Читать книгу Отец Александр Мень. Жизнь, смерть, бессмертие - Владимир Илюшенко - Страница 4

Время от времени я вел дневниковые записи. Со дня смерти отца Александра (9 сентября 1990 г.) они, как уже сказано, становятся почти ежедневными. Часть из них я воспроизвожу здесь. Быть может, это и не дневник в традиционном смысле слова. Скорее, это размышления, и прежде всего размышления над тем, что это такое – феномен отца Александра.

В дальнейшем я использовал эти записи в своих статьях и публичных выступлениях. Они несут на себе печать определенного дня и определенного настроения, но перечитав их, я понял, что основное в моем восприятии отца Александра оставалось неизменным. Да, неизменным, но его образ, неотступно стоявший передо мной, всё время уточнялся, обогащался и укрупнялся.

Это пристальное вглядывание в отца неожиданно для меня самого стало открывать в нем нечто новое, и, мне кажется, в итоге я стал лучше понимать его и точнее оценивать эту исполинскую личность. Теперь я вижу, что ходил вокруг отца Александра как бы концентрическими кругами, возвращаясь подчас на то же место, к одному и тому же его качеству, но рассматривая его каждый раз в несколько ином ракурсе.

Ограничусь здесь записями начала 90-х годов, когда я думал об отце Александре особенно напряженно.

Ночь с 9-го на 10 сентября 1990 г.

Как страшно жить, Господи!

Отец Александр – убит.

Это известие потрясло меня до основания. И разве меня одного?

* * *

Не зря он повторял мне в последнее время: «Memento mori». Не зря он так часто возвращался к мысли о быстротечности нашей жизни, о том, что скоро мы должны будем дать отчет Отцу нашему Небесному за всё – за каждый прожитый день, за каждый час, за то, как мы распорядились Его великим даром.

* * *

Погасло наше светило. Ушел наш духовный отец, наш друг, учитель жизни. Ушел, потому что его убили.

* * *

Я не верю в случайность этой смерти, в случайность этого злодейства. Напротив, я уверен, что его смерть провиденциальна и что она имеет мистический смысл.

* * *

Мы не догадываемся о той духовной брани, которую он вел всю свою жизнь, все последние годы. Победить его в открытом бою было невозможно. Поэтому враг ударил подло, коварно, из-за угла.

* * *

Для меня его святость всегда была несомненна. Но он был не просто святым – его правильно назвать священномучеником, потому что он погиб за веру.

* * *

В отце Александре с наибольшей полнотой отобразился Христос.

* * *

Свет Христов горел в нем всегда, и мы тому свидетели.

* * *

Он дал нам великий урок, и это урок любви. Любовь – это то, чем он жил, чем было переполнено его сердце, что он отдавал нам. Он отдал себя без остатка – нам и Христу.

* * *

Он оставил нам великое сокровище – пример своей жизни, свой образ, который будет с нами до конца наших дней, и он оставил сокровища своего духа – книги, проповеди, статьи, лекции, беседы. Все это мы должны собрать и сохранить – для нас и для будущих поколений.

* * *

Достоевский когда-то сказал, что Пушкин унес с собой некоторую великую тайну и мы теперь должны ее разгадывать. Вот и мы должны разгадывать тайну отца Александра. Мы пока не в силах оценить, кем он был для нашей эпохи. Это будет раскрываться постепенно. Многое мы поймем ретроспективно. Такие люди рождаются не в каждом столетии.

* * *

Он был призван как великий учитель веры, учитель надежды, учитель любви. Он был дан нашей несчастной стране как живая икона любви.

Его жизнь – лучшее доказательство того, что дело Христа живет и что оно победит.

10.09.90

Духовная катастрофа. Кошмар, который невозможно стряхнуть.

* * *

Новая Деревня. Разговоры в церковной ограде перед службой.

– За 70 лет натренировались – и убивать, и грабить, и воровать. И сейчас это делаем.

– Может быть, вам покажется это диким, но почему бы нам не помолиться о его воскресении? Христос воскрес, и он может воскреснуть.

– Это какую же веру надо иметь! Каких людей он воспитал!

– Мудрость божественная.

– Почему мы его не охраняли?.. Нас научили бояться!

– Смерть апостольская.

11.09.90

Новая Деревня. Похороны.

* * *

Сегодня у его гроба я молился: «Встань! Ну встань!..»

* * *

Нет, не встал.

* * *

Нет, встал. Но по-другому. По-другому…

* * *

Говорят, на похоронах среди нас стоял убийца. Убийца?.. Он не мог быть один. Этот монах с мутными глазами – он что-то знает. Боюсь, он многое знает.

Стоя на паперти, он прокричал: «Отца Александра убили свои!» (евреи). Нет, братец, совсем не «свои», и тебе ли об этом не знать?

12.09.90

Сегодня день ангела отца Александра. Для нас это всегда был день радости, праздник, когда мы все собирались в церкви, поздравляли отца, а вечером приходили к нему домой, где праздник разгорался с новой силой. Сегодня мы вспоминаем об этом с горькой болью, потому что сегодня мы едем на его могилу. Только вчера, в день Усекновения главы Иоанна Предтечи, мы хоронили его – могила свежа и покрыта цветами.

Я и при жизни считал отца Александра святым, а сейчас это явлено всем, кто зряч, если вообще требуется еще какое-то подтверждение.

После Серафима Саровского наша земля, быть может, не рождала человека подобной святости, а кто из них больше – пускай судит Господь.

13.09.90

Его суждения поражали оригинальностью, свежестью, глубиной. Так никто не говорил.

* * *

Через какие-то промежутки времени ему приходилось говорить об одном и том же (наши грехи, праздники, притчи), и никогда он не повторялся. Говоря об одном и том же, он не облекал ту же самую мысль в другие слова, но находил новый поворот темы.

* * *

Даже слова, брошенные им вскользь, имели глубокий смысл.

* * *

Сегодня Христа распяли бы так же, как две тысячи лет назад.

* * *

«Друзья мои! Вы же мне родные!» – и это было так. Никакого зазора между словом и делом.

* * *

Мне никогда не приходило в голову звать его по имени-отчеству. Только – отец.

* * *

Теперь особенно понятно, почему никому не удался художественный портрет Христа. Здесь – тайна.

* * *

Неприхотливость в еде, в одежде. Аккуратно заштопанная ряса.

* * *

Помню его слова: «Вы думаете, что святые это были какие-то особенные люди, какие-то супермены? Нет, это были такие же люди, как мы с вами, с теми же грехами, теми же страхами. Но они умели побороть их, они открыли свое сердце Богу и служили Ему. Святой – это служащий Богу».

* * *

Все сказанное им всплывает как Атлантида.

13/14.09.90

Он родил нас во Христе – мы стали другими людьми.

* * *

Когда он говорил о Серафиме Саровском, всегда подчеркивал, что тот был гоним. Он и сам был гоним. Это участь всех, кто следует за Христом.

* * *

Сейчас, когда Церковь легализована и даже находится под протекцией государства, опасностей и искушений в ней больше, гораздо больше. Он был прав. Он предупреждал об этом.

* * *

«Благословенно царство!» – голос его звенел и переливался торжеством.

* * *

Его шутки – не ради шуток. Они снимали напряженность, разрешали ситуацию.

Сколько людей после минутного разговора отходили от него со счастливой улыбкой.

* * *

Мгновенное переключение с одной темы на другую: философия, искусство, религия, политика, быт, природа – всё что угодно. Немедленная реакция на любое слово, любой поворот разговора. Краткие, сжатые суждения. Экспромты выглядят так, как будто они давно продуманы. Неожиданные сравнения. Поэтичность, лиризм.

* * *

Всесторонние способности – и все развиты в высшей степени (притча о талантах). Универсальность. Интегральная личность.

* * *

Доброта. И в то же время – глубокое и точное знание человеческой души, трезвость. Его обличения во время общей исповеди (он говорил «мы», хотя к нему это не относилось): «Наши души подобны пылесосам, мы всасываем всякий мусор, без конца перемываем косточки людям, наслаждаемся осуждением ближних. Возносим себя. Мы не следуем завету Христа: «Да будет воля Твоя». Наш закон: «Да будет воля моя»».

* * *

Никто не видел его рассерженным, гневным или раздражительным. Казалось, он не умеет сердиться. И действительно не умел – всё покрывала любовь. Обличал не грешника, а его грех. Его терпение было бесконечным, нечеловеческим. Кто мог выдерживать такую тяжесть годами?

* * *

«Блаженнее давать, нежели брать» (его любимое изречение). Отдавал себя каждый день, каждый час и в конце концов принес себя в жертву.

* * *

Круг общения – кто угодно. Знал несколько поколений прихожан.

* * *

Как ни странно, его смерть – духовное торжество.

* * *

Я постоянно веду с ним безмолвный разговор. Его голос, его жесты, его интонации – всё живое.

* * *

Не лицо, а лик. Большие зрачки с нежной-нежной светло-карей опушкой.

* * *

Вселенская катастрофа. Она отозвалась эхом во всех мирах.

14.09.90

До какого же скотского состояния надо пасть, чтобы совершить такое надругательство над святым!

* * *

Мы будем жить в его присутствии.

* * *

Виноваты не только злобные убийцы и те, кто их натравил, – виноваты все. Виноваты и мы, его близкие, – что не уберегли, не закрыли, не защитили.

* * *

Господи, мы потеряли пастыря доброго, которого Ты дал нам. Ты дал нам Твоего подвижника, Твоего святого, а мы не уберегли его. Он принял мученическую смерть за нас. Он стал новым агнцем, принесенным в жертву. Обрати это злодейство в победу Добра.

Сделай так, чтобы эта жертва смягчила наши сердца, соединила нас, укрепила. Сделай так, чтобы она содействовала примирению людей в нашей несчастной стране и во всем мире. Сделай так, чтобы свет, который он нес, загорелся в душах тысяч и миллионов повсюду.

15.09.90

Отец Александр – это новый Иоанн Креститель, возвещающий второе пришествие Христа.

17.09.90

9-й день.

Прежде чем говорить об отце Александре, надо осознать, кого мы имели и кого потеряли. Для тех, кто знал его и был рядом с ним, ясно кого – великого святого, пророка и апостола. И мы можем свидетельствовать об этом. Апостол – значит «посланник», «посланный в мир». Он посылается свыше с особой миссией. Такая миссия была и у отца Александра. Если говорить обобщенно, это борьба с духовной деградацией, с энтропией путем обновления христианства.

Почти все апостолы погибли мученической смертью. Они утверждали победу своего дела путем жертвы. Только великая жертва может пробудить людей от спячки, от духовного сна, направить их на путь добра. Только огромное потрясение приводит в чувство. Такая жертва – апостол конца второго тысячелетия от Рождества Христова, отец Александр Мень.

19/20.09.90

Его жизнь была непрерывно длящимся чудом, и мы тому свидетели. Ему не дано было умереть обычной смертью. Мученический конец логически увенчивает эту необыкновенную жизнь.

20/21.09.90

Целитель душ.

* * *

«Стяжи Духа Святого, и тысячи вокруг тебя спасутся». Это слова преподобного Серафима Саровского. О. Александр стяжал Духа Святого, и тысячи спаслись. Число их стремительно росло. А теперь, после своей мученической кончины, он спасет миллионы.

Вспомним слова Христа: «Пастырь добрый полагает душу свою за овец». И еще: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Это тоже об отце.

21.09.90

Священников у нас не убивали с 20—30-х годов. Ни один представитель власти, кроме Ельцина, не счел нужным сказать хоть какие-то слова сочувствия. Убийство Попелюшко вызвало волну народного негодования, бурную реакцию народа и Костела.

У нас – полное молчание Церкви. По телевизору звучат сомнительные нравственные проповеди, компрометирующие православие.

То, что митрополит Ювеналий отпевал отца, то, что он сказал на его похоронах, не будет забыто. Но Церковь как институция, как иерархия не сочла нужным в какой-либо форме выразить свое отношение – свое возмущение, свой протест, свою боль – с амвона или в средствах массовой информации. Это молчание красноречивей всяких слов.

Совсем иначе реагировали представители других христианских конфессий и даже других религий. Чего стоит одно лишь заявление кардинала Парижского Люстиже!

Таким образом, смерть отца Александра, реакция на эту смерть официальных структур показывают, что болен не только мир – больна Церковь.

* * *

Портреты отца Александра изменились: на них лежит трагический отсвет. А в жизни этого не было.

* * *

Фейерверк мысли, остроумия, радости, света. Свет. Сияние.

27.09.90

Энергия, бодрость, живость.

Тысячекратно приумножил свои таланты.

29.09.90

Как должен чувствовать себя человек, который общается со святым и знает, что это святой? Казалось бы, он должен испытывать робость и смущение… Нет, этого не было. Было только одно – радость.

30.09.90

Жертвенность была его сутью, его повседневностью.

* * *

Он превратил свою жизнь в литургию.

* * *

Глубокое и точное знание человеческой души. Он мгновенно «просекал» человека – любого.

01.10.90

Эта смерть открыла подлинную меру вещей: вся эта пена, кипение политических страстей, вбирающих миллионы в свою воронку, бесплодное и опустошающее, и – вечное, нетленное, что исподволь определяет ход вещей.

* * *

Я не могу говорить об о. Александре бесстрастно, подвергать его сочинения холодному анализу – это не для меня. О. Александр – моя любовь и рана, которая кровоточит.

02.10.90

Духовный просветитель России.

