Читать книгу Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении. Проблемы теории и практики - Владимир Сверчков - Страница 5

Принципиальное сходство между освобождением от уголовной ответственности и освобождением от уголовного наказания порой затрудняет определение грани между ними.

Некоторые ученые полагают, что освобождение от уголовной ответственности и освобождение от уголовного наказания равнозначны, поскольку наказание является единственной материально-правовой реализацией ответственности[41]. Подобное отождествление в отдельных случаях допускают и правоприменители[42]. Вместе с тем акт об освобождении от уголовного наказания, как правило, не устраняет уголовной ответственности и связанных с ней уголовно-правовых последствий. Более того, наказание является лишь одной из форм реализации уголовной ответственности.

С. Г. Келина разграничивает возможность освобождения от уголовной ответственности и освобождения от назначения наказания стадией судебного разбирательства, причем первое, по ее мнению, может быть осуществлено до момента удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора, поскольку с этого момента освобождение виновного лица от вынесения отрицательной оценки его поведению в форме обвинительного приговора становится невозможным[43]. П. М. Давыдов вовсе исключает возможность освобождения от уголовной ответственности в стадии судебного разбирательства, допуская в этом случае лишь освобождение от наказания в форме обвинительного приговора суда без назначения наказания[44].

Думается, что суд удаляется в совещательную комнату не только и не столько для того, чтобы вынести обвинительный приговор, а за тем, чтобы решить вопрос о виновности или невиновности подсудимого, степени его вины и, следовательно, в некоторых случаях принять решение об освобождении подсудимого от уголовной ответственности/наказания, оформив его соответствующим приговором, определением или постановлением. Во время судебного разбирательства составить официальный документ о прекращении дела суд не вправе (см. ст. 299, а также ст. 254, 256, 300, 302 УПК РФ; ранее – ст. 303, 261 УПК РСФСР). Поэтому о том, что лицо больше не может быть освобождено от уголовной ответственности, свидетельствует вынесенный оглашенный судом и вступивший в законную силу обвинительный приговор, которым лицо может быть освобождено от назначения или фактического отбывания наказания, но не от ответственности.

Таким образом, освобождение от уголовной ответственности возможно с момента решения вопроса о возбуждении уголовного преследования до момента вступления вынесенного обвинительного приговора суда в законную силу, а освобождение от наказания – с момента вынесения обвинительного приговора суда до момента окончания назначенного судом наказания.

Институт освобождения от уголовной ответственности и/или наказания сформировался в середине прошлого столетия и обрел законодательное выражение в ст. 43 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. В настоящее время он строится из разновидностей общих (теоретических) и специальных (т. е. нормативных – отраженных в статьях УК)[45] оснований, а также из условий освобождения. Однако в теории уголовного права (как, впрочем, и в законодательстве уголовном и уголовно-процессуальном) не сформировано единого представления об основаниях и условиях освобождения от уголовной ответственности/наказания.

Одни авторы допускают возможность освобождения от уголовной ответственности только в том случае, если лицо, совершившее преступление, не представляло общественной опасности. Эта характеристика лица рассматривается в качестве неотъемлемого условия освобождения.[46] С данным утверждением трудно согласиться и потому, что утрата (или снижение) лицом общественной опасности после совершения им предусмотренного уголовным законом деяния является общим (теоретическим) основанием освобождения от уголовной ответственности, а не одним из его условий, и потому, что отсутствие общественной опасности лица в момент совершения им предусмотренного уголовным законом деяния свидетельствует об отсутствии собственно преступления, что состав преступления оказывается лишенным одного из своих элементов – субъективной стороны. Отмеченное допущение отчасти можно было бы считать оправданным, если бы речь шла об обстоятельствах, исключающих преступность деяния (см. гл. 8 УК РФ). Однако это – тема отдельного обсуждения.

Иные авторы закрепленные в статьях об освобождении от уголовной ответственности условия (в одних случаях такие, как явка с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба или заглаживание вреда от преступления иным образом; в других случаях – к тому же совершение лицом преступления определенной категории, осуществление его впервые и пр.) называют основаниями освобождения[47]. Иногда такими основаниями называются и условия освобождения от наказания. В частности, А. П. Чугаев условия освобождения от уголовной ответственности/наказания считает правовыми основаниями только потому, что они предусмотрены законом[48]. Н. К. Семернева возможность исправления несовершеннолетнего правонарушителя без назначения наказания видит и общим основанием освобождения от уголовной ответственности/наказания, и его условием[49]. Н. Ф. Кузнецова называет основанием освобождения от уголовной ответственности то саму норму об освобождении, то каждое из условий, находящихся в этой норме уголовного права[50]. С. Н. Сабанин условие освобождения от уголовного наказания именует то основанием, то требованием[51]. В. Ф. Караулов обстоятельства одного уровня полагает и условиями, и основаниями освобождения от наказания[52].

Некоторые авторы вряд ли последовательны в признании явки с повинной, способствования раскрытию преступления, устранения виновным лицом вредных последствий содеянного основаниями освобождения от уголовной ответственности[53]. Непоследовательность их суждений заключается в том, что здесь же (на с. 57 указанной статьи) данные обстоятельства они называют не основаниями, а условиями освобождения, либо вовсе указывают на «основания и условия, перечисленные в ч. 1 ст. 75 УК», что дезориентирует читателя в том, какие именно обстоятельства следует отнести к основаниям, а какие – к условиям освобождения от уголовной ответственности.

Не устраняет этого противоречия и аргументация X. Д. Аликперова, данная им в учебном пособии, в котором он одни и те же обстоятельства называет и основаниями, и условиями.[54] Однако его, казалось бы, более подробное изложение позиции рождает еще больше вопросов, в частности: почему обстоятельства, указанные в ч. 1 ст. 75 УК РФ, автор решил разделить на основания и условия? По какому критерию одни признаки он отнес к основаниям, а другие – к условиям освобождения от уголовной ответственности? Насколько соответствует целям уголовного правосудия его утверждение о том, что только совокупность перечисленных оснований (добровольная явка с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба или заглаживание вреда от преступления иным образом) и условий (совершение преступления впервые, небольшой тяжести) дает право суду, прокурору (до изменения УПК РФ Федеральным законом РФ от 05.06.2007 г. № 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон „О прокуратуре Российской Федерации“»,[55] следователю, органу дознания решить вопрос об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, что добровольная явка с повинной и способствование раскрытию преступления являются непременными (безальтернативными), что если нет явки с повинной, то нет и деятельного раскаяния?[56]

Выработанное указанным автором правило деления обстоятельств деятельного раскаяния на основания и условия[57] дополняется исключениями из него на следующих пяти страницах[58]. Аналогичные возражения по поводу деления автором обстоятельств на основания и условия возникают и в связи с другими нормами об освобождении от уголовной ответственности[59].

