Читать книгу Территориальное развитие России как ведущего экспортера на глобальных сырьевых рынках - А. Б. Савченко - Страница 5

Еще в середине 1970-х гг. задачу разработки контекстуального подхода применительно к территориальной проблематике ставил Т. Хегерстранд. Он противопоставлял его подходу композиционному, который обычно нацелен на выяснение того, как заданный круг явлений или система может быть разложен на ряд составных частей, а затем – на установление того, каким образом эти составные части объединяются друг с другом, образуя единое целое, замыкаясь, таким образом, на изучении формы и структуры. В отличие от этого контекстуальный метод синтеза задается целью выяснить, в какой ситуации встречается данный объект и в какой связи находятся свойства этого объекта с его поведением в различных ситуациях или контекстах, и акцент при этом делается на изучении не только структуры, но и процессов, которые в этом случае рассматриваются не только как конкретные цепи явлений, но и как общие типы последовательности событий (Пред, 1979, с. 92–93).

Мировой рынок с его спросом есть фактор территориального развития страны, а ее территория, как носитель предложения, выступает, если следовать А. П. Горкину и Л. В. Смирнягину, его условием (Горкин, Смирнягин, 1973). Мировые, в том числе глобальные рынки сырьевых товаров расширяют применение фактора производства «земля» (природных и материальных ресурсов и условий территории), не занятых удовлетворением национального спроса в силу его низкой платежеспособности. Они создают устойчивый внешний спрос на те виды сырьевых продуктов, которые страна способна эффективно производить. Глобальные сырьевые рынки составляют предельный деятельностный контекст ситуации территориального развития страны и его мощный экзогенный фактор. Ключевые звенья этих рынков часто расположены вдали от преобразуемой ими территории или вообще не имеют локализации в привычном смысле слова. Изменение деятельностного контекста, не говоря о его смене (например, при активном включении в новый глобальный рынок), меняет географическое разделение труда и функции территорий соответствующих масштабов.

Конкретный ход преобразования территориальной структуры страны под воздействием ее глобальной сырьевой специализации определится местом, которое ей удастся занять на соответствующих сырьевых рынках. Оно задаст набор видов деятельности и соответствующих объектов, размещаемых на ее территории, а этот набор зависит от «длины цепочки создания стоимости», локализованной в стране. Разные варианты набора порождают свои модификации территориального развития, выраженные в той или иной версии этатизации, регионализации и урбанизации.

Так, и мировой, и российский нефтегазовый рынки представляют собой сложно структурированные образования, состоящие из нескольких функционально относительно обособленных, но неразрывно взаимосвязанных рынков. В самом общем виде нефтегазовый рынок – как мировой, так и российский – подразделяется минимум на шесть сравнительно обособленных, но функционально взаимосвязанных рынков, шесть основных функциональных блоков, только два первых из которых относятся к основной деятельности нефтегазового комплекса, а остальные четыре – к ее обеспечению:

• рынок запасов и добычи углеводородов;

• рынок продуктов различной глубины переработки и различного уровня доведения до конечного потребителя;

• рынок транспортных услуг по доведению продукта до потребителя;

• рынок технологий разведки, добычи, переработки, транспорта и потребления, овеществленных в оборудовании и материалах;

• рынок профессиональных услуг по реализации перечисленных видов технологий и их компонентов;

• рынок капиталов и финансовых услуг, прежде всего – по организации финансирования работы всех названных выше рынков.

Каждый из перечисленных рынков, в свою очередь, также является сложно структурированным образованием. Кроме того, в нефтегазовом комплексе существуют и другие рынки, имеющие вспомогательное значение по сравнению с перечисленными, например, рынок труда или рынок образовательных услуг.

Важно отметить, что каждый из этих рынков и их взаимодействие необходимы для полноценного функционирования и развития нефтегазового комплекса, все они так или иначе взаимосвязаны. Многообразие этих взаимосвязей выражено, в частности, в современном афоризме о том, что «нефть следует искать не на Аляске, а на Уолл-Стрит». Каждый из перечисленных рынков существует достаточно обособленно по своим сложившимся специфическим «законам» – они различаются по структуре, по закономерностям движения конъюнктуры, по степени устойчивости, инерции и консервативности, по «цене вхождения», по уровню монополизации, по степени политизированности, по степени приближения к инфраструктурной фазе существования и, как следствие, по локализационным требованиям и формам и глубине воздействия на ТС страны. При этом перечисленные характеристики международных рынков, с которыми взаимодействуют российские контрагенты, иные, чем у соответствующих внутренних рынков. Существует взаимосвязь способов включения территории страны в мировой нефтегазовый рынок и форм территориальной организации нефтегазового комплекса внутри страны. При этом, однако способы включения территорий в мировой нефтегазовый рынок необязательно должны прямо совпадать с формами территориальной организации внутреннего нефтегазового рынка.

Анализ долговременного воздействия участия в глобальных сырьевых рынках на развитие России заставляет включать глобализацию, один из частных процессов территориального развития, в контекст ситуации внутреннего территориального развития как движущую силу других частных процессов – институционализации (этатизации), регионализации и урбанизации. Участие в международном разделении труда глобального масштаба способно радикально менять межрайонное разделение труда и территориальную структуру хозяйства страны

Глобальные рынки – это механизмы не просто международного, но и межконтинентального товарообмена, связывающие на основе всемирного разделения труда самых удаленных производителей и потребителей путем реализации совокупности общественных отношений и действию институтов, закрепляющих их в коммерческой и смежных сферах. Глобальные рынки выступают общественными формами организации «торговли на дальние расстояния», «Fernhandel» (Бродель, 1992, с. 593–599; 2007, с. 409–414), межконтинентальной торговой деятельности.

