Читать книгу Уроки жизни - Виктор Ермаков - Страница 3

Родился, я, 24 февраля 1924 года в Воронежской области, Панинского района, в селе Сергеевка.

Мой отец занимался хлебопашенством, мать домашним хозяйством и воспитанием детей, а летом, как и все женщины, села трудились в поле.

В 1915 году отец Андрей Федорович ушел на войну, оставив жену и трех малолетних детей. В этот год в России свирепствовал тиф. Жители села Сергеевки за год вымерли почти полностью. Умерла и жена отца. Дети остались с дедушкой и бабушкой. Василию было 5 лет, Анне 4 года и Петру 2 года. Тяжело было старикам с малолетними детьми. Шли годы войны, а об отце в то время никто ничего сказать не мог. Жив или нет.

Дедушка Федор Иванович и бабушка Матрена Никифоровна всё чаще стали думать: как дальше жить? Что делать с детьми? Оставлять детей в этом доме или отдать в приют. Как бы тяжело не жилось старикам, все же детей в приют не отдали и все время жили надеждой, что сын вернется домой. И вот совершенно для всех неожиданно, отец возвращается из немецкого плана домой и узнает о постигшем его семью горе, о смерти жены.

Родные, односельчане сочувствовали ему и хорошо все понимали, что, значит, остаться детям без матери. Где бы отец ни появлялся, и кто бы с ним ни разговаривал – друг, товарищ, он всюду чувствовал глубокое одиночество, которое угнетало его. Теперь у него единственная радость и надежда дети. Все время отец жил с тяжелым сердцем. Тягостно было ему смотреть на детей без материнской ласки.

Прошло немного времени и нашлась детям добрая и ласковая мать, которая, придя в семью, окружила детей вниманием и заботой, вдова Вера Кузьминична Шишова, у которой было своих двое детей. Анна 5 лет и Алексей 3 лет.

В созданной новой семье появились определенные трудности: неустроенность, а самое главное нехватка продуктов питания. Эти обстоятельства заставляли всех от малого до великого трудиться. Основная нагрузка легла на отца. В то время в хозяйстве деда была лошадь и вот на этой лошадке отец работал на своем участке земли, кроме этого подрабатывал на стороне: зимой, нуждающимся селянам подвозил дрова, солому, иногда уезжал в обоз, чтобы заработать деньги. Все это помогало выжить семье в трудное время.

Приближалась зима 1921 года, и уже чувствовалось, что год будет тяжелым. Весной провели сев, зерна оставалось мало. Лето было жаркое, дождей не было, зерновые поля посохли, луга погорели от суховеев, к осени разразился голод; голод охватил многие области России.

В этот год семью постигло горе – умирает сын Петр. Родители очень любили детей, но уберечь мальчика не смогли. В августе мать родила сына. Не задумываясь, они дают ему имя Петр. Был он худенький, болезненный и мать глубоко переживала за его здоровье. Все время боялась, что в такой тяжелый год, он может не выжить, но к счастью семья не только пережила голодное время, но и стала расти.

В 1924 году родился я, в 1926 году – Николай, в 1928 году – Мария. Отец продолжал много работать, редко бывал дома, матери прибавлялось больше и больше забот с детьми, кроме того на её плечи полностью легло домашнее хозяйство. Она безропотно круглые сутки трудилась дома, такова была доля бедняцкая.

Зимой 1921 года в декабре месяце в селе Сергеевка был пожар. Пожар охватил несколько домов, тушили все односельчане и, несмотря на отчаянные усилия, сгорело около 10 домов, сгорел и наш дом. Остались люди без крова и имущества, а нашей семье просто повезло, – удалось спасти лошадь и корову. Собравшись с силами весной 1922 года стали строить дом на станции строительстве дома помогали родные и знакомые люди. Семья жила у дяди Сени, брата отца. Вскоре семья перешла в недостроенный дом. Стали обзаводиться хозяйством. Весной 1929 года, брат Василий и сестры Анна Андреевна и Анна Павловна создали свои семьи. Брат Василий с женой не пожелали уходить от отца, а сестры из родительского дома ушли к мужьям, проживали в селе Сергеевка. Однако семья оставалась большой и многодетной и по-прежнему испытывала определенные трудности. Земли было мало, но работать приходилось очень много.