03.10.90

Встреча с о. Александром была главным событием моей жизни. Я понял это очень быстро.

* * *

Уже давно говорится, что у нас больное общество. Однако акцент обычно делается на том, что это болезнь социальная и нравственная. Но это преступление доказывает, что главное – болезнь духа.

* * *

Это убийство – антихристианская акция, а в смысле метафизическом – антихристова. Зло сорвалось с цепи.

* * *

Отец Александр – это тот человек, который созидал гражданский мир на прочной основе, потому что сам он как личность и его служение были духовной скрепой, ограждающей общество от распада и хаоса. Он противостоял духовной и социальной энтропии. «Не устоит дом, разделившийся сам в себе».

Будь я на месте президента, каждый день пускал бы по радио и по телевидению запись его проповедей.

04.10.90

Полюс Света и Добра, каким был отец Александр, неудержимо притягивал к себе темные силы, влекущие к гибели и распаду. Агрессивность, наглость и безнаказанность зла – это грозный признак, симптом глубокой духовной болезни, гниения духа.

05.10.90

Кризис духа, кризис цивилизации, язычество в церковной ограде.

Будущее проблематично.

* * *

Мы уже давно живем внутри катастрофы, но убийство о. Александра обозначило новый рубеж – конец одной эпохи и начало другой. Это эпоха контрнаступления язычества.

* * *

Чем дальше мы уходим от 9 сентября 1990 г., тем более чудовищным кажется это преступление.

* * *

Я принимаю эту смерть только умозрительно, но сердцем и душой я ее не принимаю, не могу принять. Для меня о. Александр остается живым, и я представляю его только живым, хоть и видел его лежащим в гробу.

Его присутствие в моей жизни, всегда важное, стало постоянным, ежедневным, если не ежечасным.

11.10.90

Его наследие – достояние человечества.

* * *

Идеология «крови и почвы» способна отбросить нас в джунгли каменного века. Она уже не раз доказывала эту свою способность. Она ставит родовое, стадное над личностным, человеческим. На этом стоит квазиправославие.

* * *

Никакой взвинченности, экстатичности – трезвость. Внутренняя свобода. Воля, подчиненная воле Творца.

Титанический труд – вопреки всему, независимо от условий. Безграничное терпение. Никакой аффектации, самолюбования.

Целостность, гармония. Живое чудо.

* * *

Черный сентябрь.

* * *

Величие духа и непоказная скромность, целомудрие.

* * *

Злокачественные социальные мифы – как точно он их оценивал.

* * *

«Если бы отца Александра не было, его следовало бы выдумать». Так я говорил в день 25-летия его служения. Он смеялся.

13.10.90

Мощное излучение духа. Отказ от насилия, принуждения, морального давления – свобода, трезвость, бодрствование. Точная оценка людей, характеров, ситуаций.

Юмор. Глубочайшее знание мировой литературы.

14.10.90

Это убийство – одновременно акт духовного самоубийства.

* * *

Любящий Бога любит людей. И наоборот.

* * *

Убийство священника – акт кощунства и надругательства, убийство о. Александра – тысячекратно.

* * *

В нем воплотился идеал священника-христианина.

Несмотря ни на что, его жизнь – доказательство грядущей победы Христа на Земле. Христос призывает к служению таких людей, как о. Александр.

16.10.90

Сартр: «Ад – это другие». Нет, ад внутри нас. Как говорил отец, «ад – то, что мы несем внутри себя в вечность».

* * *

Для меня о. Александр – это прежде всего образ любви.

* * *

В одной из проповедей он говорил о «правде сердца»: «Счастлив тот, кто может служить другим, приносить им мир. И потому блаженны миротворцы. Cчастливы кроткие, то есть те, кто старается убить зло в корне, побеждает его добром. Счастлив человек, который ищет правды – правды Божией, правды жизни, правды истории, правды сердца».

А что такое правда сердца? Это Сам Христос, Он и есть Живая правда, и Он обитал в сердце отца Александра.

19.10.90

Он не любил заниматься предсказаниями, так как понимал, что будущее вариативно, что оно зависит от усилий человека.

20.10.90

Оглядываясь назад, я думаю: какое же это было счастье – знать, видеть, слышать его, общаться, любить…

Я благодарю Господа за то, что Он дал мне жить во времена отца Александра, и более того – подарил мне знакомство и дружбу с ним.

* * *

Совершенство во всем. Печать гармонии. Несомненная гениальность – норма, которую нам пока что не суждено достичь. Он не был суперменом, буддой – естественный, живой человек.

20/21.10.90

Почему я весь этот год думал, что буду говорить на похоронах отца? Это всплывало снова и снова. Мысль была кощунственной, и я гнал ее. До этого я ведь так не думал. Он меня крестил, он меня венчал, и я был уверен, что он меня отпоет. Но получилось не так, а как в предчувствиях…

* * *

Рыдание пело во мне, рыдание. Господи, услышь меня.

* * *

В его облике была царственность, но проявлялось это только во время литургии и особенно во время Евхаристии. Она была действительно таинством, и вел службу вдохновенный пророк.

23.10.90

Любая встреча с ним давала ощущение праздника. Это праздник, который всегда был с нами.

Жизнь как непрерывное творчество. Со-творчество. Жизнь, исполненная смысла.

27.10.90

Когда мы говорим о святых, апостолах, не надо забывать, что это не просто иконные образы – это были живые люди. И о. Александр – не икона, а живой человек.

28.10.90

Он видел, сколько в нас безумия, глупости, ограниченности, какое у нас злое, окаменевшее, черствое сердце.

* * *

Его книги, проповеди, статьи – это кладезь премудрости, и каждый может почерпнуть оттуда чистой воды.

* * *

Вера – уверенность в существовании Высшей духовной силы. Вера – доверие к Творцу, к Его благой воле, к Провидению. Вера – верность Христу в любом состоянии – и в радости, и в горе. Вера как всецелое отдание себя Богу и людям. У о. Александра – сплав всех этих видов веры, их нерасторжимое единство.

* * *

Я говорил над его гробом и хотел бы сказать еще раз: он был голосом Истины в наше время.

29.10.90

А у нас всё еще «роковая отрада в попираньи заветных святынь».

* * *

Он говорил: «Обретая веру, человек находит самого себя, он находит то глубокое, что всегда живет в нашем сердце».

* * *

Он говорил о постоянном присутствии Христа в мире, потому что ощущал это присутствие.

11.11.90

Что было главным в отце Александре? Несокрушимая вера?

Да, конечно.

Твердое упование на Творца, на Его благую волю?

Безусловно.

Любовь к Богу и людям, любовь всепоглощающая, всепроникающая, непрестающая?

Да, это так.

А может быть, его универсализм, глубина богопознания или особое, только ему присущее обаяние?

И это верно.

Но, по зрелом размышлении, приходишь к выводу: главное – это сама личность отца Александра, уникальная, неповторимая личность, в которой слиты воедино вера, надежда, любовь и высшая, богоподобная мудрость. Нам, грешным, было явлено это чудо из чудес, и стало оно возможным потому, что он всецело принадлежал Тому, Кто сказал: «Аз есмь Путь, Истина и Жизнь».

* * *

Мы, видевшие столько личин, столько обличий, наконец увидели лик, который был отражением великой души – истинного образа и подобия Божия.

12.11.90

Такого не было никогда. Такого больше не будет.

* * *

День 9 сентября был самым черным днем в моей жизни. Чем больше отдаляется от нас эта дата, тем больше щемит сердце.

30.11.90

Мы перестали что-либо производить, кроме нищеты и бедствий.

Было бы наивно думать, что это убийство – изолированный акт. Нет, это система. Его надо рассматривать в широком социально-политическом и духовно-нравственном контексте.

* * *

Роковая роль телевидения в жизни о. Александра. Пленки с его выступлениями размагничены. Может стереть пленки на TV одинокий грабитель, уголовник, охотник за портфелем?

Для Порфирия Петровича это не вопрос.

30.11/01.12.90

Есть силы, которые боялись отца как огня при его жизни, и это те же силы, которые боятся его как огня и после его смерти.

* * *

Глубоко эшелонированное преступление, подобное убийству Кеннеди. Не удивлюсь, если появится свой Иван Иванович Освальд.

Нет сомнения, что есть серьезные структуры и люди, которые, выражаясь языком Ю.В. Андропова, «задействованы» в этом деле.

* * *

Вдохновители и организаторы убийства будут посрамлены. Ничего у них не выйдет. Ничего не выйдет из их расчетов, из их хитрого человеческого мудрования. Великая искупительная жертва о. Александра не пройдет даром, она принесет обильные и богатые плоды. Это дело не только человеческое, это дело Божие.

* * *

Гниющие и обозленные тоталитарные структуры готовы в очередной раз принести в жертву народ и страну. Хладнокровно готовят почву для неофашизма.

01.12.90

В момент, когда всё рушится, нужны скрепы, ограждающие мир от распада. Андрей Сахаров, Мераб Мамардашвили, о. Александр Мень олицетворяют собой нравственное, экзистенциальное, духовное противостояние тоталитаризму и энтропии.

* * *

Раненый зверь опасен. Кровавые банкроты идут на всё, чтобы удержать в своих руках слабеющую власть.

03.12.90

Все это ужасает, но не удивляет. Цепь национальных катастроф. Еще одной катастрофой стала попытка выйти из катастрофы – перестройка. Семь десятилетий государственного бандитизма не прошли даром. Россия – на крови. И кровью мучеников она спасается.

04.12.90

В который раз ловлю себя на том, что молюсь о нем как о живом (о его здравии).

* * *

Конвульсии тоталитарного режима не менее опасны, чем его победы: первыми падают лучшие.

05.12.90

То, что происходит с конца 1989 г. и особенно сейчас, это откат, с перспективой соскальзывания в военную или полувоенную диктатуру.

07.12.90

Эта система не может быть модернизирована. Она может либо сохраниться, либо сломаться.

* * *

О. Александр убит за святость своей жизни, за праведность, за проповедь христианской веры, за свидетельство о Христе. Он убит за то, что был истинным христианином. Именно так погибали христианские мученики, пророки и апостолы.

* * *

Он не раз говорил, что мы не слишком отличаемся от тех людей, которые две тысячи лет назад кричали: «Распни Его!» Те же страсти, то же духовное убожество. В наше зверское время даже христиане в большинстве своем живут как язычники. Что же говорить о других?

* * *

Акт устрашения, но и акт бессилия.

* * *

О. Александр: абсолютное бесстрашие, абсолютное бескорыстие.

* * *

В широком смысле отца убила система, тоталитарная система, в еще более широком смысле – метаисторическом, метафизическом – его убили силы зла. Он говорил мне, что дьявол – реальная личность.

* * *

Тело можно убить, но дух неуничтожим. Дух Истины, Добра и Красоты, живший в отце Александре, – не абстракция, а реальность, еще большая, чем та отвратительная реальность, которую мы видим глазами. Зло действует быстро, нагло, нахрапом. Добро побеждает медленно, но прочно.

07/08.12.90

Среди его ненавистников поднимающий голову русский фашизм, идеологи «крови и почвы», националисты и шовинисты, современные фарисеи в церковной ограде (запятнавшие себя сотрудничеством с КГБ и позорными компромиссами с безбожной властью), догматики и обскуранты, служители буквы. Среди них же – политические авантюристы, теряющие власть, делающие ставку на самые черные силы, и репрессивные органы, воспитанные на насилии и терроре. Это убийство – акт политического терроризма. И одновременно это свидетельство духовного одичания, духовного гниения и общества, и части Церкви, и властных структур.

Николай Лесков: «Кто блюдет мертвую букву, тот убивает живое Божие дело».

08.12.90

«Голос крови вопиет от земли» (Кн. Бытия). Кровь новомученика о. Александра взывает не к мести – она взывает к нашему сердцу.

15.12.90

Завершенность этой жизни – к ней ни прибавить, ни убавить.

16.12.90

О. Александр как точка приложения космического (духовного, нравственного, психического, интеллектуального) воздействия на человека. Кристаллизация духа.

* * *

Всю жизнь – сеятель и одновременно тот делатель, который осуществляет жатву.

* * *

Лаконизм. Совершенное, почти абсолютное знание. Мудрая простота.

* * *

Стыдно теперь, насколько низко мы стояли, насколько низко и примитивно мы судили о других, какими ничтожными были наши помыслы.

* * *

Избегал полемики, – возможно, потому, что она раздражает душу, отвлекает от добра и красоты, постепенно ведет к недоброжелательству.

* * *

Спокойная, трезвая, осознанная и прочувствованная вера.

* * *

Франциск Сальский: «Способ остаться простым состоит в том, чтобы прилепить сердце свое к Богу, ибо Он есть Дух высочайшей простоты».

18/19.12.90

Несравненный знаток Библии («Как читать Библию», «Таинство, Слово и образ», «Словарь по библиологии», памятка катехизатору, статья «Основные черты христианского мировоззрения», комментарии к Библии, проповеди и т. д.). На каком же грандиозном фундаменте покоились его знания!

* * *

Казалось, для него не было тайн – давал исчерпывающий ответ на любой вопрос (не насилуя при этом свободу человека, предоставляя ему возможность самому прийти к истине).

15/16.01.91

Экуменизм, который отстаивал о. Александр, не просто потребность – это условие выживания рода человеческого. Экуменизм – основа духовного единства, а такое единство – основа единства социального и политического, общечеловеческого. Без этого мир не выживет. Духовный сепаратизм в наше время – явление не только глубоко архаичное, но и смертельно опасное. Он разъедает мир как ржавчина, и те, кто осознанно или по неразумию эту ржавчину защищает, готовят Апокалипсис.