Развитие глобальных рынков, в том числе и сырьевых, отражает международный оборот золота, который, в свою очередь, является индикатором состояния, механизмов функционирования, трендов и уровня развития мировой денежной системы. Характер функционирования и развития мировой денежной системы с необходимостью отражает состояние и тренды изменений глобализации мировой экономики, так как мировая денежная система делает возможным и опосредует товарооборот глобальных рынков и обеспечивает возможности и стимулы их существования и экспансии. Накопление золота в мировой экономике – накопление, сопровождавшееся его перераспределением между странами и секторами мировой экономики, а также сменой лидеров добычи и изменением его экономических функций, является кумулятивным процессом, сыгравшим важнейшую роль, как в процессе, так и в механизме развития глобальных рынков. Дело в том, что почти все золото, добытое человечеством за всю его историю, аккумулировано, оно продолжает существовать в современном мире и экономически активно в трех основных формах: в виде централизованных запасов государств; в качестве частных тезаврационных накоплений физических и юридических лиц; в форме материала в ряде отраслей промышленности и в быту. В среднем необратимые потери принято считать на уровне 10 % всего добытого золота (Современный рынок золота, 2004, с. 55).

Международный оборот золота может выступать надежным индикатором долговременной динамики глобализации мировой экономики по целому ряду конкретных причин. Во-первых, золото – это деньги в чистом, конечном виде, а капитализм, осуществивший глобализацию мировой экономики, – это не просто развитая товарно-денежная экономика, а «денежная цивилизация», когда движение денег, финансовый капитал стремится подчинить и подчиняет себе все другие виды хозяйственной деятельности. Во-вторых, в силу своих экономических функций (прежде всего – мировых денег) и природных особенностей (большая ценность в очень небольшом объеме и весе, неограниченная сохраняемость и проч.) оборот золота всегда имел не просто международный, но также и трансконтинентальный характер. В-третьих, процессы международного оборота золота организуются и осуществляются экономическими лидерами соответствующих эпох и регионов. В-четвертых, процессы производства, обращения и накопления золота оказываются неразрывно включенными в такие определяющие хозяйственную жизнь процессы, как контроль территории; поиск и добыча полезных ископаемых; перевозки; производство и использование конечных продуктов; реализация последствий такого использования и для текущих экономических процессов (например, для ценообразования), и для институциональной структуры экономики регионов, государств, всего мирового сообщества. Перечень открыт, но и приведенных причин достаточно для обоснования надежности и информативности международного оборота золота как индикатора глобализации, развития глобальных рынков, в том числе сырьевых.

Историческая динамика добычи золота показана в табл. 1.2. Достоверные данные здесь начинаются с последней трети XIX в., по ранним периодам имеются лишь более или менее достоверные оценки.

Таблица 1.2. Долговременная динамика мировой добычи золота

Источник: Современный рынок золота, 2004, с. 35.

Исторические периоды реализации золотом функции мировых денег можно назвать, соответственно, биметаллическим, монометаллическим и параметаллическим. Они значительно («эпохально») различаются по характеристикам структуры мирового рынка, в том числе по уровню развития глобальных рынков, а также по преобладающим стратегиям глобального рыночного поведения его участников и регуляторов. Как у большинства исторических явлений, временные границы периодов являются отчетливыми, но не резкими. Четко различаются ядерные фазы каждого периода, между которыми выделяются достаточно протяженные «переходные зоны», обусловленные неравномерностью развития и неоднородностью распространения важнейших элементов соответствующих периодов.

Биметаллический период, означающий параллельное использование серебра и золота как основных денежных металлов, охватывает нижнюю границу нашего исследования – эпоху Великих географических открытий XV–XVII вв., заложивших основы формирования мирового рынка, – и продолжается вплоть до 20-х гг. XIX в. Монометаллический период – время признания золота единственными мировыми деньгами. Его границы размыты. Четко выделяется ядро периода – с 1867 г. (юридическое оформление Международным соглашением на Парижской конференции, когда страны Европы и Америки признали золото единственной формой мировых денег) по 1913 г. – время существования развитой международной системы золотомонетного стандарта как первой мировой денежной системы, выполнявшей функции регулятора мировой экономики. Нижняя периферийная граница этого периода —1819 г. – законодательное закрепление золотомонетного стандарта как национальной денежной системы принятием британским парламентом так называемого закона о возобновлении; верхняя периферийная граница – Первая мировая война 1914–1918 гг., когда воюющие страны отменили (приостановили) систему золотого стандарта. Параметаллический период – время постепенной утраты золотом функций мировых денег, в течение которого «привязка» мировой валютной системы к золоту неуклонно ослабевала. Этот период имеет ядро —1933–1971 гг. – время между установлением американским правительством двух запретов на обмен долларов на золото – сначала для физических и юридических лиц (1933 г.), а затем и в межгосударственных расчетах (1971 г.). Нижняя периферийная граница этого периода – 1922 г. – юридическое оформление на Генуэзской международной экономической конференции золотодевизного стандарта наряду с золотослитковым. За «начало отсчета» верхней периферийной границы периода можно принять 1976 г. – заключение ямайских соглашений о внесении изменений в устав МВФ, позволивших юридически оформить демонетизацию золота, придать золоту статус товара, лишив его статуса мировых денег. Вместе с тем золото как особый резервный актив продолжало играть существенную роль в мировой экономике до конца XX в. (Кругман, Обстфельд, 2004, с. 580–752; Современный рынок золота, 2004, с. 69–134).

