Читать книгу Между тобой и мной - Вэлл – Смок - Страница 4

Автор

 Утро у преуспевающего бизнесмена Иннокентия Викторовича Вяземского началось как и сотни предыдущих, с трезвона уже порядком надоевшего, будильника. Под боком в кровати, как всегда, лежал очередной омежка, которого двадцативосьмилетний альфа подцепил прошлой ночью в клубе. Молоденький парень с боевой раскраской, которая за ночь успела хорошенько размазаться и по его лицу и по подушке, мирно посапывал и, услышав трели телефона своего вчерашнего кавалера, противным высоким голосом пробубнил:

«Ты куда, милый?»

– На работу, – бесстрастно ответил Кеша, ища на полу свои трусы.

– Да и ты давай, вставай и выметайся отсюда.

Омега тут же подскочил.

– Как убираться? – визг резко стал ниже. – А как же все, что между нами было? А как же любовь?

Альфа усмехнулся.

– Какая к черту любовь, мон шер?! – он натянул футболку. – Ты вчера сам ко мне на колени запрыгнул, а ведь даже течки нет. И засосал так, что у меня в глазах потемнело. Я решил не отказываться от небольшого релакса, – Вяземский поиграл бровями.

– А вдруг я залетел, – не унимался надоедливый парень.

– Ты думаешь я поверил в твои вчерашние байки про таблетки? Мне не шестнадцать, я вполне могу сам на себя презерватив натянуть. А теперь давай, попу поднял, оделся и бегом отсюда.

Состроив обиженную моську, омега хлюпнул носом и, быстро нацепив свою одежду, покинул хоромы Иннокентия. О чем хозяина известил громкий хлопок дверью. Кеша лишь закатил глаза.

Будучи сыном влиятельного и богатого человека, к нему не в первый раз клеились вот такие вот субъекты. И, надо сказать, сам парень отнюдь не был ангелом и умело использовал все, что само шло ему в руки. Да и как тут не пойдешь, ведь матушка природа отнюдь не обделила альфу внешностью. Высокий, в отца-альфу, юноша еще в десятом классе пленил сердца большей части школы. Даже учителя выказывали свою заинтересованность в нем. А смуглая кожа (дар от папы-омеги) летом приобретала бронзовый оттенок, создавая Кеше образ таинственного испанца.

С лица парня можно было писать прекрасные портреты. Точеное, аккуратное, с высокими, хорошо очерченными, скулами и ровным прямым носом. А огромные синие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, могли околдовать любого. Черные волосы на висках и затылке были настолько коротки, что казались выбритыми.

Словом, красавец. Он мог бы спокойно стать моделью, певцом или актером, но отец настоял на продолжение своего дела. В итоге, помимо красивого лица и мускулистого тела, альфа еще располагал и недюжим умом.

Правда, характер у него оставался на редкость противный. Привыкший получать все, что пожелает еще с пеленок, Вяземский вырос редкостным эгоистом и грубияном. Единственным идеалом для него были родители. Их парень слушал беспрекословно. Да и его расположение получить было очень сложно. Кеша приноровился к тому, что всем от него что-то надо. Поэтому и не сильно открывался другим. К тому же он был ужасно нахальным и наглым. Альфа понимал к какому слою общества принадлежит, поэтому без зазрений совести помыкал теми, чей статус был ниже. Будь то преподаватели или просто люди, старше его самого.

Взяв свежую одежду, Кеша пошел в душ. Настроив воду, он стал под струи и закрыл глаза. Голова ужасно раскалывалась и виной тому был не столько противный фальцет ночного спутника, сколько вся прошлая ночь.

Не имея близких друзей и приятелей, альфа проводил вечера в ночных клубах. Основной его целью было – расслабление после тяжелых трудовых будней. Сидеть дома парню было просто скучно, а пить одному в каком-нибудь обычном баре не так интересно. Да и «не алкаш же» он. То ли дело какой-нибудь наводненный народом новомодный ночной клуб. Где еще в придачу можно посмотреть на то, как полуголые парни и девушки под бешеный гам, который они считают музыкой, трутся друг о друга разгоряченными телами. Какая никакая шоу-программа. Плюс частенько он уходил оттуда в компании какого-нибудь смазливого мальчишки, ну или девчонки.