22.01.91

Когда человек живет какой-то идеей как верой, она как бы входит в его состав, в его плоть и кровь, в его мысли, действия и поступки и в конце концов отпечатывается на его внешнем облике. Порок, жестокость – всё это можно считывать с лица как с открытой книги. Если это добрая идея – иные мысли, иные поступки, другое лицо. Но прежде всего идея входит в сердце человека.

А если человек живет великой идеей? Это тоже всё определяет. Отец Александр жил именно великой идеей как истиной и верой, самой великой и больше, чем идеей, ибо эта «идея» – Христос. Вера в Христа как в Бога, Путеводителя, как в Спасающую Любовь была стержнем его жизни. И этой верой дышат его книги, его проповеди, ею наполнены и его мысли и его поступки, она как бы проступила во всем его облике, сформировала его характер и дала это поразительное сочетание благородства, величия, царственности и – простоты. Вера одухотворяла его, сделала его самого воплощением любви. Любви, которая имела невероятную силу.

Он с нами. Я ощущаю это сейчас не меньше, а может быть, и больше, чем при его жизни. Он ведь знал, что смерть – это переход в иную фазу бытия, где душа человека обогащается еще больше. Он говорил, что всегда чувствует связь со святыми, с ушедшими, с Еленой Семеновной, что он общается с ними.

И я ощущаю очень глубокую связь с ним самим, ощущаю его как своего заступника, молитвенника. Я думаю, что Замысел о нем был необычайно высок и, как не случайна его жизнь, каждое ее мгновение, так не случаен его мученический венец. Я думаю, что его молитва о нас, наши молитвы о нем и к нему имеют огромную силу. И утром и вечером я обращаюсь к нему: «Святый отче Александре, моли Бога о нас!»

* * *

В самом глубоком, не физическом, а духовном смысле отец Александр жив, он постоянно с нами, участвует в наших трудах и наших невзгодах, заботится о нас. Мы имеем могучего заступника на небесах и здесь, совсем рядом.

Поэтому и сегодня день его рождения должен быть светлым днем радости, радости о Боге, который вызвал к жизни этого человека, благодарности Богу за то, что Он дал нам встретиться с отцом Александром, дал нам знать и любить его. И это день благодарности самому отцу Александру за всё, что он сделал для нас. Через себя и собою он соединил нас как христиан и своих учеников.

24.01.91

Если внимательно читать слова отца (особенно последние), мы убедимся, что он сам указал своих будущих убийц.

* * *

Иные могут подумать, что силы зла победили: о. Александр убит, он уже не скажет того, что мог сказать, заменить его некем; таким образом, его миссия оказалась невыполненной.

Это глубокое заблуждение. Вспомните, что Христос по видимости тоже потерпел поражение.

27.01.91

Мученический венец о. Александра – начало той славы, которою прославит его Господь.

* * *

Виновны все – и те, кто не признает своей вины, и те, кто охвачен покаянием.

31.01.91

Пишу статью об отце (для сборника ВГБИЛ[2]). Хотелось бы, чтоб она была сжатой и концентрированной. Тянет написать и о том, и о том. Но как объять необъятное?[3]

05.02.91

Полнокровность. Никакой засушенности, вымученности. Из него буквально била энергия, и он заряжал ею всех, кто с ним соприкасался. У него был дар вселять в человека уверенность, веру в себя, в свои силы.

* * *

Откликался на самые тонкие вибрации собеседника. И вместе с тем – глубокая внутренняя сосредоточенность (хорошо видна на известном теперь фотоснимке работы Сергея Бессмертного).

08.02.91

В одной из своих проповедей о. Александр говорил, что Бог избрал Деву Марию не случайно, а потому, что «Она была готова, воля Ее была к Господу устремлена, сердце Ее было открыто Небу». По этой же причине Бог избрал своим орудием о. Александра.

11.02.91

Неуловимость главного в отце. Оно растворено, существует в диффузном виде.

18.02.91

В свете событий, которые мы сейчас переживаем, это убийство выглядит особенно зловещим. Оно – как спусковой крючок или как обвал, положивший начало гигантской лавине.

18/19.02.91

Рецепторов у него было в сотни раз больше, чем у обычного человека. Тончайшее восприятие, мгновенный отклик на интонацию, жест, слово.

05.03.91

Если говорить о его духовных детях, то можно сказать, что он образовал нас, заново родил каждого из нас во Христе.

06.03.91

Сейчас для о. Александра началась «жизнь после жизни», но не в том смысле, который придал этому выражению Р. Муди.

07.03.91

Духовная чистота. Глубокая одухотворенность и – приятие ценностей земной жизни.

09.03.91

Прозрачность (и таинственность) его слова.

11/12.03.91

О. Александр был глубоко связан с мировой христианской традицией и тончайшими нитями – с русской Катакомбной Церковью. Может быть, от нее он взял пристальное внимание к каждому отдельному человеку, особую теплоту, проникновенность.

Он являл собой живой храм веры, храм любви.

* * *

Спрессованность информации в его текстах.

12.03.91

Осуждал охоту на ведьм, страсть везде унюхивать ересь и крамолу.

* * *

Говорил, что Страшный суд не «где», а в ином измерении, в ином плане бытия. В нашем сердце уже есть иное измерение.

14.03.91

Сегодня слово о. Александра приобретает особую актуальность.

* * *

Это террористическая власть. Она была такой с самого начала. Она осталась такой.

15.03.91

Закрепленные в истории, в космосе и в вечности, мы не можем выпасть из мироздания: аз есмь, мы есмы (по-древнерусски). Мы существуем – от слова «суть», а суть – это духовная эссенция, божественная сущность (греч. «усия»), которая есть основа нашего существа. В отце Александре эта эссенция обладала особой концентрацией и мощью. Отсюда – исходившее от него веяние благодати.

17.03.91

Надо полагаться не на цели, а на средства. Цель – результат побочный по отношению к средствам. Да и вообще наперед загаданное обычно не сбывается или сбывается с такой «примесью», что лучше бы не сбылось. Средства трансформируют цель (известно, чем вымощена дорога в ад). В этом смысле они первичны. Благие средства обязательно приведут к благой цели. Сдается мне, что о. Александр этим и руководствовался. Он делал то, что должен был делать, и цель достигалась сама собой. Это и означает «положиться на волю Божию».

18.03.91

Я говорил: о. Александр был счастливым человеком. И это правда. Но правда и другое: «Чем выше человек, тем больше он страдает» (А. Ельчанинов). Нам даже трудно представить себе, сколько страданий причинял отцу этот подлый мир. А мы, его близкие, отнюдь не считающие себя подлыми, разве мы не заставляли его страдать при всяком почти соприкосновении с нами?

20.03.91

Мень=Man (Человек). Символично, что Человека убил зомби – двуногое существо, из которого вытравлено все человеческое.

21.03.91

Он был напрямую подключен к Сверхсознанию.

24.03.91

В жизни отца Александра все таинственно и символично, если не сказать – сакрально. Символична и дата его смерти – достаточно записать ее цифрами, чтобы убедиться в этом: 09.09.90.

Вначале – поток: 09.09, потом противопоток, как удар топором, – 90!

9 – астрологическое число имени Александр[4].

09 – от небытия к бытию, рождение.

Второе 09 – духовный план, второе рождение.

90 – противопоток, остановка. Земная жизнь переворачивается и устремляется к своему истоку.

Очевидно, мистика чисел, о которой говорили Пифагор, Агриппа и Хлебников, действительно существует.

О том же писал Флоренский: «…существует тайная и необъяснимая гармония… между человеком и событиями его жизни… Имя – тончайшая плоть, посредством которой объявляется духовная сущность».

В имени закодировано число, и наоборот. «Потому что все оттенки смысла умное число передает» (Н. Гумилев).

Для Ахматовой чрезвычайно важен размер, для о. Александра – мера и ритм, т. е. опять-таки нечто гармонически упорядоченное. Только у Ахматовой гармонию вносит душа, а у отца Александра – дух.

29.03.91

Мы воспринимаем мир неадекватно, и в этом все дело. Мы, как правило, игнорируем, недооцениваем или извращаем духовную реальность. В этом смысле мы, мягко говоря, вовсе не реалисты. Реалистом был о. Александр.

Сергей Каледин: «Мне… кажется, что убили о. Александра те, кого смущали его прекрасная репутация и огромный авторитет, его воздействие на умы. Ведь всего за несколько лет своей легальной деятельности он успел стать кумиром интеллигенции. Ему прочили чин ректора Духовной академии и телепроповедника. Представляете, какая была бы у него аудитория? И, конечно, человек такого ума и такого обаяния произвел бы переворот в сознании людей» («Союз». Март 1991. № 13. С. 10).

Не знаю, как насчет «чина» ректора и телепроповедника, но все остальное точно. Я тоже об этом говорил. Неточно только слово «смущали». Не смущали их его репутация, авторитет и воздействие на умы, а пугали. Те, кто вдохновил и организовал убийство, – люди неглупые. Они отдавали себе отчет, кем был о. Александр и какова была его потенциальная взрывчатая (для них) сила.

19.04.91

Там я буду… Кем?.. Кем-то или никем? Тем же или другим? А главное, я ли это буду или кто-то совсем чужой выберется из этого тела и будет зваться мной?

От этой мысли становится зябко, и я обращаюсь к отцу: «Там я буду – кем?» И слышу голос, теплый, ободряющий, и чувствую улыбку: «Собой. Только собой».

* * *

«…От мысленного волка звероуловлен буду» (молитва св. Иоанна Златоуста). Сказано гениально. Только великий поэт мог родить такую метафору. И главное, когда слушаешь, кажется, что это не моление (пронеси чашу сию!), а утверждение: буду звероуловлен, буду! никуда мне не деться!

Такие здесь глубины разверзаются, такие бездны, и все это пережито, прочувствовано, все испытано на личном опыте.

Был ли «звероуловлен» отец?.. Не знаю. Не думаю. Наверное, не был, а если был (у великих праведников великие искушения), то выскользнул из этих лап – звериные объятия разжались. Потому что он из святых, «от века Тебе благо угодивших».

Мысленный волк вынужден был искать другую жертву.

20.04.91

Уже появились воспоминатели, выдавшие на-гора сочинения, которые можно было бы объединить под шапкой: «Я и отец Александр». Или: «Я в жизни отца Александра». Чего и следовало ожидать. Ни целомудрия, ни такта, ни чувства меры.

Это как раз тот эгоцентризм, та зацикленность на себе, та самость, которые отец искоренял в нас годами. Ан нет, жив курилка.

Единственно допустимая тональность воспоминаний – «Отец Александр в моей жизни». Помнить, кто он, сознавать счастье, которое было даровано нам на краткое время (и на всю оставшуюся жизнь). Помнить о своем недостоинстве.

21.04.91 Вся жизнь – самоотдача.

22.04.91

Говорить о том, что мы были вровень с ним, – все равно как если бы кто-нибудь из апостолов сказал, что Христос действует под его влиянием.

28.04.91

О. Александр: глубоко продуманная, глубоко пережитая мысль. И мысль именно религиозная.

01.05.91

Я все думаю: чего не хватает нашей Церкви? И вот к чему прихожу: почти всегда, почти везде – в ней нет Христа. Хотя поминают Его – бессчетно. Нет Христа – значит, нет любви.

А в Новой Деревне Он был. Отец Александр явил Его нам. И всегда дух Христов витал в этом убогом храме.

Исторический грех РПЦ не изжит, не преодолен – он длится. Потому-то болезнь духа за церковной оградой приняла такой затяжной, такой мучительный характер.

* * *

Отец Александр утверждал не только абсолютную ценность трансцендентной Истины, но и высочайшую ценность мира дольнего, из которого душа призвана унести в вечность все лучшее. И, парадоксальным образом, это лучшее – проросшие в мире (проросшие в душе) семена Царства Божия. Этот мир соединяет в себе черты ада, чистилища и рая. Душа сама выбирает (вбирает) то, что ей более сродно.

* * *

Кенозис[5] отца Александра для меня несомненен. Вот пример преображения души и урок маловерным.

09.05.91

У него был такой опыт любви, которого не было ни у кого из нас.

10.05.91

Лицо пророка и мудреца. Вдохновение и величие. Воистину человек, отмеченный Богом.

12.05.91

О. Александр не хотел быть мучеником, но стал им, хотя и не по своей воле. Однако он и не воспротивился этому, не уклонился. Полная самореализация – вопреки всему.

13.05.91

Необыкновенная «сгущенность» мысли при кажущейся простоте и прозрачности слов характерна не только для Библии (прежде всего, для Евангелия), но и для всего, что писал и говорил отец Александр.

16.05.91

Однажды (это было в июле 1988 г.) он позвонил мне и спросил, хочу ли я пойти с ним на празднование 1000-летия крещения Руси. Разумеется, хочу. «Тогда берите с собой Машу (моя жена. – В.И.) и приезжайте». Где это будет? В Колонном зале. Выходить надо было сразу.

Мы встретились у входа. Там уже собралась небольшая толпа. Люди останавливались, пораженные обилием черных ряс. Внутри их было еще больше. Казалось, сюда съехалось все московское и подмосковное священство, все епископы и митрополиты.