С учетом сделанных замечаний можно преобразовать табл. 1.2 в табл. 1.3:

Таблица 1.3. Добыча золота по периодам глобализации мировой экономики

Отметим в полтора раза больший цепной темп роста добычи золота в монометаллическом периоде глобализации по сравнению с последующим, параметаллическим – рост добычи золота просто не успевает за ростом мирового производства и ВВП, а также значительно опережающего их рост мировой торговли, что объективно не позволяет положить золото и далее в основу мировой валютной системы.

Кратко охарактеризуем выделенные периоды долговременной динамики глобализации мировой экономики с позиций особенностей международного оборота золота и состава глобальных рынков, а также преобладающими стратегиями глобального рыночного поведения его участников и регуляторов.

Биметаллический период. Сформировалась мировая торговля серебром, «колониальными» и корабельными товарами. Эпоха, скорее, серебра, чем золота. Сложился рынок серебра – первый по-настоящему глобальный рынок – цепочки его устойчивых обменов опоясывали с двух сторон земной шар – они начинались в Южной Америке (в Перу, Боливии и Мексике) и заканчивались в Китае, приходя туда и с Запада, и с Востока. При этом серебро много раз переходило из рук в руки при западном (для Китая) маршруте и поступало туда напрямую от испанцев по восточному, тихоокеанскому маршруту. К глобальным рынкам, сложившимся на этом этапе, следует также отнести рынки пряностей и натуральных красителей, чая и кофе, мехов и натуральных волокон (в том числе хлопковых тканей и хлопка), корабельных и скобяных товаров, сахара и табака, шелка и фарфора, а также, увы, – рабов. Инструментами реализации этапа выступали крупные заморские торговые компании и океанский парусный флот (Всемирная история, 1958; Мэхэн, 2002; Бродель, 1992; рис. 1.7).

Рис. 1.7. Глобальные торговые пути и территориальное развитие России как ведущего экспортера рынков мехов и корабельных товаров к 1775 году

Источник: Бродель, 1992, с. 21.

Серебряная монета, точнее, способность оплачивать товары наличной серебряной монетой, а то и кредитовать ею торговые операции «на местах» – в бассейне Индийского океана, в Китае и России – выступила главным средством «взламывания» этих рынков и закрепления на них европейских торговцев и товаров. При этом серебро это было испанским, а торговали на Востоке – Среднем и Дальнем – голландцы, англичане, французы. Португальцы делали это не на базе испанского серебра, хотя в недолгий период включения Португалии в состав Испанской короны они сумели сложить свой собственный путь контрабандного вывоза значительных объемов серебра из Перу и Боливии по Ла-Плате. Примечательно, что изначально при европейских дворах существовало принципиально различное отношение к обороту серебра и золота – на отток первого для обеспечения внешней торговли смотрели с пониманием, второе старались всячески задерживать и накапливать внутри своих границ как стратегический резерв и мерило богатства (Бродель, 1992, с. 136–152,175-265, 498–552; 2007, с. 182–191).

Уже первый период глобализации вызвал целый ряд глобальных и региональных трансформационных процессов (возвышение одних регионов и стагнацию других), породил дотоле невиданные масштабные процессы в экономике (в том числе «революцию цен», вызванную фактическим обесценением драгоценных металлов в Европе в связи с их масштабным притоком из Нового Света), сформировал устойчивые глобальные потоки ценностей (когда, например, серебро из испанских колоний в Америке стабильно поступало в Индию, Китай или Россию через цепочки международных торговых обменов).

Монометаллический период. Эпоха золотомонетного стандарта, «золотой век глобализации». Первая мировая валютная система, обеспечившая «автоматическое» регулирование экономики и создавшая возможности свободного перемещения капитала в глобальном масштабе. Благодаря системе золотомонетного стандарта, позволившей аккумулировать и инвестировать частный капитал в акционерной или облигационной форме на международном, глобальном уровне, были созданы такие знаковые объекты транспортной инфраструктуры глобализации, как трансокеанские каналы – Суэцкий и Панамский – и трансконтинентальные железные дороги – Трансамериканская и Транссибирская. Сформировались не только глобальные рынки ряда видов сельскохозяйственных продуктов или ископаемого сырья (например, зерна, замороженных мясных и молочных продуктов, угля, руд, селитры, нефти), готовой продукции (судов, кокса и керосина, соды и химических красителей и др.), услуг (например, морского фрахта или телеграфной связи), но самое главное – глобальным стал рынок капиталов. Увы, глобальными стали также рынки оружия и наркотиков. Инструментами реализации этого периода стали крупные промышленные компании и широкое использование паровой энергии в производстве и на транспорте, а электричества – в осуществлении связи (Всемирная история: Национально-освободительные войны XIX века, 2002; Всемирная история: Канун Первой мировой войны, 2002; Лоран, 2010, с. 29–35; Линдси, 2006; Синцеров, 2010; Сокольский, 2010; Экономидес, Олини, 2004, с. 62–78, 87–92).

