Читать книгу Честь дороже славы - Владимир Бутенко - Страница 9

Зодич той же ночью в Ливорно встретился с Христинеком и доложил ему о знакомстве с Сикорскими. Вдвоем они направились к начальнику охраны главнокомандующего капитану Тарасову, который предложил тайным образом арестовать злоумышленников и вывезти морем в Петропавловскую крепость. Его слова сначала показались Александру верными. Но одни ли Сикорские могут участвовать в покушении? Да и не было уверенности в том, что это Ярошевский и Браницкая, аристократы, снизошедшие до положения шутов, чтобы участвовать в диверсии. Зодич упорно искал выход. Необходимо встретиться с комедиантами еще раз и выяснить, кто они на самом деле. Приглашение «пана директора» на спектакль в день открытия карнавала вовсе не гарантирует, что они будут в нем задействованы. А кто же исполнит диверсию? И мудреные загадки, и тревожные мысли нагромождались, мелькая, как в калейдоскопе…

За день до открытия карнавала хозяин гостиницы передал Зодичу записку, которую, по его словам, принесли из приютного дома. На листочке по-французски значилось: «Жду вас в полдень в траттории Вилозо. Люция». Это была или западня (мог предупредить Манульский), или….

Полька опоздала на полчаса. В тратторию она вошла вместе с толстой провожатой, таранящей всех, кто попадался на пути. Лицо актрисы скрывала вуаль, но Александр сразу узнал ее по высокой стройной фигуре. Извинившись, что задержалась, пани открыла лицо и опустилась на стул. Взгляд ее был ироничен и смел. Заговорила красавица по-французски:

– Мое время ограничено. За мной следят. Очевидно, вы не помните меня, Александр?

Зодич с недоумением улыбнулся, вглядываясь в лицо актрисы, но ответить не успел.

– Мы с отцом приезжали к вам в Петербург. Он и ваша матушка Ганна были родственниками, кажется, в третьем колене. Тогда я была девочкой и влюбилась в вас, молоденького офицера. Вы удивлены? Так, пан? Впрочем, об этом никто не знает, кроме меня. Вчера вас дважды выдал польский акцент. У меня абсолютный слух. Так что… Зовите меня, как прежде, Ядвигой.

Зодич выжидающе улыбался, поглядывая на дверь и ожидая внезапного нападения. Слова этой загадочной женщины ошеломили его, человека опытного и бесстрашного. Впрочем, колебался конфидент недолго.

– Да, вы правы. Меня зовут Александром, и я русский офицер. Но совершенно не помню тех дней, когда вы приезжали к нам…

– В вас, пан, течет шляхетская кровь! – вскрикнула полька. – А служите нашим врагам… Об этом мы узнали от пана Манульского, который прибыл вчера. Вас хотят прикончить! Но это – безумство… Я не могла не предупредить! – Ядвига опустила вуаль и поднялась. – Возможно, я прокляну себя за этот приход… Для меня ничего нет дороже Польши!

– Ответьте, пани, только на один вопрос! – воскликнул Зодич, поспешно встав. – Ярошевский ваш муж?

На сей раз от неожиданности замерла Ядвига и, помедлив, произнесла с вызовом:

– Мужчине-рыцарю не подобает быть столь любопытным… Не провожайте!

Порывистой и легкой походкой она выскользнула за дверь. Зодич перевел взгляд на два чудесных бокала синего муранского стекла, полные вина, и с усмешкой вздохнул. Пожалуй, приход Ядвиги был действительно тайным…

Тот, кто впервые попадал на Венецианский карнавал, утрачивал на время обычное представление о мире, оказываясь в эпицентре этого феерического зрелища. Вместо людей город наполнялся неведомыми существами, облаченными в «баутту» – черно-белый наряд, состоящий из светлой атласной маски, черного плаща, вуали, шляпы с серебряными галунами, блестящих туфель и белых шелковых чулок. Одним этим одеянием празднующие не ограничивались. Экстравагантные костюмы потрясали воображение и венецианцев, склонных к изобретательности, и многочисленных гостей. Но сильнее всего поражала свобода в отношениях между костюмированными участниками карнавала. Каждый делал то, чего ему хотелось. Не было предела ни в чревоугодии, ни в любовных утехах, ни в пирушках! Совершалось это открыто и без всякого стеснения, так что парочкам, прилюдно занимающимся любовью, приходилось выслушивать циничные советы и замечания. Невообразимый гам сотрясал город, уличные клоуны и канатные плясуны до изнеможения смешили прохожих, виночерпии не успевали разливать тосканское по кувшинам и бутылкам, а на площади, где давал представление театр комедии дель арте, протиснуться было невозможно, потому что места зрителями занимались заранее. Целое столпотворение было в центре города. Несмотря на то, что здесь находились гвардейцы дожа Мочениго и гости-иностранцы, простой люд упрямо ломился, желая посмотреть представление заезжих комедиантов…