Когда началась коллективизация, отец подумал и тоже вступил в колхоз, отдал двух лошадей и корову, семья лишилась молока. Мать плакала и говорила «как жить будем?». Отец качал головой и ничего не говорил, наверняка в то время он тоже не представлял, как жить. Единственный выход – идти работать в колхоз, другого решения не было.

Животноводство уже в первый год было на грани гибели. Помещения были не приспособлены для зимовки скота, кормов не сумели заготовить. Чтобы не погубить скот, было принято решение на заседании правления колхоза скот раздать колхозникам, но и они редко брали скот, так как не было заготовлено кормов.

Весной в 1930 году нашу семью потрясла неожиданная весть: хозяйство Ермакова Андрея Федоровича было признано богатым и семья подлежит выселению в отдаленные районы страны. Куда – никто не знал.

В назначенное время к дому подъехала повозка. Погрузили узлы с вещами, испуганных детей посадили в телегу и повезли на станцию Тулино. На станции скопилось очень много людей, кто сидел на своих узлах, качая маленьких детей, кто суетился. Все находилось в каком-то неопределенном движении, напоминая базарную толпу, всюду крик, плач детей. Так люди сидели под открытым небом в ожидании отправки.

Помню, как накануне отправки к нам приехал отец. Все были рады, дети прыгали, обнимали и только теперь ощутили что отец в семье – это большая сила и опора.

На второй день после приезда отца был подан товарный состав и в вагоны стали грузить по 4 семьи. В нашем вагоне ехали: семья брата отца Семена Федоровича, Пильтихины и еще одна семья из нашего села. Как только погрузились, эшелон тронулся. Долго ехали, и, наконец, прибыли к месту назначения в Карагандинскую степь.

По эшелону раздалась команда: «Разгружайтесь!»

Однако народ не дрогнул и не испугался трудностей в это тяжелое время у людей появились силы к выживанию. Сумели объединиться и стали строить временное жилье. Приближалась зима. Теперь окидывая своим взором все пережитое убеждаешься в силе русского народа. Зима стояла суровая, сильные снежные заносы, морозы доходили до 42 градусов. Наша семья зимовала: отец, мать, брат Василий с женой, Петр, Николай и я. Алексею удалось в эту осень бежать к сестре Анне Павловне в Воронежскую область. Люди но несколько суток не выходили из своих жилищ. В этой Карагандинской степи, только в нашем поселке Компанейском – так называли наше поселение в то время жило 30 тысяч человек, а рядом располагались и другие поселения, таких поселений было много. Наш поселок находился в 12 км от города Караганды. Основное население в городе и области – казахи. Большинство были безграмотные, низкой культуры, особенно те которые, жили в степях в горах. Занимались они скотоводством и торговлей. В городе был большой базар, где шла бойкая торговля и обмен товарами. Торговали ковровыми изделиями, завезенными из других стран, посудой и различной утварью местного производства, а также хлебными изделиями, брынзой, молоком. В городе работали угольные шахты, кому они принадлежали, никто не знал, но чувствовалось, что они находились в руках частников.

От поселка до Караганды стал курсировать утром и вечером рабочий поезд из 5 вагонов В шахтах люди работали по 10—12 часов, уголь добывали в ручную, грузили в вагонетки лопатой, поднимали самокатом или с помощью лошадей. Крепеж в шахтах был не надежным, часто происходили облавы, гибли люди.

Отец работал шорником, шил хомуты, потом печником, санитаром в психбольнице, грузчиком на пекарне, на стройке саманных домов на 4 семьи.

Весной 1931 года были открыты магазины по выдаче хлеба, сахара и соли. Эти продукты выдавали по карточкам.

