Читать книгу Контекст. Раз - А.-Э. Ромер - Страница 4

В это же время.

Я решил немного отвлечь бывшую клиентку, которая уже сидела напротив за моим столом, от её горячих экзотических мыслей:

– Вижу, у тебя всё неплохо. Новый муж, свой бар.

Лёд недоверия треснул и стал таять благодаря последней моей фразе.

– Ой, – махнула рукой Анна-Мари. – Муж новый, но за ним нужен глаз да глаз. А бар – это так, одно название в этой части нашего азиатского округа. Сначала я купила половину этажа, в два раза больше нашего сегодняшнего бара. Когда я его начала выкупать, то при дневном свете он выглядел так, что казалось, что здесь всё разваливается – всё зависит и от освещения тоже. Но не рассчитали с деньгами. Сделать приличный ремонт и то нам всё не удаётся. Пришлось вторую половину сдать в аренду, но и это не спасает. Здесь не хватает хорошего света и музыки. Стоит сделать приличный ремонт, правильно установить свет, включить модную музыку, запустить сюда пару хорошеньких девочек и это была бы совсем другая история. Для этого пришлось бы сюда нехило вложиться, но деньги бы потекли неплохие. Что-то вроде небольшого клуба. К сожалению, деньги закончились раньше, чем мы сообразили, что не потянем таких расходов. Так что мы прибрали верхний слой грязи, немного потратились на ремонт для отвода глаз, и открылись, чтобы не влезть и дальше в неподъёмные долги. Что нам ещё оставалось делать?

Она расслабилась и готова была и дальше выкладывать все подробности своей новой семейной жизни, если бы почувствовала, что наш диалог теплеет.

Я перевёл взгляд за стойку и с видом скучающего слушателя широко улыбался магрибской физиономии на фоне выставленных бутылок с напитками. В ответ – абсолютное спокойствие, он даже глазом не моргнул. Думаю, его любопытство по отношению к моей персоне и её роли в жизни его сегодняшней жены проявится в полной мере уже после того, как я покину помещение их бара. Пока же – полный ноль! Словно я – муха на крышке из-под кока-колы! Хорошая выдержка для бармена. Весьма ценная профессиональная черта.

Я ломал голову в поисках подходящего ответа для Анны-Мари. Такому, чтобы не давать ей ни шанса увидеть на моём лице интереса к продолжению откровенной беседы. Классическое колебание. К примеру, можно было бы порасспросить, не нарожала ли она детей и как их зовут. Или посоветовать, что в том углу, где девчонки до сих пор потягивают пиво, хорошо бы установить небольшую эстраду, а напротив – какой-нибудь музыкальный автомат, или стол для бильярда. Или хотя бы выразить хоть какое-то участие к ней фразой: «Надеюсь, у вас всё наладится».

С видом человека, плохо разбирающегося в подобных сложных жизненных ситуациях, я издал глухим голосом что-то вроде «М-да». Похоже, Анна-Мари не слишком это вдохновило на последующие душевные излияния, поскольку она кивнула, встала и неспешно направилась к стойке – досматривать дальше телек. Зря я её обидел. А всё потому, что не ожидал её встретить именно здесь. И мне действовал на нервы и её новый муж.

Я отпил колу из стакана. Обмениваться взглядами с магробарменом у меня не было никакого желания. Поэтому, чтобы не буровить взглядом обшарпанные стены, мне пришлось переключиться на двух пивохлёбщиц, которым вряд ли исполнилось по двадцати лет. Одна – длинноволосая брюнетка. Волосы цвета грязного нефтяного пятна она связала в тугой конский хвост на затылке; её профиль с чересчур уж выдающимся вперёд подбородком тоже не придавал её силуэту особого шарма. Вторая – такая же круглолицая, как и моя, оказывается, знакомая официантка этого бара, выглядела немного старше своей подружки, но тоже предметом моего интереса стать не могла. Сплошная экзотика, но на пип-шоу это не походит. Впрочем, согласен, аналогия неудачная.

Я перевёл свой взгляд на окно. Там тоже не происходило ничего особенно интересного. Только пошёл дождь. Да уж, не вовремя. С учётом того, что у меня моется машина. Интересно, как там отдыхается на Сейшелах моему другу Лугарини? Я поймал себя на мысли, что назвал его другом. А разве это было не так?

Сандро Лугарини – очень интересный типаж корсиканского политика. Он на десять лет младше меня. Я очень люблю свою работу, а потому нередко пашу как чёрт в аду, но его энергии и работоспособности можно было только позавидовать. Хотя в моих жилах течёт корсиканская кровь в небольшом количестве, но он – чистой воды корсиканец. Сандро родился в небольшом селении Винья-ди-мунтанья.

