Читать книгу Мое мертвое сердце - А. Командор - Страница 6

Хранитель остался один. Снова. Он долго стоял перед дверью, снедаемый тоской и чувством вины. Ждал и надеялся, что она передумает и вернется, хоть в глубине души понимал, что это невозможно. И от этого пустота в груди все разрасталась, пока не поглотила его целиком.

Мир уже не будет таким как прежде. Хранитель никогда не знал ничего, кроме одиночества. Он жил только тем, что исполнял свое предназначение: заботился о Склепе на Границе. По воле Святейших и во имя их. Но она – Тень, Ренеллия, девушка без воспоминаний – перевернула его жизнь. И теперь, когда она ушла, одиночество стало почти болезненным.

Он стоял перед дверью, будто от его желания могло что-то измениться. Никто в здравом уме не предпочтет миру живых серую Грань, если есть выбор. У Хранителя выбора не было. Он не представлял, что там, за дверью, но мог только гадать. Выбралась ли она за пределы Грани? В каком месте империи Ао оказалась?

Шли минуты, часы, или что там считается за время в этом застывшем месте. Дверь не открылась. Потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы развернуться. Осталось еще много дел, работа, которую необходимо выполнять каждый день несмотря ни на что.

Хранитель снова поднялся на верхний этаж, чтобы собрать призрачную пыль. Прежде чем закрыть навсегда крышку саркофага жрицы, внимательно осмотрел останки. Одинокий череп покоился на мягкой подкладке, на позвонке виден след меча. Ее такой и принесли сюда: очищенные от тканей кости, голова отдельно.

Тот факт, что череп остался в саркофаге, больше всего беспокоил Хранителя. Это казалось неправильным и не соответствовало его представлению о возвращении. Если душа достаточно сильна, чтобы вернуться в мир живых, она может снова прикрепиться к своим костям и создать вокруг них оболочку, подобную телу, которое когда-то принадлежало ей. Неважно, были ли кости сломаны, повреждены или отсечены, они становятся частью оболочки и принимают изначальный, здоровый вид. Но почему же душа Ренеллии оставила череп, а не вобрала его в новое тело?

Хранитель совершал свои ежедневные обязанности с безучастным видом, машинально повторяя одни и те же действия. Он повторял эти действия сотни лет и будет повторять еще сотни лет, пока новый Хранитель не придет ему на смену.

Жизнь, которую никто из них не выбирает, судьба, которую решает кто-то другой. Ему не предоставили выбора, и только сейчас он осознал всю несправедливость ситуации. А если бы был выбор, что тогда?

Нет, глупые, бесполезные мысли, от которых не станет лучше. Склеп – его судьба, и нет смысла мечтать о том, что никогда не произойдет. Святейшие доверили ему важную работу, избрали его среди миллионов других людей, и он не должен подводить их. Сейчас эта мысль не принесла никакого успокоения.

Работа закончилась почти под самую ночь, и Хранитель успел только отыскать в библиотеке жизнеописание Ренеллии, чтобы ночью перечитать его. Комната показалась пустой и безжизненной. Она всегда была такой, но раньше это почему-то казалось нормальным. За то короткое время, что Тень провела в башне, он успел привыкнуть к ее присутствию. Без нее все стало другим.

Нет, не так. Все осталось прежним. Другим стал он сам.

Безучастный взгляд скользил по комнате, где не за что было зацепиться, упал на Завет, который ежедневно стоял перед глазами. Хранитель нахмурился, перечитывая выученные наизусть строки. Все его рассеянное внимание собралось для повторного анализа смысла Завета.

Война Высших положит начало великой перемене. Из мрака восстанет воин, что встанет на защиту людей. Народ поднимется с колен и наступит новая эра. Хранителю должно направить воина, ибо он – конец и начало.

Он всегда думал, что речь здесь идет об одном из прославленных героев прошлого, коих немало покоилось в Склепе. Но что если…

Что если речь вовсе не о мужчине, а о женщине? Жрица изгоняла моруг и участвовала в гражданской войне. Значит ли это, что она воин?