Отмеченные разночтения связаны не только с многообразием теоретических конструкций об основаниях и условиях освобождения от уголовной ответственности, но и с терминологическими несостыковками в законодательстве. Так, в ст. 75 УК РФ до последнего времени (до изменения ч. 2 статьи Федеральным законом РФ от 27.07.2006 г. № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона „О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма“ и Федерального закона „О противодействии терроризму“»[60]) говорилось о том, что лицо может быть освобождено от уголовной ответственности при наличии указанных в диспозиции статьи условий (совершении преступления определенной категории, притом впервые, при явке с повинной, способствовании раскрытию преступления, возмещении причиненного ущерба или заглаживании причиненного в результате преступления вреда иным образом). Вместе с тем в ст. 28 УПК РФ (ранее – ст. 7 УПК РСФСР в ред. Федерального закона РФ от 21.12.1996 г. № 160-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР в связи с принятием Уголовного кодекса Российской Федерации»[61]) условия прекращения уголовного преследования (уголовного дела) в связи с деятельным раскаянием называются основаниями, а до изменения ч. 1 ст. 28 УПК РФ Федеральным законом РФ от 29.05.2002 г. № 58-ФЗ прямо указывалось: «…по основаниям, предусмотренным статьей 75 Уголовного кодекса Российской Федерации» (см. также: ст. 90 УК РФ и ст. 427 УПК РФ; ранее – ст. 8 УПК РСФСР). В ст. 24 УПК РФ законодатель перечисляет основания прекращения уголовного дела, отказа в его возбуждении, а в ст. 27 УПК РФ – основания прекращения уголовного преследования, среди которых почему-то не называет ни примирение сторон, ни деятельное раскаяние. Между тем в ч. 2 ст. 27 УПК РФ говорится о прекращении уголовного преследования по основаниям, указанным в ст. 25, 28 УПК РФ.

Трудно сказать, какой смысл вкладывает законодатель в слово «основание». К счастью, подобная терминологическая несогласованность не постигла законодательство об основаниях освобождения от уголовного наказания (см.: гл. 12 УК РФ, ст. 172 УИК РФ, ч. 1 ст. 398 УПК РФ). Однако указанная несогласованность получила отражение в решениях правоприменителей о прекращении уголовных дел (уголовного преследования)[62].

И на правоприменительном, и на законодательном уровнях необходимо четко разграничивать основания и условия освобождения от уголовной ответственности (прекращения уголовного дела (преследования), отказа в его возбуждении), поскольку основание складывается из ряда условий и представляет собой совокупность допустимых достаточных признаков (условий), позволяющих применить ст. 75, 76 и т. д. УК РФ (ст. 25, 28 и др. УПК РФ). Принимая же каждое из условий (совершение преступления определенной категории, явку с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба и др.) за отдельное основание, можно прийти к странной идее о том, что для применения какой-либо из указанных норм нужно два, три и т. д. основания.

Таким образом, из условий складывается конкретное нормативное основание, которое представляет собой совокупность допустимых достаточных признаков (условий) для освобождения от уголовной ответственности/наказания. Отсутствие хотя бы одного из условий в случае, если оно необходимо в связи с совершением конкретного преступного деяния (отбыванием определенного наказания), исключает применение соответствующего нормативного основания освобождения от уголовной ответственности/наказания. При невозможности освободить лицо от уголовной ответственности в данном случае можно вести речь о наличии отдельных обстоятельств, смягчающих уголовное наказание (п. «и», «к» ч. 1 ст. 61, ст. 62 УК РФ).

Из представленных в литературе советского периода точек зрения на юридическую природу оснований и условий освобождения от уголовной ответственности/наказания предпочтительными видятся суждения Н. И. Мацнева и Т. Т. Дубинина. Эти авторы справедливо полагают, что основание освобождения от уголовной ответственности есть всегда совокупность условий, которые определены уголовным законом об освобождении от уголовной ответственности, и только при их наличии оно может быть применено[63], что условия являются такими обстоятельствами, при наличии которых только и могут действовать основания освобождения от уголовной ответственности[64]. Однако недостаточная детализация общих оснований и условий освобождения дает повод для критики представленной позиции со стороны других авторов. Так, оппоненты Т. Т. Дубинина отмечают, что под условиями он понимает, по сути, те же обстоятельства, что и под основаниями, но указанные в законе.[65] Несколько позже суждения, близкие поддержанной нами идее, нашли отражение в исследовании В. В. Скибицкого, который, в частности, писал, что условия освобождения, указанные в законе, определяют вид освобождения, являются свойством одного вида или группы видов, поэтому они не могут быть основаниями освобождения, что освобождение того или иного вида применяется лишь при наличии четко указанных в законе условий, именуемых предпосылками освобождения от уголовной ответственности и отбывания наказания конкретного вида[66]. Речь идет, по-видимому, о тех предпосылках, которые еще в 1969 г. попытался определить Г. Б. Виттенберг[67].

До середины 90-х годов прошлого века практически не предлагалось решений вопроса о системе оснований, условий, норм освобождения от уголовной ответственности/наказания. Исследования ограничивались анализом и формулированием конкретных правовых норм и оснований.

В научно-практической и учебной литературе основаниями освобождения от уголовной ответственности/наказания назывались: во-первых, небольшая общественная опасность лица, совершившего деяние, и возможность исправления (перевоспитания) этого лица без (полного или частичного) отбывания уголовного наказания;[68] во-вторых, отсутствие либо небольшая степень общественной опасности лица, совершившего преступление;[69] в-третьих, утрата деянием общественной опасности либо отсутствие общественной опасности лица.[70]

Можно согласиться отчасти с тем, что небольшая общественная опасность лица, совершившего деяние, может быть положена в основание освобождения от уголовной ответственности/наказания. Вместе с тем не всегда небольшая (точнее – сниженная) общественная опасность лица, совершившего предусмотренное уголовным законом деяние, свидетельствует о целесообразности его освобождения от уголовной ответственности/наказания. Иногда такое освобождение становится возможным вследствие утраты лицом общественной опасности (см.: освобождение от уголовной ответственности в силу изменения обстановки – до исключения из УК РФ ст. 77 и введения в УК РФ ст. 80¹ (освобождение от наказания в связи с изменением обстановки) Федеральным законом РФ от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ; в настоящее время утрата лицом общественной опасности закреплена, причем в качестве условия освобождения от уголовной ответственности, в ст. 75 УК РФ, что не может не вызывать возражения, поскольку деятельное раскаяние лица свидетельствует лишь о снижении его общественной опасности); в связи с утратой общественной опасности совершенного лицом деяния (см.: до недавнего времени освобождение от уголовной ответственности в силу изменения обстановки (ст. 77 УК РФ), а ныне – добровольный отказ от преступления (ст. 31 УК РФ), освобождение от наказания в связи с изменением обстановки (ст. 80¹ УК РФ)) или со снижением общественной опасности совершенного лицом деяния (см. издание акта об амнистии).

