Читать книгу Откровение - А. Дж. Бэзил - Страница 1

«Лететь, лететь, все быстрее… так, чтобы все, мелькающее за этим прозрачным стеклом, слилось в одну сплошную полосу… – вот это мечта. А потом за ней приходят еще одни слова – не упасть».

– Осторожнее! – раздался в моих наушниках голос, и я, вздрогнув, перевел взгляд на экран перед собой.

Вся зеленая поверхность была полностью заполнена двоившимися схемами препятствий. Неосознанно я поднял взгляд и увидел быстро приближающуюся крышу здания.

– Сворачивай! – закричал Торн, но я лишь улыбнулся. Сворачивать? Никогда!

Я рванул штурвал на себя, и крыша мелькнула где-то внизу, резко уходя вправо. Несколько мгновений перед моими глазами было лишь ясное голубое небо, а затем машина накренилась вниз, и я сразу отчетливо увидел стены домов. Они приближались очень быстро, и я направил сатерт прямо в узкое пространство переулка. С боков замелькали отверстия окон и выступы, впереди все яснее виднелся быстро надвигающийся просвет – главная улица. Сердце мое колотилось, как сумасшедшее; я только не отрывал взгляда от этого единственного выхода из каменного переулка и выжимал скорость так, что вскоре стены по бокам превратились в одну темную полосу, и вдруг она закончилась, я едва успел повернуть штурвал, и аппарат вылетел пробкой в свободное пространство под углом в сорок пять градусов. Я выровнял машину и увидел где-то внизу фигуры людей, очень близко, и, пролетев над их головами, отчетливо различил недовольные выкрики. Прямо за прозрачным стеклом виднелась длинная широкая улица – главная в нашем городке, в конце ее возвышалось величественное здание мэрии, а затем мой взгляд скользнул вверх, и я увидел впереди, выше, блеснувший на солнце корпус. Опустив глаза, я погнался за его широкой тенью, скользящей по дороге впереди, и снизился так низко, что выходы домов мелькали почти вровень с боковым крылом. А потом компьютер резко подал сигнал тревоги, я оторвал взгляд от тени и увидел внезапно возникшее прямо передо мной здание мэрии и ее открытый вход, и автоматически потянул штурвал на себя. Нос резко поднялся вверх. Чувствуя, как меня вжимает в мягкое кресло с такой силой, что невозможно было оторвать голову, я только глядел вперед и видел небо и мелькающие за стеклом вертикальные стены, а потом они закончились, я повернул сатерт, и тут что-то с силой ударило по корпусу, и слева я увидел полукруглую каменную башню, выросшую как из-под земли и стремительно отдалявшуюся назад. С трудом сосредоточившись на прежнем курсе, я увеличил скорость и стрелой пролетел над последними домами, вылетая за черту города.

Уже у самых холмов я начал тормозить, но на пульте что-то заискрило и вспыхнуло. Вскрикнув, я заслонился рукой, и в тот же момент нос сатерта врезался вниз, я увидел взметнувшиеся за стеклом столбы земли, а дальше меня бросило на пульт управления, и все закончилось.

Несколько мгновений я лежал, ничего не осознавая, а затем медленно поднял голову. Обзорный экран передо мной был полностью засыпан комьями земли, и сквозь них я различил голубое небо. Рядом стихали двигатели, и пульт медленно угасал. Когда затухла последняя лампочка, я откинулся назад и закрыл глаза.

Спустя несколько минут крыша начала медленно раскрываться, и свежий ветер ударил мне в лицо. Свет заслонила тень, и кто-то с силой тряхнул меня за плечи.

– Сильф, ты цел?

Я улыбнулся, не открывая глаз, а затем тихо рассмеялся:

– Здорово вышло.

– Здорово?

Я открыл глаза и уставился на рассерженное лицо Торна.

– Ты с ума сошел? – он протянул мне руку и помог выбраться из сатерта. – Ты же едва не разбился!

Мы оба отошли от зарывшейся в землю машины и принялись разглядывать ее с нескрываемым сожалением.

– Ничего, – наконец сказал я. – Несколько дней – и она будет в полном порядке.

– Из тебя выйдет никудышный пилот, – хмуро заметил мой друг и отвернулся.

Я посмотрел на стоящий неподалеку сверкающий сатерт, и невольно почувствовал, как в сердце закрадывается зависть. Этот аппарат никогда не знал каких-либо повреждений. Должно быть, из-за искусности пилота? Может быть, Торн прав – это все я виноват. Моя поспешность и … и я, конечно же, хуже его, в основном потому, что на мне нет значка Межзвездной Академии.

Уже в конец разозлившись, я повернулся и начал спускаться вниз по холму, к видневшемуся в миле городу.

– Силь, ты куда? – послышался сзади его голос.

– Направляюсь туда, где мне место, – раздраженно ответил я, не оборачиваясь.