Данный период связан с вовлечением в мировую экономику обширных внутренних территорий континентов, их геологическим изучением и горнопромышленным освоением. Особую роль здесь сыграло открытие невиданных до тех пор месторождений золота в Сибири, Северной Америке, Австралии и Африке, сопровождавшееся скачкообразным ростом его добычи, что и создало физическую возможность перехода на золотомонетный стандарт (Современный рынок золота, 2004, с. 197–205, 274–299). Продолжалось построение колониальных империй целым рядом европейских государств в XIX в., сложилась организация мирового разделения труда по принципу «производство промышленных товаров в метрополии и их сбыт в колониях, откуда поступает сырье». И этот период глобализации сопровождался масштабными трансформационными процессами – осуществлялся «передел сфер влияния».

Первой страной, законодательно закрепившей золотомонетный стандарт как национальную денежную систему, стала в 1819 г. Англия, хотя реально система золотого монометаллизма была там установлена еще в конце XVIII в. В США золотомонетный стандарт был установлен в 1873 г., как и в Германии, во Франции – в 1878-м, в России – в 1895–1897 гг., как и в Японии. Золотомонетный стандарт как основная форма организации денежной системы был юридически оформлен Международным соглашением на Парижской конференции 1867 г., признавшего золото единственной формой мировых денег. Золотомонетный стандарт – это международная валютная система, в которой золото образует основу внутреннего предложения денег стран и используется для финансирования международной торговли и дефицитов платежных балансов. При золотомонетном стандарте валютные курсы жестко зафиксированы в золоте, и валюты внутри страны без ограничений обмениваются на золото.

Такая система обеспечивала автоматический механизм приспособления, средство корректировки платежного баланса для ликвидации платежных дисбалансов между странами. Дефициты финансировались за счет оттока золота из страны, приводящего к сокращению ее денежной массы. Это, в свою очередь, снижало внутренний уровень цен, делая импорт относительно дороже, а экспорт относительно дешевле, сокращая тем самым объем импорта и увеличивая объем экспорта. Излишки финансировались за счет притока золота в страну, приводящего к росту ее денежной массы. А это повышало уровень цен, делая импорт относительно дешевле, а экспорт относительно дороже, приводя к падению объема экспорта и увеличивая объем импорта.

Таким образом, как дефициты, так и излишки устранялись, и восстанавливалось равновесие платежного баланса (Кругман, Обстфельд, 2004, с. 580–592; Политическая экономия, 1972, с. 527).

На практике комбинация жестко зафиксированных валютных курсов и полного подчинения внутренней экономической политики внешней ситуации была не очень эффективной в макроэкономическом плане и слишком обременительной в социальном плане, особенно в условиях спадов конъюнктуры и кризисов. Это обстоятельство и привело в последующем – сразу после Первой мировой войны – к замене этой первой международной валютной системы более гибкими механизмами.

Параметаллический период. Период последовательно сменявших друг друга золотодевизного, золотодолларового и бумажноденежного стандартов. Резкое возрастание роли государства, а параллельно и межгосударственных институтов как необходимых регуляторов экономики, и развитие инфраструктур свободного перемещения капитала в глобальном масштабе. Благодаря развитию системы институционального регулирования мировой денежной системы при общей тенденции постепенного сужения денежных функций и, наконец, демонетизации золота де-юре удалось построить финансовый механизм, сглаживающий особо резкие конъюнктурные, циклические колебания мировой экономики и позволяющий осуществлять масштабную мобилизацию ресурсов на реализацию глобальных проектов и программ (Кругман, Обстфельд, 2004, с. 593–708).

На Генуэзской международной экономической конференции в 1922 г. конференции золотослитковый и золотодевизный стандарты были юридически оформлены (при золотодевизном стандарте золото не использовалось не только во внутригосударственном денежном обращении, но и выводилось из межгосударственного денежного оборота). Однако статус резервной валюты официально не был закреплен. На эту роль претендовали английский фунт и американский доллар – США были единственной страной, где длительное время сохранялся золотомонетный стандарт (до 1933 г.), а в Англии функционировал золотослитковый стандарт. Обе валюты базировались на экономическом потенциале, развитой финансовой системе и политическом влиянии этих стран в мире.

Во время Второй мировой войны произошло становление доллара как мировой резервной валюты. В 1944 г. на Международной Бреттон-Вудской валютной конференции была заложена мировая валютная система на основе золотодолларового стандарта, когда доллар был по существу приравнен к золоту. Утвержденный устав МВФ усилил связь доллара с золотом: согласно этому уставу все другие страны получили возможность неограниченной покупки слитков золота по фиксированной цене – правом покупки по этой цене частные лица не обладали, доллары обменивались на золото только банкам и официальным дилерам. Пока США имели возможность свободной продажи золота на этих условиях, действовал своего рода золотодолларовый стандарт. С середины 1970-х гг., когда фактически был начат процесс демонетизации золота и США прекратили операции по обмену долларов на золото, золотые стандарты заменил бумажноденежный стандарт (Современный рынок золота, 2004, с. 74–77).