Но в последнее время весь этот фарс в душном помещении, приторно-блевотные юнцы и огромные скопища народа, начали утомлять Вяземского. Пить, отдыхать хотелось, но не там, не в этих фешенебельных заведениях. Да и дешевые омеги поднадоели. Но альтернативы он не видел.

Вот и приходилось каждое утро после попойки заново приходить в себя.

Закончив водные процедуры, он умылся, побрился и пошел на кухню. Включив кофе-машину, он вытащил из холодильника два яйца и разбил их на подогретую сковородку. Белок, шкварча, тут же начал сворачиваться, а квартира заполняться запахом самого настоящего завтрака. У Кеши даже заурчало в животе.

Быстро умяв еще горячую глазунью и запив ее черным кофе, он покидал всю посуду в раковину. Зная, что через два часа нагрянет горничная, чтобы убраться, Вяземский пошел собираться. Ему даже хотелось, чтобы рабочий день начался как можно скорее, ведь сегодня придет кандидат на должность нового секретаря, которого ему постарался пропихнуть начальник дизайнерского отдела – Ершов. Даже муж омеги, один из бизнес-партнеров Иннокентия, попросил за этого «кандидата». Этот факт и заинтересовал альфу.

Демьян

Переезд в большой город дался мне нелегко. Родители долго отговаривали, в красках описывая мне все ужасы мегаполиса. И покидать давно знакомый насест очень трудно. В конце концов, я за всю жизнь даже в соседних-то городах не был. А тут за сотни километров… Плюс к этому вся эта беготня с увольнением и поиском нового жилья отняла у меня порядочное количество нервных клеток.

Но, стоит сказать, я не жалею. Уже житья не было от всех этих знакомых, которые так и норовят засунуть свой длинный нос в мои дела. Осточертели все советчики, которым только повод дай, с любой темы разговор на мой развод переведут и будут разглагольствовать, как мужа в семью вернуть. Но само раздражающее – их лица, когда я отвечаю, что не хочу восстанавливать отношения. От косых взглядов и шепотков уже блевать хотелось. И Егор все время – тут как тут с очередным омегой.

Понять не могу, он ревность мою вызвать хочет, или в правду такое скудное воображение, что места пообжиматься он получше выбрать не может.

Поэтому в рекордные сроки я, впихнув в чемоданы все свои тридцать четыре года жизни, двинулся вперед за приключениями. Которые должны были ограничиться спокойной новой офисной работой и уютной холостяцкой квартирой.

Кто бы знал, как я заблуждался за счет спокойной работы.

Еще на собеседование морда моего будущего начальника мне не понравилась. Какая-то черезчур красивая, смазливая что ли. Ну не похож он на строгого шефа, который держит фирму в ежовых рукавицах. Иннокентий Викторович произвел впечатление легкомысленного человека, эдакого сердцееда. К тому же альфа то и дело сверлил меня взглядом. Я чувствовал себя неуютно, словно сижу пред ним абсолютно голый. А в глазах босса читалось некое разочарование.

«Как меня Макс разрекламировал, что он даже свои эмоции скрыть не может?» – промелькнуло в голове.

Тем не менее, я старался не терять лицо. Тут это делать проще, чем в родном городе. Да и не получу работу в этой фирме, найду ещё где-нибудь. Москва большая.

Однако, к моему удивлению, помучив с полчаса, Вяземский пожал мне руку и сказал выходить с понедельника, в первый рабочий день мне выдадут бейдж и пропуск.

Как выяснилось, Ершов не врал про зарплату. Как увидел сумму в контракте, чуть не подавился воздухом. Еще порадовал сам документ. Изучив его вдоль и поперек, я не нашел к чему придраться. То ли дело то, что мне дали подписать в нашей захудалой фирмочке. Но тогда других вариантов не было и пришлось со всем согласиться.

На радостях я тут же побежал в универмаг и закупился всякими вредными вкусностями. Решил отблагодарить Максима парой пицц и шипучих напитков. Я знал, что друг никогда не откажется от подобных угощений, и на всех парах летел к себе в скромную обитель.