Должно быть, он хотел еще что-то сказать, но мне в спину больше не донеслось ни звука.

Когда я добрался до дома, уже начали спускаться сумерки. Проскользнув через заднюю дверь, я незаметно пробрался в свою комнату, и когда уже был в ней, отчетливо услышал внизу недовольные голоса. Двери съехались за моей спиной, и звуки сразу приглушились и смолкли совсем. Я облокотился о стену и окинул усталым взглядом маленькое помещение. Все так же, как было все эти годы, и так же, как, скорее всего, будет еще лет сто, не меньше. На стене в полумраке мягко мерцало голографическое изображение звездолета, сходящего с орбиты – подарок, который я сделал себе сам, потратив все карманные сбережения. Но, в конце концов, если мы сами не будем делать себе приятных сюрпризов, то кто же? Неужели на земле есть хоть один человек, которому не безразлична твоя судьба? Скорее всего, что нет. Значит, все правильно.

Я подошел к кровати и, не раздеваясь, лег на упругое покрывало, уставившись в потолок. Завтра надо будет помочь… К черту! Конечно, это я был не прав. Я опять все испортил, разбил сатерт, и еще так бесцеремонно и грубо покинул Торна. Разве он виноват, что все идет не так, что он, без сомнения, лучше меня, и как пилот, и как друг, потому что он никогда бы не позволил себе так просто повернуться и уйти с недовольным видом. Он не отвечает за мою судьбу, эта жизнь – она моя забота и только, и не стоит перекладывать на кого-то эту ответственность. Но неужели… – мой взгляд переполз на изображение корабля, и в душе начала подниматься грусть, – неужели… так скоро, возможно, он уже увидит их вблизи, сможет дотронуться до этого блестящего корпуса. Он ведь уже встал на эту дорогу, а я… передо мной она маячит невообразимо далеко. Даже не верится. Почему всегда все так несправедливо!

Двери разъехались, пропустив полосу света, и я поспешно сел. На пороге показалась темная стройная фигура, двери мягко съехались, и она словно растворилась в полумраке. Я только слышал ее дыхание и знал каждое движение, когда она сделала несколько шагов мою сторону.

– Я не виноват, – сказал я первое, что пришло мне в голову.

– Я и не виню тебя, – она села рядом со мной, и я вдруг почувствовал, что моя рука очутилась в мягких ладонях.

– Мама, что тебе говорили эти люди? – тихо спросил я, понимая, что от этого разговора не отвертеться.

– То же, что и обычно. И о чем тебе следовало давно задуматься.

– О чем ты?

– О многом. Например, об этой сегодняшней сумасшедшей гонке.

Невольно я усмехнулся.

– Да, я немного напугал…

– Не напугал, – прервала меня она, – а едва не убил. Мне все подробно рассказали. Настолько детально, насколько они видели корпус сатерта у себя над головами, всего в нескольких дюймах.

– Неправда! – я резко выпрямился. – Я летел гораздо выше.

– Значит, ты все-таки опять летал в городе.

– Да, и что? Ничего же не случилось.

– И это не ты едва не снес башню с мэрии?

– Это она меня едва не снесла! – в сердцах воскликнул я и, выдернув руку, поднялся. – Из-за нее мне придется опять ремонтировать обшивку. А на это уйдет как минимум неделя. Неделя, прежде чем я смогу опять подняться в воздух, понимаешь! Что ж, у этих тупоголовых жителей будет достаточно времени, чтобы успокоиться, – я остановился у окна, уставившись в темно-синее небо невидящим взором. Спустя минуту, с кровати снова раздался голос.

– Ты опять будешь летать, так ведь? И опять, одна за одной, будут неприятности. Сегодня была башня, а может, в следующий раз будет какое-то здание.

– Да нет на этой башне ни одной царапины! – резко крикнул я. – За кого ты беспокоишься, за этих людей? Им нет никакого дела до того, что творится над их головами.

– Я беспокоюсь за тебя, – спокойно ответила мама, и мне послышалось в ее голосе недовольство. – Если бы ты летал на холмах – уже было бы меньше риска врезаться во что-то. И вообще, зачем тебе это? Что с тобой такое творится? Кажется, никто в городе не такой сумасшедший, как ты. Во всяком случае, никто не летает над улицами на огромной скорости.

– А как же Торн?

– Торн уже учится в Звездной Академии и отвечает за свои действия.

– Вот именно! – я резко обернулся. – Он учится… ты сама сказала. Неужели ты не понимаешь?

– Он старше тебя.

– Всего на два года! И скоро он станет звездолетчиком. А я? Что же я? Так и буду всю жизнь прозябать здесь?

– Здесь – это уже и не такое плохое место.

Я стремительно подошел и опустился перед ней на колени.