Ямайская мировая валютная система юридически зафиксировала завершение демонетизации золота в 1976 г. Согласно внесенным изменениям в устав МВФ золото исключалось из операций МВФ и устранялось из определения паритета валют; вводилась новая международная валюта – специальные права заимствования (СДР), которая должна была стать основой для международных расчетов и заменить золото; МВФ должен был продать запасы золота, ранее созданные за счет взносов стран в его уставной фонд; подтверждалась отмена официальной цены золота и государствам разрешалось осуществлять его куплю-продажу по аналогии с другими товарами, а МВФ должен был способствовать свободной продаже золота по рыночным ценам. Эти решения должны были лишить золото функции денег и придать ему статус товара (Современный рынок золота, 2004, с. 114–125).

Помимо субъективного стремления США вытеснить золото из каналов международного обращения как конкурента доллара в качестве мировых денег демонетизация золота имела и ряд объективных причин, обусловленных характером глобализации мировой экономики во второй половине XX в. Эти причины связаны, с одной стороны, с резким ростом производства и еще более мощным (кратным по отношению к росту производства) ростом международного товарооборота, за которыми далеко не успевал рост добычи золота, а с другой стороны – с неизмеримо возросшей ролью государств и межгосударственных институтов в регулировании денежной сферы, опирающейся на использование активной политики денежных властей и широкое применение разнообразных финансовых инструментов, для реализации которых использование денег, основанных на золоте, создавало чрезмерно жесткие рамки. В результате золото и во внутреннем, и в мировом аспектах уже не выполняло функции меры стоимости и средства платежа. Мировые цены на товары (в условиях как фиксированной, так и рыночной цены на золото) фактически уже не реагировали на изменение цен на золото: цены на товары и цены на золото изменялись независимо друг от друга. Так, с 1965 по 1994 г. цены на золото увеличились в 11 раз, а цены на продовольствие – в 2,4 раза, на сельскохозяйственное сырье – в 5,3 раза, на напитки (чай, кофе, какао) – в 3 раза, на цветные металлы (никель, медь, алюминий) – в 2,9 раза (Современный рынок золота, 2004, с. 116–117). При этом государства и межгосударственные институты (как МВФ или Европейский валютный институт) оказались способны эмитировать деньги, которые собственной стоимости не имеют, но успешно служат для определения цены товаров, для выражения стоимости.

Вместе с тем фактически демонетизация золота далеко не завершена. Даже в уставе МВФ нет прямого отрицания роли золота как международного резервного актива: золото государственных резервов превратилось в запасы высоколиквидного товара, который при необходимости может быть легко и быстро превращен в иностранную валюту, или в надежный залоговый актив для получения иностранных займов. Причем эти резервы (при условии хранения в своей собственной юрисдикции) лучше защищены от политических рисков, чем валютные резервы. Несмотря на соглашение о демонетизации золота государства и межгосударственные организации сохранили крупные централизованные золотые запасы. Характерно, что инициатор демонетизации золота – США почти полностью сохранили свой золотой запас. Золото было активно использовано при эмиссии экю (евро) – единой европейской валюты, которая выпускалась и распределялась между участниками валютного союза под залог золота: она передавалась стране после того, как ее центральный банк депонировал в Европейском валютном институте (после 1998 г. преобразован в Европейский Центробанк) одну пятую часть своих золотовалютных резервов. В порядке обеспечения эмиссии общей европейской валюты было депонировано почти 3000 т золота, что повысило его значение в государственных резервах и превратило его, хотя и частично, в эффективно работающий актив (Современный рынок золота, 2004, с. 133–134,166).

В параметаллический период окончательно оформилась система глобальных финансовых рынков и система глобального нефтяного, а затем и нефтегазового рынка, глобальные рынки постепенно пронизали все важнейшие сектора мировой экономики: сформировались глобальные рынки электронной промышленности, аэрокосмической и атомной промышленности, широкой гаммы продукции металлургии, химии и фармацевтики, широкой номенклатуры машиностроения, легкой и пищевой промышленности, проектирования и строительства, авиационных и контейнерных перевозок, услуг связи и массовых коммуникаций, и сформировался глобальный рынок золота-товара как рынок реального золота и как глобальная торговля золотыми фьючерсами и опционами и т. д. Инструментом реализации периода стали крупные транснациональные компании, а также финансовые группы, крупнейшие инвестиционные фонды и банки, технологии массового производства товаров и услуг, самое широкое использование нефти и электричества в производстве и на транспорте, развитие новых технологий и систем сообщений и коммуникаций, а с 1970-х гг. – «новая информационная индустрия» – тесное сращивание в единый сектор хозяйства вычислительных средств, телекоммуникаций и контента, когда информационные технологии распространились во все сферы экономики и общественной жизни и кардинально трансформировали их (Кругман, Обстфельд, 2004; Лоран, 2010; Линдси, 2006; Максаковский, 2010; Михайлов, 2000; Россия на мировых рынках, 2009; Сокольский, 2010; Тапскотт, 1999; Титов, 2006; Экономидес, Олини, 2004).