Александр в сопровождении двух матросов из охраны Орлова, одетых пиратами, пришел на площадь Сан-Марко в разгар карнавала. Протиснуться к сцене оказалось весьма непросто. Тумаки, удары локтями, шиканье и брань захмелевших зевак сыпались со всех сторон. Только вблизи сцены он заметил, что здание прокурации прикрыто оцеплением из солдат, чтобы высокопоставленные особы могли свободно подходить к театральному помосту и наблюдать за зрелищем. На выходки скупого Панталоне и Доктора, одетого в традиционный черный костюм с белым воротником, глазели несколько приближенных дожа и двое тощих англичан, морских офицеров.

Вскоре к играющим присоединился красавчик Бригелла, которого тут же хотели заманить в ловушку два старика. Его реплики и шутки зрители воспринимали с одобрительными криками. Вдруг на сцену по-заячьи выскочил его слуга, Арлекин, в пестром лоскутном наряде, и, корча рожи, забегал в наклонку по сцене. Дикий хохот накрыл площадь. «Где моя Изабелла?» – вскричал красавчик и тронул свои пышные усы. Арлекин метал петли, пока не сделал ловкий переворот через голову. На отработанный трюк публика ответила радостным оживлением. Бригелла повторил свой вопрос, и вновь дурашливый слуга промолчал. Из-за кулисы появилась Коломбина, служанка, с корзинкой фиалок, и Бригелла воспылал к ней страстью, разразился монологом влюбленного.

– Стоим уже час, – посетовала маска рядом с Александром, взглянув на Часовую башню, возвышающуюся над площадью. – Где же Изабелла? Она до сих пор не появлялась. Говорят, очень смазлива!

Спутник ответил циничным намеком и, засмеявшись, они двинулись прочь от сцены.

Минул еще час. Встревоженный тем, что Ядвига не участвует в спектакле, Зодич терялся в догадках. Он, в полумаске и плаще, был легкоузнаваем. А то, что за ним следили, Александр догадался еще вчера, когда подходил к своей гостинице. Вдруг кто-то тронул за плечо, он оглянулся и увидел полную девушку в голубой тунике, лицо которой скрывала маска.

– О, господин, с вами желает встретиться моя хозяйка! – вкрадчивым голосом сообщила римлянка. – Она молода и красива, и знакома вам.

– Знакома? – насторожился Александр.

– О, да! Следуйте за мной. Вы не пожалеете!

Он сразу догадался, что девушка подослана. И его хотят увести с площади как раз в тот момент, когда здесь может появиться свита Орлова-Чесменского. Впрочем, и торчать здесь также бесполезно, пока не определены участники заговора. Зодич оглянулся на своих спутников, «пираты» уловили его красноречивый взгляд.

Костюмированная римлянка провела мимо Дворца дожей и свернула в сумрачную улочку. Пахнуло застоявшейся сыростью. Вода канала мелко зыбилась. Одолев крутой мостик, они подошли к старому зданию, у которого возвышался каменный колодец для сбора пресной воды.

– Сюда, – указала, собираясь уходить, толстушка. – С вас денежка!

Зодич протянул ей монету и, обернувшись, заметил невдалеке своих помощников.

Тяжелая дверь под рукой Александра подалась, и он очутился в полутемном просторном помещении. В узкое окно едва проникал свет. И лица людей, представших пред ним, были бледны и расплывчаты. Он, с замершим сердцем, узнал всех: и мнимого Сикорского, и пана Манульского. «Цирковой стрелок» вскинул для острастки пистолет и неприязненно спросил:

– Мсье не ожидал такой встречи?

– Разумеется! Вот и пан Манульский меня было заподозрил. Даже хотел арестовать, – с вызывающей иронией возразил Александр.

