Читать книгу В шаге - Юрий Никитин - Страница 6

В здании института пусто, пришлось на входе ввести личный код, это будет отмечено, что такой-то являлся в неурочное время, вот запись, быстро поднялся на этаж к директору.

К моему удивлению, в приёмной Агнесса на своём месте, заинтересованно смотрит в экран, вряд ли там мылодрама, скорее дендриды вступают в интимную связь с аксонами, это куда интереснее для думающего человека, а она, несмотря на её зовущую внешность секс-бомбы, очень даже не глупа.

Мне улыбнулась приветливо и так поощряюще, что я уже увидел, как расстёгиваю ей блузку и приподнимаю в ладонях горячие тяжёлые сиськи.

– Директор задержался ради вас, Артём Артёмович!

– Ценю, – ответил я, – вам тоже пришлось из-за меня… с меня причитается.

– Сочтёмся, – ответила она томно.

Я вошёл в кабинет, директор за столом поднял на стук моих шагов голову.

– А, Артём Артёмович!.. Товарищ только что прибыл. Вы могли вместе подниматься в лифте.

Сесть не приглашал, я спросил:

– Разве у них тут нет своего отделения?

Директор усмехнулся:

– Это слухи. Но комнату для беседы вам предоставят… Агнесса, проводи товарища Тютюнникова!

Я послушно вышел за нею, она красиво двинулась впереди по коридору, покачивая широкими бёдрами с кокетливо вздёрнутым задом, у нужной двери подождала и, словно бы нечаянно прижавшись тёплым боком и пышной горячей грудью, промурлыкала:

– Артём Артёмович… вы так меня и не попользовали! Обидно даже.

– Да всё на бегу, – сказал я, оправдываясь, – вся жизнь на бегу.

– Уж выберите когда-нибудь минутку, – сказала она. – Или за минутку не успеете?..

Умница, подумал Я. Видит, что я встревожен, старается снять напряжение, у неё же степень по психологии, хорошая работа. Я уже представил, как кладу её на спину и задираю эти полные белые ноги, и тут же ощутил, как зажатость отступает и рассеивается, как туман.

Она с понимающей улыбкой распахнула дверь.

– Прошу. Вас уже ждут.

В комнате только обшарпанный канцелярский стол и два таких же стула, в приличных учреждениях давно бы выбросили, но в институтах живут не так богато, как в банках, хотя должны бы.

Из-за стола поднялся мужчина заурядной внешности, которого я скорее бы принял за таксиста, чем за особиста.

– Артём Артёмович? – спросил он. – Я Говдин, прислан поговорить с вами. Есть некоторые пункты в договорах, которые не вносятся, но их либо берутся поддерживать, либо отказываются.

Мы обменялись рукопожатием, я уточнил:

– И тогда договор аннулируется?

– Не всегда, – ответил особист уклончиво. – Иногда остаётся в силе, но… с ограничениями. Присядьте, я введу в курс дела.

Я опустился в кресло, Говдин сел напротив, прямо посмотрел ему в глаза.

– Мы знаем о ваших опасениях насчёт нейролинка. Ничего оригинального, такое у всех, кого знаю. Разве что в разной степени. Я тоже, кстати, даже по ночам вздрагиваю, как только подумаю… В общем, самый главный довод, Артём Артёмович…

Он умолк на миг, продолжая всматриваться в меня холодными рыбьими глазами.

– Слушаю, – сказал я сдержанно.

– От вас, – сказал силовик, уточнил тут же: – В том числе и от вас будет зависеть, как дальше пойдут дела с чтением мыслей, как говорят в народе.

Я уточнил:

– Насколько?

– Насколько сумеете, – ответил он безжалостно. – Софт наперегонки разрабатывают во всех странах. Кто успеет первым, тот… успеет всё. У вас будет вся необходимая аппаратура, финансы… только команду вам подобрать не сможем. Да и подсказать, увы, как стать первыми, никто не в состоянии. Но у вас карт-бланш, если понимаете, о чём я говорю.

Я смолчал, как не понять, уже все только и говорят, что Китай на этом поле обогнал те же Штаты как раз потому, что не заморачивается этическими проблемами. Пока в мире жевали сопли и глубокомысленно рассуждали в духе французских просветителей о допустимости и недопустимости в этом скользком плане, Китай решительно ставил эксперименты, победа всё спишет, о неудачных помалкивал, а то мировая общественность поднимет вой, и на отчаянном рывке обогнал заморского гиганта, у которого в десятки раз больше денег и возможностей.

– А в Гаагский трибунал потащат меня? – уточнил я.

– Китайцев же не тащат? – спросил Говдин. – А они, по непроверенным, но заслуживающим доверия данным, уже и людей клонируют. То ли на органы, то ли для армии. Сделайте всё, чтобы нейролинк заработал в полную силу!.. Это будет помощнее атомной бомбы. И вам спишутся все нарушения… хотя я уверен, вы их не допустите.