Возможность исправления (перевоспитания) лица без отбывания уголовного наказания видится слишком размытым основанием, притом лишенным критерия для принятия решения правоприменителем. Кроме того, оно не способно охватить все случаи освобождения от уголовной ответственности/наказания, в частности, утрачивает свою значимость, если речь идет об освобождении в связи с применением к лицу, совершившему общественно опасное деяние, принудительных мер медицинского характера, целью назначения которых является излечение лица или улучшение его психического состояния.

Отсутствие общественной опасности лица, совершившего преступление, вряд ли можно признать основанием освобождения от уголовной ответственности/наказания, поскольку таковое влечет и отсутствие состава преступления. Вместе с тем утрату общественной опасности как лицом, так и его деянием в некоторых случаях (например, при изменении обстановки или тяжелом заболевании лица), думается, можно положить в основание такого освобождения.

Более широкий спектр взглядов обнаруживается в представлениях об основаниях освобождения от уголовной ответственности. В качестве таковых назывались: во-первых, небольшая (не представляющая большую) общественная опасность личности виновного и/или совершенного им деяния[71]; во-вторых, в развитие предыдущих положений – необходимые и достаточные объективные обстоятельства, указывающие на то, что деяние не представляет большой общественной опасности, а совершившее его лицо может быть исправлено без применения уголовного наказания[72]; в-третьих, требования к освобождению, вытекающие из определенной уголовно-правовой нормы[73]; в-четвертых, конкретный нормативный правовой акт[74]; в-пятых, состав преступления[75]; в-шестых, фактические и юридические изменения, достаточные для признания того, что деяние, в момент его совершения бывшее преступлением, в момент освобождения от уголовной ответственности уже не содержит состава преступления[76]. В некоторых случаях тем или иным автором высказывалось неоднозначное представление об основаниях освобождения от уголовной ответственности.

Суждения первой группы специалистов о небольшой (не представляющей большую) общественной опасности деяния и/или совершившего его лица могут быть в определенных случаях признаны в качестве объективного, субъективного или смешанного (и объективного, и субъективного) общего основания освобождения от уголовной ответственности. Вместе с тем общие (теоретические) основания необходимы в развитии нормативных оснований (в формулировании уголовного законодательства), иначе все усилия, затраченные на теоретическое обоснование освобождения от уголовной ответственности, окажутся тщетными – неприменимыми в практической сфере деятельности. Более того, не всегда анализируемые основания порознь способны охватить реально существующие обстоятельства освобождения. Проблематично это, например, в связи с освобождением от уголовной ответственности, отраженным в некоторых примечаниях к статьям Особенной части УК.

Те же авторы, которые полагают, что основание освобождения от уголовной ответственности складывается из одновременно существенно пониженной степени общественной опасности преступления и лица, его совершившего, не учитывают того, что в ряде случаев освобождения от уголовной ответственности такой тандем снижения общественной опасности невозможен. Например, при освобождении от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности общественная опасность совершенного некогда убийства навсегда останется неизменной. Жертву этого преступления не вернешь никакими материальными воздаяниями. Освобождение от уголовной ответственности в связи с изданием акта об амнистии, а равно в силу применения принудительных мер медицинского характера также не укладывается в предложенную схему оснований освобождения от уголовной ответственности.

Утверждения второй группы авторов непосредственно связаны с предыдущими положениями. Тем не менее они имеют обтекаемую, неконкретизированную форму. Всей совокупности обстоятельств (и условий) для одного достаточного повода (основания)[77] слишком много. Однако остается несомненным то, что уточненная совокупность условий должна являться составляющей освобождения от уголовной ответственности. С практической точки зрения все предпосылки освобождения от уголовной ответственности должны быть строго привязаны к конкретной норме, содержание которой определяется частью предпосылок, называемых условиями, при наличии которых возможно такое освобождение.

Суждения третьей группы специалистов о том, что основание освобождения от уголовной ответственности выражает требования к освобождению, вытекающие из определенной нормы УК, имеют ярко выраженную практическую направленность. Однако в этих требованиях могут быть отражены лишь условия, при которых возможно освобождение. Они, к сожалению, не позволяют ни четко ограничить конкретное нормативное основание, ни определить общее (теоретическое) основание, без которых статьи УК «мертвы» и разрозненны. Конечно же, можно и альтернативное содержание нормы назвать основанием освобождения, но не противоречит ли это самому понятию основания – фундаменту, причине, достаточному поводу? Думается, что основание не должно нуждаться в дальнейшей расшифровке. Оно призвано систематизировать и облегчить законное правоприменение норм об освобождении от уголовной ответственности.

Если представители четвертой группы под нормативным правовым актом подразумевали Уголовный кодекс и другие – подзаконные – акты (см. акт об амнистии), то выделение такого сверхобщего с некоторыми исключениями основания освобождения от уголовной ответственности нецелесообразно ни с практической, ни с теоретической точек зрения. Если же авторы в качестве конкретного нормативного правового акта разумели не Уголовный кодекс, а его статью, то можно вести речь об основании освобождения отчасти, поскольку диспозиция статьи может носить и ссылочный (см. ч. 2 ст. 75 УК РФ), и бланкетный (см. ст. 84 УК РФ) характер – отсылать правоприменителя к конкретному нормативному основанию освобождения от уголовной ответственности.

Невозможно согласиться с позицией И. С. Ретюнских, поскольку причины для назначения лицу уголовного наказания и неназначения такового не могут быть тождественными.

Рассматривая утверждение В. Г. Беляева, следует учесть, что исчезновение в содеянном признаков состава преступления может быть связано с изменением уголовного или иного федерального законодательства. В остальных случаях установленный состав преступления как юридическая оценка конкретно совершенного деяния в определенное время и в определенных условиях навсегда остается такой оценкой – юридическим выражением преступления. Именно поэтому возникает уголовная ответственность, и мы решаем вопрос: реализовать ее в наказании или достичь целей уголовного законодательства иным способом?

Излагалось и уголовно-процессуальное представление об основаниях освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовных дел (уголовного преследования). Высказывались мнения, что таковыми являются: постановление или определение о прекращении уголовного дела[78]; признание лицом своей вины, его раскаяние в содеянном и другие требования, содержащиеся в статьях УПК[79]. Однако соединить уголовно-процессуальное представление об исследуемых основаниях с уголовно-правовым в данном виде вряд ли удастся. Указанными суждениями не охвачены все необходимые уголовно-правовые условия освобождения, из достаточной совокупности которых и состоит нормативное материальное и/или процессуальное основание освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела, уголовного преследования. Более того, первое из изложенных мнений выражает решение об освобождении (основание к исполнению), но не основание принятия такого решения, так как и постановление, и определение должны быть вынесены на основании каких-либо обстоятельств, которые и являются подоплекой решения. Вторая позиция, по сути, указывает не на основание, а на условия освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела/преследования, которые в своей достаточной совокупности способны образовать такое основание – совокупность допустимых достаточных признаков для освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела/преследования.