Когда мы вошли в зал, он был почти заполнен. Мы сели сбоку, недалеко от сцены. Основной доклад был выдержан в осторожных, дипломатичных тонах – о зверствах режима по отношению к Церкви тогда еще не решались говорить открыто. Но здесь и до разрешенных пределов было далеко: ни слова критики в адрес государства, ни слова покаяния от лица Церкви. Я смотрел на сцену, потом в зал, узнавал некоторых священников в лицо. Они были со знаками отличия, с панагиями и наперсными крестами, иногда в сопровождении жен. Был и настоятель новодеревенской церкви о. Иоанн Клименко со своей пышнотелой матушкой.

Неожиданно я ощутил какое-то беспокойство. Я оглянулся вокруг, потом взглянул на сцену. Сидевший за столом президиума импозантный и осанистый почитатель Иосифа Волоцкого смотрел на нас. Но как смотрел! Никогда в жизни я не видел взгляда, исполненного такой прочувствованной, такой сосредоточенной, такой испепеляющей ненависти. Он обладал как бы физической тяжестью. Разумеется, он предназначался не мне, а отцу Александру. Для него это, конечно, не было в новинку, но я содрогнулся. Это была ненависть Сальери к Моцарту.

Вельможный пан заметил, что его сигнал принят, но взгляда не отвел – по-прежнему холодно, давяще, мрачно он сверлил отца своими оловянными глазами. Это были антиподы, живое воплощение света и тьмы.

Я наклонился к отцу и сказал вполголоса: «Старик Державин нас заметил». Он кивнул.

20.05.91

Некоторые полагают, что на отца можно было легко воздействовать, что он во всем был мягок и благодушен. Нет, у него была стальная воля, сбить его с пути было невозможно – ни мирянам, ни иерархам. Его пластичность вовсе не исключала несгибаемости и твердости в следовании тому, что он считал главным. А главным были верность Христу, любовь к Богу и людям, служение им. Никакими силами нельзя было заставить его изменить своему призванию.

* * *

Во всем, даже в мелочах, он следовал Евангелию, духу Христову. Он смог стать великим наставником, потому что исповедовал своей жизнью великое смирение, был слугой всем нам и тем самым – образцом для всех нас.

* * *

Скромность, смирение, простота и непритязательность, присущие, по словам о. Александра, великим святым (напр., Феодосию Печерскому и Сергию Радонежскому), были в высшей степени свойственны ему самому.

* * *

Никакой сентиментальности, расслабленности, дряблости духа, никакого святочного добродушия. Нет, трезвость.

* * *

Возрождал дух народа после многих десятилетий насилия и одичания.

* * *

Харизма духовного водительства, наставничества.

* * *

Просто смешно читать о якобы литературной неумелости о. Александра. Всякий, кто читал и слышал его, знает, что он был богословом-художником, замечательным стилистом, мастером слова. Каждая его проповедь, книга, статья – произведение искусства.

22.05.91

Сейчас особенно ясно, что весь этот поток новостей, стихия политических страстей, политическая суета, калейдоскопическая смена фигур на сцене политического театра – все это пена, селевый поток, сметающий на своем пути многие жизни, но оставляющий лишь горечь, разочарование и опустошенность.

Пока эта политическая жизнь лишена духовно-нравственного измерения, она обрекает нас на крысиные гонки, на вечный бег в беличьем колесе. И все это очень быстро кончается – личным крахом, смертью, увенчивающей бессмысленную, ничтожную жизнь.

Только следование Христу дает опору в этой жизни, придает ей цель и смысл, оправдывает наше пребывание на земле. Именно этому учил нас отец Александр.

Он был дан нам ввиду нашей духовной немощи. И он отнят у нас ввиду нашего недостоинства. Нашего – в широком смысле: народа, страны, Русской Православной Церкви. Но и в узком смысле – то же, в смысле прихода новодеревенского. Инфантильное сознание, об опасности которого отец нас предупреждал, и не раз, оно невероятно живуче, и оно может привести к страшным последствиям. Это удобно – не только отдать себя на волю Божию (что правильно), но и отрешиться от собственной воли вообще – плыть по течению. Это ленивое, потребительское сознание, которое рассчитывает не на свои внутренние, духовные усилия, а лишь на то, что тебя будут вести, пасти и думать тебе не надо ни о чем.

Это опасное заблуждение, и оно карается сурово. О. Александр говорил, что корень этого заблуждения – в непонимании смысла Богочеловечества, которое (непонимание) ведет к несвободе.

* * *

О. Александр, по слову Христа, познал истину, и она сделала его свободным. Мы истину не познали – и мы несвободны.

26.05.91

Мне кажется, для человека, еще неустойчивого в вере, о. Александр был великим примером и великим утешением: если есть о. Александр, значит, есть Бог, есть Христос.

* * *

Новая Деревня. Троица. У могилы о. Александра.

Первая старуха: Ну, нашли кто убил?

Вторая старуха: Не нашли.

Я: И не найдут.

Первая старуха: Значит, свои его убили.

Я: Это кто же – «свои»?

Первая: Ну, друзья его.

Я: Да нет, таких «друзей» у него не было. Это именно не свои, а чужие.

Вторая: Мне знакомая рассказывала: он к ней за неделю до смерти приезжал в Калининград и говорил: «Мне так много надо успеть сделать, а жить мне осталось совсем мало». Не знаю, было это или нет, но она говорит – он к каким-то знакомым заезжал.

То к ней самой, то «к каким-то знакомым». Так рождаются мифы. Но в мифе есть и правда: он знал, что жить ему осталось мало…

Другая старуха у могилы о. Александра. Земно кланяется, молится:

– Упокой тебя Боже. С праздником тебя, отче!

* * *

Он создавал вокруг себя особое молитвенное пространство. Это было как бы заряженное духовное поле.

14.06.91

О. Александр – гигант духа. Первыми осознали масштаб его личности и масштаб его дела не его друзья, а враги. Именно поэтому он стал объектом дикой ненависти, мишенью самых темных сил.

* * *

Это убийство задумал, подготовил и осуществил симбиоз клерикальных, государственно-репрессивных и правонационалистических (профашистских) сил.

* * *

25.06.91

Это убийство – трагедия не только о. Александра. Это трагедия общества и трагедия Церкви. Всей Церкви. Провал в архаику.

28/29.06.91

Невероятным напряжением сил человечество исторгает из себя такие сгустки энергии, как отец Александр, как Сахаров, как Швейцер. Это протуберанцы света и добра. Это энергия благодатная, спасительная, спасающая всех нас от гибели.

* * *

Как Сократ, о. Александр не отклонил чашу. Сократ – христианин до Христа. Отец Александр – христианин после Христа.

Христос – Он ведь тоже не отклонил чашу.

30.06.91

30 тиранов осудили Сократа на смерть.

30 сребреников получил Иуда.

30 лет служения о. Александра в сане священника.

Выходит, 30 – тоже символическое число.

01.07.91

Сколько я ни подходил к нему под благословение – никогда он меня не благословлял. Только обнимал и целовал… Но это и было благословение.

11.07.91

Отец призывал нас к бодрствованию – и всегда бодрствовал.

Он призывал нас прощать – и прощал нам все наши художества.

Он призывал любить Бога – и любил Его беззаветно, всем сердцем, всей душой, всем разумением, всей крепостью.

Он призывал только к тому, что испытывал и знал сам. Если он умел, испытывал, знал – значит, это возможно.

22.07.91

Я отчетливо понимаю: встреча с отцом Александром – главная удача моей жизни. Она определила мое внутреннее устроение, позволила мне жить осмысленно, дала мне упор и несравненный образец.

* * *

Кто более популярен в нашей стране – о. Александр или какой-нибудь эстрадный идол? Вопрос риторический: конечно, идол. Впрочем, на Западе то же самое – не стоит обольщаться. Поп-культура для нынешнего общества важнее, чем культура. Не говорю уже о том, что превышает культуру и потому превышает разумение толпы.

27.07.91

Он исцелял людей (духовно и физически) как бы мимоходом, не желая акцентировать свои заслуги, привлекать к себе внимание.

02.08.91

Необозримый космос его души.

* * *

Снова вспомнил похороны о. Александра. Митрополит Ювеналий, огласив частное послание Патриарха и сказав достаточно тепло об отце, удалился в храм. Начались надгробные речи. Первый – Глеб Якунин. Неожиданно вслед за ним предложили выступить мне (наверно, потому, что я оказался у гроба). Согласен ли я? Да, я согласен. Собраться с мыслями было нелегко. Все как в тумане. Говорил с долгими, мучительными паузами. Все сказано верно, но как мало я сказал, как многое успел забыть в тот момент!

Политковский снимал для TV – сначала панихиду в храме, потом ее продолжение на улице, забрался на крышу церкви и снимал оттуда, а потом – на дерево у могилы. Эти съемки – бесценный документ. Куда это пойдет?[6]

Когда закончились наши надгробные слова, а отпевание все не начиналось, желающие стали высказываться с паперти храма. Среди них – высокий человек в монашеской скуфье с бледным одутловатым лицом и ускользающим взглядом. Это он провозгласил, что отца убили «свои», а потом и вовсе, неожиданно для всех, стал распоряжаться похоронами. Где я его видел?.. Вспомнил: в толпе «патриотов» из «Памяти» и прочего сброда.

До чего ж отвратителен этот тусклый мертвенный голос, с точностью метронома повторяющий по мегафону одну и ту же фразу: «Пойте все!» Мы идем со свечами к могиле, прощаться. «Пойте все!» И опять: «Пойте все!»… Господи, да без тебя ж поем! Кто поставил тебя командовать?

Самозванец. Чужой. Эта братия и здесь распоряжается, налагает на святыню свою мохнатую лапу. Примазывается. Наглость – их отличительное свойство.

07.08.91

Эта потеря невосполнима, ее последствия необозримы. Нам еще предстоит осознать, кем был отец Александр для нашей несчастной страны.

* * *

Я уже не представляю своей жизни без отца Александра. Он вошел в нее прочно и навсегда. Без него это была бы другая жизнь. Совсем другая. Страшно подумать, что я мог его не встретить.

* * *

Он сумел соединить быт и бытие в одно целое. Быт его был пронизан высоким светом, высоким смыслом.

* * *

Его оценки (философов, богословов, литературных произведений) были абсолютно оригинальными, ни у кого не заимствованными. Он мог сколько угодно цитировать (всегда к месту) других авторов, но эти цитаты иллюстрировали его собственные мысли.

14.08.91

Отец Александр – первая жертва советского неофашизма.

29/30.08.91

Постоянно думал о нем в дни путча. По его молитвам Бог сократил эти страшные дни. Воспринимаю все, что свершилось, как его духовную победу.

На похоронах я говорил, что о. Александр будет молитвенником за нас, нашим заступником. Так и произошло.

04/05.09.91

Не оставляй нас своими молитвами, своим попечением. Научи нас служить Христу, служить людям хотя бы в сотую долю того, как им служил ты.

Святый отче Александре, моли Бога о нас!

05.09.91

Даниил Андреев: «Дар святости есть такой же дар, как гениальность или как та же незыблемая ось героического душевного склада, которая делает человека способным не на отдельный героический акт (на это способны многие), но на превращение своей жизни в героическую повесть».

28.09.91

Чтения[7] стали событием, пусть и не очень громким. Почти все пропели песнь любви отцу, хотя временами она звучала фальшиво.

Я хотел бы воспользоваться определением Мераба Мамардашвили, когда он говорит о трагедии человека как конечного существа, решающего бесконечную задачу. И еще (его же): «Многим русским мыслителям пришлось писать свои книги перед лицом смерти», т. е. «философствовать в атмосфере, охваченной смертельной опасностью».

Вот это в полной мере относится к о. Александру. Он жил и трудился перед лицом смерти. Он решал бесконечную задачу и, кажется, решил ее.

30.09/01.10.91

Практически всегда, когда я общался с о. Александром, я испытывал чувство восторга. В этом не было ничего сентиментального. Как я теперь понимаю, это был религиозный восторг. Как всякий великий человек, он несводим к сумме составляющих. В нем была какая-то ускользающая тайна. Я думаю, что эта тайна и этот восторг связаны с одним и тем же – с духом. Дух дышит, где хочет, но Он почему-то хотел дышать (всегда хотел) в этом теле, в этом человеке. Общаясь с ним, вы постоянно взаимодействовали с чудом.

Что такое чудо? Это вторжение мира невидимого в мир видимый, в наш мир. Это и вызывало восторг, который был именно религиозным по своей сути, хотя вы этого могли и не осознавать, да обычно и не осознавали.

15/16.10.91

По мнению о. Александра, разделение на конфессии – человеческое, историческое и условное.

20.10.91

Мгновенный переход от иронии к страстной религиозной мысли, и наоборот.

01.11.91

Вот мои записи (в сокращенном виде), сделанные во время Чтений памяти о. Александра 10–11 сентября.

Открыл Чтения митрополит Ювеналий. Говорил благостно, медленно, но с живым чувством. Прорывалось личное отношение к отцу: назвал его «героем духа». Отметил неизменный оптимизм и жизнерадостность о. Александра, порожденные его «глубоким религиозным и священническим призванием». Сказал о «необычности его пастырского подвига», о том, что его служение – «вопреки окружающему атеистическому миру». (Тут бы надо добавить: «И вопреки официальной церковности» – это еще важнее и еще мучительнее.)

