Читать книгу Страшнее тигра. Серия «Мир детектива» - А. Э. В. Мейсон - Страница 8

Стрикленд вернулся в Лондон в конце марта. На следующее утро, не успев даже распечатать груду накопившихся писем, он сунул рубин в жилетный карман и отправился в клуб. Читальня клуба, к большому облегчению Стрикленда, оказалась пустой, он мог, не теряя времени на разговоры, приняться за дело. Забрав со стола несколько журналов, он уселся в кресло и начал быстро просматривать страницу за страницей. Скоро он нашел то, что искал. В разделе театральной хроники он прочел:

«Нам сообщают, что оперетка Вальтера Розена „Чародейка Соня“, в течение двух лет не сходившая со сцены венского „Фолькстеатер“2, будет поставлена в Лондоне в театре „Рубикон“ в конце июля или в начале августа. Роль Сони исполнит леди Ариадна Ферн».

Стрикленд не особенно удивился. Ариадна всегда вытворяла что-нибудь необыкновенное. Кроме того, он догадывался о причине ее решения. Герцогский дом Броуденов, достигший высшего расцвета в конце восемнадцатого столетия, постепенно беднел. Нынешний герцог Броуден отец Ариадны, задыхался под бременем непосильных налогов, не зная, что делать с многочисленными землями и родовыми поместьями, содержание которых стоило дорого и покупать которые никто не хотел. Семейные традиции, к тому же, обязывали его к широкой благотворительности, от которой почти невозможно было уклониться.

«Остается верна себе», подумал Стрикленд с улыбкой, но в это время его взгляд упал на другую заметку и улыбка сошла с его лица:

«Подтверждаются слухи о помолвке леди Ариадны Ферн с молодым адвокатом и членом парламента Юлианом Рэнсомом. Последние выступления господина Рэнсома в палате общин по вопросу о доминионах обратили на себя внимание печати и лидеров партии. Юлиан Рэнсом несомненно является восходящей звездой политического мира».

Надежды Стрикленда рушились. Сложив газеты, он просидел целый час в тихой и пустой комнате, браня себя за безумие, заставившее его уехать на столь долгое время. Временами он старался убедить себя, что произошла ошибка и газеты врут. На самом деле, если, Ариадна собиралась выйти замуж за Юлиана Рэнсома, разве стала бы она выступать в венской оперетке? Кто не знал Ариадны, сказал бы «нет». Но от нее можно было всего ожидать. Оставалось одно – спросить ее самое.

Сняв с вешалки шляпу, Стрикленд вышел из клуба и направился через площадь святого Якова к большому Броуденскому дому на углу Парк-Лейн.

Там точно ждали его прихода, и Стрикленда сразу провели на третий этаж, где находилась комната Ариадны. Многих, кто знал Ариадну, эта комната удивляла. Вместо ярких красок, хаоса ковров и безделушек, посетители видели, строгие стены с натертым до зеркального блеска полом, с гравюрами Морланда на белых обоях. Мебели было мало. У окна стоял рояль, а против него большой диван со множеством подушек.

Ариадна, повязав белокурые волосы пестрым шелковым платком, сидела около спиртовки, варя какое-то зловонное зелье в серебряном чайнике. При появлении Стрикленда она вскочила и протянула ему обе руки.

– Дорогой! Я прочла в газете, что вы приехали вчера, и ждала вас с минуты на минуту! Знаете, я сделала ужасную вещь!..

У нее была милая привычка встречать друзей после долгой разлуки так, точно она расстались буквально вчера. Несмотря на все свое горе, Стрикленд невольно рассмеялся:

– Аридна, вы нисколько не изменились! Вы всегда делаете ужасные вещи.

– Да, – созналась она. – Я хотела узнать, идут ли мне рыжие волосы, буду ли я действительно похожа на девушку с картины Тьеполо3. Я решила покрасить маленький кусочек, но нечаянно покрасила целую прядь, и краска оказалась совсем не рыжей. Это рецепт, как выводить краску, – она кивнула головой в сторону чайника, – но он не действует! Посмотрите!..

Она сорвала платок и сокрушенно взглянула в зеркало. Стрикленд увидел маленькую стриженую голову с очень светлыми, курчавыми и шелковистыми волосами, разделенными пробором с левой стороны. От пробора через всю голову шла широкая полоса ярко-красного цвета.

Ариадна в эту минуту напоминала обиженного и рассерженного мальчика.

Но у мальчика не могло быть такой нежной кожи, этих мягких красок и больших, светло-синих глаз, темневших в минуты горя и зажигавшихся золотыми искорками при смехе…

– Да, вышло неважно, – согласился Стрикленд.

– Придется как-нибудь спрятать, пока волосы отрастут.

– Увы, ничего другого не остается.

– А до тех пор я буду похожа на обезьяну.