Для периода характерны периодические масштабные – глобальные – политико-экономические трансформации, связанные с переделом мира, в том числе с развалом четырех монархий, расширением колониальных империй Англии и Франции по итогам Первой мировой войны и их ликвидацией по итогам Второй мировой войны, разделением мира на два блока с параллельным развитием «движения неприсоединения» по схеме «Запад – Восток – Юг»; а по итогам «холодной войны» – захват мировой валютной системой, транснациональными корпорациями и интеграционными группировками пространства бывшего «восточного блока». Возобладала схема международного разделения труда по принципу «вынос производства все расширяющихся групп промышленных товаров в страны – бывшие колонии их сбыт в бывших метрополиях». Далее эта схема трансформировалась в организацию международного разделения труда по принципу «вынос производства промышленных товаров в «новые индустриальные страны». Происходит деиндустриализация Запада, ослабление его роли глобального экономического и технологического лидера. Появились новые полюса экономического роста, прежде всего Китай и Индия, и на этой основе резко обостряется мировая природноресурсная ситуация.

К середине 1990-х гг. мировая экономика во многом приобретает тот единый и многополярный характер, который она имела на пике монометаллического периода своего развития. Вместе с тем по мере ослабления функций золота как мировых денег последовательно усиливаются тенденции возрастания роли государства и, особенно, межгосударственных институтов как необходимых регуляторов денежного обращения и экономики в целом, на фоне развития инфраструктур свободного перемещения капитала в глобальном масштабе, когда наблюдается значительная либерализация денежного регулирования с 1970-х гг. при развитии региональных интеграционных группировок. Развиваются коммуникационно-технологические, институциональные и внешнеторговые предпосылки дальнейшего ослабления доллара, в том числе появляется евро как (первая) валюта-конкурент в качестве мировой резервной валюты.

Резюмируя, можно было бы назвать параметаллический период золотодолларовым в том смысле, что он характеризовался тремя тесно взаимосвязанными трендами: во-первых, становление доллара в конкурентной борьбе с фунтом стерлингов (или английскими попытками предложить в Бреттон-Вудсе новую международную валюту) в качестве мировых денег, эквивалентных золоту; во-вторых, последовательные попытки США по демонетизации золота как конкурента доллара в качестве мировых денег; в-третьих, последовательное усиление роли государственного и межгосударственного регулирования, соответствующих политических и монетарных властей как необходимого условия устойчивого функционирования мировой денежной системы. Заметим попутно, что последнее обстоятельство ставит под сомнение расхожий тезис об ослаблении функций государства в ходе глобализации.

Долговременная, вековая динамика мировой добычи золота в ее макрорегиональной привязке выглядит следующим образом (достоверные данные здесь начинаются с последней трети XIX в., по ранним периодам имеются лишь более или менее достоверные оценки)[1]:

• всего до открытия Америки в 1492 г. в мире было добыто около 12,7 тыс. т золота, причем за предшествовавшее ему тысячелетие средневековья – только 2,5 тыс. т (главным образом в Средней Азии и в Индии, а в Позднем Средневековье главным источником добычи золота стала Тропическая Африка, куда в XV в. проникли португальцы, продвигаясь все далее на юг вдоль западного побережья Африки);

• в XVI в. мировая добыча составила менее 1 тыс. т, причем Южная Америка дала свыше трети мировой добычи;

• в XVII в. – 1,1 тыс. т, половина из которых поступила из Южной Америки (из Колумбии и Боливии, как и в предыдущее столетие);

• в XVIII в. – 2,2 тыс. т, две трети которых было добыто в Южной Америке (теперь – в Бразилии);

• в XIX в. в мире было добыто 11,5 тыс. т золота – в 1831–1840 гг. Россия дала более трети мировой добычи и сохраняла лидерство до конца 1840-х гг., хотя до середины XIX в. главным золотодобывающим районом мира оставалась Южная Америка; с начала 1850-х гг. рывок добычи произошел благодаря Калифорнии и Австралии, а ближе к концу века – Канаде и Аляске, т. е. Северной Америке;

• в XX в. бесспорным лидером добычи стала Южная Африка и произошел небывалый рост добычи: 1901–1917 гг. – 10,3 тыс. т, 1918–1990 гг. – 77,5 тыс. т, 1991–2000 гг. – 23,8 тыс. т.

Если принять во внимание многообразие не только процессов добычи, но также обращения, перераспределения и присвоения золота в мире, изменения его экономических функций, контроля над этими процессами – прямого и опосредованного, то возникают объективные основания долговременной, вековой периодизации процесса глобализации и выделения государств-лидеров этого процесса для каждого его особого исторического этапа. Если теперь перейти к комплексному анализу международного оборота золота, учесть пространственную динамику и вековую смену лидеров его добычи и организации обращения, а также связать эти факты с развитием глобальных рынков, то можно выделить пять основных этапов долговременной, исторической динамики глобализации мировой экономики На начальном, стартовом этапе глобализации, приходящемся на XV в., глобальным лидером выступала Португалия, которая играла ведущую роль в обороте золота Тропической, а к концу этапа и Восточной Африки, хотя по меркам последующих этапов этот оборот был незначительным.

На втором этапе глобализации, охватывающем XVI в., глобальным лидером выступала Испания, которая вывезла из своих американских колоний в период их покорения несколько десятков тонн золота и серебра, накопленных индейскими цивилизациями, а позже организовала там масштабную добычу не только серебра, но и золота, превратив Южную Америку на три столетия в их главный центр.