Сослался на слова отца в личной беседе: «Я ни на минуту не переставал писать, и когда мне было особенно трудно, я еще больше трудился». Оценка митрополита точна: «В этом сказалась глубокая вера».

Заметил, что о. Александр использовал возможность нести слово Божие, «может быть, как никто из нас».

Уже не в первый раз упомянул о том, что о. Александр «при его известности, таланте, обаянии» не соблазнился возможностью быть избранным народным депутатом. «Я бы отметил в этом отсутствие в нем греховного человеческого честолюбия, которое сидит в каждом из нас в большей или меньшей мере».

Вывод: «Его жизнь представляется очень цельной, устремленной к Богу и к служению людям».

Таким образом, митрополит Ювеналий понимает, с кем он имел дело. То, что он защищал отца и при жизни, ему безусловно зачтется.

* * *

Вяч. Вс. Иванов говорил о соединении науки и религии в творчестве о. Александра, который «был близок к русской религиозной философии, думавшей о единстве христианства в целом», и одновременно считал важным все, в чем мировые религии не противоречат друг другу.

О. Александр «проявил и богословскую ученость, и человеческий ум, и мудрость». Замечательный богослов. Через его книги «молодые впервые приобщались к серьезной религиозной мысли». Его труды много значили для приобщения людей к Церкви и составляют «существенную часть духовной жизни страны».

Во многом благодаря таким людям, как о. Александр, в нашей стране (в отличие от Запада) нет антагонизма между наукой и религией. (Эта мысль Иванова представляется мне спорной: увы, есть такой антагонизм.)

Отметил также, что о. Александр «показал в своих сочинениях, каково реальное соотношение разных истин, какова их духовная перспектива». Считает, что эта, очень существенная, сторона мысли отца должна быть продолжена.

И еще: «Некоторые очень важные открытия современной физики (например, антропный принцип, согласно которому Вселенная с самого начала предполагает появление человека) важны и для развития основной мысли отца Александра о связи современного научного мировоззрения и православного взгляда на мир. Его сочинения – начало плодотворной линии в научной и религиозной мысли. В нем жил дух настоящего пытливого исследователя».

* * *

О. Александр Борисов. О нравственной чистоте Александра Меня: «Ни разу не слышал из его уст грубого или бранного слова». Его необычайная любовь к Богу. Другая его черта – противостояние злу. «Люди, ориентированные здраво в политическом смысле, открыты для Бога, здраво смотрят и на вещи религиозные». Тем не менее политика сама по себе о. Александра не увлекала – его интересовали те духовные процессы, которые были основанием политики.

О. Александр всегда стремился согласовывать свои действия с правящим архиереем, негативно относился к позиции Русской Зарубежной Церкви как наиболее консервативной и направленной вспять, к Средневековью.

О. Александр о приходе к власти Андропова: «Наконец стремление тоталитарных сил захватить власть получило воплощение».

О Штейнере: «Если бы он не увлекся антропософией, был бы замечательный священник».

Отметил необычайную широту отца, его терпимость (но далеко не ко всему), целительность общения с ним, его невероятный демократизм, любовь к знанию и культуре, особенно русской.

Еще о терпимости. «Почему, любя свою Церковь, надо искать в чужой недостатки? К сожалению, сейчас эта позиция захватывает многих. Еще не успев ознакомиться с христианством, встретиться со Христом, уже получают инъекцию ненависти». О. Александр был верен своей конфессии, но не забывал: то, что объединяет ее с другими, безмерно больше того, что их разъединяет.

О личном мужестве о. Александра, особенно в последний год его жизни: «Он сказал тогда: «А вот этого я уже не смогу сделать, потому что через год меня убьют». Но это произошло через несколько месяцев».

Потрясающее свидетельство. Борисов полагает, что это было не мистическое знание, а знание определенных фактов. Все же, возможно, и то и другое.

* * *

Евгения Завадская (китаист, искусствовед, знала отца с 1962 г.): «Никогда не стремился к исключительности судьбы. История православия будет связана с его именем. Всегда ощущалось, что он в Пути, Истине и Жизни. Подлинная религиозность, приятие жизни как божественного дара, жизнерадостность».

Очень значительны (и созвучны мне) ее слова: «Его судьба идет по Писанию. Это тоже текст. Сбывается Писание». Речь идет о причастности о. Александра к Тексту (Писанию). Стал буквой в Книге жизни. «Оказаться буквой, «виноградной строчкой» в Книге жизни – это и есть бессмертие».

* * *

Я прочитал избранные «Строчки из дневника». Когда закончил, у многих – слезы на глазах. Ко мне подошла Завадская, сказала: «Это почти невозможно слушать» (от боли). Предложила отдать в журнал «Человек». Я почему-то не отдал.

* * *

Зоя Масленикова. О непрестанной творческой активности о. Александра. Он только начинает по-настоящему жить в людях как закваска. Дело каждого из нас – писать о нем. Его книги войдут в сокровищницу русской духовной литературы. Привела его слова: «Чем силен дятел? Головой. Потому что головой он бьет в одну точку».

* * *

Юлий Шрейдер. О фундаменталистской позиции, особенно у христиан-неофитов, только что распрощавшихся с марксизмом. Это позиция человека, обладающего истиной, выраженной в вероучении. «У о. Александра – противоположная позиция: каждый богослов сам ищет истину, открывает ее для себя и для других. То же – у Фомы Аквината. Так же происходит и в серьезной науке: человек хочет вначале понять что-то для себя». О. Александр понимал, что истина вероучения раскрывается постепенно. Бог вечен, но Он раскрывается во времени, Он абсолютен, но мы не можем объять Его. Весь шеститомник отца – история Богоявления. Теистическая позиция проста, но трудна, требует большого мужества для принятия.

* * *

Григорий Померанц. Об огромном историческом значении жизни и смерти о. Александра. «Оказавшись в условиях неоязычества, он пытался обосновать свой выбор духовного пути», не унижая другие конфессии. «О. Александр считал, что в духе различия между конфессиями в сущности ничтожны. Он сравнивал выбор вероисповедания с выбором жены. Это как бы брак. Выбирая свою жену, вы не умаляете достоинства другой женщины. Т. е. выбор вероисповедания не связан с тем, что другие вероисповедания стоят ниже. Это выбор любви, а не доказательств, и это является решающим. Нельзя доказать человеку, что он не любит, если он любит. Но остаться на уровне этого утверждения трудно: если полноты любви нет, то появляется необходимость доказательств».

Померанц прав, когда он говорит: «Важен только Христос, спор между вероисповеданиями не имеет сущностного значения».

* * *

На этом закончился первый день Чтений. Во второй его половине будто струна натянута была. Все, как на подбор, были хороши. Второй день оказался не менее интересным.

* * *

Екатерина Гениева рассказала, что на лекции о. Александра в Библиотеке иностранной литературы 7 сентября 90-го года ему задавали такие вопросы: «Боитесь ли Вы смерти?», «Можно ли убить священника?», «Можно ли убить муравья?» Не хотел оставить своего портфеля в кабинете Иванова (директор ВГБИЛ).

После лекции оказалось, что у библиотеки стоит машина с крепко сбитыми молодыми людьми. Явно следили за отцом. Он шел к метро «Таганская», перемещаясь так, чтобы быть позади сопровождающих.

«О. Александр был убит, чтобы мы все узнали и почувствовали на собственном опыте, что такое жизнь без учителя, что такое жизнь после Голгофы». Не для этого, конечно, он был убит, но мы действительно это узнали и почувствовали. В остальном она права: «После Голгофы – утешение. Чудо существует каждую минуту среди нас. Мы были свидетелями многочисленных чудес».

Призвала восстановить авторство о. Александра как переводчика «Силы и славы» Грэма Грина и «Благословения на геноцид» Нормана Кона. Рассказала об анонимном звонке в библиотеку после выставки «Мир Анны Франк»: «Не достаточно ли вам о. Александра Меня?»

* * *

Евгений Рашковский. Доклад «Что дает наследие о. Александра для наук о человеке?» Однажды он сказал Жене: «Надо все же душу питать – почаще на природе бывать, в консерватории бывать». Вывод Жени: «К вселенскому вслушиванию он подключал миры природы и искусства». И еще: «Библейский текст был его Прекрасной Дамой. Он был ее рыцарем без страха и упрека. Знал Библию превосходно и в разных преломлениях».

Говорил о его мастерстве как ученого-гуманитария. «У него была добрая память – на лица, на творчество, на бытие. У него и глубокая историческая память. У настоящих гуманитариев нет злобы против мира и против людей. Батюшкино гуманитарное творчество было таково, каков он сам. Его открытость и любовь вырастают из осознанного чувства присутствия Христа».

* * *

Наталья Большакова из Риги была утром 8 сентября в Новой Деревне, когда отец служил, и вечером в Москве на его последней лекции. Эти воспоминания, по ее собственным словам, – «свидетельство о святом». Встречи с ним были всегда судом, но и праздником. Утром на исповеди «были решены два главных вопроса моей жизни». Сказал ей: «Вы только любите». Прерывал ее и отвечал так, будто она все сказала (а она не успела сказать).

Еще сказал ей на исповеди: «Никогда не верьте тому, кто будет говорить, что Церковь наша не свята. Церковь свята не нами, грешными, а Иисусом Христом. Здесь уже Его царство, и врата ада не одолеют ее». Посмотрел на нее и засмеялся. «От переполнявшего его ликования весь сиял, озаренный ярким светом. Светоносный взгляд – было больно смотреть».

О лекции 8 сентября: «Когда он говорил, слова оживали. Происходило таинство пресуществления слова».

* * *

Наталия Трауберг. В начале 70-х о. Станислав Добровольский из Литвы, который очень любил о. Александра, писал ему: «О, как труден Ваш пастораций в великом Бабилоне». Н.Т.: «Он действительно очень труден. Это ужас какой-то! Бабилон есть Бабилон. О. Александр приспособился к тому, что мы – обитатели лагеря (говорю об искривленных душах)».

«Когда с ним знакомилась, было ощущение, что нахожусь внутри Писания» (замечательно сказано). «Последние три года – разговор об этом Бабилоне. Отец жизнью и смертью доказал, что прав он. Он считал, что есть только несчастные униженные люди, и больше ничего». (Это иллюстрирует ее мысль, что мы все – духовные калеки. Отсюда – наше самовозвеличивание.) «Умел соединять исключительную терпимость с исключительным неравнодушием. Мы должны просить о. Александра о двух добродетелях – об Авраамовой вверенности (вера с надеждой) и милосердии (несусальном)».

* * *

Очень живой и яркий доклад («Отец Александр и музыка») сделал Олег Степурко. Вот что он сказал (без цитат).

О. Александр, как подземные воды, оживотворял нашу культуру. Его музыкальность, модуляции голоса. Выпевал свои проповеди. (Олег дал ритмическую расшифровку его проповедей, показал, как он интонировал.) Его голос феноменально построен по диапазонам: сначала – в низком регистре, в кульминации – верхний регистр. Его фразы очень музыкальны, сравнимы с музыкой Мусоргского, интонационно построены. Большинство его ритмов триольные – как в джазе. Триольная пульсация – когда на ритм накладывается сердце. Наполнял самые простые слова интонационным смыслом. Самое главное – огонь, сердечное биение, кровь – заключено в интонации. У него все фигуры – как в речитативе. Обладал колоссальным слухом, блестяще владел тональностью.

Писал свои книги под музыку. Но слушал пластинки не просто так: в его фильмах (имеются в виду слайд-фильмы) – музыкальные шедевры.

О. Александр – генератор музыкальных идей. Цикл Николая Каретникова об апостоле Павле – реализация идей отца. Сказал Михаилу Смоле (прихожанин о. Александра, директор школы): «Обязательно сделай хор. Хор – это то место, которое стирает грани между людьми».

Организовал музыкальную детскую школу (подпольную). Возобновил древнюю православную мистерию. Мы поставили шесть детских спектаклей: «Франциск», «Сергий Радонежский», «Царь Иудейский» и др. Ребенок превращался из объекта в субъект Священной истории[8].

О. Александр стоял у истоков бардовского христианского движения. Был инициатором фестиваля «Пробуждение». Впервые в русской истории церковная и авангардная музыка встретились вместе. О. Александр: «Слушаю любую музыку. Могу слушать и рок». Помнил всех церковных композиторов. Прекрасно знал «Jesus Christ Superstar» Дюка Эллингтона. Воспитал многих регентов – Нину Фортунатову, Соню Рукову, Володю Шишкарева. Но и натерпелся от хористов. Мало того, они все время писали на него доносы.

Олег – человек живой, непосредственный, совсем не академичный. Он джазовый композитор. По скромности не упомянул, что музыку ко всем упомянутым детским спектаклям написал он сам. То, что он говорил, на мой вкус, было свежо и очень интересно. Но не такова была реакция части зала. Их (особенно довольно чинных старушек) его горячность, его манера говорить и сама суть говоримого довольно быстро вывели из себя. Особенно их раздражало, что он время от времени подбегал к роялю и пытался что-то наигрывать (для иллюстрации своих тезисов), искал (и не находил) микрофон и т. п. Чинные старушки стали топать и требовать, чтобы он заканчивал (тем более что он перебрал время). В результате его почти согнали со сцены. Нет пророка в своем Отечестве…

* * *

Тамара Жирмунская. Привела несколько высказываний отца: «Спиритуализм, теософия – вход в то же здание, но с черного хода: низкий астральный план»; «Беспозвоночные давно бы вымерли, а человек приспособился»; о самом себе: «Проскочил, как креветка между усами кита».