Винья-ди-мунтанья. Если перевести с корсиканского – «Горная лоза». Это почти в центре гранитного хребта острова. Раньше попасть туда было очень непросто. Лишь одна узкая серпантинная тропа (сегодня – узкая полоса асфальта), которую время от времени засыпают падающие со склона горы коварные камни, а снежными зимами иногда заваливает метровым слоем снега, соединяет деревню с остальной Корсикой. По словам местных жителей, ещё в прошлом веке на эту тропу жизни свалился такой громадный и прочный валун, что пришлось от него избавляться с помощью военных подрывников.

Говорят, на острове эта деревня единственная, где на такой большой высоте собирают особый местный виноград, который благодаря своим удивительным свойствам произрастает на границе между Верхней Корсикой и Южной. Небольшая низина в горах в центральной части острова скрывает от зимней стужи и ветров небольшой по площади виноградник и селян, взращивающих его на протяжении нескольких веков на практически гранитных почвах. И вино из этого местечка получило свою категорию АОС[9].

Даже общеевропейские законы по обязательному выкорчёвыванию виноградной лозы не затронули этот особый сорт. Когда в семидесятые годы прошлого века сюда заехали инспекторы с континента, контролирующие выполнение закона об экстирпации виноградников, с оружием их встретили не только все мужчины Винья-ди-мунтанья, но и старики, женщины и даже дети. Казалось, будь возможно держать в лапах ружьё, так и местные псы взялись бы за оружие. Но последним оставалось лишь под свист своих хозяев пробовать на прочность своими клыками инспекторские мундиры. Досталось и сопровождавшим их местным полицейским, и жандармам, но эти сильно уж в бой не рвались.

Однако никому из местных художников и до сих пор не приходит в голову украшать местные достопримечательности иероглифами FLNC[10], которыми пестрят некоторые скалы и стены домов местных коммун, вызывая корсиканофобию у иностранцев и туристов из северной Франции.

Сандро этих событий не застал, так как ещё не родился, но его односельчане не раз мне рассказывали эту историю местной психологической битвы, когда я бывал в Винья-ди-мунтанья. Да, я побывал там и не один раз. И поверьте мне, пешие или автомобильные прогулки в этой части острова – удовольствие не для слабонервных. Особенно если вы страдаете головокружениями от горных высот.

Среди местных рассказчиков особым талантом выделялся его старший дальний родственник (насколько возможно в селе на сто пятьдесят душ быть дальним родственником) Сандро – Анж Ботолли. Вот уж кто был виртуозным импровизатором! Он при этом мог ввернуть в разговор словечки как из чизмонтанского, так и из ольтремонтанского[11] диалектов. Любая сценка, анекдот или самая обычная бытовая история обыгрывалась им так умело, что вам сложно становилось определить ту тонкую грань, которая отделала истину от приукрашенных историй, которыми Анж готов был сыпать без остановок. Даже если ему приходилось обыгрывать истории о беспощадности полицейских в семидесятые годы на острове; однако его собеседникам предлагались не просто пересказ запечатлённых в памяти кадров этих событий, а некие пространственные, многомерные театрализованные композиции. Привычным в таких изложениях обще-нормативным филиппикам этот автор предпочитал пародию.

Впрочем, мне приходилось наблюдать и за рассерженным, едва сдерживающем себя Анжем. Скажу вам сразу – в такие моменты объекту гнева лучше находиться от него на приличном расстоянии. Анж – тяжёлая правая рука Сандро, его родственник. Не знаю, скреплены ли эти отношения именно как родственные, или по другим причинам, но, если дела не требовали от них присутствия в разных точках планеты в одно и тоже время, их можно было встретить только вместе, рука об руку. Такими неразлучными бывают только близнецы в детстве.

На Корсике поговаривали, что Анж был в ещё довольно юном возрасте знаком с небезызвестными братьями Симеоне, которые вступили в конфронтацию с властями Франции. В семидесятые годы Симеоне с местными националистами захватили погреб одного из алжирских поселенцев, которые якобы удваивали объемы производимого ими вина, по сравнению с местными виноделами, путем добавления в него сахара и какой-то химии. На их беду пост министра внутренних дел в правительстве при президентстве Жискара д'Эстена занимал Мишель Понятовский, который был близким знакомым пострадавшей стороны. Через два дня после инцидента более тысячи полицейских, укреплённые четырьмя танками и несколькими вертолетами, атаковали захваченный погреб. В перестрелке двое полицейских были убиты, а зачинщики арестованы и осуждены.