– Вы хорошо владеете собой, милостивый государь, но… Finita la comedia![8] Из-за двери, ведущей в соседнюю комнату, раздался стук и донесся голос Ядвиги:

– Они выследили вас… Спасайтесь!

– Вот как? – хладнокровно произнес Зодич. – Стоит ли ревновать женщину, которая просто беседовала с мужчиной?

– Когда наша венская патриотка передала, что вы интересуетесь поляками, мы еще не знали, с кем имеем дело, – грубо выпалил Сикорский. – Вы просчитались! Спасти Орлова уже не удастся! Человек из свиты Дожа предупредит, когда этот обжора появится на площади. А я попадаю в монету с тридцати шагов!

– Жаль, я не прикончил тебя, подлый шпион, у себя дома! – заорал, выступив вперед, Манульский.

– Ждать некогда, мсье, – отрезал «стрелок», подлинный пан Ярошевский. – Я не убью вас при одном условии. Вы напишете согласие быть нашим агентом и перечислите всех, кто враждебен конфедерации. У вас нет иного выхода. Да или нет?

Ярошевский вытянул руку с пистолетом.

В этот миг дверь с грохотом распахнулась, и Ядвига с тяжелым подлокотником в руках выбежала на середину комнаты.

– Ай да ясновельможная пани! Вам жаль паршивого русского шпиона? – затрясся от негодования Манульский. – Опомнитесь! Пся крев!

Вид Ядвиги был столь же безрассуден. В глазах таилась решимость. Лицо пылало. Но красота ее завораживала даже в эту минуту…

Заслоняя собой Зодича, она выкрикнула:

– Uciekajcie, pan![9]

Грянул выстрел – реакция Ярошевского была мгновенной. Он растерянно вскрикнул. Александр, метнувшись к входной двери, заметил, как обмякло тело Ядвиги и бесчувственно завалилась набок ее голова. На выстрел влетели «пираты»! Драка была скоротечной. Избитые и связанные заговорщики остались под присмотром одного из матросов, а второй отправился за лодкой, чтобы доставить «пьяных господ» на русское судно, вставшее вблизи бухты…

Зодич бросился, держа раненую на руках, к дому доктора, указанному прохожим на улице. Ядвига не приходила в сознание, хотя кровотечение ослабло после того, как перевязал рану шарфом. Он бежал среди всеобщего ликования, среди мишурного блеска, хмельного многолюдства. Спешил, моля бога спасти женщину, благодаря которой остался жив. Так истово он давно не обращался к Спасителю. Теперь уже, как о свершенном, думалось об удачной поимке злоумышленников. Панов доставят на корабль главнокомандующего, и суд будет суров…

Доктор, вовсе не похожий на комедийного персонажа, молодой и хваткий болонец (его выдавал диалект), узнав, что произошло, обследовал раненую и неотложно прооперировал. Ядвиге всё-таки повезло: пуля, пройдя навылет, не задела крупные сосуды. А в сознание, как заверил эскулап, синьора вернется через несколько часов. К тому же, получив денег больше, чем потребовал, он угодливо предложил «мсье Вердену» оставить у себя пациентку до выздоровления.

Ночью, при свече, Ядвига открыла глаза и попросила пить. Зодич, помня запрет доктора, только смочил ей губы. Со страхом и удивлением посмотрела она на Александра, склонившегося над ней.

– Кто вы?

– Ваш друг.

– А-а… Пан шпион? – узнав, с огорчением произнесла полька.

– Нет. Пан друг.

– Я натворила лиха… Что с Яцеком и Тадеушем?

– Они в очень надежном месте.

– Я так не хотела ехать сюда, в Венецию. Нет ничего унизительней, чем развлекать публику, случайный сброд… Они заставили меня отомстить за погибшего мужа… И вот что…

– Вы спасли мне жизнь. Почему?

Она на мгновение прикрыла глаза и, переведя дыхание, перешла с французского на родной:

– Nie wiem. Moze pomyslala o meza… Ciebie tez ktoskochal…[10]

– Я повстречал вас. И прошлое уже не имеет значения.

Пальцы Ядвиги зашевелились, она слабо приподняла руку и погладила его ладонь, протянутую навстречу…

И поныне помнилась Зодичу некая неведомая теплота, исходившая от руки прекрасной польки. Предстоящая поездка много значила для выбора политического курса императрицы. Это было совершенно понятно: конфедераты окончательно не сломлены, католическая церковь настроена к России враждебно, король не обладает полной властью…