– С этим уже ничего не поделаешь, – улыбнулся Стрикленд.

Ариадна весело рассмеялась и, взяв Стрикленда под руку, потащила его к дивану.

– Садитесь! Мне надо с вами поговорить. Дайте папиросу из той коробки, и возьмите себе. Спасибо. Ну, а теперь спичку.

Закурив, она опустилась на диван рядом с ним и изменившимся голосом спросила:

– Вы знаете моего Рэнсома?

– Значит, это правда?

– Правда.

– Поздравляю, – сказал Стрикленд, беря ее руку.

Пока что, он был доволен собой. Голос его звучал ровно и спокойно, ничем не выдавая глубокого внутреннего разочарования. Отвернувшись, он стряхнул пепел с папиросы и спросил:

– Были неприятности с семьей по поводу помолвки?

Ариадна кивнула головой.

– Были, конечно. Партия считалась неподходящей… Теперь все в порядке.

Она подперла подбородок рукой и задумчиво посмотрела на блестящие носки лакированных туфель.

– Рэнсом именно тот человек, который мне нужен. В январе со мной произошел ужасный случай… Стрикленд, я должна все подробно вам рассказать.

– Я хочу все знать с наибольшими подробностями.

– Я была на вечеринке в Челси. Знаете, одна из тех вечеринок, где все сидят на подушках на полу, подаются одни устрицы, и в общем бывает довольно скучно. Все это уже тогда было старомодно, но многие этого еще не сознавали, в том числе сам хозяин. Юлиан был там, конечно. Рядом со мной сидела девушка, которая принесла какой-то новый наркотик и ужасно им хвасталась. Конечно, мне захотелось попробовать. Она дала мне один порошок, но я ничего не почувствовала – никакого подъема, ни малейших сладких видений, ничего! Разумеется, я была разочарована. Ну, она одолжила мне второй…

– «Одолжила», – вставил Стрикленд. – Это мне нравится!..

– Не перебивайте! Я проглотила второй порошок, – и опять ничего! Разозлилась, и приняла третий. Тут-то и началось. Мне казалось, что я умираю. Это было кошмарно. Я летела в какую-то пропасть, все ниже, и ниже… Сердце не хотело работать. Никогда в жизни я не испытывала такого томительного чувства! Боли не было, а именно отчаянное, безвыходное томление…

Ариадна сжала голову руками и закачалась взад и вперед, словно опять переживая мучительное действие яда.

– Все решили, что я при смерти! – продолжила она. – Хозяин вечеринки хотел вызвать такси, чтобы я умерла в автомобиле, а не в его злосчастном доме. С девушкой, давшей мне порошки, сделалась истерика. Все остальные суетились, потеряв голову и не зная, что делать. Все, кроме Юлиана. Он был чудесен!

– Что он сделал? – спросил Стрикленд, и помимо воли резкая нота ревности прозвучала в его голосе.

К счастью, Ариадна, погруженная в воспоминания, ничего не заметила.

– Он спокойно сидел рядом со мной, как будто ничего не случилось. Когда я стонала: «Теперь конец! Вот теперь конец!», он только гладил мою руку и говорил: «Ерунда. Ариадна, пройдет!» Никакого волнения, вы понимаете, и никакой жалости! Это было замечательно среди общей суматохи, когда все остальные, уже собирались звонить в похоронное бюро и заказывать гроб. Через час или полтора я начала приходить в сознание. Кто-то вызвал такси, и Рэнсом повез меня домой. Только когда мы остались вдвоем и опасность прошла, он признался, что тоже не на шутку перепугался. Он сжал меня в объятьях, – он страшно силен – и всю дорогу мое сердце ныло: вот мой жених, вот мой жених!

Ариадна замолчала. Стрикленд чувствовал, что надо что-то сказать, порадоваться ее счастью, – но не находил слов. Он отправился в странствия два года назад, чтобы не мешать ей сделать выбор по сердцу, усыпить свою ненужную любовь. Но сейчас, чувствуя на щеке ее дыхание, слыша ее голос, он с трудом подавлял ревность, клокотавшую в сердце. «Он страшно силен»… Может быть, в ту самую ночь, когда он, Стрикленд, сидел на веранде, в Могоке, мучимый темными предчувствиями, опасность грозила здесь в Челси, в прокуренном ателье какого-то художника. Юлиан Рэнсом оказался на месте, чтобы защитить ее, – а не он!

Ариадна прервала его горькие размышления. Стрикленд уловил по тону ее голоса, что она удивлена и даже обижена его молчанием.

– Что вы мне скажете, Стрикленд? – спросила Ариадна.

Он склонил голову к ее рукам и пробормотал:

– Браво!

– Почему-то я всегда думала, что выйду замуж за вас, – сказала Ариадна, и рассмеялась, увидев, как Стрнклэнд вздрогнул.

