Читать книгу Новая Королева - А. Г. Говард - Страница 5

По стеклянной поверхности зеркальца прокатилась пульсирующая синяя вспышка.

Но это было не зрительное ощущение, а тактильное. Я чувствовала, как свет вибрирует в рукоятке зеркальца. Я осторожно положила его на пол. Испуская ледяное лазурное сияние, уже знакомая мне бабочка выбралась сквозь стекло, как будто всё это время ждала там.

Она взлетела и уселась в пятне лунного света передо мной. Бабочка сложила крылья, и они сделались большими, как у ангела, а затем распахнулись, и я увидела безупречную бледную кожу, чернильно-черные глаза и маскарадные узоры на лице, переливающиеся драгоценными камнями. Целая грива синих, до плеч, волос, спутанных от магического электричества, которое исходило от его тела и экстравагантной одежды, шевелилась вокруг головы, словно на ветру.

Морфей навис надо мной – и лихо сдвинул шляпу набекрень.

– Элисон, – запросто сказал он, и я почувствовала сладкий запах лакрицы. – Ты готова заключить договор?

Я подняла указательный палец. Когда мы виделись в последний раз, опасность отвлекла меня, а магия Морфея зачаровала. И в результате я убила человека.

Сегодня я должна была взять дело в свои руки.

– Ты когда-нибудь играл в «двадцать вопросов»? – спросила я.

Морфей склонил голову набок, ухмыльнулся и перекинул кончик крыла через плечо, чтобы пригладить его.

– Хм… это вроде игры в загадки?

Я подозрительно прищурилась.

– Что?

Он расправил крылья и уселся на пол. Его лицо сияло мягким синим светом, исходящим от волос и драгоценных камней под глазами.

– Отгадай загадку. Я никому не принадлежу, но все мною пользуются. Для одних я – деньги, для других – нечто, способное летать. Я образую пространство, но не наполняю его. Для тех, кто никогда не меняется, я не представляю ценности. Для тех, кто меняется, я тяжел, как песок пустыни. Кто я?

Я прикусила губу, подавляя искреннее желание принять вызов, доказать Морфею, что я способна отгадать его загадку. Но я сообразила, что это именно то, чего ему хочется. А мне нельзя было терять из виду свои цели.

– Мяч у меня, Морфей. Двадцать вопросов. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Никаких сделок, пока ты не удовлетворишь мое любопытство. Я не намерена гоняться за двумя зайцами.

Он фыркнул:

– А за кроликами?

Нахмурившись, я открыла сумку и достала блокнот и ручку.

– Не отклоняйся. Отвечай прямо. Тебе что-то от меня нужно. И если ты хочешь этого добиться, придется выполнять мои приказы.

– Ох, ох. Сколько деспотизма в маленькой девочке. Именно такой сообщник мне и нужен.

Скрестив ноги, Морфей сложил руки шпилем под подбородком и прищурился.

– Как тебе угодно, моя птичка. Твое дело.

Синяя молния отделяется от его тени на цементном полу и начинает метаться по комнате. Стиральные машины и сушилки включаются. Они гремят и посвистывают.

Я стиснула зубы.

– Я не птичка. На мне что, есть перья? Я Элисон. Ни больше ни меньше. Ясно?

Драгоценные камни на лице Морфея начали переливаться теплым оранжевым светом.

– Понял, понял. А ты – нет. Потому что ты – нечто гораздо большее, чем просто имя.

Я нахмурилась.

– В каком смысле?

– Все мы – не только имя. Каждый состоит из жизненных сил, крови, костей, души. И твоя кровь драгоценнее, чем у многих.

Я не смогла придумать ответ: мешали механические звуки, отдающиеся эхом от стен.

– Выключи стиралки. Я должна слышать, если кто-нибудь сюда придет.

– Ну нет. У меня голова лучше работает на фоне хаоса. И тебе нужно научиться делать то же самое. А что касается нашей безопасности, я обо всем позаботился. Загляни в зеркальце, моя ягодка.

Скрипнув зубами при этом новом прозвище, которое было в десять раз хуже первого, я взяла зеркальце. Смутное отражение моего лица расплылось, превратившись в портал, за которым открылась территория вокруг прачечной. Крошечные пятна света плавали и скакали среди деревьев и в траве. Приглядевшись, я увидела миниатюрные, покрытые сверкающими чешуйками, женские фигурки со стрекозьими крыльями.