У Хранителя перехватило дыхание. Прежде он не задумывался о подобной трактовке. Но ведь в Завете не сказано прямо, будет это мужчина или женщина. Нужно проанализировать все заново, отталкиваясь от того, что известно точно.

Строчка "из мрака восстанет" не оставляет никаких сомнений: вернется из Безвременья.

"Война Высших" может означать только гражданскую войну, в которой один из Святейших встал на сторону мятежников. И это как раз то время, когда жила Ренеллия.

"Встанет на защиту людей", скорее всего, относится к изгнанию моруг. Они – злейшие и самые опасные враги человечества, и если бы удалось уничтожить их всех, перед людьми открылись бы невероятные перспективы: освоение новых земель, исследование Пустошей, жизнь без страха, в конце концов.

Если уничтожить моруг, "народ поднимется с колен и начнется новая эра". Только жрецы могут с ними справиться. Но какой невероятной силой должен обладать человек, чтобы справиться со всеми? Силой, подобной божьей.

Если Завет действительно – действительно! – о жрице Ренеллии, это значит, что он, простой Хранитель, стал свидетелем чего-то невероятно важного. События, которое изменит мир.

Она тот герой, которого он ждал. Может быть, даже жил ради этого. Справился ли он со своей задачей? "Направить" – довольно туманное понятие, которое можно истолковать по-разному. Это слово на древнеимперском обычно переводится как "указать направление", но имеет также и другие толкования: встретить, отвести, проводить.

Сердце Хранителя забилось чаще, глаза расширились от пришедшей на ум догадки, а все тело покрылось мурашками.

Проводить. Сопроводить.

Возможно ли это? Если в Завете имеется в виду именно это значение: сопроводить, то он – подумать только! – он на законном основании может, нет, должен покинуть Склеп, чтобы сопровождать воина на его пути. Что, если именно в этом заключается его главная задача?

Мысль захватила его целиком, сбилось дыхание, закружилась голова. Есть ли хоть малейший шанс, что все это правда, что он не подгоняет смысл под обстоятельства? Правда в том, что этого не узнать наверняка, пока не будет слишком поздно.

Это была самая длинная ночь в жизни Хранителя. Он лежал на узкой кровати, предназначенной для одного, и всматривался в письмена на стене в надежде, что ему откроется их истинный смысл. Вспоминал, как совсем недавно впервые увидел Тень, как сторожил ее сон в первую ночь. Ее холодную тонкую руку в своих ладонях. Тогда ему казалось, что она нуждается в его помощи, но на самом деле все это время именно он нуждался в ней. Вспоминал ее живой интерес ко всему происходящему, спокойное внимание, с которым она слушала бесконечные рассказы о мире. Ее заботливый и чуткий характер. На вторую же ночь Тень вызвалась спать на полу, чтобы не занимать единственную кровать. С тех пор они спали спина к спине, и Хранитель подолгу мог слушать ее мерное дыхание и тихий стук сердца. Он больше не был одинок.

Под утро уверенность в правильности принятого решения окрепла. Он закрыл все крышки саркофагов, поднимая в воздух клубы мерцающей призрачной пыли, которую больше не нужно собирать. Взял из библиотеки несколько карт, сложил их за пазуху и замер перед заветной дверью.

Одно из правил Склепа – никогда не покидать его. Другое правило – ежедневно собирать призрачную пыль. Сдвигать плиты. Ухаживать за Склепом. Сейчас он собирался нарушить все эти правила, обменять все то, чем жил многие годы, на вольную интерпретацию Завета. Руки дрожали, перехватило дыхание, а сердце, казалось, готово выскочить из груди от переполняющих его противоречивых чувств. Он ощущал себя предателем, не оправдавшим доверия богов. Он ощущал себя героем легенды, которому предстоит совершить нечто значимое. Жизнь перевернулась на глазах, она уже не будет прежней.

Может, это и есть его судьба, его предназначение? Ответ будет ждать в конце пути, за этой дверью. Предатель или герой.

Пусть даже он выдает желаемое за действительное, подгоняет смысл слов под ситуацию, но пойти за Тенью – искреннее желание, и ради него он готов был рискнуть.