Читать книгу Корона Подземья - А. Г. Говард - Страница 5

Гирлянда, обвившаяся вокруг моих лодыжек и запястий, тащит меня против течения, в глубину туннеля, где вода кажется черной. Я как будто погружаюсь в холодные чернила. Изо всех сил стараюсь держать голову над водой, но не могу. От холода тело немеет, отчаянно не хватает воздуха.

Джеб догоняет меня, хватает под мышки и приподнимает настолько, что я успеваю сделать глоток воздуха, но очередная волна отбрасывает его назад, к выходу из трубы, а я продолжаю двигаться в противоположную сторону. Судя по отдаленным крикам, у Джеба не получается последовать за мной. Я рада, что течение оказалось сильнее. Он будет в безопасности, как только поток вынесет его наружу.

Вещи, которым я научилась в Стране Чудес год назад… умения, которые практиковала в одиночестве, в своей комнате, чтобы мама не застала меня и не испугалась… всё это накатывает с такой же силой, с какой гирлянда затягивает мое тело в глубь пенящейся воды.

Я расслабляю мышцы и сосредотачиваюсь на виниловом шнуре, представляя его живым. В моем воображении электрический ток, который течет по проводу, превращается в плазму и питательные элементы. Фонарики откликаются, как живые существа. Они разгораются так, что я начинаю видеть под водой. Проводки оживают. Проблема в том, что в своих действиях я непоследовательна: хоть я и оживила гирлянду, но контролировать ее не удается. Как будто она начала жить собственной жизнью.

А может быть, на нее воздействует кто-то еще.

Корчась от удушья, я заставляю себя держать глаза открытыми. От холода они болят. Меня тащит в дальний конец туннеля, как будто я еду на водной колеснице, запряженной электрическими угрями. Я оказываюсь возле дверцы – маленькой, старой на вид, утопленной в бетонной стене. Она покрыта мхом и кажется странно неуместной в мире людей. Но я уже видела ее раньше. Ключ от этой двери висит у меня на шее.

Как-то странно, что она здесь, так далеко от кроличьей норы в Лондоне – единственного портала, ведущего в Страну Чудес из нашего мира.

Я бьюсь в путах. Я не сплю, так что это не сон. Но я не хочу входить в эту дверь в реальности. Я еще не оправилась с прошлого раза.

Легкие сжимаются, отчаянно требуя воздуха, и выбора не остается. Войти – единственный способ спастись. Единственная возможность дышать и жить. Борясь с гирляндой, стягивающей мои запястья, я сгибаю руки, чтобы дотянуться до груди. Обеими руками срываю ключик, по пути оттолкнув медальон, подаренный Джебом. Течение ударяет меня головой о бетонную стену. От виска к шее простреливает боль.

Я бью ногами, как русалка хвостом, чтобы оказаться точно перед дверью. Всовываю ключ в скважину и поворачиваю его, изогнув запястья. Замок открывается, и вода устремляется наружу. Я слишком велика, чтобы протиснуться в отверстие, но потом то ли дверь увеличивается, то ли я уменьшаюсь: каким-то образом я в нее пролезаю.

Я вплываю в дверной проем вместе с водой и высовываю голову, чтобы глотнуть воздуха. На пути попадается какой-то бугорок, достаточно твердый, чтобы вышибить весь воздух из легких. Я лежу, кашляя, в грязи, горло и грудь горят, запястья и щиколотки ободраны от борьбы с гирляндой.

Я переворачиваюсь на спину и дергаю ногами, пытаясь избавиться от пут. Тень огромных черных крыльев наползает на меня, заслоняя от грозы, собирающейся в небе.

Небо рассекают неоновые вспышки молний, окрашивая всё вокруг необыкновенными оттенками. Едко пахнет гарью. Фарфоровая кожа Морфея – гладкое лицо и смуглая грудь, виднеющаяся из-под полурасстегнутой рубашки, – сияет в свете молний, как луна.

Он нависает надо мной. Внушительный рост – единственное, что роднит Морфея с Джебом. Черные крылья спускаются до земли. Морфей протягивает руку, и из рукава пиджака свешивается кружевной манжет.