От странного покалывания у меня встали волосы дыбом. Я ощутила магию вокруг.

Раньше я и не знала, что умею ее чувствовать.

– Кто это?

– Феи. Они маленькие, но могут остановить любого, если кто-то попытается нам помешать. Осторожней, когда будешь выходить. Иначе наступишь на тело-другое.

Разинув рот, я откладываю зеркальце.

– Они их убьют?

Я не могу этого допустить. Одного трупа на моей совести достаточно.

Морфей фыркнул:

– Прости, я не уточнил. Я имею в виду спящие тела. Ничего плохого с ними не случится – они проснутся абсолютно довольные, разве что несколько смущенные. А главное, они будут слишком заняты собственными мыслями, чтобы понять, что ты была здесь, ну или чтобы из-за этого волноваться, если угодно. Но я опять отклоняюсь от темы. Ты, кажется, хотела задать мне несколько вопросов?

Теперь их стало намного больше.

Я подавила ненасытное желание узнать всё и сразу, решив не отвлекаться от главного. Я достала из наволочки мамины книжки, положила их между нами и приготовилась записывать ответы Морфея в блокнот.

Он захлопал в ладоши.

– О, прекрасно. Люблю эту игру. Ты покажешь свои карты мне, а я тебе. Подожди, ты еще увидишь, что у меня припрятано в рукаве…

– Может, перестанешь болтать? – сердито спросила я. – Значит, ты и эти… феи… вы живете в Стране Чудес?

Его лицо озарилось светом. Очевидно, Морфею очень хотелось ответить, но он сжал губы.

– Ну же, – сказала я. – Ты из Страны Чудес?

Он молчал.

– Это правда?

– Ты же велела мне замолчать.

Я впиваюсь ногтями себе в колени.

– Блин. Отвечай!

Морфей по очереди стянул перчатки, приводя меня в бешенство своей медлительностью и спокойствием.

– Не надо раздражаться. Да… я из Страны Чудес, как и мои очаровательные маленькие питомицы.

– И это значит… – я сглотнула, – что Страна Чудес существует на самом деле?

– Да.

– И кроличья нора? – спросила я, справившись с комом в горле.

Разглядывая меня в тусклом свете, Морфей кивнул.

– Я могу раздобыть тебе карту. Только скажи.

Я вцепилась в воротник рубашки, пытаясь скрыть лихорадочное биение пульса на шее.

– Кто ты там? В книжке я тебя не помню.

Нить синей магии перескочила с кончика его пальца на «Элисон в Стране Чудес». Страницы начали переворачиваться – и остановились, дойдя до картинки, на которой Алиса разговаривала с Гусеницей.

– Как и наша умная и любопытная героиня, в начале пути я не был похож сам на себя.

Я прочла ответ Алисы на вопрос Гусеницы:

«– Ты… кто… такая? – спросила Синяя Гусеница.

– Сейчас, право, не знаю, – отвечала Алиса робко. – Я знаю, кем я была сегодня утром, когда проснулась, но с тех пор я уже несколько раз менялась».

Я проглотила ком в горле. До меня дошло.

– Ты Гусеница… которая вылупилась из кокона.

Морфей поморщился, словно я его оскорбила.

– Бабочки не вылупляются. Они преображаются. Итак, у тебя осталось шесть вопросов. Трать их с умом, ягодка.

– Подожди, я задала всего четыре.

– Позволь мне не согласиться! – Морфей поднес руки к полосе лунного света и пошевелил пальцами, изображая фигуры на стене – пугающе реальные. Одни походили на чайные чашки, другие на грибы, третьи на розы, небрежно нарисованные брызгами краски. – Ты задала четырнадцать, хотя большинство из них были пустыми и бессодержательными. Во-первых, ты спросила, умею ли я играть в «двадцать вопросов». Согласись, это был вопрос. Далее, когда я предложил загадать загадку, ты спросила: «Что?» Еще один вопрос. Потом, когда ты велела не называть тебя птичкой, ты спросила: «На мне есть перья?» Затем: «Ясно?» И, наконец, ты уточнила, что я имел в виду, когда сказал, что ты – нечто большее, чем просто имя. Ты правда думаешь, что всё это было необходимо? Конечно, когда ты спросила про фей – кто они такие и правда ли способны усмирить ваших полоумных сторожей – от этого уже мог быть какой-то прок.