Его лекция (в узком кругу) об иронии и юморе в Евангелии.

Вулканический темперамент, который он постоянно сдерживал.

* * *

Владимир Леви. «О. Александр сделал всех нас родными. Обмолвился однажды мне, что никогда не готовится к лекциям, а говорит что Бог на душу положит. А кажется, что там все продумано и нет ничего лишнего. Лекции совершенно музыкальны по архитектонике, по золотому сечению. Это именно то, что Бог на душу положит и что было дано в совершенстве только ему.

О. Александр действовал как психолог и психотерапевт, не называясь так. Профессионально интересовался этими вопросами». (Могу сказать от себя: в любой области, за которую отец брался, он был профессионалом.) «Громадный практический опыт, колоссальная эрудиция. Сам опыт Церкви и св. Отцов – в огромной мере психологический опыт, опыт познания живых людей.

Все время учился, всю жизнь. Извлекал материал из каждого человека. Так и должен действовать врач. Для врача пациент – страница учебника, иначе – шаблоны и начинаешь губить людей. Не знаю другого такого мощного врача, психотерапевта, целителя. История отношений с каждым из нас – целая книга, и это история болезни. Из людей здесь присутствующих идеально здоровым психически человеком можно считать только одного – отца Александра».

«Назвать его безоблачным было бы неправильно, но он излучал такое душевное, духовное и физическое здоровье, что казалось, что это не так. Иногда какие-то тучки закрывали его душу – может быть, из-за груза, который он взял на себя. Его личное, сокровенное было глубоко скрыто. Тут не комплексы (их не было), а жертвы, потери, несвершившееся. Он не развернул, может быть, и сотой доли своих дарований. Артист, художник, музыкант – все это он свел в своем пастырском служении».

Боролся со своими болезнями и болезнями других с помощью Божией благодати. Главное в его психологической работе с людьми (один из уровней его священнической работы) – мгновенное вживание в другого человека. Это дар эмпатии и нечто большее – моментальное, целостное вживание в человека, которого он поместил в себя. Он мог бы исповедоваться за каждого из нас: он знал о каждом из нас все. «В письмах он психотерапевтировал психотерапевта, и до сих пор он мне помогает».

По-моему, Володя Леви, человек рефлектирующий, тонкий, дал глубокий анализ, и не только как специалист.

* * *

Не менее замечательным и, пожалуй, еще более глубоким было выступление Светланы Долгополовой (перескажу его кратко). О. Александр явил абсолютное осуществление веры, явил в себе инобытие. Чудо и тайна Божественной любви. О. Александр – Божий избранник. Значение его личности в истории России будет такое же, как значение Серафима Саровского и Пушкина. Будут три имени.

Бог дал России это чудо. Это дар Бога России в страшную непролазную тьму. О. Александр не просто жил, но жил Божественной жизнью. У него была другая энергетика – энергетика Божественной жизни. Это всегда было инобытие.

Всякий шедевр, чудо – проявление Бога. О. Александр всегда жил в том мире, который создал Бог. Всякое зло для него – пустота и мимикрия. Тайна его: он видел пути Бога на земле.

Чудо его шеститомника: о. Александр свидетельствует изнутри, что такое Царство Божие. Он был всегда внутри Царства Божия и – пользовался тем, что наработали мир и человечество. Он был зрячим, потому что находился внутри инобытия.

О. Александр был дан Богом России в такой страшный момент. То, что он еврей, давало ему понимание, что предстоять перед Богом должны все вместе. О. Александр – сама музыка, а не игра на рояле. Его аскеза была глубоко скрытой.

Каков бы ни был человек, но, приходя к о. Александру, он был уже спасен. Говорили, что отец сам хорош, но паства у него тяжелая. Он был пастырем добрым в этом странном стаде. О. Александр открыл новый период в русской истории, и в судьбах России он будет означать очень многое. Отец Александр – это явление русской истории, чудо, и даже странно, что рядом с ним оказались мы.

* * *

Марианна Вехова. О. Александр нас выпрямил. Проницал в человеке его возможности, раскручивая его талант.

* * *

Габриэль Голицына знала его в быту. Отец о ее рисунках: «Этих двух видов ежиков я не знаю совершенно». Купил ей диванчик и 9 книжных полок (однажды она сказала, что любит цифру 9).

* * *

Никита Струве. Убийство о. Александра и события 19–21 августа взаимосвязаны. Там было и прославление о. Александра. Надо начать говорить уже не о его гибели, а о его прославлении.

«Ощущаю посмертный рост о. Александра. Его апостольский подвиг получил печать истинности» (эта печать – его мученическая смерть). Войдет в историю Русской Православной Церкви не только как один из великих ее просветителей, миссионеров, но и в первоапостольском смысле. Мученическая кончина о. Александра возвращает нас к первоапостольским временам. В этом смысле его слава беспримерна.

Он творил свой апостольский подвиг в неимоверно тяжелых условиях. Мы согревались от его лучей и получали необычайный духовный импульс.

О. Александр глубоко укоренен в чистой православной традиции – оптинской, исповеднической. Благодаря этому не переставал мыслить Церковь во вселенском масштабе. Поэтому он парадигматичен для возрождающейся православной Церкви в России. Вышел на широкий вселенский простор.

О. Александра упрекают в чрезмерной открытости, в чрезмерном экуменизме. Некоторые провозглашают, что экуменизм – это ересь, но ересь – само это провозглашение. Долг каждого православного – стремиться уйти от разъединения христиан, страдать от этого. У о. Александра есть это страдание. Полагают, что католичество и православие – два легких, которыми должен дышать человек. На деле – это два близнеца, которые разошлись и у которых не может не быть жгучего страдания из-за этой разделенности».

Цельность и незаменимость о. Александра. «Чрезмерная» открытость его – пример и живительный источник. Из его письма в Иерусалим: «История Церкви только начинается». Может быть, в этом ключ к жизненности о. Александра.

* * *

Владимир Файнберг. О. Александр был сделан из того же материала, что библейские пророки и евангельские апостолы. Глаза веселые, а на самом деле – грустные. Самый свободный и самый бесстрашный человек. Общался с разными людьми, непостижимым образом оставаясь самим собой. Подтягивал всех на свой уровень.

Не ограничивался культуртрегерством. Он видел жизнь глазами Христа. Если не переймем это зрение, не станем настоящими христианами – грош нам цена.

О. Александр: «В сущности исполнить заповеди Христа очень трудно, но и очень легко. Жаль, что этого не понимают»; «Ну почему не смотрят на Того, Кто смотрит на нас отовсюду?»

* * *

Леонид Василенко. О. Александр наводил мосты над пропастями. Себя он мог бы назвать христианским персоналистом. Утверждал личностное достоинство человека, искупленного самим Христом. Видел жизненную, церковную, общинную задачу в том, чтобы вырастить новую генерацию активных деятелей, которые должны выращивать культуру. Хотел, чтобы мы могли стать центром социального обновления там, где мы трудимся. В этом он ученик Владимира Соловьева и других русских религиозных мыслителей, но он не повторял их, а шел гораздо дальше. Оставил нам оригинальное понимание судеб культуры и Церкви.

О. Александр: «Традиции, которые существуют сотни лет, иссякают, истощается их жизненный заряд. Нужны новые традиции». Путь – христианский персонализм. Понимал, что какая-то фаза христианства закончилась. Ни одна культура еще не воплотила христианство. Он был провозвестником великой христианской культуры будущего.

О. Александр, как и Христос, искал почву будущей христианской культуры везде, искал то, из чего вырастет новая культура, которая внесет обновление и на Востоке и на Западе. Но обновления церковной культуры не произошло. В Церкви – авторитарная, патерналистская культура, зато светская перешла какой-то предел – это культура тех, кто брал на себя ответственность, инициативу. «Церковь не повзрослела и не может учить взрослой культуре». О. Александр считал, что обновление христианской культуры обновит и христианскую Церковь, через обновление внутрицерковной культуры произойдет и обновление Церквей. «Но в нашей церковной среде не поиск культуры будущего, а сыск церковного криминала».

Традиция – нечто второстепенное. О. Александр не видел особой разницы между католичеством и православием, так как видел Церковь будущего, в которой все эти различия исчезнут. Возможно, думал, что Церковь будущего создастся не принудительно, а свободно, через доверие личностно зрелых людей. Это прорезывалось в лекциях отца последних нескольких лет. Это мнение разделяли и некоторые западные богословы, напр., о. Жак Лев. Становление Христовой Церкви будущего, может быть, уже началось.

* * *

Общее впечатление от Чтений: вокруг о. Александра было невероятное количество ярких и талантливых людей, и то, что многие из них сказали, – бесценное свидетельство о нем.

02.11.91

Знакомство с отцом – ничем не заслуженный дар. В нем была та полнота христианской жизни, при которой любовь и вера переливаются через край.

В одной из проповедей он говорил: «Познай Господа, и ты не будешь колебаться и сомневаться, ты не будешь унывать, страшиться – ты будешь побеждать в себе и грех, и страх, и трепет, и косность, и все наше земное человеческое несовершенство». Это пережито на собственном опыте. Он – познал и потому имел право и власть так говорить.

«Познаешь Господа и найдешь Истинного Проводника, Который будет тебя вести по жизни. Указатель пути, знамение надежды – Крест, который нам светит впереди». Вот Кто его вел, вот Кто был с ним на его кресте…

Он породнился с нами – а это знак его величайшего доверия и любви к нам.

03/04.11.91

Его проповеди, да и не только проповеди, поражают своей безупречной логикой, которая непонятным образом сочетается с художественным стилем изложения.

04.11.91

Временами я отчетливо ощущал его одиночество. Он был на такой высоте, на которую никто из нас подняться не мог. Вместе с тем и одиночество его было все-таки относительным: он был всегда со Христом.

06.11.91

Все наше несчастье – от нашей духовной слепоты. Мы сами навлекаем на себя бедствия. Как выйти из леса, если ты все более углубляешься в чащу? Терапия и хирургия – самые распространенные методы лечения, а в духовной жизни их роль играют скорби и бедствия. Только они могут заставить нас прозреть. Но подобно лекарству терапевта и скальпелю хирурга, они могут и убить. Это во многом зависит от нас – выйти из дремучего леса на прекрасную поляну или заблудиться в чаще и погибнуть.

Мы дети, сующие руку в огонь. Кто виноват, что нам больно? Если хочешь уцелеть, не лезь в горящий дом, иначе сгоришь.

Редко кому удается стать зрячим без страданий. Но тот, кому дано стать зрячим свыше, тоже страдает, и даже больше, но по-другому – не от своих грехов, а от чужих. Таков отец Александр.

* * *

Если хочешь, чтоб тебя любили, – полюби сам.

08.11.91

О. Александр о разнице Ветхого и Нового Завета: закон справедливости и закон любви. Там – дикость нравов – нужна узда (закон), иначе хаос. Христианство обращается к уже приуготовленным людям.

Сейчас – оживление хаоса, вызванное контрнаступлением язычества.

09.11.91

Ретроспективный анализ последних дней жизни о. Александра привел меня к выводу: он знал, что с ним произойдет. Может быть, знал и дату смерти. Есть много признаков, свидетельствующих об этом.

С другой стороны, заканчивая лекцию в Историко-архивном институте 4 сентября, он говорит о том, что будет на следующих его лекциях, и, кроме того, перечисляет, где еще он читает циклы лекций, говорит, что собирается опубликовать сводную таблицу своих выступлений в газете.

Может быть, мистическое знание сталкивается здесь с обыденным? Или точное знание пришло после 4 сентября?

14/15.11.91

Еще о Чтениях. Рогатый не мог, разумеется, остаться равнодушным. Человек, фамилию которого я называть не хочу (прихожанин отца), явил такой взвинченный эгоцентризм, такую душевную неопрятность, такую расхристанность, что стало тошно (в буквальном смысле слова). Он облил грязью и отца, и всех сидящих в зале. Со снисходительной фамильярностью похлопывая о. Александра по плечу, он сообщил аудитории, что ничего нового отец не внес, а сказать что-либо вразумительное об апостоле Павле якобы вообще оказался не в силах (претендовавший на это оратор – тем более). Как глухарь на току, не замечая реакции зала, он изливал свои чувства трепетного восхищения и обожания – обращенные не к ближнему, а к себе, любимому.

Этот словесный понос продолжался минут 40 (при регламенте 10–15). И хотя солисту неоднократно кричали «Хватит!» (не только чинные старушки), а председатель напоминал о времени, он не сошел со сцены, пока не изнемог, выразив сожаление, что сказал так мало. Клинический случай чудовищной самовлюбленности.

Когда цыпленок-табака учит курицу, это не просто смешно – это противно. А если он еще страдает синдромом Сальери, это говорит о запущенной духовной болезни.

* * *

Хорошо ответила этому человеку Соня Рукова. «Предыдущее выступление вызвало глубокую боль. Это вольная или невольная спекуляция именем отца. Как же мы можем быть его духовными детьми? Что мы можем сказать о нем, когда еще живы его родные? Апостол Павел – фигура загадочная, которая вызывала у него благоговение».

«Для меня о. Александр – воплощенная Благая Весть. Утверждаю, что о. Александр свят. Он святой в том смысле, в каком он учил нас, – в смысле всецелой поглощенности христианством. Он живое воплощенное свидетельство правоты Евангелия и исполненных заповедей Христовых. Евангелие – это же все про него. Этот человек всецело со Христом». Привела слова отца: «Они думают, что я принадлежу всем. А я не принадлежу даже себе».