– Как я тебе и говорил, малютка, – звучит у меня в ушах его сочный акцент. – Если ты расслабишься, магия откликнется. Ну, или лучше оставайся связанной. Я подам тебя к столу во время следующего банкета. Ты знаешь, что мои гости предпочитают, когда закуска трепыхается.

Я прикрываю саднящие глаза и издаю стон. Иногда, когда я расстроена и взволнованна, я забываю, что у моих волшебных сил есть один фокус. Глубоко вдыхая носом, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце, я рисую себе солнце, которое отражается от плещущих морских волн, а потом выдыхаю ртом. Через несколько секунд провод слабеет и сваливается.

Я морщусь, когда Морфей рывком поднимает меня на ноги. Утомленные от борьбы с водой, мои колени подгибаются, но он и не думает помочь. Как это типично для него – надеяться, что я сумею сама устоять.

– Иногда я тебя ненавижу, – говорю я, опираясь о стебель гигантской маргаритки. Она безмолвно подается под моим весом, и у меня возникает какое-то странное ощущение. Я не понимаю, почему она не толкается и не жалуется.

– Иногда. – Морфей надевает черную бархатную ковбойскую шляпу. – Относительно недавно ты решительно сказала «всегда». Через несколько дней ты признаешься в вечной…

– Ненависти? – перебиваю я.

Провокационно улыбаясь, он залихватски заламывает шляпу, и гирлянда мертвых бабочек, которой она украшена, трепещет.

– В любом случае я всегда с тобой. Значит, я победил.

Он постукивает длинными изящными пальцами по своим красным замшевым брюкам.

Как ни досадно, меня тянет улыбнуться в ответ; я с необыкновенной остротой ощущаю тот эффект, который его намеки производят на темную сторону моей натуры – она сворачивается клубком и осторожно потягивается, словно кошка, которая греется на нагретом солнцем карнизе. Ей и хочется подвинуться к теплу, и боязно свалиться.

– Ты не имеешь никакого права переносить меня сюда днем, – говорю я и выкручиваю мокрый подол блузки, затем принимаюсь распутывать волосы.

Порывы ветра подхватывают их. Мокрые и скользкие пряди шлепают по шее и по лицу. Под одеждой все мое тело покрывается мурашками. Я дрожу и обхватываю себя руками.

– И вообще, как ты это сделал? Есть только один вход в Страну Чудес… нельзя передвинуть кроличью нору куда вздумается. Что случилось?

Морфей окутывает меня крылом, заслоняя от ветра. На лице у него нечто среднее между неприязнью и веселым удивлением.

– Волшебник никогда не выдает свои секреты.

Я хмурюсь.

– И я не помню, чтобы мы уславливались насчет какого-то конкретного времени суток для наших встреч, – продолжает он, не обращая внимания на мой недовольный вид. – Ты можешь бывать здесь в любое время, когда захочешь. В конце концов, здесь тоже твой дом.

– Значит, ты настаиваешь, – говорю я и отвожу глаза, чтобы Морфей не успел зачаровать меня взглядом.

Я рассматриваю окружающий хаос. Никогда еще не видела такого в Стране Чудес.

Темно-лиловые облака несутся по небу, напоминая жирных полупрозрачных пауков. За ними остается темный след, как будто они на лету выпускают паутину. Грязь под ногами хлюпает и стонет. Появляются и лопаются коричневые пузыри. Я могла бы поклясться, что под землей кто-то дышит.

Даже ветер обрел голос, громкий и печальный. Он свистит между стеблями в саду цветов-зомби, которые некогда стояли гордые, как вязы. Обычно они приветствовали меня колкими репликами и удостаивали презрительной беседы. А теперь цветы ежатся, сгибаются на своих стеблях, прикрывая иссохшими руками лепестки, усаженные сотнями закрытых глаз.

Эти многоглазые подземцы перестали бороться… утратили душу.

Морфей натягивает узкие красные перчатки.

– Если, по-твоему, это грустно, видела бы ты, что происходит в сердце Страны Чудес.