У меня запылали уши.

– Я живу не в зоопарке, и тут нет сторожей, – прорычала я.

Морфей ухмыльнулся и пальцами изобразил кролика, скачущего по стене.

– Добавь к этому четыре вопроса про меня и про мой дом – единственные, которые имели некоторый смысл. Итого одиннадцать. К сожалению, один из них ты повторила дважды, после того как попросила меня замолчать. А потом спросила: «Это правда?» Еще три. Значит, остается всего шесть. Выбирай слова с умом.

Подавив гневный рык, я сжала ручку в ладони, так что она врезалась в кожу.

– Ладно, – сказала я.

Я должна была задать вопрос, на который очень боялась получить ответ, прежде чем он успел бы хитростью лишить меня этого шанса.

– Ты связался с моей мамой, так? Когда она была еще девочкой.

Стиральные машины и сушилки замолкают, когда магические нити света втягиваются обратно в тело Морфея. Его лицо делается серьезным. Он снимает шляпу и кладет ее на колени.

– Я пытался, Элисон. Но ее рассудок оказался слабее, чем я ожидал.

Я бросаю блокнот и встаю.

– Ты сказал, что безрассудство достойно второго шанса на жизнь. Так почему ты не подхватил мою маму? Ты же спас меня! А она падала с гораздо меньшей высоты! Ты мог бы удержать ее в воздухе!

Слезы застлали мне глаза. Я была в ярости, хотя злилась, наверное, больше на себя, чем на него. Я же обещала, что больше никогда не буду плакать.

Морфей смотрел на меня, не вставая с пола. Драгоценные камни у него под глазами блеснули дымчатым фиолетовым цветом, а на лице появилась нежность. Как будто он отчасти мне сочувствовал.

– Твоя мать предпочла сделать это прилюдно. На парковке было слишком много зевак. Я ничего не мог предпринять. А если бы она выпрыгнула из окна повыше, ее удержали бы собственные крылья. Эти две ошибки стоили ей жизни.

– Нет. Это ты стоил ей жизни. Почему ты беспокоишь мою семью?

Если бы Морфей отпустил на этот счет какую-нибудь глупую шуточку или заметил, что я по-дурацки истратила четыре вопроса (осталось всего два), я бы окончательно утратила власть над собой. Я бы удушила его голыми руками, наплевав на магию.

Но, к счастью, Морфей лишь покачал головой и сказал:

– Я не отвечаю за всё то зло, с которым ты столкнулась в течение жизни. И я здесь не для того, чтобы вознаградить тебя за страдания. Я предлагаю тебе способ почтить смерть матери. Примириться с тем, что она погибла.

Я смахнула горячую влагу с лица.

– Я не хочу с этим мириться! Я всегда мечтала только об одном – узнать ее! Единственное, что мне осталось, – эти дурацкие книжки! Книжки, которые погубили маму!

Я пнула их ногой. Книжки заскользили по полу, но не улетели далеко. Я гневно посмотрела на них, желая, чтобы они взмыли в воздух и набросились на Морфея, как хищные птицы… чтобы у них выросли клювы, и они выклевали эти прекрасные, бездонные черные глаза, полные зловещих загадок и еще более зловещих ответов.

Словно услышав мои мысли, две книжки оторвались от пола, бешено хлопая страницами, словно крыльями. Они понеслись к Морфею и попытались на него напасть, но он словно ждал этого – и скрылся под куполом из синих молний.

– Восхитительно, – произнес он с чем-то вроде гордости в голосе и поправил галстук. – Дай мне знать, когда перестанешь истерить.

Подождите. Это я оживила книжки? Я заставила их взлететь? У меня отвисла челюсть.

Невозможно. Книги со стуком упали на пол, как будто логические рассуждения убили их.

– Я это сделала.

Я просто констатировала факт.

Даже в шоке мне хватило осторожности не задавать вопрос. У меня осталось всего два… «выбирай слова с умом».

Я перевела взгляд с упавших книг на Морфея, который убрал купол магии и снова стоял без защиты в лунном свете, терпеливый и серьезный.

