Читать книгу Керосиновый фонарь - Владимир Алексеев - Страница 54

Войны я в лицо не видел,

Лишений в жизни не знал.

Коль кто б в историки выбрал,

Писать бы о том не стал.

На кителе не пестрели

Награды в день выходной:

Мой дедушка был расстрелян

Под Новый, тридцать восьмой.

А был он простой крестьянин,

С землёю хранивший связь;

Подростки – тётя с дядьями,

А мама не родилась.

Мне сердце о том не скажет,

Светла его тишина,

Нельзя и представить даже,

Что значит слово «война»,

Что значит слово «бомбёжка».

В лесу спасались дядья,

И тётя, и с ними – крошка,

Три года, – мама моя.

В каком-то старом сарае,

В тепле дыханий, сенца,

То часто, то замирая,

Стучали людей сердца.

Родни в этот год немало

У бабушки собралось.

Она же всех принимала,

Хоть всех ей трудней жилось.

Была до света в работе,

Ведь сядут за стол с утра

Кузены дяди и тёти,

И бабушкина сестра.

В тот день, не справившись за ночь, —

Причудлива вязь судеб —

Она пекла партизанам

В деревне подовый хлеб.

А в лес деревенским бабам

Бежать – не равняться в строй.

Был весь подростковый табор

В сарае с её сестрой.

Безумна толпа народа,

И ужас неудержим.

Рвануло где-то поодаль,

И кто-то крикнул: «Бежим!»

Коклюшки гиблой затеи

Едва ли мы расплетём;

Подростки снялись первее,

За ними – кто был с дитём.

Своих-то нести не тошно,

А тут, поди, не своя —

Чужая, лишняя ноша —

Ребёнок, мама моя.

Зелёное было платье

Одно надето на ней.

Ей ласковое сказать бы

Словечко, маме моей.

Но, платьишко сдёрнув, долго

Не мешкала, – чай, не мать, —

Сказав: «И без платья до́бро…» —

И, – издали: «…помирать!» —

Бегом припустила тётка,

Такие, браток, дела.

А смерть на ноге короткой

То сзади, то обочь шла.

Тепло дыханья и сена…

Кому обогреть-помочь?

Бежала мама за всеми

И плакала во всю мочь.

Вот – речка, жердинок пляска,

Ступить без перил – не сметь!

Где взрослому – лишь опаска,

Ребёнку – верная смерть.

И шла бы на те жердинки,

Не в силах свой плач унять,

И справили бы поминки —

А что ж на войну пенять! —

Но – всех чудесней как будто —

Почти человек живой! —

У мостика – чья-то кукла

С фарфоровой головой.

Есть ужас, но детство – сверху,

И нет войны, посмотри!

Что надобно человеку,

Когда ему года три?

И холод ушёл помалу,

И мир в душе, и покой:

С рождения не бывало

У мамы куклы такой!

Оставив порыв бесцельный

Шагнуть за опасный край,

С находкой своей бесценной

Вернулась мама в сарай.

Войны не боясь ни грамма —

А рядом – тонны смертей! —

Сидела там и играла

С шикарной куклой своей.

Оттуда – вижу как будто, —

Землёй, сожжённой дотла,

В пуховый платок укутав,

Нас бабушка унесла.

Когда б не Промысл Божий,

Незначимой сути вещь,

Всё то, что всего дороже,

Могло б в эту землю лечь.

Не вырони дар тот самый

Чужая чья-то родня,

И не было б в мире мамы,

И не было бы меня.

Как счастье бывает хрупко!

Как слаб человек живой!

Меня спасла эта кукла

С фарфоровой головой…