В трудный год помогали соседи Дюмины: Дмитрий Акимович и Анастасия Дмитриевна, с которыми наши семьи дружили и жили в одном бараке. Они приносили нам то суп, то кашу. Жили они лучше нас, Дмитрий Акимович работал врачом в больнице и у них была возможность через больницу приобретать продукты. Оказывала нам помощь и семья Семена Федоровича, брата отца, а также сестра Анна Павловна

В то время я хорошо понимал, что такое голод и однажды летом ушел из дома в поисках куска хлеба. Пришел на станцию, забрался в угольный вагон и поехал сам не зная куда. На утро следующего дня я вышел из вагона на одной из железнодорожных станций и не помню, как, я попал в вагон к солдатам. Они меня накормили, я влез на верхнюю полку и так с ними ехал несколько суток. Все это время они кормили меня, а я по детской наивности думал, что так и буду ездить с ними все время. И вот на одной из станций поезд остановился, солдаты по команде вышли из вагона на перрон. Я вышел вместе с ними и встал возле строя. И вот сейчас думаю что видимо им было жаль бросить меня, но и взять меня с собой они не могли, поэтому один из солдат взял меня за руку подвел к вагону проходящего поезда в обратном направлении и посадил в вагон. Помню: поезд медленно отходил от вокзала, пассажиры торопливо занимали свои места, укладывали вещи. На одной из верхних полок тихо прожавшись к стенке, лежал я. Колеса вагонов постукивали по рельсам, скорость была небольшая, на всем пути следования. И вдруг на меня обратил внимание седой мужчина, очевидно у него возникло подозрение к этому грязному плохо одетому мальчишке. Он произнес: «Как ты сюда попал?». Я испугался, тихо прижался к стенке вагона. Не получив ответа, мужчина все чаще поглядывал на меня. Наверное, он принял меня за воришку, в то время ещё было много беспризорных детей. Поезд остановился, и седой мужчина позвал проводника и рассказал ему о мальчугане, который прятался на верхней полке. Проводник посмотрел на меня и велел слезть. Я слез и пошел по вагону к двери, проводник выпроводил меня на перрон. Куда мне было идти, на улице ночь. Пошел в помещение вокзала. В вокзале холодно и неуютно, прилег на лавке и вот случилось то, чего я никак не ожидал. Меня задержал сотрудник милиции и тут же направил в детприемник. Через несколько дней отправили в детский лом в городе Козлове. В первое время мне жилось трудно, часто старшие ребята обижали, заставляли выполнять грязную и непосильную мне работу. На улице постоянно устраивались драки. Диковато было смотреть на все происходящее. В такой обстановке проходили дни, месяцы… Тяжело было привыкать к новой жизни, но постепенно я вживался в эти условия детского дома.

Прошло много времени с тех пор, как я попал в детский дом, я свыкся с порядками и правилами этой жизни, меня кормили, одевали, я спал в тепле и даже не думал, что кто-то меня найдет и заберет домой. И вот однажды в комнате я неожиданно увидел своего дедушку, он забрал меня и отвез в поселок Афанасьевский, где жила сестра Анна Павловна с сыном Сашей и братом Алексеем. У сестры я прожил более 2 лет, а когда жизнь в поселке Компанейском, где жили родители, стала немного лучше, дедушка перевез меня к родителям.

В 1934 году приехали к родителям Анна Андреевна с дочкой Раей, а в 1936 году приехала Анна Павловна с сыном Сашей и братом Алексеем. Все стали жить вместе, сестры пошли работать в больницу санитарками. К этому времени в поселке было построено много домов. Наша семья перешла жить поближе к больнице. В одном доме жили: семья Дюминых (их отец работал врачом в больнице), Хариных, Архиповых (семья священника) и наша семья. Жили дружно, помогали друг другу. Дети ходили в школу коллективно, в выходные дни ездили на рыбалку, на реку Нура, играли в футбол.

В школу я пошел поздно, но учился хорошо. Много заучивал наизусть по литературе, любил математику, физику и трудовое обучение. На уроках трудов занимался шитьем, нас учили как правильно держать инструменты и как ими пользоваться. Делали различные поделки. Так познавали и приобретали навыки в слесарном и столярном деле. В последствии эти навыки мне очень пригодились. Рос я подвижным, ловким и любознательным мальчиком. В любой обстановке быстро устанавливал контакт с ребятами и никогда не позволял грубостей, всегда заступался за товарищей и не допускал чтобы кто-то меня несправедливо обижал.