Мое собственное сердце сжимается. Страна Чудес всегда была такой прекрасной и живой, хотя в то же время эксцентричной и жуткой. И все-таки мне не стоило так сильно пугаться при виде того, как она рассыпается на части. Ее постепенную гибель я наблюдала во сне последние несколько недель.

Но я надеялась, что это просто мое воображение. Или сонный бред. Но если кошмар происходит на самом деле и Морфей говорит правду, я обязана вмешаться. Это мой мир.

Проблема в том, что Морфей редко говорит правду. И у него всегда есть скрытые интересы. За исключением одного-единственного раза, когда он действительно совершил ради меня самоотверженный и непредсказуемый поступок…

Я вновь смотрю на Морфея и замечаю, как подергивается жилка у него на шее. Красноречивый знак, что он глубоко задумался. Неприятно сознавать, что я так много знаю о его характерных черточках. Но гораздо неприятнее то, что мне нравится о них знать.

От осведомленности Морфея никуда не денешься. С тех пор как я была невинной пятилетней девочкой, он каждую ночь навещал мои сны. Когда подземец вот так принимает облик ребенка, в душе он тоже становится ребенком. То есть мы практически выросли вместе. После того как мы с Морфеем вновь увиделись прошлым летом, на некоторое время наши пути разошлись. Я попросила оставить меня в покое, и он послушался. Но теперь он вновь нашел дорогу в мои сны. Он приходит каждый раз, когда нет Джеба, и составляет мне компанию, хоть я об этом и не прошу.

Когда ты делишь подсознание с кем-то, то невольно узнаешь о нем многое. Иногда начинаешь испытывать к гостю какие-то чувства, даже если пытаешься с ними бороться.

Морфей стискивает зубы. На лице у него такой же узор, который был и у меня в Стране Чудес. Красивый темный рисунок, похожий на длинные загнутые ресницы. С той разницей, что узор Морфея дополнен сверкающими драгоценными камнями. Они переливаются разными цветами – серебристым, синим, бордовым, – так что у него на лице буквально играет поток эмоций. Я научилась расшифровывать их.

– Тебе не кажется, что пора положить разрушениям конец, Алисса?

Я провожу пальцами по двум цепочкам, которые лежат у меня на ключицах. Приподняв медальон, подаренный Джебом, я прижимаю сердечко к губам, чтобы ощутить вкус металла, и вспоминаю клятву верности, которую принес Джеб в туннеле. Я бросила его в воде, и он не знает, где я. Надо вернуться к нему, убедиться, что он цел и невредим.

– Если ты беспокоишься о своем парне, с ним всё нормально. Гарантирую.

Неудивительно, что Морфей легко читает мои мысли. Он знает меня так же хорошо, как я – его.

– Сосредоточься на том, что происходит здесь и сейчас.

Я гневно щурюсь.

– Почему тебе так хочется меня втянуть?

– Я пытаюсь остановить войну. Иначе ты погибнешь. Червонная Королева была частью тебя, пусть всего на несколько часов, но она оставила свой отпечаток. И ты на ней – тоже. Ты – единственная, кто сумел ее победить.

Я прищуриваюсь.

– А ты?

Морфей слегка улыбается.

– Да, но это была слепая удача плюс стрижающий меч. А ты нанесла необыкновенно точный удар – с ее точки зрения, предательский, потому что вы были связаны.

– Ты всё еще не доказал мне, что именно она виновата в происходящем. В последний раз ты уверял, что душа Королевы находится в груде вянущих сорняков.

– Видимо, она нашла здоровое тело какого-то подземца и переселилась в него.

При этой мысли я вздрагиваю.

– Откуда я знаю, что ты не выдумываешь? Ты уже врал мне раньше. Помнится, ты составил замысловатый план, чтобы заставить меня прыгнуть в кроличью нору. Но больше я не буду твоей пешкой. Где доказательство, что ты не пытаешься заманить меня в Страну Чудес и оставить там?

– Доказательство… – нахмурившись, Морфей высоко поднимает крылья, и я вновь оказываюсь на ветру. – Перестань вести себя как подозрительный и зашоренный обитатель мира смертных. Ты предназначена для большего.