Наиболее удачным можно признать определение основания прекращения уголовного дела/преследования, называющее таковым фактическое обстоятельство (совокупность обстоятельств), с которым закон связывает возможность прекращения уголовно-правового отношения без его реализации[80].

Научное обоснование для выделения общих (теоретических) оснований освобождения от уголовной ответственности заложено в работе С. Г. Келиной.[81] Позже данное обоснование получило развитие в работах других авторов.[82]

В качестве основания освобождения от уголовного наказания ученые определяли: а) исправление осужденного лица[83]; б) степень исправления лица (материальное основание) и отбытие определенной части срока наказания (формальное основание)[84]; в) обстоятельства, характеризующие преступление и личность виновного[85].

Представляется целесообразным выделить субъективное и объективное общие (теоретические) основания освобождения от уголовной ответственности и/или наказания, которые могут проявляться альтернативно друг другу или представлять собой единое целое. Субъективное основание – утраченная или сниженная общественная опасность лица, совершившего предусмотренное уголовным законом деяние. Объективное основание – утраченная или сниженная общественная опасность (вредность) деяния, совершенного этим лицом, к моменту освобождения от уголовной ответственности/наказания.

Так, общим основанием освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ, ст. 25 УПК РФ) является сниженная общественная опасность лица, совершившего предусмотренное уголовным законом деяние (которая выражается в совершении преступления впервые, в достижении мирного соглашения между потерпевшим и лицом, совершившим преступление), и сниженная общественная опасность (вредность) совершенного этим лицом деяния (которая отражается в совершении преступления определенной категории тяжести, в заявлении потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело, в заглаживании причиненного потерпевшему вреда). Общим основанием условно-досрочного освобождения от отбывания наказания является сниженная общественная опасность осужденного лица, которая выражается в добросовестном отбытии установленной законом части назначенного наказания, в признании судом факта, что для окончательного исправления данное лицо не нуждается в полном отбывании назначенного ему наказания.

На базе теоретических (общих) оснований строятся нормативные (специальные) основания освобождения, которые складываются из совокупности условий и олицетворяют диспозицию уголовно-правовой нормы, предусматривающей освобождение от уголовной ответственности/наказания. Иными словами, нормативные основания представляют собой сумму условий, описанных в статье УК[86]

Данные условия могут быть двух категорий: 1) условия, при которых лицо, совершившее предусмотренное уголовным законом деяние, освобождается от уголовной ответственности/наказания; 2) условия, под которые указанное лицо может быть предварительно, до принятия окончательного решения судом, освобождено от уголовной ответственности/наказания. Например, сниженная общественная опасность деятельно раскаявшегося лица определяется совокупностью следующих условий, при которых возможно освобождение от уголовной ответственности: а) совершением преступления впервые, б) добровольной явкой с повинной, в) способствованием раскрытию преступления,[87] а сниженная общественная опасность (вредность) совершенного этим лицом деяния – совокупностью таких условий, при которых возможно освобождение от уголовной ответственности:

а) совершением преступления определенной категории тяжести,

б) возмещением причиненного ущерба, в) заглаживанием причиненного преступлением вреда иным образом (ст. 75 УК РФ, ст. 28 УПК РФ). Сниженная общественная опасность лица, условно-досрочно освобождаемого от отбывания наказания, определяется совокупностью следующих условий, при наличии которых возможно такое освобождение: а) добросовестное отбывание осужденным лицом назначенного судом наказания в виде содержания в дисциплинарной воинской части или лишения свободы, б) фактическое отбытие осужденным установленной законом части назначенного наказания,

в) возможность окончательного исправления осужденного без полного отбывания назначенного наказания (ст. 79, 93 УК РФ).

Все условия, при которых возможно освобождение от уголовной ответственности/наказания, можно классифицировать на объективные и субъективные. Совокупность этих условий составляет диспозицию статьи нормы, предусматривающей освобождение. В частности, диспозицию ч. 1 ст. 75 УК РФ составляют такие объективные условия, как: а) совершение преступления впервые, б) непревышение допустимых нормой пределов вреда (совершение преступления небольшой или средней тяжести); а также субъективные условия: а) добровольная явка с повинной, б) способствование раскрытию преступления, в) возмещение причиненного ущерба, г) заглаживание причиненного преступлением вреда иным образом. Если, например, виновное лицо после совершения преступления явилось с повинной, но, отвечая на вопросы следователя, отказалось назвать соучастников преступления или же данное лицо явилось с повинной, способствовало раскрытию и расследованию совершенного им преступления небольшой (средней) тяжести, полностью возместило причиненный этим преступлением ущерб, но судимость за ранее совершенное им преступление не погашена (не снята) в установленном законом порядке (ст. 86 УК РФ), то об освобождении от уголовной ответственности вести речи не следует. Таким образом, совокупность необходимых в конкретном случае условий освобождения и представляет собой нормативное основание освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного преследования/дела по ст. 75 УК РФ (ст. 28 УПК РФ). Причем следует иметь в виду, что варьироваться в зависимости от конкретного преступного деяния могут только субъективные условия освобождения. Объективные условия должны присутствовать всегда в полном наборе. Нынешнее законодательное конструирование оснований освобождения от уголовной ответственности, степень наполненности их соответствующими условиями, к сожалению, не позволяют рассматривать данные основания как равноценные с основаниями освобождения от уголовного наказания, наличие субъективных и объективных условий которых обязательно для правоприменения.

Итак, нормативное основание освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием определено диспозицией ст. 75 УК РФ, которая состоит из совокупности условий, при наличии которых лицо может быть освобождено от уголовной ответственности. Нормативное основание условно-досрочного освобождения от отбывания уголовного наказания определено диспозицией ст. 79 УК РФ. Диспозицию статьи составляют объективное условие в виде фактического отбытия осужденным лицом установленной законом части назначенного наказания, а также субъективные условия: а) добросовестное отбывание осужденным лицом назначенного судом наказания в виде содержания в дисциплинарной воинской части или лишения свободы, б) возможность окончательного исправления осужденного без полного отбывания назначенного наказания.

Условия, под которые возможно освобождение от уголовной ответственности, содержатся в ст. 90 УК РФ, которая закрепляет необходимость претерпевания освобожденным от уголовной ответственности несовершеннолетним лицом назначенной судом принудительной меры (нескольких мер) воспитательного воздействия и неизбежность привлечения указанного лица к уголовной ответственности в случае систематического неисполнения им данной меры (мер). Условия, под которые возможно освобождение от уголовного наказания, можно наблюдать в ст. 79, 82, 92 и др. УК РФ.