На третьем этапе глобализации, в XVII в., глобальным лидером выступила Голландия, сконцентрировав важнейшую часть мирового оборота золота благодаря развитию глобальной торговой и финансовой инфраструктуры.

Четвертый этап глобализации возглавила Англия, которая в XVIII в. контролировала оборот золота португальских колоний, когда Бразилия добывала его больше всех в мире, а в XIX в. сконцентрировала также и основную часть мировой золотодобычи в своих доминионах Австралии, Канаде, Южной Африке.

Наконец, на текущем, пятом, этапе, приходящемся на большую часть XX в. и начало XXI в., лидером глобализации выступают США, располагающие самым большим золотым запасом в мире, осуществляющие хранение значительной части золота, принадлежащего другим государствам, обеспечивающие через свои биржи основную часть заключения фьючерсных контрактов на поставку золота в мире, а также самым активным образом влияющие на глобальную политику в отношении денежных функций золота.

Переход от этапа к этапу знаменовало кардинальное изменение геополитических условий – обычно в результате масштабных для своего времени многосторонних войн (или династических браков), создававшее принципиально новую картину контроля территорий и материально-финансовых потоков, а также предпосылки очередного изменения институциональной структуры мировой экономики. Поэтому переходы от этапа к этапу не вполне совпадают с календарными сменами столетий, но приходятся на их первое двадцатилетие, когда обычно окончательно оформляются и юридически закрепляются геополитические итоги предыдущего столетия.

Мировой рынок как предпосылка и поле развертывания глобализации мировой экономики сложился в XVI в., в результате Великих географических открытий середины XV – середины XVII вв. На первом, стартовом, или подготовительном, этапе глобализации, который приходится на XV в., глобальные рынки еще не могли сложиться, создавались только многообразные условия для их формирования, в том числе технические, организационные, инфраструктурные и финансовые. Португальцы постепенно осваивали западное побережье Тропической Африки, откуда в Европу поступали золото, слоновую кость, местный перец, а также, пока в ограниченных масштабах, рабы.

На втором этапе глобализации – XVI в. – сложилась мировая торговля серебром и «колониальными» товарами. Рынок серебра стал первым «до конца», «буквально» глобальным рынком – цепочки его устойчивых обменов опоясывали с двух сторон земной шар – они начинались в испанских колониях Южной Америки (в Перу, Боливии, Мексике) и заканчивались в Китае, приходя туда и с Запада, и с Востока. При этом серебро много раз переходило из рук в руки при западном (для Китая) маршруте, через Атлантику и Индийский океан, и поступало туда напрямую от испанцев по восточному, тихоокеанскому маршруту. К глобальным рынкам, сложившимся на этом этапе, следует также отнести рынки пряностей и натуральных красителей, шелка и фарфора, слоновой кости, а также рабов, которых вывозили для использования на плантациях и рудниках осваиваемых колоний. В XVII в., в дополнение к глобальным рынкам XVI столетия, сформировались глобальные рынки мехов, сахара, кофе, какао, чая, табака, широкой номенклатуры изделий из черных и цветных металлов бытового и производственного назначения – от железных гвоздей и рыболовных крючков до огромных медных чанов для вываривания сахарного тростника. В следующем, XVIII в. к ним добавились глобальные рынки хлопчатобумажных тканей, хлопка-сырца, а также корабельных товаров – материалов и изделий, необходимых для оснастки и эксплуатации парусных кораблей, начали складываться глобальные рынки фрахта, государственных займов, продовольствия (зерна) и, увы, – опиума. Иными словами, происходил значительный рост номенклатуры и объемов глобальных рынков.

В XIX столетии, в продолжение тенденций XVIII в., глобальными стали рынки продовольствия (не только зерновых), ряда важнейших видов ископаемого сырья, а также наркотиков. Новыми для этого века стали глобальные рынки каменного угля и нефтепродуктов (прежде всего, керосина), проката (прежде всего – рельсов), продукции общего машиностроения (включая судостроение), оружия. Важной особенностью XIX в. является формирование глобальных рынков услуг – фрахта, банковских и других финансовых услуг, услуг связи (телеграфной). На переломе XIX–XX вв. важнейшим фактором развития международной торговли становится вывоз капитала – рынок капиталов стал глобальным самое позднее в последнюю четверть XIX в. Именно вывоз капитала позволил обеспечить реализацию во многих странах мира масштабных инфраструктурных проектов, знаковых объектов глобализации – Трансамериканской и Транссибирской железных дорог, а также Суэцкого и Панамского каналов.

В XX в. окончательно сформировались система глобальных финансовых рынков, а также рынков банковских и страховых услуг, система глобальных рынков биржевых товаров, в том числе нефти, сложились глобальные рынки широкой гаммы продукции машиностроения и электроники, химии и фармацевтики, легкой и пищевой промышленности, изысканий, геологоразведки и сервиса (сервисных услуг); проектирования и строительства, туристических и медицинских услуг; авиационных и контейнерных перевозок, телекоммуникационных и информационных услуг; научно-исследовательских и образовательных услуг; консалтинга и инжиниринга; юридических и риэлтерских услуг и т. д.