Я смотрю на него сквозь треплющиеся на ветру волосы.

– Ты ошибаешься. Мое предназначение – жить в мире смертных. Я выбрала это, – говорю я, указывая на дверь. – Я хочу получить всё то, чего была лишена Алиса.

Морфей обращает лицо к небу.

– Боюсь, что ошибаешься именно ты, если думаешь, что я позволю Стране Чудес погибнуть, лишь бы ты, моя маленькая девственница, могла шалить со своим игрушечным солдатиком?

У меня загораются щеки.

– Ты следил за нами? Так, погоди. Это ты вызвал потоп. Ты хотел сорвать наше свидание.

Подойдя вплотную, он окутывает крыльями нас обоих. Я защищена от ветра, погружена в полумрак и не вижу ничего, кроме Морфея.

– Вовсе не я положил конец этой жалкой попытке соблазнения. Джебедия всё сделал сам.

Морфей выхватывает у меня обе цепочки и туго натягивает тонкие звенья, так, что я не могу сопротивляться, не опасаясь их порвать.

– Ему следовало бы чуть больше думать о тебе, а не о своей драгоценной карьере, – произносит Морфей, кладет подвески на ладонь и двумя пальцами подносит крошечный ключик к замочной скважине в медальоне. – Может быть, тогда он бы знал о твоих нуждах и желаниях…

Не сводя с меня взгляда, он делает вид, что зубчики ключа не подходят к форме замочной скважины.

– Кажется, здесь нужен другой…

В моей голове что-то мерно и низко гудит, как будто под черепом хлопают крылья. Это откликается подземец, живущий в моей душе. Морфей умеет его пробуждать.

– Отпусти, – требую я.

Морфей дерзко усиливает хватку.

– Джебедия хоть раз удосужился заметить перемены в тебе? Спросить, почему ты больше не составляешь мозаики из насекомых и цветов? Или почему ты перестала бояться высоты и невзлюбила зеркала?

Я стискиваю зубы.

– Он спрашивал. Но очень трудно объяснить, что я накрываю зеркало в моей комнате одеялом, потому что боюсь слежки со стороны одного крылатого извращенца.

Морфей ухмыляется.

– Это говорит девушка, у которой буквально чешутся крылья.

Неприятно признавать, но он прав.

– Тебе нужен мужчина, который знает и понимает тебя, Алисса. Кому открыты обе стороны твоей природы. Партнер. – Он тянет за цепочки, заставляя меня подойти ближе. – Тот, кто равен тебе во всём.

Мои ноздри наполняет запах лакрицы: видимо, незадолго до моего появления Морфей курил кальян. Тело предает меня, напоминая о том, каковы на вкус эти пахнущие табаком поцелуи.

Морфей выпускает цепочки и касается ладонью моего подбородка. Перчатки у него холодные, но магия темных, загадочных глаз согревает тело с головы до пят. Я почти поддаюсь этим чарам, почти забываю о себе и о своем выборе… Но я должна быть сильнее соблазна.

Я вырываюсь и толкаю Морфея в грудь, так сильно, что он пошатывается. Хотя его дурацкие крылья путаются под ногами, он тут же обретает равновесие.

Хихикнув, Морфей делает шикарный жест и раскланивается.

– Ты победила. Отныне и навсегда, равная мне во всем.

Его самодовольная дразнящая улыбка полна обещаний и намеков.

– Это не игра. Джеб мог утонуть!

Я бросаюсь к Морфею, но он заслоняется крылом. Я бью руками по черной атласной преграде и рычу:

– Ты слишком далеко зашел! Не смей больше беспокоить меня днем!

Я поворачиваюсь к двери. Лучше выбираться по затопленной сточной трубе, чем провести здесь еще хоть секунду.

– Мы не закончили, – говорит у меня за спиной Морфей.

– Нет, закончили!

Отчасти я беспокоюсь о Стране Чудес сильнее, чем готова признать вслух. Но если Морфей это поймет… он убедит меня остаться и бороться. Когда я год назад столкнулась с Червонной Королевой, она наполнила мое сердце ужасом. Судя по тому, что происходит с этими краями, Королева стала еще сильнее, чем раньше. Я снова подавляю дрожь. Для битвы таких масштабов я совершенно не готова. Я подземец лишь наполовину, а она целиком. Силы не равны.

