Читать книгу Львы и розы ислама - Владимир Соколов - Страница 96

Даже верный Абу Муслим, правая рука Аббасидов, не пользовался доверием халифа. Хотя именно он, как никто другой, помог Аббасидам расправиться с врагами, больше всего они боялись самого Абу Муслима. Это был один из тех «львов» ислама, которые вызывали одновременно восхищение и ужас. За годы аббасидского восстания он убил столько людей, что его сравнивали с самим аль-Хаджжаджем. Его авторитет в восточных провинциях был абсолютен и доходил почти до обожествления. Существовала даже особая секта абумуслимистов, поклонявшихся ему как имаму. Если бы он обратил все эти силы против Аббасидов и попытался захватить трон, у него вполне могло бы получиться.

Вместо этого Абу Муслим неизменно демонстрировал глубокую преданность новой династии и делал все, чтобы укрепить ее власть. Он ничего не хотел для себя, и всего – для Аббасидов. В свою очередь, он был уверен, что его заслуги перед Абу-ль-Аббасом и аль-Мансуром неоспоримы, и не допускал мысли, что они могут желать ему смерти. Поэтому, когда аль-Мансур пригласил его в свой дворец – якобы для того, чтобы дать наставления перед отъездом в Хорасан, – Абу Муслим без колебаний отправился к нему без свиты и охраны, хотя его предупреждали об опасности.

Перед тем, как принять у себя Абу Муслима, аль-Мансур спрятал за дверью своих людей и приказал им не выходить, пока он не хлопнет в ладоши: тогда они должны были выбежать и убить Абу Муслима. Как только Абу Муслим пришел на аудиенцию, халиф начал осыпать его упреками за разные проступки. Абу Муслим, удивленный и возмущенный, воскликнул: «И ты упрекаешь меня после всего, что я для вас сделал!» Халиф с гневом ответил: «Все, что ты делал, произошло только благодаря нашему величию и удаче! На твоем месте мог бы быть кто угодно, даже какая-нибудь черная рабыня. Ты слишком высоко вознесся: пишешь мне письма, начиная со своего имени, сватаешься к моей тетке Асии и называешь себя потомком аль-Аббаса!»

Поняв, что дело серьезно, Абу Муслим начал гладить его руку, целовать ее и просить прощения, но аль-Мансур воскликнул: «Да убьет меня Аллах, если я не убью тебя сейчас!» – и хлопнул в ладоши. Его люди вбежали в зал и набросились на гостя с мечами. Первые удары были слабыми, и Абу Муслим успел сказать халифу: «Лучше прибереги меня для твоего врага», – на что тот ответил: «Разве есть у меня враг злейший, чем ты?» Абу Муслиму отрубили ногу, потом руки, пока он не превратился в гору отсеченных членов, а аль-Мансур смотрел на это и кричал: «Бейте, бейте, да отрубит Аллах ваши руки!» Останки убитого завернули в ковер и бросили в Тигр.

Абу Муслим умер молодым – в момент смерти было тридцать пять лет. Говорили, что с виду он был смугл, невысок ростом, широколоб, отличался молчаливостью и хладнокровием и одинаково свободно владел арабским и персидским. Сыновей он не оставил, только двух дочерей, а все его наследство состояло из пяти невольниц.

Гибель Абу Муслима вызвала волну волнений в Хорасане, но все они были жестоко подавлены. То же самое ожидало шиитские восстания в Медине и Ираке. Первое из них возглавил Мухаммед ибн Абд Аллах, а второе – его брат Ибрахим.

Шииты до сих почитают Мухаммеда как имама под именем аль-Нафс аль-Закия, то есть «Чистая душа». Это был грузный и неповоротливый заика, очень мягкий, добрый и щедрый, которого обожали его сторонники. Подобно Хусейну, он сознательно выбрал путь шиитского мученика и, несмотря на почти полную безнадежность этого дела, поднял с горсткой соратников восстание в Медине.

Захват города произошел бескровно: Мухаммед призвал своих приверженцев никого не убивать. Он не пытался ни бежать, ни искать союзников, считая, что его веры и благочестия достаточно, чтобы победить. Когда к городу подошла армия аль-Мансура, он встретил ее возле рва, выкопанного еще пророком Мухаммедом, полностью полагаясь на этот священный ров и не сомневаясь, что тот защитит его так же, как первых мусульман. Всем, кто не хотел воевать, он великодушно предложил уйти, освободив от принесенной ему клятвы; многие тут же разбежались. С оставшейся кучкой воинов он принял бой и погиб во время схватки. Его голову аль-Мансур потом показывал гостям на серебряном блюде.

Багдад. В эпоху расцвета аббасидские халифы располагали ресурсами, которых не имел ни один монарх за всю историю Европы (за исключением, может быть, Людовика XIV). Это позволяло им удовлетворять все свои причуды, одной из которых было желание строить новые столицы. Часто их возводили на ровном месте, почти «с нуля», выбирая какое-нибудь удобное и красивое место с хорошей водой и здоровым воздухом. Так при аль-Мансуре возник Багдад, который халиф решил основать на западном берегу Тигра недалеко от Ктесифона, столицы древней Персии, и еще более древнего Вавилона. По легенде, халиф как-то заночевал в находившейся неподалеку деревне и провел самую «сладчайшую и спокойнейшую ночь на земле». Тогда он и задумал возвести здесь новую столицу, идеальный Город Мира – Мадинат ас-Салям, как назвал его аль-Мансур, – который должен был превзойти роскошью и великолепием все существовавшее прежде.

Главную часть Багдада, Круглый город, построили всего за пять лет, потратив несколько миллионов кирпичей и труд десятков тысяч людей. В центре столицы возвышался дворец «Золотые ворота» с высоким зеленым куполом и венчавшей его фигурой всадника с копьем в руке, видимой со всех концов города: по легенде, он всегда указывал в ту сторону, откуда угрожала опасность. Дворец и соседствовавшую с ним мечеть разделяла одна стена – через особую дверь халиф мог попасть из дворца в мечеть на свое «царское» место, огороженное от остальных верующих. О равенстве всех мусульман перед Аллахом уже давно никто не вспоминал.

Багдад быстро стал крупнейшим городом своего времени, настоящим мегаполисом, куда стекались все ресурсы халифата. В нем обитало до полумиллиона жителей, больше, чем в Константинополе и Риме. В Европе только к XIX веку города стали достигать таких размеров.