Но голос прозвучал формально, как положено говорить скучные правильные вещи, которые мало кто выполняет.

– Сейчас, – добавил он, – как никогда развит промышленный шпионаж. И за вашими разработками будут охотиться. Мы постараемся оградить вас, но нам нужно быть уверенными в вас самом. До чтения мыслей, как вы говорите, уже близко, но всё это будущее, а живём в дне сегодняшнем.

Я сказал с неудовольствием:

– Знаю, не в детском саду живём. Постоянное наблюдение и всё такое.

Он добавил, чуть понизив голос:

– Плюс новые технологии. В недрах наших ведомственных институтов разрабатывается некий алгоритм… На его основе искусственный интеллект будет просматривать как бы мысли и сам определять, какие относятся к государственной тайне, какие нет.

– Ваши ведомственные?

– Спонсируемые нами, – уточнил он.

– Насчёт ИИ, – сказал я, – это здорово. Даже замечательно. Ему я доверяю больше, чем человекам.

Он сказал тем же протокольным голосом:

– Но пока идёт обучение и настройка, просматривать вас будут люди. Вижу по вашему лицу, насколько вы рады, прямо ликуете, но пусть это вас не тревожит. Они такого насмотрелись… Наше внимание привлекает только шпионаж, измена или растрата государственных средств на личные нужды. Всё остальное пропускаем, не глядя.

Я сказал слегка упавшим голосом, но только слегка:

– Но вы же понимаете, что…

– Понимаю, – ответил Говдин, словно топором обрубил, – работа такая. Скоро привыкнете. Даже начнёте, как это ни звучит иронично, получать удовольствие.

– Ну-ну!

– Охраняя государственные секреты, – пояснил Говдин, – мы заодно улучшаем и общий климат общества. Зная, что их просматривают, люди стараются в своих… увлечениях не заходить слишком далеко. И мир постепенно становится лучше. Со своей стороны, могу сказать лишь, что вашу персону просмотр коснётся в минимальнейшей степени. У вас настолько хорошая репутация, что всё ваше досье состоит из медицинской карточки, но и там всё безупречно, что удивительно и даже как-то подозрительно для современного человека. Будто марсианин какой!

Я буркнул:

– Не моя заслуга.

– Да, у вас замечательные гены. Поздравляю, господин директор, с хорошей должностью, на которой наверняка сделаете много хорошего!

Я в самом деле думал уже не о том, принимать должность или нет, а откуда брать специалистов. Из дворников и потерявших работу таксистов можно составить только ещё одну команду шоуменов, но от них и так не протолкнуться.

– Хороший довод, – ответил я осторожно. – Если в самом деле достаточное финансирование и карт-бланш…

– Гарантируем, – прервал Говдин. – Мы прижаты рогатиной к стене!.. Как всегда, отстали. Но есть шанс опередить на рывке, как у нас уже бывало, пока другие петляют во тьме.

– Мы тоже пойдём через тьму, – ответил я, – полную рытвин и ухабов. Хорошо. Пишите указ о подтверждении…

Силовик коснулся сенсорной поверхности столешницы и сказал чётко:

– Указ о назначении директора НИИ мне на стол.

Я поинтересовался:

– Уже решено и у вас?

– Требовалось ваше подтверждение, – пояснил он. – Кто знает, как бы вы отреагировали на… некоторые детали. Но наши аналитики заверили, что согласитесь с вероятностью девяносто восемь процентов.

Из щели в столешницы выполз листок с затейливой шапкой с двуглавым орлом и зданием Верховного Совета.

– Вот, – сказал он и протянул через стол листок. – По всем старинным правилам!.. Соблюдаем. Поздравляю вас, Артём Артёмович!.. Надеюсь, что приложите… и так далее.

– Спасибо…

Он сдержанно улыбнулся, но руки не подал, а козырнул, как старшему до званию.

Я вздохнул, начинается новый тревожный этап жизни.

– Спасибо, – сказал я сдержанно. – Постараемся соответствовать. Не нормам, их ещё нет, а требованиям нового мира. Обдумаю, как объявить сотрудникам.

Особист невесело усмехнулся, но голос прозвучал со стальными нотками:

– Мир новый, люди старые. Прорвёмся.

В приёмную я вышел с листком в руке, спохватился, уложил в планшет, чтобы не складывать вчетверо.

Агнесса смотрит с любопытством, наверняка всё слышала и видела. Кто знает, какое у неё секретное звание, может быть, даже выше, чем у Говдина. Внутри ФСБ своя тайная служба, что на корню пресекает как коррупцию, так и малейшую склонность к измене Родине.