И никогда не сравняются.

В нескольких шагах от двери хлопок ладоней, обтянутых перчатками, заставляет меня остановиться.

Я слышу какой-то зловещий шелест, как будто ветер гонит листья по могилам, и поворачиваюсь, но недостаточно быстро. По моим ногам ползут лозы и туго стягивают их. Мышцы икр сводит от давления. Используя свою недоразвитую магию, я пытаюсь воздействовать на растения. Лозы пульсируют, но отказываются меня отпустить.

– Жаль, что ты так долго пренебрегала своей лучшей стороной, – дразнится Морфей, подходя ближе. – Если бы ты чаще практиковалась, то научилась бы расслабляться… и тебе было бы проще уговорить свою силу повиноваться.

Я рычу. Верхняя половина туловища у меня свободна, и я бью его кулаком в живот. Морфей охает, но не перестает ухмыляться. Он кивает – и маргаритка, на которую я недавно опиралась, вытягивается и скручивает мне локти. Ее руки, похожие одновременно на человеческие конечности и на ветки, держат крепко. Я пытаюсь вырваться, и она предостерегающе шипит.

Подавив вопль разочарования, я встречаю взгляд бездонных глаз Морфея.

– Я хочу вернуться домой.

Он оправляет рубашку там, где я ее смяла.

– Продолжай и дальше игнорировать свои обязанности, и у тебя вообще не останется дома.

Я качаю головой.

– Сколько раз надо повторять? Мой дом – в мире людей, а не здесь.

Отчасти это ложь. Я не в силах смотреть на хаос вокруг. Но Морфею необязательно знать о моих метаниях.

– С чего ты взяла, что я имею в виду «здесь»? – спрашивает он, прислонившись к стволу настурции.

В этой позе вроде бы нет ничего угрожающего, но за спиной Морфея поднимаются крылья, черные, кажущиеся огромными на фоне грозового неба, и от дурного предчувствия я ежусь. Пытаюсь освободить локти, но маргаритка сильнее меня. Даже сквозь длинные рукава блузки ее веткоподобные пальцы впиваются в тело.

– Я требую встречи с Гренадиной и Королевой Слоновой Кости, – говорю я.

Морфей отрывисто смеется.

– Ты «требуешь»? Решила все-таки вспомнить, что ты королева?

У меня что-то сжимается в груди.

– За порталы, ведущие отсюда в мир людей, отвечают они, а не ты.

– Да, но здесь-то и заключается проблема. Некоторые области Страны Чудес уже подпали под власть Червонной Королевы. Она намерена вернуть себе трон, свергнуть Королеву Слоновой Кости и получить доступ к обоим порталам. Ты знаешь, как бессильна и забывчива твоя заместительница Гренадина.

Снова сверкает молния, озаряя всё вокруг зловещим светом. Грязь у меня под ногами делается мягче, и я увязаю на дюйм, потом на два. Я рассердила Морфея. Дело плохо.

– Ты врешь.

– Правда – в крови. Твои мозаики врут?

Я хочу отругать его за то, что он следил за мной в школе, но не поспоришь: Морфей прав. Пусть даже я не могу до конца расшифровать жестокие сцены в моих кровавых мозаиках, но всё-таки вижу достаточно, чтобы догадаться: в Стране Чудес что-то не так. И, возможно, за этим стоит Червонная Королева.

Грязь колеблется подо мной. Я погружаюсь еще глубже – в буквальном и переносном смысле.

Маргаритка разжимает свои шершавые руки, и лозы тянут меня вниз. Холодная слизь хлюпает вокруг голеней. Я поворачиваюсь верхней частью туловища к гигантскому цветку.

– Ты ведь мой друг. В прошлый раз, когда я была здесь, мы играли в карты, помнишь? Не позволяй ему так поступить со мной…

По-прежнему молча маргаритка обращает сотни глаз на Морфея, словно в ожидании приказа.