– Мама, послушай. Я не против этого городка, этих жителей и всего вокруг. Но я задыхаюсь здесь, понимаешь? Я не могу просто так жить, когда где-то далеко есть что-то другое, то, о чем я мечтаю. Разве мечты не стоят того, чтобы из-за них рисковать или умереть?

– Что ты говоришь! – она схватила мои руки. – Рисковать? Или умереть? Подумай, у тебя впереди будущее, и мечты никак к нему не относятся. Забудь об этом.

– Я не могу! Никак. Я пытался, правда, но ничего не получается. Я не могу…

Я замолчал, и некоторое время в комнате царила задумчивая тишина. Наконец мама вздохнула и, наклонившись, поцеловала меня в лоб.

– Хорошо. Мечтай, если хочешь, и жизнь сама покажет, что она думает о твоих мечтах. Может быть, они и стоят ее внимания. Только, пожалуйста, больше не летай по городу, ладно?

– Я обещаю, – тихо сказал я и почувствовал на своем плече легкое прикосновение подола ее платья. Двери съехались, а я уронил голову на руки и, прижавшись к мягкой материи, закрыл глаза. Чтобы не чувствовать, чтобы не видеть, и чтобы хоть на мгновение забыться в своих мечтах.

Я долго так сидел, а затем поднялся и, подойдя к окну, вылез через него. Чувствуя под ногами узкий парапет, я спокойно прошел по нему так, как делал это не раз, а затем, не глядя, ухватился за выступы в стене и спустился. Обогнув наш дом, я медленно пошел по уже почти пустым улицам, погруженным в полумрак. Какая идиллия! С наступлением темноты этот город засыпает, словно по волшебству. Улицы пустеют, в домах зажигаются огни – и никто не мешает мне идти и думать. Думать? О чем? Кажется, у меня в мыслях нет ничего, кроме легкой горечи и досады. Досады от того, что все закончилось как обычно. Так, как всегда кончаются подобные разговоры. Мое обещание, которое я не собираюсь выполнять – я говорю его просто так, чтобы успокоить их. Ведь, наверное, им тоже нелегко и неприятно выслушивать эти жалобы на меня, но мне от этого не легче. Правда, в этот раз я действительно немного переборщил. Сама мэрия – это не шутка, – я усмехнулся. – Будет повод для разговоров о том, как этот мальчишка не уважает верховную власть в городе. Городе? Какой же это город! За все эти двести–триста лет он так и остался всего лишь колонией. И я с гордостью могу сказать, что я не коренной житель планеты, а всего лишь потомок колонистов. Да, все цивилизации, кроме Земли – это колонии, но они существуют уже тысячелетия, а не каких-то двести лет.

Я долго еще шел, и только когда вышел за черту города, немного успокоился. Уже взбираясь по холму, на вершине которого блестел мой сатерт, я заметил чью-то темную фигуру. Когда я подошел, Торн выпрямился и молча посмотрел на меня. В полумраке я едва различал его лицо, но заметил, что на нем была какая-то незнакомая форма.

– Я уезжаю сегодня, – наконец сказал он.

– Надолго? – спросил я.

Он утвердительно кивнул и указал на свой освещенный сатерт, стоящий неподалеку.

– Возьми его. Он тебе больше пригодится, чем твоя развалина.

– Нет, – я ласково дотронулся до поверхности моего аппарата и провел пальцами по гладкому металлу. – Я не буду на нем летать.

– Ладно, – Торн видимо понял, что спорить бесполезно. – Тогда, до встречи. Смотри, не разбейся.

– До встречи, – сказал я.

Мы еще долго стояли молча, потому что говорить ничего не надо было, а затем он повернулся и пошел к своему сатерту. Спустя минуту послышался шум двигателей, и маленькая точка взмыла в облака и полетела дальше от города. Я смотрел ей вслед, и этот гул все еще отдавался в моих ушах, даже когда она исчезла.

А затем я опустился на землю и, прислонившись спиной к холодному металлу, запрокинул голову и посмотрел на небо. Сотни тысяч раз я видел эти звезды. Уже очень много лет я смотрю на них и не могу отвести взгляд. Они значат для меня теперь гораздо больше прежнего. В основном потому, что на земле есть такие вещи, как звездолеты. Где-то, не здесь, но они существуют. И есть люди, которые на них летают. И очень давно это чувство, захватывающее меня каждый раз, когда я смотрю на небо, не дает мне дышать и жить сегодняшним днем, потому что вся моя жизнь – это они, маленькие серебренные точки, раскинувшиеся в черном бархате небосвода. Они рисуют удивительные картины и линии, рисунки – сложные и простые; я знаю, что есть люди, которые читают их и видят гораздо ближе, чем с земли, но я не отношусь к ним. Все они принадлежат к одной профессии и объединены одним серебряным знаком на черной форме. Эти люди – звездолетчики.