– У моей матери были такие же способности, так?

Морфей надел шляпу.

– Да, хотя у нее они дремали. Я пытался пробудить их, показать ей во сне, на что она способна. Побуждал Алисию оживить рисунки на стенах. Но прежде чем она смогла… – Он вскидывает руку. – Впрочем, неважно. Ты оживила книжки, почти не прикладывая сил. Подумай, чего ты можешь достичь, если найдешь наставника и не будешь отвлекаться. Ты все-таки знаешь свою мать. Потому что магия была частью нее. Ты разделяешь с ней то, что она оставила тебе – волшебство в крови. Как ты предпочтешь с этим поступить – твое дело. Всё, что она хотела, – свободы и спасения. Можно сказать, что она этого достигла. Но что касается тебя… что-то мне подсказывает, что подобный финал не удовлетворил бы человека с твоей… энергией и решимостью. Так чего же ты желаешь, Элисон?

Я не колебалась.

– Я хочу покинуть этот мир.

Мой голос казался слабым и прерывистым, как струйка воздуха. Обессилев, я села на свою куртку и скрестила ноги, подражая позе Морфея.

– Но я хочу и еще кое-что…

Он улыбнулся.

– Конечно. Ты хочешь всего. Корону, трон, робких подданных, которые лежат у твоих ног. И ты это получишь. По праву. У тебя отняли твое законное наследство, но ты его вернешь. Полагаю, пора показать тебе мой козырь, маленькая принцесса.

Он вытащил свернутую трубочкой бумажку из рукава пиджака и развернул ее. Я увидела красивые вьющиеся буквы. Золотистые чернила казались влажными, но я знала, что это не так, потому что они не размазались. В них отражался свет фонарика.

«Разбей камень перышком, пройди лес за один шаг, удержи океан в ладони, измени будущее прикосновением пальца, победи невидимого врага, раздави ногой целую армию, разбуди мертвых, овладей силой улыбки».

– Не понимаю.

– Это испытания, – ответил Морфей. – Если ты пройдешь их, то свергнешь узурпатора, занявшего твой трон, и станешь настоящей Червонной Королевой. Половина Страны Чудес будет в твоей власти, и тебе не придется возвращаться в этот зоопарк.

Я проглотила ком в горле. Меня постепенно охватило радостное волнение, теплое, сладкое; я походила на дерево, которое почувствовало, как с первым дыханием весны по его ветвям потекли соки. Это пробудилась моя волшебная интуиция. Я нашла место, где могла чувствовать себя как дома. Место, которым была предназначена править. Там закончится мое одиночество, и всё будет зависеть от моей милости.

– Но как же я выполню эти невозможные вещи?

Морфей скатал бумажку и спрятал обратно в рукав.

– Это твой двадцатый вопрос. Очень разумный. Ответ – в загадке, которую я тебе загадал. Если ты еще не отгадала ее, подумай вот над чем: смысл чего угодно может измениться, просто если взять другой ракурс… смотри на слова и на мир через калейдоскоп, а не телескоп.

Я кивнула, потому что он был прав – каким-то странным и нелепым образом. После всех его намеков о мудром выборе слов я и правда начала смотреть на вещи иначе. Аллюзии против прямого значения, инстинкт против логики, бесконечность против…

– Время, – шепотом произнесла я.

Это был ответ на загадку.

– Верно, – сказал Морфей, встал и вытянул из-за ворота маленький ключик на цепочке. Он поднес его к свету, и ключик заблестел. – Тебе пора учиться. Пора пройти испытания. Пора вернуть себе своих подданных.

– Когда это произойдет? И в чем твоя выгода? Ты сказал, что мы заключим сделку.

– Прости, Элисон, вопросы закончились. Тебе достаточно знать, что в моих интересах, как и в твоих, увидеть тебя на престоле.

Он бросил мне ключик, и я поймала его на лету.

– Ничто не встанет на нашем пути. Сколько времени бы это ни заняло. Ты не будешь спешить, а я дам тебе все средства, которые необходимы, чтобы заявить о своих наследственных правах и узнать о себе много нового. А потом время вообще перестанет что-либо значить, потому что ты обретешь волшебное бессмертие. Начиная с сегодняшнего вечера, твое будущее начнет меняться.