Читать книгу Ода одуванчику - Владимир Гандельсман - Страница 42

Две руки, как две реки,

так ребёнка обнимают,

словно бы в него впадают.

Очертания легки.

Лишь склонённость головы

над припухлостью младенца —

розовеет остров тельца

в складках тёмной синевы.

В детских ручках виноград,

миг себя сиюминутней,

два фруктовых среза – лютни

золотистых ангелят.

Утро раннее двоих

флорентийское находит,

виноград ещё не бродит

уксусом у губ Твоих.

Живописец, ты мне друг?

Не отнимешь винограда? —

и со дна всплывает взгляда

испытующий испуг.

Тук-тук-тук, молоток-молоточек,

чья-то белая держит платок,

кровь из трёх кровоточащих точек

размотает Его, как моток,

тук-тук-тук входит нехотя в мякоть,

в брус зато хорошо, с вкуснотой,

всё увидеть, что есть, и оплакать

под восставшей Его высотой,

чей-то профиль горит в капюшоне,

под ребром, чуть колеблясь, копьё

застывает в заколотом стоне,

и чернеет на бёдрах тряпьё,

жизнь уходит, в себя удаляясь,

и, вертясь, как в воронке, за ней

исчезает, вином утоляясь,

многоротое счастье людей,

только что ещё конская грива

развевалась, на солнце блестя,

а теперь и она некрасива,

праздник кончен, тоскует дитя.