Я постарался держать выражение лица таким, как надо, а то она, как специалист по физиогномистике, узнает больше, чем мне бы хотелось.

Улыбнулся ей чисто по-мужски, она же вся такая, что не посмотреть с одобрением на её выпяченные сиськи совсем недостойно мужчины.

Когда выходил из подъезда, со стоянки, повинуясь мысленной команде, подъехал автомобиль. Я как раз подошёл к бровке, он приглашающе распахнул дверцу, автоматика не человек, работает безукоризненно.

Люди старые, вспоминал по дороге домой. Вот тут и наметился настоящий разлом. Не по богатству, как в старину, не по образованию, религии или чему-то ещё знакомому и привычному. Старые – это прежние, нынешние, а новые – это те, каких ещё нет, а будут из тех, кто примет новые сейчас непрывычные реалии и сживётся с ними.

А остальных чуть ли не в заповедники. Пока маленькие, но прогресс нарастает такими темпами, что ограду придётся постоянно раздвигать для новых членов.

До каких пор, мелькнула мысль, и сам же ответил: до тех, пока там не окажется всё человечество. А вне заповедника будут те, что уже перестанут быть человеками. Если всобачивать в себя чипы сегодняшними темпами, то разве это всё ещё люди через десять-двадцать лет?

Дальше по пути эволюции пойдут уже они, новое человечество, лишившееся биологической оболочки. Ладно, всё ещё люди, пусть и совсем другие, но уже с другими целями, идеями, взглядами.

А где буду я? Сейчас уверен, что с теми, кто начнёт перестраивать вселенную, но кто знает, что подстерегает на тернистой дороге.

Но надо идти.

Кто не идёт, тот отмирает.

Автомобиль быстро и беззвучно, дурацкий закон на шумелки в электроавто отменили, мчит по магистрали, рядом в сантиметре проскакивают такие же скоростники.

Всё хорошо, прекрасная маркиза. Искусственный интеллект разгрузил дороги, хотя автомобилей стало ещё больше, а двигаются на огромных скоростях. Человеческий фактор исключён, а единая система управления движением держит всё под полным контролем. Ни единой аварии за последние два года, однако находятся люди, что всё ещё возражают против этих самобеглых колясок.

Вот они и будут в авангарде протестующих.

Автомобиль вырвался на широкую магистраль, далеко впереди начал вырастать кластер исполинских и очень футуристических небоскрёбов. Самые высокие похожи на гигантские гвозди, что Господь Бог воткнул в землю, но лишь слегка пристукнул по широким шляпкам.

Здания в собственности Мацанюка, там на плоских крышах аэродромы для небольших самолётов, в то время как на крышах остальных могут садиться и взлетать только вертолёты.

Мелькнула мысль, что неплохо было бы получить офис в его кластере, там он собрал научную элиту страны, даже сам Юрий Мильнер разместил один из своих научно-исследовательских институтов, но уж ладно, новое здание в Бутове тоже великолепный подарок!

Правда, постоянный надзор, конечно, раздражает, но привыкну, привыкли же к той открытости, что немыслима нашим родителям?

Дело уже не в том, что спецслужбы будут просеивать мои животные образы и половые хотелки, это пусть, их работа, да и нет у меня таких знакомых, чтобы опасаться потерь от утечки информации.

Но собранные и украденные базы данных нелегально продаются и перепродаются разным частным структурам, а это уже хреново. Правда, те тоже платят огромные деньги за краденое вовсе не затем, чтобы посмаковать чьё-то грязное бельё. Бизнес озабочен только, как впендюрить товар колеблющимся, как повлиять на протестные настроения в обществе, чтобы больше покупали, а не занимались каким-то никому не нужным духовным развитием.

Крупным игрокам мелкие людишки с их муравьиными страстишками неинтересны, понятно, но всё же как-то не по себе, когда всё твоё грязное нутро, которое никому не показываешь, вытаскивают на всеобщее обозрение.

С другой стороны, мир и так становится всё откровеннее. В старых фильмах если герой на экране ест, то либо шпион, либо предатель, положительного не принято было показывать за таким низменным занятием. Зато в современных треть экранного времени занимают сцены в туалете, когда откровенно показывают, как героини какают, вытирают жопы бумажкой, рассматривают испачканные менструацией трусики или вытаскивают из влагалища разбухшие тампоны. То есть подготавливают население к тому, что ничуть не стыдно, что их тоже могут рассматривать в любой момент их жизни и даже, как говорят эвфемики, жизнедеятельности.

Так что мир уже подготавливается к последнему шагу полной открытости, что придёт с нашим нейролинком.

Хотя, конечно, этот шаг будет таким бабахом, что непонятно, устоит ли сама цивилизация. Но если устоит… рывок в будущее будет колоссальным. Куда большим, чем открытие электричества, интернета и компьютеров.

Устоять бы только.