Свой уголок в этом многолюдном мегаполисе мне достался во много раз дешевле, чем я ожидал. Дом хоть и не был новым, но в нем был проведен капитальный ремонт. Район был достаточно тихий и спокойный. Сама квартирка чистая, ухоженная с евро-ремонтом и минимумом мебели. Но мне много и не надо. Стены, вроде, не картонные. Но цена все же была вполне объяснима. До метро было ехать около получаса, может больше. Это смотря когда придет маршрутка. А потом еще полтора до центра. Зато из больших пластиковых окон открывался прекрасный вид на лесопарк. Никогда подобного не видел. Очень много зеленых гигантов вместе, а ведь даже загород ехать не надо. А меж ними пробиваются небольшие островки цивилизации с высотными домами.

К шести часам в гости заявился Ершов с бутылкой мартини в руках. Дескать, нельзя отмечать получение работы лимонадами. Ну и в итоге, мы с ним выпили понемногу. Я даже не захмелел. Омега рассказывал мне о новостях из своей жизни. О своем муже – Ярике.

Они с Ярославом познакомились на работе. Тогда Максика должен был перед большими боссами и партнерами фирмы задвигать новый концепт упаковок, а альфа как раз и был одним из крупнейших партнеров. Встретив Ершова, Ярик влюбился без памяти. Долгих полтора года добивался просто того, чтобы Макс ему свой номер дал.

А как красиво он за ним ухаживал.

Да-а-а, этот толстосум оказался на редкость романтичен. Я тогда, скрывать не буду, смотрел на друга с завистью. А когда Максим все же сдался, вздохнул с облегчением. Пристроил приятеля.

А из сегодняшних рассказов омеги узнал, что даже в быту Ярослав остался столь же пылок и добр. Чуткий и внимательный, он старался потакать всем капризам мужа. Но Ершов звезд с неба и не просил, хоть и мог иногда поскандалить, но скорее из-за дел, касаемых работы, не более.

Вообще, сначала Макс отказывался затрагивать тему супружества. Меня не хотел травмировать. Я настоял, ибо друг и так редко про себя говорит, чаще меня просит новостями делиться. А мне как-то не хотелось снова бередить раны от изменений в моей жизни.

Так мы просидели до полуночи. Поедали чипсы и другие снеки, запивая их алкоголем и газировкой. Смотрели старые фильмы и вспоминали школьные годы. С дуру искали страницы бывших одноклассников в соц.сетях и смотрели, как они изменились.

Особенно бурно обсуждая «принцев» и «королев» школы, которые когда-то грозились повыходить за миллиардеров, а сейчас обрюзгели, став на шесть размеров больше прежних себя, и, коллекционируя на своих страницах различные рецепты из цикла «по-дешевле», выкладывали фото с долгожданных поездок к морям.

Может это и плохо – подобное наше поведение. Ведь такая жизнь совершенно не говорит о том, что им сейчас худо. Просто вспоминая то, как они зазнавались, воротили нос от рынков и секонд хендов, как смеялись над теми, кто выглядел хуже и в свои семнадцать (о ужас!) не встречался ни с кем, становится вправду смешно и нелепо. Особенно учитывая их выпады на тему «Я никогда не заведу детей!», «Никогда не стану работать!», «Всегда буду заботиться о лице и теле».

Интересно наблюдать за тем, как у людей меняются приоритеты.

Ближе к часу ночи за Максом приехал Ярослав и, оттащив, повисшего на мне, словно гиббона, омегу, забрал его домой. А я пошел разгребать бардак, который мы устроили.

Быстро прибрав свою однокомнатную обитель, я набрал себе в ванную, и наплевав на время (а, на минутку, был уже второй час ночи) я решил расслабиться. Думаю, что взрослый мужчина в пушистой белой пене для ванны смотрится глупо или странно, но я просто обожаю мыться с ней.

Проведя все выходные за просмотром сериалов в интернете и чтением рассказов По и Брэдбери, утром в понедельник я уже был полностью настроен на работу. Знал бы только, что там будет…

Ну сначала все было вполне хорошо. Вяземский на самом деле оказался профессионалом в своем деле. Даже, что редко для гордых альф, заглушал свой запах, как и все остальные служащие в фирме, специальными духами и гелями для душа. К тому же мы очень хорошо поладили, не в плане дружбы, но как коллеги.

Я нарадоваться не мог тому, как приятно с ним работать, но потом началась пытка. Оказалось, что Иннокентий Викторович редкостная сволочь. Стал лапать меня за зад. По первости я думал, что это случайно. Ну задел и задел, а потом начались отчетливые шлепки и щипки, которые уж никак за случайные не примешь.

Но я терпел, ведь место, как оказалось, на самом деле прекрасное.