– Не пугайтесь, теперь вы в безопасности! Но я, правда, воображала, что в один прекрасный день вы скажете: «Ариадна, выходите за меня замуж», а я сделаю глубокий реверанс и отвечу: «С удовольствием, сэр. Когда же наша свадьба?»

Она помолчала с минуту, но видно Стрикленду суждено было до дна испить чашу в это утро. Ариадна встряхнула головой и продолжала:

– Подумайте, как ужасно было бы для нас обоих, если бы я потом встретила моего Рэнсома!

– В сорок два года поздно жениться на двадцатилетней девушке, – шутливо ответил Стрикленд. – Разве я могу соперничать с вашими молодыми поклонниками!

Он не хотел признаваться, что именно это рассуждение было настоящей причиной его двухлетних скитаний. Он надеялся, что в разлуке любовь превратится в ровную, безболезненную дружбу, но давно понял, что ошибся, – и вернулся для того, чтобы, все-таки, попытать счастья. Судьба решила иначе – он опоздал.

Ариадна присела к роялю, пробежала рукой по клавишам и спела куплет какой-то легкомысленной арии. Подойдя к ней сзади, Стрикленд взглянул на ноты. Они были написаны от руки.

– Значит, это тоже правда?

– Что я буду играть «Чародейку Соню»? Конечно, правда. Мы начинаем 27-го июля.

Она пропела второй куплет.

– Нет ли противоречия в ваших планах, Ариадна?

Девушка повернула голову и с сожалением посмотрела на Стрикленда.

– Милый мой, так рассуждали пятьдесят лет тому назад! Теперь, слава Богу, можно выступать на сцене и в то время быть женой члена парламента. Я все продумала, – продолжала она, и ее синие глаза засветились нежностью. – Я помогу Юлиану сделать карьеру. Женщина может заработать большие деньги, пока она молода, мужчине же нужно время, чтобы пробить себе дорогу. Когда мне будет лет тридцать или тридцать пять, я отойду на задний план… настанет очередь Юлиана…

Голос ее оборвался, в глазах мелькнула тревога.

– Сумеет ли он? – подсказал Стрикленд.

– Нет, нет, – воскликнула Ариадна, – в этом я не сомневаюсь! Я боюсь другого… Я боюсь, что Юлиан оставит меня, когда я немножко постарею, немножко… увяну…

Она подошла, к окну и задумчиво взглянула на улицу. Потом, встряхнув головой, обернулась и протянула Стрикленду руки:

– Теперь вы знаете все приключения Ариадны Ферн за два года! Расскажите, что делал в это время ее друг. Джон Стрикленд?

– Джон Стрикленд купил рубин на копях в Бурме, – ответил Стрикленд, опускал руку и карман.

Ариадна захлопала в ладоши:

– Для меня?

– Для вас.

Он вложил в ее руку бархатный мешочек. Ариадна открыла его, радостно волнуясь, и ахнула от восторга. Громадный рубин лежал на белой ладони, горя таким огнем, что, казалось, должен был обжечь кожу. Глаза Ариадны заволоклись, лицо стало серьезным!..

Красота и величина камня встревожили ее. Припомнилось загадочное молчание Стрикленда при встрече, стремление избежать ее взгляда…

– Джон, – сказала она. – Дайте-ка посмотреть на вас!

Она взяла его за руки, повернула лицом к себе, и прочла в глазах то, что Стрикленд тщательно скрывал. Ариадна угадала, что он привез ей не только рубин, но и сердце.

– Милый, – прошептала она.

Волна стыда прилила к сердцу при воспоминании о легковесной болтовне, с которой она встретила его после двухлетней разлуки.

– О, Джон, простите меня!..

Ее первой мыслью было вернуть рубин. Но природная доброта подсказала Ариадне, что нельзя нанести ему большей обиды, чем отказаться от подарка. Порывистым движением Ариадна прижала камень к груди.

– Спасибо! Я буду беречь его всю жизнь.

Она сунула камень в мешочек, и Стрикленду показалось, что не рубин, а его собственное сердце прячет она в бархатный чехол. Ощущение было так неприятно, что он встряхнулся и с усилием произнес:

– Рубин надо носить, Ариадна!

– Ну, конечно! – улыбнулась девушка. – Только старухи прячут драгоценные камни под матрац.

– Как вы будете его носить?

Ариадна задумалась.

– Для кольца он велик, для браслета… не модно! Для сережек нужен второй такой же. На шее, лучше всего.

Стрикленд взглянул на часы.

– Хотите, пойдем к ювелиру и закажем?

Ариадна кивнула головой и исчезла в соседней комнате. Через несколько минут она вернулась в маленькой, ярко-синей шапочке и темном пальто с большим лисьим воротником, обрамлявшим, словно снегом, молодое лицо.

– Идем! – крикнула она и побежала вниз по лестнице.