Таким образом, нормативным основанием освобождения от уголовной ответственности/наказания следует считать совокупность условий, свидетельствующую об утраченной или сниженной общественной опасности лица, совершившего предусмотренное уголовным законом деяние (осужденного), об утраченной или сниженной общественной опасности его деяния и позволяющую условно или безусловно прекратить в процессе дознания, предварительного следствия, судебного разбирательства, назначения или исполнения наказания уголовно-правовые (уголовно-процессуальные, уголовно-исполнительные) отношения между компетентным государственным органом (дознания, предварительного следствия, прокуратуры, суда) либо органом, ведающим исполнением наказания, и данным лицом.

В уголовно-правовой литературе получили отражение различные подходы к обозначению, раскрытию и соотношению оснований, видов и норм освобождения как от уголовной ответственности, так и от наказания. Исследователи, рассуждая об освобождении от уголовной ответственности/наказания, как правило, отождествляют понятия «вид» и «норма (или статья)».[88] Сложившееся в доктрине отечественного уголовного права представление о видах и нормах (статьях) освобождения от уголовной ответственности/наказания не позволяет его апологетам в дальнейшем вести речь о видах оснований данного освобождения. Поэтому свои теоретические конструкции они строят на неких расходящихся по группам видах освобождения от уголовной ответственности/наказания.

Реже исследователи используют в качестве синонимов не только понятия «вид» и «норма (или статья)», но и «вид» и «основание».[89]

В определенных случаях, несомненно, можно назвать и основание, и норму видом освобождения как от уголовной ответственности, так и от наказания. Вместе с тем видовые классификации способны обрести ценность в исследовании лишь постольку, поскольку будут направлены на раскрытие характера всего комплексного межотраслевого института освобождения от уголовной ответственности/наказания.

Думается, что норма об освобождении от уголовной ответственности/наказания содержит соответствующее нормативное основание освобождения и представляет один из элементов видовой категории.

В уголовно-правовой литературе уже указывалось на беспорядочное расположение всех видов (норм) освобождения от уголовной ответственности, которая не позволяет говорить о стройной продуманной системе оснований освобождения[90]. Это утверждение соответствовало действительному положению дел, сложившемуся в УК РСФСР 1960 г. Не потеряло оно свою актуальность и в настоящее время, несмотря на значительные шаги к систематизации, сделанные в УК России 1996 г.

Видовая несбалансированность в законодательной системе освобождения от уголовной ответственности (как, впрочем, и от наказания) ведет к формированию разрозненной практики применения норм об освобождении от уголовной ответственности/наказания, о прекращении уголовных дел (уголовного преследования), отказе в их возбуждении. В результате отданного комплексного межотраслевого института в действующем УК оказались отсеченными другие важные нормативные основания, по сути, подлежащие применению в его составе, а по форме явившиеся либо дублерами (см.: ст. 93, 94, примечания к статьям Особенной части УК РФ), либо исключениями (см.: ч. 3 ст. 20, ст. 21, 31 УК РФ), либо иными самостоятельными основаниями (см.: ст. 73, 90, 92 УК РФ). (Не получили отражения в гл. 4 УПК РФ среди оснований прекращения уголовного дела/преследования основания, закрепленные в ст. 427, 431, 443 УПК РФ.)

Таким образом, правовые нормы об освобождении от уголовной ответственности/наказания до сих пор нельзя признать в полной мере упорядоченными в законодательном пространстве. Фактически система нормативных оснований освобождения от уголовной ответственности/наказания не ограничивается рамками раздела IV УК РФ. Однако следует учесть, что законодательство является объектом (предметом) исследования и преобразования, а не догматической опорой, поэтому не может служить целеполагающим мерилом. Не получится полноценной социально значимой системы, если ее стержнем будет избрано федеральное законодательство. Законодательное совершенствование должно быть привычным (но не поспешным) процессом. Представляется, что эта система в значительной степени обретет себя при соединении всех своих «потерянных» частей как в теоретическом, так и в законодательном пространстве.

Система оснований освобождения должна по возможности определить место всех аксиологически доступных норм об освобождении от уголовной ответственности/наказания, включая и те, которые пока не получили достаточного теоретического обоснования или не соответствуют нынешней социально-экономической обстановке в обществе. Иными словами, данная система должна явиться универсальной оболочкой для всех существующих и возможных элементов освобождения от уголовной ответственности/наказания, дополнение которой с точки зрения экономики, внешней и внутренней политики государства надлежит обосновывать деятелям науки, а не законодателям. Жизнеспособность такой системы зависит от устойчивой связи всех элементов. Главную роль в этом призваны сыграть общие (теоретические) основания освобождения от уголовной ответственности/наказания.

Нормативные основания с учетом общих оснований, а также условий освобождения от уголовной ответственности/наказания могут группироваться в виды на уровне института уголовного права. Иначе говоря, все нормы об освобождении от уголовной ответственности/наказания могут быть систематизированы в субинституты по видам. В теории уголовного права выделялись и выделяются виды нормативных оснований освобождения от уголовной ответственности/наказания по месторасположению, правоприменительному предписанию (методу правового регулирования), содержанию и другим критериям.

1. По месторасположению нормативные основания освобождения от уголовной ответственности могут быть общими или специальными (а точнее – особенными)[91].

К числу общих следует отнести все основания освобождения, отраженные в Общей части УК РФ, а именно: освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ч. 1 ст. 75 УК РФ), примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ), истечением сроков давности (ст. 78 УК РФ), изданием акта об амнистии (ст. 84 УК РФ), применением принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 90 УК РФ) или медицинского характера (ст. 21 УК РФ), добровольным отказом от преступления (ст. 31 УК РФ), а также все основания освобождения от уголовного наказания.[92]

Некоторые авторы общие основания (нормы) к тому же подразделяют на основные и субсидиарные. Основное, по их разумению, может применяться к любому лицу, субсидиарное же – к лицу определенного круга (например, к лицу, не достигшему совершеннолетнего возраста).[93]

Особенные основания расположены в Особенной части УК РФ. К ним, в частности, относятся подоснования: а) деятельного раскаяния (ч. 2 ст. 75 УК РФ), отраженные в примечаниях к ст. 126, 127¹, 204 (частично), 205¹, 206, 208, 210, 222, 223, 228, 275, 282¹, 282², 291 (частично), 307 УК РФ; б) добровольного отказа от совершения преступления (примечание к ст. 205 УК РФ); а также нормы, отражающие согласие потерпевшего на причинение вреда (примечания к ст. 122, 308, 316 УК РФ), стечение тяжелых обстоятельств (примечания к ст. 151, 337,338, отчасти к ст. 204 и 291 УК РФ). Остается вопрос: насколько целесообразно наделять примечаниями в части деятельного раскаяния ст. 204, 282², 307 УК РФ, описывающие деяния небольшой и средней тяжести? Вряд ли необходимым было распространение такого примечания нач. 1 ст. 127¹ УКРФ.