Всю следующую неделю альфа не упускал и шанса, чтобы не пощупать меня, не понюхать. Даже зажимал бывало. Но я все сносил с каменным лицом. Даже самые откровенные его выпады. Кажется, это только раззадорило шефа.

Вскоре помимо касаний начались словесные намеки. Которые я пропускал мимо ушей.

Но альфа не сдавался и тогда. Все продолжалось по кругу. Снова и снова. Вяземский словно испытывал меня на прочность, а в его глазах я видел недюжий азарт. Как-будто мы ведем какую-то игру. Вся эта карусель продолжалась до одного знаменательного дня.

Настроение у меня с утра было самое что ни на есть паршивое.

Соседи сверху ночью устроили у себя вечеринку так, что потолок ходуном ходил. Разбираться с ними оказалось бесполезно, ибо в полиции меня куда подальше послали. Пришлось терпеть и глотать снотворное, которое, как назло, подействовало лишь к утру, когда мне надо было вставать.

Думал, выпью кофе, умоюсь и все – как новый. Судьба же решила вывести меня из себя окончательно.

Каким-то умникам пришло в голову именно сегодня перекрыть горячую воду. Плановая проверка труб или что-то такое. Не важно. Главное то, что мне пришлось греть воду в ковше и чайнике, чтобы умыться и почистить зубы, что отняло немало времени из моего напряженного графика.

Завтрак решил подгореть, пока я носился туда-сюда с горячим ковшом в руках. А мой любимый кофе закончился. Поэтому запивать горелую овсянку пришлось простой водой, потому что чай, как выяснилось, тоже кончился. Блеск.

Следующий сюрприз ждал меня в очереди на маршрутку. Мало того, что она оказалась длиной в Китайскую стену, так и ни одной машины не наблюдалось, при том, что я итак опаздывал.

Втиснувшись в переполненную маршрутку я, с полным ощущением маленькой шпроты в тесной банке, наконец-то выдохнул как можно спокойнее. Ну настолько, насколько это возможно в таком пространстве.

На метро, хвала богам, я добрался без приключений. Правда, моя мамочка решилась на покупку смартфона, и строчила мне сообщения в мессенджере. Приходили они очень часто и я старался не замечать трезвона оповещений. Если что-то важное – она бы позвонила. Так что я спокойно проверял планы на сегодняшний день. Особо ничего важного, одно совещание в обед по поводу новой линии товара. А в остальном ничего особо пугающего. Проверка отчетов и прочей документации.

Вяземский с утра был какой-то притихший. Даже внимание не обратил на мое опоздание. Я уже выдохнул.

«Пусть сегодня весь день так будет.», – подумал я, но мои молитвы снова послали куда подальше.

Иннокентий Викторович до самого обеда был присмиренный. Поэтому мы быстро разобрались с совещанием и парой отчетов, оставив остальные до окончания перерыва.

Устроившись поудобнее в маленькой кухоньке, я подогрел себе кусочек вчерашней пиццы, что принес в контейнере из дома и, наконец-то, сделал себе кофе. Уже было решил, что все неприятности кончились, как черт меня дернул прочесть сообщения, что прислала утром мама.

Но оказалось что от нее было лишь одно сообщение, в котором она писала, что один из моих коллег с прошлой работы попросил мой номер и она, после долгих расспросов, дала. Мама просила не сердиться на нее за это. И как я могу? Особенно после все того, через что им пришлось пройти после моего разрыва.

Остальные же сообщения, как и следовало догадаться, от того самого коллеги. Саши Смирнова из бухгалтерии. Он тоже был омегой и, в общем-то, приятным человеком. Мы иногда болтали, но до друзей и близких знакомых далеко. Однако парень был в числе тех немногих, кто не осуждал меня за развод, ну или делал это очень незаметно. Написанное им стало очередным ударом для меня.

Как выяснилось Егор успел «повстречаться» не только со мной на нашей работе. Он и с Сашей был, и с еще кучей омег-парней и девушек, но только с незамужними. Тоже мне, моралист. Арафеев, оказывается, поспорил с альфой из соседнего отдела. Мол, что перепробует всех здешних свободных омег. И все было хорошо, да я крепость неприступная. Вот и решил он до конца идти. В качестве доказательства Смирнов прислал голосовое сообщение, которое он записал, подслушав спор Егора с тем самым парнем.