Глобальные сырьевые рынки продолжают играть важнейшую роль в мировой экономике и на пороге XX–XXI вв. (Брюне, Гишар, 2012). Производство сырьевых товаров и торговля ими по-прежнему выступают ключевым фактором экономической деятельности в качестве источника валютных и налоговых поступлений, роста доходов и расширения занятости для стран, в которых проживает большинство населения современного мира. Почти четверть мирового товарного экспорта в конце XX в. приходилась на необработанные сырьевые товары (табл. 1.4).

Таблица 1.4. Доля необработанных сырьевых товаров в мировом товарном экспорте (%)

Источник: Составлено по: Можаров, 2010, с. 21.

Исторически сырьевые товары выполняли важнейшую функцию по стимулированию экономического роста. Однако в позднеиндустриальную и постиндустриальную эпоху они (за рядом исключений) не выступают более эффективным двигателем экономического роста – конъюнктура большинства сырьевых товаров (кроме, прежде всего, нефти и газа) десятилетиями характеризуется медленным ростом спроса и снижением реальных цен (Можаров, 2010, с. 16). Одна из причин здесь кроется в снижении удельного спроса, в том, что в типовой структуре затрат западной производственной компании с 1950 по 1990 г. удельные расходы на сырье значительно снизились (как и расходы на оплату труда основных работников), зато пропорционально возросла доля накладных расходов (на организацию сбыта, общехозяйственных и административных), а также доля покупных компонентов (Кох, 2003, с. 293–295).

Более того, несбалансированное стремление к использованию благоприятной среднесрочной конъюнктуры даже нефтегазовых рынков и даже развитыми странами приводит, в конечном счете, к ослаблению внешнеторгового потенциала и экономическому застою. Это явление получило название «голландской болезни» как фиксация негативного опыта Нидерландов по использованию благоприятной для них конъюнктуры энергетического кризиса середины 1970-х гг. путем добычи и экспорта значительных объемов природного газа, что привело к утрате ими позиций в производстве и торговле многих видов наукоемкой продукции. Эта «болезнь» затронула тогда же Норвегию и Великобританию. В 1985 г. в экспорте Нидерландов на машины и оборудование приходилось лишь 16,3 %, а, например, Швеции —42 % (Иголкин, Мотылев, 1988, с. 102–103).

Понадобились срочные государственные компенсационные меры для динамичного изменения сложившегося положения, которые последовали в виде реформ 1982 г. (в Великобритании глубокие реформы были проведены на три года раньше). Правильно и своевременно проведенные реформы дали позитивные результаты. Так, в начале 2000-х гг. в рейтинге «сетевой готовности», оценивающем потенциал готовности экономики и общества стран мира в области информационных технологий и телекоммуникаций, и составляемом Всемирным экономическим форумом, Голландия вошла в первую десятку, с одинаковым показателем со США, пропустив вперед Швецию и Финляндию, но обогнав Норвегию и Великобританию (Колодко, 2009, с. 205, 393). Пример названных североевропейских стран показывает, что активная государственная политика в отношении основных сфер, от которых зависит устойчивое национальное развитие, обеспечивающая реинвестирование (временных) сверхдоходов от сырьевого экспорта в целях диверсификации экономики, является эффективным инструментом устойчивого развития, в том числе и самого сырьевого сектора.

Для богатых минеральными ресурсами развивающихся стран вариацией «голландской болезни» является гипотеза «ресурсного проклятия». По результатам анализа динамики ВВП в 1970-х – 1980-х гг. почти 100 развивающихся стран, эксперты Всемирного банка отметили, что страны с высоким показателем отношения экспорта природных (минерально-сырьевых) ресурсов к ВВП имели за расчетный период значительно меньшие показатели экономического роста, чем страны с низким значением этого показателя. В исследованиях начала 2000-х гг. эксперты Всемирного банка и ЮНКТАД связывали это явление не только с собственно «голландской болезнью», но также и с неустойчивой конъюнктурой сырьевых рынков (особенно для моноспециализированных стран), необоснованной амбициозной промышленной политикой в неконкурентоспособных секторах и проектах, с популистски или иначе политически обусловленным сверхпотреблением, наконец, с неэффективным государственным управлением в силу коррупции и несовершенства государственных институтов (Можаров, 2010, с. 21–24).

Оценка влияния сырьевой специализации на развитие страны должна носить конкретный характер – конкретноисторический, конкретно-политический, конкретно-экономический, конкретно-географический. Она бывает позитивной при развитой диверсифицированной структуре хозяйства, суверенитете над сырьевыми ресурсами и отраслями, использовании доходов от сырьевого экспорта в интересах национального развития, в том числе их перераспределения в пользу конкурентоспособных прогрессивных техно- и наукоемких отраслей и воспроизводства самого сырьевого сектора. Например, в 1985 г. пять основных статей экспорта США в Японию составляли кукуруза, соевые бобы, пшеница, хлопок и уголь; однако это не мешало США иметь в том же году самую высокую долю наукоемкой продукции в промышленном экспорте в мире – около 50 %, превосходя по этому показателю ту же Японию (42 %) или ФРГ (38 %) (Иголкин, Мотылев, 1988, с. 101, 117–118).

Страны «золотого миллиарда» являются, зачастую при прямой поддержке своих правительств и межгосударственных структур, важнейшими производителями широкой номенклатуры сырьевых товаров – хлопка, сахара, зерна, древесины, железной руды и т. д. (Можаров, 2010, с. 17).