2. По правоприменительному предписанию (или методу правового регулирования) нормативные основания освобождения от уголовной ответственности/наказания могут быть обязательными или факультативными (иначе именуемыми императивными или диспозитивными, императивными или дискреционными[94])[95].

Обязательными (императивными) принято считать такие основания освобождения, которые не содержат альтернативного правила поведения для правоприменителя, подлежат применению компетентными государственными органами в связи с возникшими уголовно-правовыми отношениями в бесспорном порядке, независимо от желания этих органов. Иными словами, правоприменитель обязан поступить именно таким образом, как указано в законе (статье УК) или подзаконном нормативном правовом акте (например, в акте об амнистии), он лишен возможности выбора правила поведения.

Факультативные (диспозитивные) основания – все, не вошедшие в обязательный (императивный) вид, содержащие возможность выбора правоприменителем варианта поведения по своему усмотрению, – применяются лишь в том случае, если лицо, производящее дознание, следователь, прокурор (до внесения изменений в УПК РФ Федеральным законом РФ от 05.06. 2007 г. № 87-ФЗ) или судья, исходя из фактических данных, придут к выводу о возможности их применения. Иначе говоря, правовая норма, в которой закреплено соответствующее основание, предоставляет правоприменителю возможность выбора описанного в ней правила поведения по своему усмотрению.

Из числа обязательных оснований можно выделить освобождение от уголовной ответственности/наказания в связи с: деятельным раскаянием (частично) (ч. 2 ст. 75 УК РФ; примечания к ст. 126, 127¹, 204 (частично), 205¹, 206, 208, 210, 222, 223, 228, 275, 282¹, 282², 291 (частично), 307 УК РФ), истечением сроков давности привлечения лица к уголовной ответственности и ее реализации (частично) (ч. 1 ст. 78, ч. 1 ст. 83 УК РФ), изданием акта об амнистии (ст. 84 УК РФ) или о помиловании (ст. 85 УК РФ), добровольным отказом от совершения преступления (ст. 31, примечание к ст. 205 УК РФ), применением принудительных мер медицинского характера (ст. 21, ч. 1 ст. 81 УК РФ), изменением обстановки (ст. 80¹ УК РФ), условно-досрочным освобождением от отбывания наказания (ст. 79 УК РФ), согласием потерпевшего на причинение вреда (примечания к ст. 122, 308, 316 УК РФ), стечением тяжелых обстоятельств (частично) (примечание к ст. 151, отчасти к ст. 204 и 291 УК РФ).

Такие основания освобождения от уголовной ответственности/наказания, как деятельное раскаяние (частично) (см. ч. 1 ст. 75 УК РФ), примирение с потерпевшим (ст. 76 УК РФ), истечение сроков давности привлечения лица к уголовной ответственности и ее реализации (частично) (см. ч. 4 ст. 78, ч. 3 ст. 83 УК РФ), освобождение несовершеннолетнего в связи с применением принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 90, 92 УК РФ), стечение тяжелых обстоятельств (частично) (см. примечания к ст. 337, 338 УК РФ), а также условное осуждение (ст. 73 УК РФ), замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания (ст. 80 УК РФ), отсрочка отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82 УК РФ), освобождение от наказания в связи с тяжелой болезнью (ч. 2, 3 ст. 81 УК РФ) являются факультативными.

Некоторые авторы такие основания освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела/преследования, как примирение совершившего преступное деяние лица с потерпевшим, деятельное раскаяние, необходимость применения к несовершеннолетнему лицу принудительных мер воспитательного воздействия, называют диспозитивно-дискреционными[96].

3. По содержанию нормативные основания освобождения от уголовной ответственности/наказания могут быть условными или безусловными[97].

Условными признаются такие основания, которые применяются с возложением на освобождаемое лицо каких-либо обязанностей, ограничений на период его испытания. Иными словами, данные основания применяются как бы в два этапа: предварительное освобождение (включает в себя испытательный срок и условия, под которые освобождение осуществляется и при неисполнении, нарушении которых оно отменяется) и окончательное освобождение (по завершении испытательного срока). Ярким примером такого освобождения в прежнем законодательстве было освобождение от уголовной ответственности с передачей лица на поруки (ст. 52 УК РСФСР). В настоящее время уголовное законодательство, к сожалению, не содержит в четвертом разделе УК РФ ни одного условного основания освобождения от уголовной ответственности, что значительно снижает эффективность данного межотраслевого института. Такое основание имеется в пятом разделе УК РФ, ст. 90 которого предусматривает освобождение от уголовной ответственности в связи с применением принудительных мер воспитательного воздействия. Среди оснований освобождения от уголовного наказания таковыми являются: условное осуждение (ст. 73 УК РФ), условно-досрочное освобождение от отбывания наказания (ст. 79, 93 УК РФ), отсрочка отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82 УК РФ), вынесение акта о помиловании (частично) (ст. 85 УК РФ), освобождение от наказания в связи с применением принудительных мер воспитательного воздействия (частично) (ч. 1 ст. 92 УК РФ).[98]

Все остальные основания освобождения от уголовной ответственности/наказания, закрепленные в нынешнем УК, являются безусловными.

Безусловными признаются такие основания, которые не предусматривают никаких испытательных сроков, обязанностей, ограничений после принятия правоприменителем решения об освобождении. Иными словами, освобождение от уголовной ответственности/наказания прекращает все мероприятия, связанные с участием лица в уголовно-процессуальном или уголовно-исполнительном производстве, и не влечет никаких уголовно-правовых последствий (см., например, ст. 75 УК РФ).

Условные и безусловные основания порой называют соответственно временными и окончательными[99]. Некоторые авторы выделяют условные, условно-безусловные и безусловные виды освобождения от уголовного наказания[100].

В уголовном праве и уголовном процессе рассматривались и другие виды освобождения (оснований освобождения) от уголовной ответственности, прекращения уголовных дел (уголовного преследования), отказа в их возбуждении, например: связанные с заменой уголовной ответственности иными мерами воздействия или не связанные с такой заменой[101]; субъективные или объективные[102]; реабилитирующие или нереабилитирующие[103]; материальные (материально-правовые) или процессуальные[104].

