Читать книгу Мой сладкий братишка - Вильда Коко - Страница 4

Правда и лететь в этот Мухосранск, из которого мы с мамой сбежал восемь лет назад тоже представлялось не очень соблазняющей затеей. Мне бы хотелось решить все вопросы не покидая столицы, но как оказалось, это можно было сделать двумя способами – либо оформить доверенность на маму, отчего она тут же отмахнулась, либо послать документы по почте, но это неизвестно, когда они дойдут и насколько затянется процесс разделения наследства. К тому же, речь шла о квартире, которую требовалось продавать, чтобы мы могли поделить между собой деньги.

Честно говоря, я не представляла себе встречу с Самиром. Он был мне все также противен и неприятен. Стоит ли говорить, что я не собиралась признавать его своим братом и тем более сближаться с ним, как хотел этого наш отец?

Я представляла себе его все таким же щуплым, сопливым мальчишкой с грязными руками, ниже меня ростом. Ведь девочки развиваются быстрее и последний раз, когда я видела его, Самир дышал мне примерно чуть выше плеча. Сейчас, он, наверное, ощетинился, как все восточные мужчины. Работал каким-нибудь гасторбайтером или грузчиком и ничем не отличался от узбеков, приехавших в Россию на заработки.

В это время Давид полетел в командировку в США, по каким-то важным вопросам, в которые он меня не посвящал. Ведь сфера его деятельности была очень тесно связана с политикой. Впрочем, я не интересовалась, чем он там занимается и кому жмет руки «за бугром», лишь бы зарабатывал большие бабки, ради которых, собственно, я и сосала его маленький член! А делать мне это приходилось не каждый день, но через день. И не хотелось, чтобы во время моего отсутствия он ненароком нашел себе новую девочку, поэтому я решила воспользоваться этой возможностью и полетела на следующий день, после того, как отсосала Давиду в последний раз.

Я не собирала с собой большой багаж, потому как не рассчитывала задерживаться там надолго. Два чемодана и сумочка – весь саквояж вашей скромной повествовательницы. Перелет до этого Мухосранска занимал больше семи часов, поэтому я сразу настроилась отоспаться в самолете. К тому же я летела, грубо говоря, в будущее, преодолевая часовые пояса. Если в Москве шесть вечера, то в его Мухосранске на шесть часов больше. Плюс еще семь. Таким образом, я должна была оказать там около семи утра по местному времени.

– Давай, Анжелика, покажи этому ублюдку кто в доме хозяин! – напутствовала мне мама, когда объявили посадку на мой рейс.

Но ее слова были лишними – я и так направлялась к нему со всей боевой подготовкой, готовая ругаться с ним с первых слов и давить это «нагулеша» своими туфлями на высоком остром каблуке. Потому что никто не был вправе переходить дорогу Анжелике Джафаровой даже такой мерзкий оборванец, как Самир Джафаров, носивший со мной одну фамилию! А я была уверена, что нашей встречи он будет «рад» не меньше меня. А может даже больше! Ведь это у него планировали отобрать половину всего его имущества. Ха! Была бы такая возможность, я бы с радостью оставила его ни с чем, можете не сомневаться!

Само собой, я летела в бизнес классе на мягком удобном кресле с видом на облака. Но уснуть мне так и не удалось, поэтому все время перелета я занималась одним из своих самых любимых дел – листала тик-ток, потеряв счет времени. А когда мы приземлились, у меня ужасно болела шея и спина, а еще мне безумно хотелось спать. За восемь лет покорения Москвы я не успела забыть город, в котором родилась и прожила четырнадцать лет, однако серость и малолюдность улиц тут же резонансом бросились мне в глаза. Я привыкла к тому, что на дорогах всегда большое и шумное движение, привыкла к многоэтажным зданиям, а тут от силы имелись лишь шестнадцатиэтажки и то выглядели они так, как будто считались достопримечательностью города.

Я вызвала такси и сняла номер в более-менее приличном отеле, который у них имелся. Отоспавшись я еще пару часов провалялась в ванне, поболтала с мамой по телефону, обсуждая наши столичные дела, совсем немного затронув этого ублюдка, к которому мне предстояло ехать.

Выбравшись из ванны, я высушила феном свои длинные шелковистые волосы, цвета вороньего крыла и они идеально легли по моим плечам, не нуждаясь в утюжке или завивке. Макияж занял у меня около часа. Я заказала обед в номер и совершенно никуда не спешила. Даже если бы мне было назначено в определенный час, я бы все ровно не ускорилось не на зептосекунду.1 Только ни в этот раз. Могло чести этому гаденышу оказывает один мой визит, так что пусть радуется, что Анжелика вообще удосужилась найти время и заехать к нему.