– Ты забыла, Алисса? Одиночки вроде нас верны только самим себе – ну, или тем, кто больше предложит.

Морфей подходит ближе, почти погрузив мыски ботинок в грязь. Мое лицо – на уровне его бедер, но дотянуться до Морфея я не могу.

– Жаль, что ты не постаралась изучить их подлинную натуру. Это напомнило бы о том, кто ты такая.

Он хлопает в ладоши, на сей раз дважды.

Насколько хватает глаз, поднимается лес цветов. Они вытаскивают свои гигантские корни из земли. Появляются покрытые листьями руки и ноги. В сердцевине каждого цветка – раскрытый рот. Чудовища стонут, обнажая острые белые зубы. Корни, извиваясь, как щупальца, несут их вперед. Вскоре меня окружают ряды моргающих глаз.

Я замираю от ужаса. Эти мутанты только казались сонными и слабыми… они просто выжидали в засаде. Я угодила в подготовленную ловушку.

Извиваясь в грязи, они забираются в мою могилу; стебли-тела плотно прижимаются друг к другу, погребая меня среди ворсистых лепестков и листьев. Я извиваюсь, но мои руки прижаты к телу и буквально вдавливаются в ребра. Под дополнительным весом множества цветов я погружаюсь на добрых шесть дюймов в грязь. Теперь мои глаза – на уровне коленей Морфея. Меня охватывает приступ клаустрофобии.

Я подавляю панику, напомнив себе, кто я такая и как спаслась отсюда в прошлый раз.

– Да ладно, – говорю я, изображая уверенность. – Если Червонная Королева не сумела превратить меня в марионетку, ты правда думаешь, что сможешь сделать это с помощью каких-то водорослей?

Один из цветов оскорбленно шипит.

Молния рассекает небо. Морфей смотрит на меня, склонив голову набок.

– Ты не марионетка, цветочек. Но – да, ты пленница. Хотя, кажется, ты не понимаешь, кто на самом деле держит тебя в плену.

Он присаживается, так что мы почти соприкасаемся носами.

– Я был очень терпелив.

Обтянутые перчаткой костяшки скользят по моей щеке, потом по шее. Драгоценные камни под глазами Морфея горят фиолетовым цветом волнения.

– Но у нас больше нет времени. Червонная об этом позаботилась.

Я пытаюсь не обращать внимания на то, как реагирует мое тело на его прикосновение: меня буквально тянет к Морфею, словно гвоздик к магниту. Пригвожденная к месту, я могу лишь откинуть голову назад, чтобы разорвать контакт.

Сидя на корточках, Морфей прищуривается.

– Сбрось оковы, которые ты сама на себя наложила. Прими корону и освободи безумие Подземья в своей душе.

– Нет. Предпочитаю быть человеком.

Эти слова жгут мне язык, а грязь поднимается всё выше. Я похожа на мышку, которую глотает змея. Грязь сжимает грудную клетку, затем шею. Я задыхаюсь. Интересно, как долго Морфей намерен блефовать?

Он ложится на живот. Крылья стелются по земле и напоминают блестящие лужицы нефти. Он сейчас похож на того проказливого мальчика, каким был когда-то. Подперев подбородок кулаком, Морфей внимательно смотрит на меня.

– Я не стану умолять. Даже ради тебя, моя драгоценная королева.

Резкий порыв ветра сшибает с него шляпу. Морфей успевает поймать ее, прежде чем она унесется в расколотое пополам небо.

Он поворачивается ко мне, и его сияющие синие волосы треплются вокруг лица.

– Если ты откажешься остаться здесь и спасти Страну Чудес, я принесу свой личный хаос в мир людей. Сражайся за нас – или прими последствия.

Цветы подталкивают меня к нему; их грубые, покрытые листьями руки царапают мне шею и щеки, хватаются за волосы на затылке, чтобы я не могла отстраниться. Морфей улыбается. Он так близко, что я чувствую на лице жар его дыхания.

– Я тебе этого не позволю. Не пущу тебя в мой мир, – говорю я.

– Слишком поздно, – негромко произносит он, и мое тело отзывается эхом. – Когда они найдут твой труп, я уже буду там.