Наибольший резонанс в классификации может вызвать деление оснований на реабилитирующие и нереабилитирующие. В юридической среде распространено мнение о том, что освободить от уголовной ответственности лицо, в деянии которого отсутствует состав преступления, невозможно. Можно лишь прекратить в отношении него уголовное дело (преследование), отказать в его возбуждении. Данная позиция становится неубедительной при рассмотрении двухаспектной (позитивной и негативной) природы уголовной ответственности. Причем позитивный аспект уголовной ответственности следует представлять не в будущем положительном поведении субъекта (как предлагается практически всеми авторами, обосновывающими позитивную (перспективную, проспективную, положительную) юридическую, в том числе и уголовную, ответственность). На самом деле позитивная ответственность – социально-психологическое явление, действительная, наличная, осознанная, реализованная, вытекающая из правомерного (должного, иногда переходящего в обязанное) поведения способность субъекта воспринимать объективное и/или субъективное воздействие одобрением. Как видно, в этой дефиниции позитивной ответственности не идет речи о чувстве ответственности в связи с отсутствием поведенческого факта, о безответственности в силу неопределенного предстоящего поведения субъекта. Позитивная ответственность является объяснением существования в УК РФ восьмой главы, оправдывает причинение такого вреда, который направлен на достижение общественно полезной цели, расширяет в соответствии с действительным положением дел предмет уголовного права как отрасли права, науки и учебной дисциплины (подробнее об этом см. § 2 гл. 6 настоящей работы).

Таким образом, лицо, совершившее предусмотренное уголовным законом деяние, может быть освобождено от негативной уголовной ответственности (по реабилитирующему основанию) в связи с привлечением его к позитивной уголовной ответственности, которая вполне может реализоваться в поощрении.

Предлагались отдельные классификации и для освобождения от наказания, например: а) по объему – полное или частичное (неполное) освобождение[105]; б) по содержанию – освобождение от назначения наказания, исполнения наказания или дальнейшего отбывания наказания[106]; от отбывания наказания, дальнейшего отбывания наказания или от уголовной ответственности и наказания[107]; в) по времени возникновения – освобождение от наказания (в узком смысле) с заменой или без замены его другими мерами, от отбывания наказания в момент его назначения (полное или частичное) или отбывания наказания в процессе его исполнения либо отсрочки исполнения (полное или частичное)[108]. Классификации Ю. Н. Емельянова и А. С. Михлина по последнему критерию выглядят несколько проще: освобождение от применения наказания или его отбывания[109].

Одно нормативное основание освобождения от уголовной ответственности/наказания одновременно входит в разряд нескольких видов. То, к каким видам оно относится, зависит от его юридического содержания. Например, такое нормативное основание освобождения от уголовной ответственности, как примирение с потерпевшим, одновременно является общим, факультативным, безусловным.

Вместе с тем представляется, что освобождение и от уголовной ответственности, и от наказания – разновидности процесса дифференциации и индивидуализации ответственности (наказания), поскольку собственно освобождение от уголовной ответственности (а тем более от наказания), как правило, не освобождает лицо от обязанности возместить или загладить иным образом причиненный преступлением вред (см., например: ст. 75, 76 УК РФ), придерживаться определенного позитивного поведения (см., например: ст. 79, 90 УК РФ), от применения иных принудительных мер, соответствующих общественной опасности лица, совершившего предусмотренное уголовным законом деяние, либо обеспечивающих общественную безопасность иным, индивидуальным для данного лица, образом (см., например: ст. 81, 97 УК РФ).

Уголовно-правовое принуждение, по-видимому, является далеко не самой эффективной восстановительной мерой[110]. Однако это признание – не повод для определения преимущества, например, превентивной функции наказания над подобной функцией иных принудительных мер. Адресаты данных видов воздействия различны. Если в первом случае предполагается влияние, как правило, на людей, совершивших умышленные преступления, причем преимущественно тяжкие и/или особо тяжкие, в исключительных случаях – неосторожные преступные деяния, на лиц, убежденных в необходимости преступного поведения, и т. д., то во втором – на лиц, совершивших преступления небольшой или средней тяжести, в каких-то случаях по неосторожности, твердо покончивших с преступным прошлым, а также имеющих малолетних детей или страдающих тяжелыми болезнями, на лиц, называемых случайными преступниками. Думается, что «первую скрипку» в выборе мер воздействия должны играть особенности личности, а не общественная опасность ее деяния. По справедливому замечанию Н. С. Лейкиной, «личность преступника – не основание ответственности, а основание для индивидуализации мер воздействия как тогда, когда следственные органы решают вопрос об освобождении от ответственности, так и тогда, когда суд решает вопрос о назначении наказания»[111]. На этом положении основаны многие уголовно-правовые исследования, которые показывают степень целесообразности применения определенных мер воздействия к конкретным личностным категориям.

Между тем исследователи, решая вопрос об эффективности освобождения от уголовной ответственности, как правило, обращают внимание на рецидив наказания и освобождения от уголовной ответственности за однотипные деяния, не учитывая при этом опасное состояние совершивших их лиц[112]. Методика оценки опасного состояния совершившего предусмотренное уголовным законом деяние (осужденного) лица необходима, чтобы решить вопрос о безусловном или условном характере освобождения этого лица от уголовной ответственности/наказания; в последнем случае она позволит подобрать оптимальный набор обязанностей и ограничений в отношении данного лица на определенный испытательный срок, с тем чтобы обеспечить решение задач уголовного законодательства, достижение целей уголовной ответственности/наказания.

Недостаточное изучение преступившей закон личности, ее обычного поведения вряд ли способствует принятию эффективных решений в следственной, судебной и уголовно-исполнительной практике. Эта проблема обретает особую актуальность в случае криминологического рецидива преступного поведения лиц, которые ранее привлекались к уголовной ответственности, но были освобождены от ее реализации, а уголовные дела или уголовное преследование прекращены по нереабилитирующим основаниям. Так, в период действия УК РСФСР, с 1992 по 1996 г., доля лиц, ранее совершивших преступления, но освобожденных от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, а затем вновь совершивших преступления и осужденных за них, в числе всех осужденных в России лиц составляла в среднем 1,39 % (в 1992 г. – 1,15 %, 1993 г. – 1,39, 1994 г. – 1,35, 1995 г. – 1,57, 1996 г. – 1,47 %). Однако значительная их часть осуждалась за вновь совершенные тяжкие преступления. В течение 1992–1996 гг. доля таких лиц увеличилась почти в три раза (в 1992 г. – 23,26 %, 1993 г. – 25,66, 1994 г. – 60,58, 1995 г. – 68,25, 1996 г. – 65,72 %) и составила 2/3 от числа осужденных лиц, ранее освобождавшихся от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям.**

Преимущественное место среди лиц, вновь совершивших преступления после освобождения от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, заняли осужденные за корыстные, насильственные, связанные с незаконным оборотом наркотических средств/психотропных веществ преступные деяния. В частности, доля данных лиц, осужденных в 1992–1996 гг. за кражу чужого имущества, в среднем составила 52,15 %, за грабеж – 8,42, разбой – 2,47, мошенничество – 0,49, убийство – 1,2, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью – 2,31, причинение иного умышленного вреда здоровью, нанесение побоев – 1, изнасилование – 1,61, хулиганство – 8, наконец, за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств/психотропных веществ, – 3,16 %.**