Откушав, я еще с пол часика повалялась в кроватки, рассматривая фотографии своих «подружек» и жалея, что не существует кнопки «дизлайка». Она бы у меня сломалась в тот же день будь на моем айфоне такая функция. Терпеть я не могла этих сучек, которые что-то из себя строили. Да ведь еще и откровенный фотошоп на лицо! Хорошо, что я такая красивая и мне не требуется коррекция внешности. Да что там красивая… я просто ОХУЕННАЯ.

Вытащив застрявшую между зубов веточку петрушки, я еще раз нанесла на губы красную помаду и послала себе в зеркало воздушный поцелуй. Давно по этому городу не ходили прекрасные ноги Анжелики Джафаровой. Но почтить его прогулкой было не суждено, потому что я не хотела задерживаться в этом Мухосранске и вызвала такси, которое привезло меня – немного немало – в жопу мира. И это здесь находится та самая квартира, которую папочка решил мне оставить?

Пятиэтажный панельный дом наводил на меня чувство апатии. Серость мира в этом районе зашкаливала до предела. Если бы мне сказали, что отныне я должна тут жить без права сбежать, честное слово, я предпочла бы застрелиться.

Когда я шагала мимо подъездов, мне подсвистывали с балконов, и это заставило меня почувствовать резкий приступ тошноты. Нужно было для начала выяснить, где живет этот ублюдок, а потом наведываться в нашу общую с ним квартиру. Если бы я знала, что это за дом и район, под прицелом выстрела меня бы не заставили сюда приехать. Но раз я уже здесь, и большая половина пути пройдена, не хотелось давать на попятную. В конце концов, я Анжелика Джафарова и ничто не способно встать на моем пути!

– Какого черта!? – воскликнула я, когда что-то очень отвратительное свалилось мне на голову.

– Извини, милочка, – послышало сверху, и подняв глаза, я увидела в окне второго этажа сморщенное лицо старухи – У меня ноги больные, а в унитаз такое смыть нельзя, забарахлит он! Вот я в окно и – плюх!

– Пропади ты пропадом старая карга!!! – рявкнула на нее я, с отвращением скидывая со своих волос что-то очень похожее на испорченные старые макароны – Желаю тебе поскорее сдохнуть, тварина!

– Бог ты мой! Это ж надо! – послышалось вслед.

Проклятый Мухосранск! До чего же тупые тут люди. Вот и папаша был очень тупой. Ну какого дьявола он вписал меня в свое наследство?!

Я нашла нужный подъезд, и я стала звонить в домофон, который, как оказалось не работал. Причем меня уже сжигало желание развернуться и уйти нахрен от сюда. Потому как моя блузка провонялась вонючей старушечий едой, а в по волосам размазалось тесло. Ну нет! Я Анжелика Джафарова и…

Перед глазами заискрились звездочки. Я не сразу поняла, что произошло, но первым делом ко мне пришла страшная боль во лбу и я увидела, что передо мной крутиться какой-то коротышка, который, как обезьяна, почесав себя по голове, воскликнул:

– Мама я дверь открыл, и тетя упала!

Тетя?! От злости даже искорки пропали из моих глаз. Я поднялась, схватившись за больное место и выплеснула на малыша смачной такой порцией матерных слов, которым он, однако, даже не удивился и по его лицу я прочитала, что она понял все, о чем я ему толкую.

– Извините, пожалуйста… – появилась из подъезда его мать – Мне очень жаль…

– Это мне вас жаль! Потому что вы породили на свет имбецила!!!

С этими словами я стала подниматься вверх по лестнице. Ууу, как же я ненавидела это место. Ненавидела всех, кто ту жил. И я уже готовилась размазать по стенке, первого кто попадется мне под руку. А им должен был оказаться мой нагулянный братишка, которому я звонила сейчас в дверь!

– Открыто. – послышалось изнутри и я проморгалась.

Голос звучал так спокойно, что мне показалось его звук успокоительно подействовал и на меня. Слишком приятно он коснулся моего слуха, и я просто не могла поверить, что он принадлежал ему.

Я распахнула дверь, тут же ощутив все запахи скудной нищенской жизни – жареной на газовой плите картошки, сушившихся в ванне на батареи носков, дешевого мыла и прочих неприятных запахов, от которых мне захотелось блевать.

Проходя вдоль по коридору, я оценивающе рассматривала квартиру. В бумагах, присланных мне на почту значилось, что она расценивается примерно в четыре миллиона рублей, а два из них, принадлежавшие мне, на дороге не валяются!

Уткнувшись в комнату, очевидно зальную, на всю стену которой весел красный советский палас, я увидела, что внутри находился всего один человек и голос мог принадлежать только ему. К слову сказать, я сразу его узнала и придала своему лицу вдвое отвратительное выражение, чтобы он видел, как мне неприятно его общество. Но этот ублюдок… вырос ОЧЕНЬ красивым и мне было не так уж неприятно на него смотреть, а совсем наоборот – я не могла оторвать от него своих глаз.