О. Александр говорил о дефиците благоговения: «Мы абсолютно фамильярны с Богом, со святостью». Из телевизионной записи вычеркнуты его слова о дефиците любви. Это его подлинная боль. «Что такое дистанция между мной и духовным отцом? – Мы не осознаем этого».

Самый дорогой сувенир отца, который он всегда носил с собой, – кусочек листа с гефсиманской оливы. Постоянно хранил в шкатулке камень из Гефсиманского сада.

«Однажды я уронила банку с крещенской водой. На его лице появилось выражение боли. Он сказал: «Со священными предметами надо обращаться очень осторожно».

Другие слова о. Александра: «Когда вы пишете о Деве Марии и Христе, старайтесь смотреть на них не изнутри, а только на расстоянии: мы можем внести свое».

«Мы по отношению к отцу очень виноваты. Нас много, тех, кто ощущал эту вину. Мы потеряли бдительность. Мы забыли, что такое период гонений.

У о. Александра была, есть и остается могучая атмосфера любви, но он боялся погружать в нее насильно.

Он просвещал любовью. Это чудо, подвластное далеко не каждому. Он думал: сначала Москва, потом Московская область, Ленинград, а потом – в 1991–1992 годах – лекции по Сибири. Мечтал сказать свое слово для детей. Наконец он сказал: «Всех жителей Пушкино надо считать за наших прихожан. Именно здесь просвещенных меньше всего».

При передаче его текстов надо сохранить неправильные слова и незаконченные фразы – эффект потрясающий, это дает увидеть работу души человека.

Мы теряем благоговение, не ощущаем дистанцию между собой и о. Александром. Нельзя было прикасаться к нему и снимать посмертную маску: это лик святого человека. Нельзя делать из его облачения экспонат.

Первые слова Христа Магдалине: «Не прикасайся ко мне».

Блаженны соблюдающие благоговение, ибо они Бога узрят».

19/20.12.91

Наше время – время раздрызга, разъединения, уныния – требует от нас духовной собранности, противостояния распаду. Это то, чего хотел от нас о. Александр. И это то, что мы должны делать хотя бы из уважения к его памяти.

29.12.91

Его вера была не вымученной, не окаменевшей, а глубокой, творческой, живой. Это была радостная вера.

30.12.91

Сейчас, после его смерти, люди интуитивно тянутся к нему.

31.12.91

Гонимый и преследуемый при жизни, гонимый и преследуемый после смерти, он недосягаем для лжи и клеветы.

01.01.92

Его убили те же силы, которые убили Христа: имперская власть, синедрион, т. е. церковная иерархия (часть ее), и чернь. Эта власть могла функционировать, лишь творя преступления. Она преступна по своей сути. И неважно, кто убил отца Александра – группа «Альфа» или группа зомби, созданная тем же ведомством, – важно, что это сделали силы зла, полагавшие, что стоит устранить эту преграду, и они победили. Но вот преграда устранена, а они – не победили. Наоборот, эта жертва предопределила их поражение.

02.01.92

Отец Александр – образ Христа. Как Христос, он был гоним. Гоним за свою веру, за проповедь Евангелия, гоним как праведник, как ученик Христа (Христос – ученикам: «Если Меня гнали, будут гнать и вас»). Как Христос, он мужественно перенес гонения.

Как Христос, он страдал и умер ради нашего спасения. Как Христос, он стал мучеником, принес себя в жертву. Свою верность Христу засвидетельствовал своей кровью.

Как верный ученик Христа, как свидетель он будет прославлен.

* * *

Нечестивый ненавидит праведника, потому что праведник для него живой укор (см. Прем 2, 12–20).

17.01.92

Для него вечность была не где-то там, в другом измерении или после смерти, а рядом, здесь и сейчас. Он говорил о том, что спасение в значительной степени зависит от нас самих. А что такое спасение? Это соединение с Богом, пребывание с Ним, и мы должны стремиться к этому, потому что Он – наш Творец и Источник жизни.

Вот отец Александр постоянно пребывал с Богом, со Христом, открыл себя Ему, открыл двери своего сердца. По его словам, нам дано все – жизнь, разум, воля. Господь усыновил нас, жил и умер ради нас, воскрес ради нас и всегда рядом с нами, всегда протягивает нам руку.

20/21.01.92

Глубоко осмысленная жизнь. В ней не пропадало зря ни минуты. Творческий разумный дух почил на нем. Как он сам говорил, творение красоты, служение людям, самоотверженная любовь – черты богоподобия.

Жизнь как задача, поставленная перед нами Творцом, была решена отцом Александром. Жизнь как служение была его свободным ответом на призыв Бога. Он вверил Ему свое сердце, свою волю и разум и обрел полноту бытия на этой земле и, я уверен, полноту бытия в вечности. Уже здесь, на Земле, он достиг Царства Божия.

21.01.92

Он был очень разным. Временами он был похож на ветхозаветного пророка – грозного, возвещающего волю Божию, временами – на иконного святого, погруженного в глубокое созерцание, в безмолвную молитву. Вся осанка была такой – лицо, фигура, жест, взгляд. Для меня он как бы соединял те и эти времена, древнюю и новую эпоху. Он был необходимым и неразрывным звеном в цепи святых, пророков, апостолов.

А временами – это был озорной, веселый, неистощимый на шутку человек.

22.01.92

В нем соединялось, казалось бы, несоединимое. Это был земной человек, очень трезвый, видевший нас насквозь, знавший истинную цену нашим поступкам и нашим помыслам, и одновременно это был самый большой идеалист из всех, кого я когда-либо знал, потому что все его мысли, его сердце, его душа были устремлены к небесам. Там была та могучая корневая система, которая питала своими соками эту удивительную личность.

Его задачей было соединение земного с небесным, и не просто соединение, а приближение земли к духовному небу, чтобы человек уже здесь и теперь начал жить в Царстве Небесном, чтобы он знал и любил свою истинную родину, был достоин ее, достоин Того, Кто создал и нас, и всю Вселенную. Цель этого соединения и этого приближения – спасение людей, приобщение их к Богу, к высшей, божественной жизни. В этом же состояла миссия Христа.

23.01.92

Он соединяет людей и после своей смерти.

24.01.92

Он знал Господа не абстрактно, не книжно, а опытом сердца. По его вере ему были даны силы свыше, и это не были обычные человеческие силы: он мог передвигать горы.

* * *

Он завещал нам учиться любить друг друга. Это трудно, потому что он жил по закону «Да будет воля Твоя», а мы – нет.

31.01.92

Для о. Александра главное – дух христианства, сам Христос. Для наших фарисеев главное – сохранение форм обрядового благочестия, консервация, а по возможности и реставрация архаики, сведение духа к букве.

Но христианство – это огонь. В Библии сказано: «Бог есть огонь поядающий» – поядающий все грязное, нечистое, злое. Это, конечно, страшно – страшно для грязных, нечистых, злых, потому что им не устоять.

О. Александр, как и Христос, не оставил какого-то нового, систематизированного учения. Его учение – это глубоко прочувствованное, пережитое, просветленное христианство.

02.03.92

Сегодня ночью была встреча с отцом Александром. Помню, что он живой, и у меня полное ощущение и даже уверенность, знание, что он не просто живой, а воскресший. Меня переполняет буйная радость. Он в черной рясе, лицо почему-то очень смуглое. Вначале я стою вплотную к нему, лицом к лицу и говорю ему несколько раз: «Я люблю вас! Я люблю вас!» – и плачу. Потом мы стоим у стены, он слева от меня, я смотрю перед собой и вижу его краем глаза. Он говорит обо мне, и, когда он кончил говорить, я думал (сознавая, что это сон): «Надо это немедленно записать». Я мог усилием воли проснуться и записать, но Встреча еще не была окончена (хотя главное уже было сказано), и я не мог прервать ее. Не проснулся и не записал, хотя и потом, уже после расставания, когда он исчез, я повторял себе во сне: «Это надо записать».

В результате осталось только несколько слов и общий смысл: «Я сам выбрал Вас («чтобы вы обо мне написали» – это подразумевалось), потому что… (дальнейшее опускаю. – В.И.)».

Я понял, что написанное мной об отце (а может быть, и то, что мне предстоит написать) очень важно и что оно останется. И что это предопределено.

Вот, собственно, и все. Никакого другого разговора не было. Я не задавал вопросов и не получал ответов. Но сказанное было абсолютно ясно и не подлежит какому-то истолкованию. Это не аллегория, а констатация факта, точнее – выражение воли, которая мне объявлена.

31.03.92

Отношение к о. Александру в РПЦ есть свидетельство духовного и нравственного падения церковного клира.

24/25.04.92

О. Александр – абсолютное знание предмета, ясность мысли, чеканная логика, четкость и образность выражения.

По TV в программе «Взгляд» встреча с молодыми священниками – из РПЦ, Зарубежной и Катакомбной Церкви. Вначале услышал второго – самоуверенность и агрессивность, требование сместить всех 72 епископов РПЦ, запятнавших себя сотрудничеством с властями. Положим, в этом – большая доля истины. А деятели Зарубежной Русской Церкви с их приветствием Гитлеру – безгрешны?

На вопрос об отношении к о. Александру Меню этот тип (тоже Александр) заявил: «Мы скорбим по поводу его гибели (и я уже знал, что сейчас будет «но»), но его богословские взгляды были спорными, в Церкви их многие не разделяют, его рекламируют (?!) в основном католики и протестанты (деятели РПЦ мысленно кричат «браво!»). Он не учитель Церкви. Мы, конечно, жалеем, что он так… кончил».

На физиономии этого Савонаролы – ни скорби, ни сожаления не было. Он, быть может, и не читал отца.

И эти люди смеют судить о нем!

* * *

Есть догматы и каноны, а есть теологумены. Если бы отец преступил хоть в малом первые, он был бы осужден нашим священноначалием незамедлительно. Уж будьте уверены, ему бы это не прошло даром, ему бы не спустили.

Но этого не случилось – не к чему было прицепиться.

А теологумены (богословские мнения) вполне допустимы в Церкви даже с точки зрения канонической. Именно в связи с о. Александром патриарх напомнил слова апостола Павла: «Надлежит быть разномыслиям между вами» (т. е. в Церкви).

Но нет, не могут угомониться. О. Александр и сейчас в центре христианской жизни, и сейчас ему не могут простить близости ко Христу, яркости таланта, и сейчас бешено ненавидят. Это их свидетельство. Не о нем, а о самих себе.

Гнали Христа, гнали Иоанна Златоуста, гнали Серафима Саровского, гнали и о. Александра. Кто гнал? Церковные иерархи, князья Церкви, мракобесы церковные, фарисеи, которых всегда было предостаточно.

А вот кто гнал Каиафу и Анну или Питирима? Они сами были гонителями.

Странным образом смыкаются иные князья Церкви и те, кто говорит, что христианство – это сионистский заговор. У тех и других – одни и те же враги.

30.04.92

Наследие о. Александра необозримо. Он оставил нам множество книг, статей, проповедей, большинство которых стало общим достоянием. Но не проходит и месяца, чтобы не появилась на страницах печати какая-то новая его вещь. Вчера в «Литгазете» опубликовано предисловие отца к стихам Бориса Евсеева. Это предисловие – сплав богомыслия, философии и поэзии. Это само по себе законченное художественное произведение. А существуют еще сотни, а может быть, и тысячи писем о. Александра.

Все это драгоценное наследие должно быть собрано, сохранено и отдано людям. Следует помнить, что главное в жизни о. Александра – подвиг духа, провозвестие Христовой истины, Христовой любви. Как это концентрировалось в одном человеке – до конца мы не узнаем, это тайна его личности. Но эта тайна выразилась в его наследии, и потому так важно сберечь это наследие, сохранить и развить. Я надеюсь, что фонд о. Александра, наряду с другими организациями и вместе с духовными детьми отца, окажется на высоте этой задачи.

* * *

Наследие о. Александра – это мы, его духовные дети.

11.05.92

О. Александр – сторонник светского государства и демократического общежития. Господь не хочет, чтобы вера была навязана человеку государством: человек должен определяться сам. Принудительная, огосударствленная вера – дорога в ад. Там, где христианство становится агитпропом, оно перестает быть христианством.

30.05.92

Сегодня в Историко-архивном институте прошла конференция «Духовное противостояние 50–80-х годов». Я там сделал доклад: «Духовное противостояние тоталитаризму: отец Александр Мень». Говорил о его личности, его жизненном пути, служении, творчестве, отношениях с властью (духовной и светской) и причинах убийства. Среди прочего упомянул, что вначале он активно сотрудничал с ЖМП («Журнал Московской Патриархии»), опубликовал там десятки статей, но когда издательский отдел Патриархии возглавил Питирим, он закрыл для о. Александра доступ к журналу и вообще к изданиям Патриархии. Так продолжалось более 25 лет.

Полемизировал с Аверинцевым, который утверждал, что о. Александр был послан к дикому племени – советской интеллигенции, зараженной всевозможными предрассудками и оторванной от религиозной традиции. Речь шла, по сути, об «образованщине». Миссия о. Александра, по мнению Аверинцева, состояла в том, чтобы просветить это дикое племя, вразумить его.