В период действия УК РФ проблема отсутствия методики анализа «опасного состояния» лиц, освобожденных от реализации уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, сохранила свою остроту. Так, в 1997–2005 гг. доля лиц, ранее совершивших преступления, но освобожденных от реализации уголовной ответственности по указанным основаниям, а затем совершивших преступления и осужденных за них, в числе всех осужденных в России лиц составила в среднем 1,05 % (в 1997 г. – 0,79 %, 1998 г. – 0,66, 1999 г. – 0,58, 2000 г. – 0,9, 2001 г. – 1,41, 2002 г. – 1,47, 2003 г. – 1,25, 2004 г. – 1,07, 2005 г. – 1,1, 2006 г. – 1,25 %). Как и прежде, значительное их число осуждено за тяжкие и особо тяжкие вновь совершенные преступления. В 1997–2002 гг. доля таких лиц в числе всех осужденных, ранее освобождавшихся от реализации уголовной ответственности, составила в среднем 58,83 % (в 1997 г. – 63,81 %, 1998 г. – 57,97, 1999 г. – 56,11, 2000 г. – 59,12, 2001 г. – 58,03, 2002 г. – 57,91 %). В 2003–2006 гг. их доля заметно уменьшилась и составила соответственно 42,83, 37,51 и 36,3 и 35,74 %.** Данное уменьшение, несомненно, связано с частичной декриминализацией и депенализацией некоторых преступных деяний (см. Федеральный закон РФ от 31.10.2002 г. № 133-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях»[113]), расширением возможности освобождения от реализации уголовной ответственности лиц в связи с совершением ими преступлений небольшой или средней тяжести (см. Федеральный закон РФ от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ).

Как и ранее, основное место среди лиц, вновь совершивших преступления после освобождения от реализации уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, заняли осужденные за корыстные, насильственные, связанные с незаконным оборотом наркотических средств/психотропных веществ (их аналогов) преступные деяния. В частности, доля данных лиц, осужденных в 1997–2006 гг. за кражу чужого имущества, в среднем составила 41,16 %, за грабеж – 8,63, разбой – 2,63, мошенничество – 1,51, убийство –1,7, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью – 3,37, причинение иного умышленного вреда здоровью, нанесение побоев – 4,09, изнасилование – 0,7, хулиганство – 4,4, наконец, за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств/психотропных веществ (их аналогов), – 8,93 %. Причем в последние 7–8 лет наблюдается динамика стабильного увеличения в среднем в полтора-два раза доли указанных лиц, осужденных за грабеж, разбой, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека. Аналогичная динамика, но в четырехкратном увеличении, просматривается в связи с осуждением данных лиц за мошенничество.**

В 1995–1996 гг. в среднем каждый третий, а в 1997–2006 гг. – каждый четвертый-пятый из освобождавшихся от реализации уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям и вновь совершивших преступления, не достигли к моменту осуждения совершеннолетнего возраста (в 1995 г. – 34,13 %, 1996 г. – 32,56, 1997 г. – 24,92, 1998 г. – 21,54, 1999 г. – 17,81, 2000 г. – 17,68, 2001 г. – 16,2, 2002 г. – 24,99, 2003 г. – 25,36, 2004 г. – 22,92, 2005 г. – 24,25, 2006 г. – 22,99 %).**

Таким образом, возможность определения качественно-количественной меры дифференцированного социально-правового воздействия на лицо, к которому допустимо применить одну из норм об освобождении от уголовной ответственности/наказания, необходимо искать в скрупулезном изучении характерных особенностей социализации и поведения лица, совершившего предусмотренное уголовным законом деяние, в точном установлении характера и степени общественной опасности совершенного им деяния, в обоснованном подборе необходимого основания, составляющих его условий освобождения от уголовной ответственности/наказания, прекращения уголовного дела или преследования.

Прогнозируя развитие российского уголовного законодательства об основаниях освобождения от уголовной ответственности/наказания, думается, что единым обоснованием такого освобождения и разделения его по основаниям освобождения от ответственности и от наказания должны являться, в первую очередь, характеристика личности, ее предкриминального и посткриминального поведения; во вторую очередь, характеристика совершенного ею предусмотренного уголовным законом деяния.

Дальнейшее законодательное развитие оснований освобождения от уголовной ответственности/наказания, прекращения уголовных дел (уголовного преследования), отказа в их возбуждении видится в расширении круга соответствующих норм (закреплении возможности прекращения уголовного преследования в связи с передачей лица на поруки под залог, в силу согласия потерпевшего на причинение вреда и т. д.) и одновременно в строгой дифференциации лиц, претендующих на такое освобождение, в зависимости от их позитивного предкриминального и посткриминального поведения; в качественном совершенствовании данных оснований – придании им условного характера, установлении разветвленной системы обязанностей и ограничений, возлагаемых на лицо в течение испытательного периода.

Представляется, что условный характер освобождения должен быть связан со сниженной общественной опасностью лица, совершившего предусмотренное уголовным законом деяние. Безусловный – с утраченной общественной опасностью данного лица. Первая в большей мере свойственна нереабилитирующим основаниям освобождения от уголовной ответственности/наказания, прекращения уголовных дел (уголовного преследования), отказа в их возбуждении; вторая – реабилитирующим основаниям.

Перечисленные классификации освобождения (оснований освобождения) от уголовной ответственности/наказания, прекращения уголовных дел (уголовного преследования), отказа в их возбуждении, выработанные в доктрине уголовного права/процесса, обоснованы в достаточной степени. В такой же степени они формальны. Вместе с тем представляется необходимым проведение новой классификации, критерием которой должна стать типологичеекая принадлежность личности, подлежащей освобождению от уголовной ответственности/наказания. Данный критерий направлен, в первую очередь, на удовлетворение потребности правоприменительной деятельности – определение степени возможной эффективности превентивно-воспитательного воздействия на лицо, совершившее предусмотренное уголовным законом деяние. В зависимости от принадлежности лица, совершившего указанное деяние, к определенной категории лиц, общественная опасность которых утрачена или снижена, а следовательно, от его поведения перед совершением предусмотренного уголовным законом деяния, во время, а также после его совершения, правоприменителю следовало бы рассматривать возможность освобождения лица от уголовной ответственности/наказания при наличии соответствующих условий по единой схеме.

Систему оснований освобождения от уголовной ответственности и/или наказания схематично можно изобразить следующим образом (см. рис. 1).

Рисунок 1. Институт освобождения от уголовной ответственности и/или наказания