Он там во все горло ржет, заливаясь, от моей наивности. Что «такой вот» я, реально подумал, что «такой вот» он может быть влюблен в меня. Просто спор затянулся, а я оказался очень удобным омегой. Хозяйственным, вот и решил Егорка оставить себе кухарку-уборщика, а сам забавлялся на стороне, ставя новые рекорды. И, Саша признался, что Арафеев с этим омегой давно вместе. Поначалу Эдичка был стажером моего экс-супруга. Они еще тогда начали вместе спать, а ведь, на минуточку, Эдичка пришел в фирму через две недели, после нашей свадьбы. Но все молчали, ибо «зачем рушить семью из-за такой мелочи». Вот и Сашка молчал, но услышав это, решился со мной связаться. Он очень извинялся и сказал, что каждый, кто был любовником Егора тоже получил эту запись. Кстати, это многое объясняет и в нашем последнем разговоре с самим альфой. Все встает на свои места, и звучит не так тупо, как его доводы.

Итак, к концу обеденного перерыва я так и остался голодным, хоть и покидал в себя еду. Вкуса совсем не почувствовал. Я ощущал лишь закипающую где-то внутри злость и обиду. Человек, которому я когда-то доверял, обманывал меня все время. Больно было еще тогда, когда поймал его на изменах, но узнав о тотальной лжи, стало еще хуже. Хотелось взять и шею ему свернуть.

– Чертов любитель служебных романов! – со скрежетом зубов бубнил я под нос, убирая контейнеры в портфель. – Да чтоб у тебя член отвалился, блядун!

И вот надо было Вяземскому в это время позвать меня к себе в кабинет. Он что-то там лепетал про документацию, приплетая в речи замысловатые красивые слова, а его ручонки все сильнее лезли ко мне. Альфа так и норовил меня облапать. Я сдерживался, как только пар из ушей не пошел. А в мыслях проклинал все эти шуры-муры на работе.

Затем он, усадив меня на стул для посетителей напротив своего стола, обошел сзади и положил свои руки на мои плечи. Стал медленно разминать их. А моя неприязнь чуть лавой изо рта не текла.

– Я тут подумал, Демьян Константинович, а не желаете ли вы провести чудесный вечер в компании молодого красивого альфы? – его рука спускалась ниже по моей спине, поглаживая ее. – Но, прежде чем получу ответ, предупреждаю – ничего серьезного, – он хорошенько сжал мою ягодицу, а носом уткнулся в изгиб моей шеи.

Тут я не выдержал. Вдарил ему изо всех сил по щеке. Он даже отлетел.

Все, что копилось во мне, разом опрокинулось на Иннокентия Викторовича.

– Да как вы посмели меня лапать! – чуть ли не рыча. – Или что, думаете раз вы такой весь из себя красивый и крутой альфа, то вам все позволено?! Думаете, можно лапать и трахать кого только хочется?! – я ткнул ему пальцем в грудь. – Или же, считаете, что делаете одолжения всяким серым мышам, типа меня, дав разок погреться под вашим породистым бочком? – я усмехнулся перестав так кричать.

– Нет! – мой голос стал тверже. – Я и сотни таких же, мы все тоже люди. Мы хотим, чтобы с нами обращались, как с равными. И без разницы, что вы начальник. Вы, Иннокентий Викторович, – я схватил его за галстук и придвинул лицо ближе к своему. – не мой хозяин, а я не раб, не крепостной. Права не имеете относится ко мне, как к вещи. У вас нет прав касаться меня или принуждать к чему-то, сыпать сальными предложениями, когда захочется. Ясно?! – он даже подпрыгнул. – А если так член в штанах чешется – шлюху снимите. У них как раз профессиональные обязанности заключаются в том, чтобы перед всяким ноги раздвигать. А в обязанности секретаря, открою вам секрет, такое не входит.

Вяземский стоял открыв рот и молчал. А у меня от гневной тирады дыхание перехватило, так что я старался отдышаться, стоя напротив с раскрасневшимся лицом.

Пока-пока, работа. Пока-пока, зарплата. Устал. Я так больше не могу.

Вулкан, что таился внутри меня, все-таки начал извергаться. И я не смог его остановить. Мне необходимо было выговориться. И пускай я больше на истеричку похож и, очевидно, стал безработным. Об этом поплачу позже.