Это и верно и неверно. Да, интеллигенция тянулась к нему, он в самом деле просвещал ее и многих поставил на путь христианства, но его паства – далеко не только интеллигенция. Это и самые простые люди, деревенские жители, большинство из которых его боготворили. И это люди из всех слоев общества, в том числе, конечно, интеллигенты, но вовсе не обязательно «образованщина». За его словом, за его советом приезжал Солженицын, его духовной дочерью была Надежда Мандельштам, он крестил Галича и т. д.

Одно из слагаемых подвига о. Александра – духовное сопротивление тоталитаризму. Он очень рано понял истинные причины Октябрьского переворота – кризис христианства, несостоятельность официальной Церкви и, как следствие, оскудение духа, массовое нравственное растление, разнуздание подземных стихий. На этой почве возникла и укрепилась подменная, марксистская псевдорелигия.

Задача о. Александра – привести в действие противоположный вектор, заново христианизировать Россию, оторвать православие от язычества. Он был убит за свою веру, за то, что продолжил дело Христа. Убит потому, что силы зла видели в нем непреодолимую преграду на пути реванша, на пути возвращения в тоталитарное прошлое.

Доклад получился довольно длинным, но слушали хорошо.

08.06.92

Мы по-прежнему исходим из некоего внешнего устроения. Между тем то, что происходит в социальной жизни, есть проекция нашего внутреннего мира, состояния нашей души. О. Александр: «Нормальное состояние человека – быть связанным с Высшим, с идеалом».

У интеллигенции должны быть те же нравственные ориентиры, что и у обычного человека. Если интеллигенция не протестует против зла, не борется с ним, она заслуживает печальной участи и не достойна называться интеллигенцией – не только хранительницей прометеева огня (знания), но и хранительницей совести.

* * *

Бог есть любовь – это ясно. Но приближение к Нему тоже невозможно без любви.

* * *

Когда читаешь о. Александра, возникает то же чувство, что и при чтении Евангелия.

22.06.92

О. Александр – путеводитель ко Христу. Как Христос, он не создавал какой-то новой теологии. Как Христос, он жил жизнью обычного человека, жизнью удивительной по своей внешней простоте. Как Христос, он бросил вызов силам тьмы. И, как Христос, он оставил нам себя.

05.09.92

Для о. Александра христианство – не теоретическое воззрение, а служение, свидетельство словом и делом, жизнь во Христе.

09.09.92

О. Александр – соединение творчества и святости.

* * *

Умножение беззакония. Снята пятая печать: убиенные за Слово Божие облачены в белые одежды.

10.09.92

Сегодня открылась II Международная конференция памяти отца Александра. Снова в Библиотеке иностранной литературы.

* * *

Вяч. Вс. Иванов, директор библиотеки, о необычайной причастности к мирозданию молодого о. Александра, устремленного ко всему и ко всем. «Будущая судьба отбрасывала все больше отблесков на о. Александра, и он менялся поэтому. Говоря об Апокалипсисе, он высказывал личные мысли о том, что означает жертва и что означает смерть».

* * *

Митрополит Ювеналий: «Сегодняшняя научная конференция – новый венок на могилу о. Александра. Мы благоговеем перед теми, которые в прошлые годы не склонили своих колен перед Ваалом. Нам очень не хватает о. Александра. Запомнился его сияющий вдохновенный взгляд при нашей последней встрече, когда он говорил, что сейчас самое благоприятное время, когда можно, по словам преп. Серафима Саровского, сеять Божью пшеницу. И о. Александр заложил своей неутомимой деятельностью целые направления катехизаторской, социальной и просветительской деятельности для Церкви. О. Александр достойно представлял Церковь, усердным и мужественным служителем которой он был.

Православные люди молятся зачастую в руинах, но дух их горит тем же энтузиазмом и верой, которыми обладал о. Александр. «Жатвы много, а делателей мало». Священники нужны не только для «отправления культа». Нужны священнослужители, которые должны нести весть о спасении повсюду. Для РПЦ очень ценно то, что вы делаете в память о. Александра.

Все, что отнималось у народа, возвращено сейчас. Ему должен быть возвращен и о. Александр, служение которого невозможно убить и уничтожить. Наш православный народ должен знать, каков был пастырь Церкви, который отдал свою жизнь, все силы своей души для проповеди евангельского благовестия.

Меня очень вдохновил вчерашний день, когда у могилы о. Александра собрались столь разные люди, которых привлекла любовь о. Александра, вера во Христа. Хотел бы попросить его духовных детей, его друзей, его экуменических братьев, людей доброй воли взглянуть глазами о. Александра на Церковь, постараться проникнуться евангельским благовестием в это счастливое для нас время».

* * *

О. Александр Борисов, доклад «Церковь и общество сегодня». Вначале исторический экскурс, обзор деятельности Церкви и ее взаимоотношений с государством от Петра до наших дней. До 1917 г. – кризис Церкви и веры, раскол Церкви и образованного общества. Церковь несет свою долю ответственности за революцию и Гражданскую войну.

«Сейчас мы подобны человеку, из которого изгнали злой дух, а потом он возвращается с семью другими, злейшими его. Люди начинают крещение не с покаяния, а с того, что «нас так учили». Хотят знать не о своих новых обязанностях, а о чисто магических вещах. Даже элита не понимает разницы между РПЦ и йогами, экстрасенсами, объединяя их.

Коррелятом к бытовым предрассудкам являются предрассудки социальные. Через верующих и даже священников распространяются идеи, что все, что случилось у нас, – результат «жидомасонского заговора». Вместо призыва к покаянию и понимания, что наша жизнь – результат жизни без Бога, слова о всемирном еврейском заговоре».

«Смирение – прежде всего открытость к другим, непревозношение над другими конфессиями. Существует досадное расхождение между личным и общественным духовным наставлением. В личном признается необходимость смирения, в общественном – наоборот: правда только у нас, остальные – еретики. Истина Христова – драгоценный камень, который имеет много граней, и ни одна Церковь не может вместить эту полноту – она только во всех христианских конфессиях.

Восстановление Церкви – не просто реконструкция ХIХ в., а учет всего лучшего, что было за тысячелетие. А у нас допускают в свое сердце злобу, ненависть, забывают, что «православный» – прилагательное к слову «христианин». Причина – отсутствие евангельского наставления. Проповедь Евангелия о Христе – главная задача Церкви.

Вовсе не только монархия является формой церковной традиции и не только русский может быть православным. В Москве только в трех или четырех православных церквах продаются книги о. Александра. Нашим книжным киоскам угрожают: «Мы вас подожжем».

Наследие о. Александра, его радостный дух открытого христианства дают надежду, что Бог будет жить в наших сердцах, а мы будем нести слово Христово».

* * *

Никита Струве, доклад «Где начинается ересь?» «Без понятия ереси христианство не определилось бы. Но в наши дни – извращенное употребление этого понятия… В Карловацкой Церкви – ересиомания, самоуслаждение в борьбе с мнимыми ересями. Отсюда невежественное осуждение о. Сергия Булгакова (а в Москве это сделал митрополит Сергий). Это следствие политических страстей и политической ситуации. Карловацкая юрисдикция придумывает ереси, чтобы утвердить свою правоту. Придумали ересь сергианства, а это не ересь и не учение, а стремление понять другого, сблизиться с ним. Стремление к объединению – долг христианства. Как раз антиэкуменизм – ересь.

И здесь, в России, придумывают ереси и приписывают их о. Александру, прикрываясь авторитетом Троице-Сергиевой лавры, давая этим нападкам как бы духовную санкцию. Они приписывают о. Александру мнения, которые он не выражал, или разоблачают его мнения, которые разделяли Отцы Церкви. Это проявление ересиомании. Она вытекает из невежества, зависти, комплекса неполноценности по отношению к творчеству и свидетельству о. Александра, из блокированности сознания.

Христианство – трудная вещь во всех отношениях. В нем краеугольно понятие истины. Отклонения от нее опасны и губительны. Но не в меньшей мере в христианстве важны понятия любви и свободы. Диалектика этих трех понятий составляет экологию христианства. Там, где одно из трех преобладает над другим, там начинаются опасные нарушения. Нас всех объединяет святоотеческая формула, которую любил о. Александр: «В главном – единство, в спорном – свобода, во всем – любовь».

* * *

Ив Аман[9], доклад «Христианство в пути».

«Новый Завет аскетичен, зовет к самозабвению, учит бороться с грехом, но не отвергает земной жизни. В этом глубокое отличие христиан от кумранских монахов и от других христиан, ненавидящих все земное. Сейчас зло, которое было внутри, выступает наружу. На Западе, в условиях секуляризации, дехристианизации, появляются христиане, которые везде видят зло. О. Александр: «Надо научиться видеть доброе в мире. Все доброе в мире – от Бога». Он не хотел, чтобы его духовные дети оторвались от жизни, чтобы они оставляли свою работу».

Далее Ив Аман привел несколько изречений о. Александра:

«Христианин в современном мире – в этих словах целая программа. Если бы Бог хотел видеть нас христианами ХIХ века, он родил бы нас именно в ХIХ веке».

«Мы не отделены от мира каким-то колпаком – мы люди современного мира. На работе мы не должны афишировать себя христианами, но не должны забывать, что мы свидетели Церкви, чтобы это было во славу Церкви, а не наоборот».

«Соблазн разделить жизнь на две части – религиозную и светскую – всегда остается. Человеческая деятельность для христианина не должна превращаться в активизм. Наша краткая жизнь – школа вечности. Все, что в нас Божеское, должно расти и воспитываться. Поток мирских дел не должен нас захлестнуть. Мы должны быть современными людьми, но остаться настоящими христианами по духу, взглядам и жизни».

«Люди заворожены и оглушены духом века сего. Это далеко не ново и пройдет, как всякая мода».

Подытоживая, Ив Аман сказал: «Это говорит об ортодоксальности о. Александра. Один человек во Франции прочел его «Истоки религии» и вернулся к вере».

О. Александр: «Книга подобна стреле, пущенной из лука. Ты отдыхай, а она за тебя потрудится».

Заключительные слова Ива Амана: «Стрелы, выпущенные о. Александром, теперь летят не только в России, но и за ее пределами».

12.09.92

Я прочел доклад «Отец Александр Мень: взгляд на общественную жизнь»[10].

10.12.92

В отличие от многих, кого мы чтим, о. Александр весь в настоящем и будущем. Христианство о. Александра – это не только не ревизия учения, в чем обвиняют его обскуранты, а напротив, – творческое развитие и углубление христианства при абсолютной верности его духу.

Иное «христианство» преобладает у нас. Это христианство без Христа. Его имя поминают всуе, а духа Его нет. Это псевдо-, квазихристианство, пустая оболочка. Это ритуализованное, мертвое христианство, школа формального благочестия, которое воспитывают фарисеи, люди буквы.

* * *

В отношении к о. Александру сплелось все: зависть, невежество, комплекс неполноценности, злоба, ненависть.

12.12.92

Ритуальное христианство: шаг влево, шаг вправо – открываем огонь. Они считают, что на каждый вызов времени уже есть готовый ответ – см. катехизис. Это карикатурный катехизис: на самом деле христианство основано на свободе и творчестве.

13.12.92

Появились многочисленные материалы, которые ставят под сомнение православие о. Александра. Здесь обвинения в целом букете ересей, наветы и инсинуации, придирки. Но не они, а он приводит людей ко Христу.

11/12.05.93

О. Александр – это прежде всего явление духа.

22.07.93

О. Александр – учитель жизни, но это такой учитель, который учил не словами. Вернее, словами тоже, но лишь потому, что они были обеспечены золотым запасом – его личностью, его жизнью. Он учил прежде всего своим поведением, своим отношением к людям и больше всего – любовью. Школа любви – вот что он нам дал. Любви не сентиментальной, не снисходительной тем более, – а горящей, всеобъемлющей. Она из него истекала. Божественная любовь привела к созданию мира и человека. Любовь о. Александра просветляла и очищала душу, возвышала ее.

* * *

Это был самый свободный человек из всех, кого я когда-либо знал. В чем же коренилась эта свобода? Здесь надо обратиться к словам Христа: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными». А что такое истина? «Что есть истина?» – спрашивал Пилат. Христос не ответил, потому что вопрос задан так, что отвечать бессмысленно. Надо спрашивать – Кто есть Истина? Истина – это не абстракция, не сумма знаний. Истина – живая, Она личностна. Истина – это Христос. «Я есмь Путь, Истина и Жизнь». Вот эту Истину – реальную, настоящую – отец Александр познал. Он соединился со Христом внутренне и потому был самым свободным человеком. И он нес в себе Истину. «Свобода вырастает из внутренней глубины человека» (о. Александр).

Теперь вопрос: как он познал Истину? Ответ ясен: верой.

* * *

О. Александр: «Ненависть – дух антихристианский».

* * *

Как мы живем? Нас же все время сотрясают гнев, раздражение, осуждение, зависть. А он как бы жил в другом измерении: спокоен, деятелен, радостен, дружелюбен, внимателен.

* * *

О. Александр: «Если люди погибают, это еще не значит, что они побеждены».

22/23.07.93

О. Александр – душа, преображенная верой в высший смысл бытия, в конечную победу Добра, в бессмертие духа и бессмертие человека. Не слепая, не бездумная вера, а основанная на внутреннем опыте.

23.07.93

Любовь о. Александра – открытость, терпимость, милующее сердце. Способность увидеть в другом такую же ценность, как в себе. Самоотвержение, самоотдача, служение. Жизнь – жертва.

09.09.93

Три года назад о. Александр был убит. Три года назад начался его путь в бессмертие.