Помню, закончил я 6 классов в одной школе, а в 7-ом перешел учиться во вновь построенную школу. Когда я пришел в класс меня окружили ребята, стали толкать, один мальчик как потом я узнал, по фамилии Зубков ударил меня по голове. Обиженный я вышел из класса и стоял в коридоре до прихода учителя. Учитель спросил меня что случилось, но я промолчал – не любил жаловаться, но

запомнил нанесенную мне обиду. После уроков в коридоре, когда все ушли из школы, я встретил того самого Зубкова и поговорил с ним один на один с помощью кулака. Об этом случае узнал директор школы, пригласил меня в кабинет, где я чистосердечно признался о случившемся и попросил его не сообщать об этом родителям. Однако директор школы все-таки вызвал к себе отца и между ними состоялся весьма неприятный разговор. После этого отец не только наказал меня, но и надолго запретил играть с ребятами после школы. Для меня это было строгим наказанием, но зато после этого инцидента обижать в школе меня перестали, а с Зубковым мы стали добрыми товарищами.

Незаметно пролетели школьные годы, поступил в горный техникум в Новой Караганде. Алексей закончил педучилище и работал в сельской школе учителем, а Петр продолжал учиться в педучилище в Щукинском. Летом все дети собирались у родителей и помогали им в домашних делах: ухаживали за скотиной, работали в огороде и т. д. Работу в семье распределял отец и всегда спрашивал, что сделано за день. Он понимал, что матери трудно одной справляться с домашними делами. Бывали случаи, что порученную работу мы не выполняли, мать знала, что отец, придя с работы, спросит, и мать частенько скрывала правду. Она была против принуждения и особенно против наказаний и никогда нас не выдавала. Кроме домашних дел, мы каждое лето работали в совхозе, где зарабатывали сено, чтобы кормить корову, а чаще всего получали участок под сенокос, косили вручную. Нам нравилась работа на сенокосе, и ехали туда не играть, а работать, хотя нам было по 13 – 15 лет. Трудились мы наравне со взрослыми, к порученной работе относились честно и с большим старанием. Иногда старшие нас похваливали за хорошую работу, а мы еще больше старались, работали изо всех сил. За день очень уставали, руки становились тяжелыми, ноги к вечеру подкашивались, едва добирались до стана, но никогда никто не жаловался на усталость.

Вспоминаю, как трудно мне было работать на конных граблях собирать сено на больших полях. Я с трудом доставал и нажимал на рычаг граблей, чтобы сбросить набранный волок сена, причем работал на непослушных животных – верблюдах, но со временем узнавал их нравы, поведение, приспосабливался к рычагу и работу выполнял. Гораздо легче было работать на лошадях, но без приключений не обходилось, часто меня постигали неудачи. Однажды бригадир подозвал меня к себе и сказал: «Сынок, сегодня ты пойдешь работать на ток, уборка хлебов скоро начнется, а ток к приему зерна не готов, будешь укатывать ток на лобогрейке». Я не знал, что это за работа укатывать ток, однако обрадовался новому заданию. «Вот здорово, буду кататься целыми днями на лошадях», – подумал я. Дали мне в упряжке двух молодых лошадей, подцепили лобогрейку, и я поехал на ток. Вначале было трудно управлять парой лошадей, движение проходило по кругу тока, то и дело при повороте лошадей валик лобогрейки цеплялся за землю. И вот случилось так, что валик зацепился за полотно лобогрейки. Раздался резкий металлический стук. От неожиданности, лошади испугались, рванулись вперед и понеслись вниз с небольшой возвышенности к конному двору. Я потерял управление лошадьми, вылетел с сиденья лобогрейки и попал под зубья полотна. Так меня тащило по земле до конного двора. Увидев

такую картину, люди на конном дворе бросились к лошадям и с трудом смогли их остановить. Затем вытащили меня из-под машины с серьезными ранами и ушибами, как могли, сделали перевязку и отправили домой. Домой привезли к вечеру, на руках внесли в дом.

Увидела меня мать перепугалась, заплакала, стала обнимать и приговаривать, что я чудом остался жив. Вечером с работы пришел отец, посмотрел на меня и сказал «Ничего пройдет». Отец понимал, что я попал в неприятную историю не по детской шалости, а из-за того, что работа была у меня не по возрасту. В больницу я не пошел, скрывал свои ранения, считал неудобно показывать стыдные места и думал само пройдет со временем. Проболел почти все лето. К осени поправился и поехал в совхоз. В совхозе мне выписали 3 т сена. Это была большая помощь для нашей семьи. В зиму оставили корову.