Читать книгу Религия на Кубе. Философско-религиоведческий анализ - А. Н. Данненберг - Страница 2

Латиноамериканский субконтинент с самого начала освоения его европейцами проявил свои специфические особенности, приведшие впоследствии к формированию неповторимой цивилизационной общности, впитавшей в себя традиции многочисленных культур. При этом, безусловно, три из них – европейская, индейская и африканская – стали базовыми в процессе становления и развития Латинской Америки. Этническое разнообразие влекло за собой разнообразие культурное, а как часть культурного – религиозное.

Считаясь традиционно зоной католицизма, Латинская Америка столетиями отстаивала именно католические ценности, которые до определенного времени имели здесь незыблемое положение, находясь под контролем Испании и Ватикана. Рост национального самосознания в XIX веке и приобретение независимости привели к изменению положения Католической церкви в странах региона: ассоциируясь с колониальным гнетом, она оказалась в двойственном положении. С одной стороны местное население поколениями воспитывалось в католической традиции, то есть пребывало в лоне христианской религии, с другой же – институционально происпанский католицизм не соответствовал больше социально-политическим реалиям. В результате в государствах Латинской Америки начинает формироваться национальное духовенство, а в течение XX века и собственная теологическая традиция.

Особняком в истории Латинской Америки стоит остров Куба, развитие которого в двадцатом столетии отклонилось от общего латиноамериканского вектора. Религиозная жизнь на Кубе с первых лет колонизации была связана с христианской религией. Однако она имела свои особенности. Если в других колониях Латинской Америки конкистадоры с католическими священниками насаждали христианство среди местного населения (индейцев), то на Кубе индейское население было почти полностью уничтожено еще в начале колониального периода: за 30 лет пребывания испанцев на Кубе оно сократилось на 90 %[1].

Довольно скоро взамен индейцев на остров стали ввозить чернокожих рабов из Африки, которые и составили со временем значительную долю населения. На сегодняшний день чернокожие и мулаты составляют на Кубе более 30 % населения[2]. При этом оставшаяся часть кубинцев в массе своей также не является исконно креольской. В результате на острове в течение нескольких столетий сформировалась своеобразная афрокубинская культура, которая выразилась в музыке, литературе, танцах и, конечно, религии.

Следует отметить, что афрокубинские религиозные культы, распространившиеся на Кубе, до XX века находились в латентном состоянии, так как Католическая церковь и испанская администрация строго наблюдали за духовным состоянием общества. Период выхода их из «подполья» связан с освобождением Кубы от колониальной зависимости и ослаблением влияния Церкви.

В отечественной научной литературе религиозная проблематика в изучении кубинского общества и процессов, происходящих на острове, на протяжении десятилетий занимала периферийное положение. Если вопросы, связанные с историей католицизма на Кубе освещались (как правило, в контексте анализа социально-политической обстановки), то афрокубинские религиозные верования оставались за границами научных исследований[3].

Кубинская сантерия – сплав традиционных африканских верований с христианством – один из ярких примеров религиозного синкретизма. Официально являясь католиками, многие кубинцы практикуют сантерию, являясь посвященными этого религиозного культа. Сантерия пронизывает кубинское общество, во многом формируя и определяя его развитие.

Таким образом, актуальность исследования продиктована необходимостью изучения вопроса религиозного синкретизма на Кубе, ввиду отсутствия исследований на данную тематику в отечественной религиоведческой литературе, а также важностью раскрытия механизмов религиозного синкретизма на примере слияния верований народа йоруба с католицизмом.

Изучение процессов взаимопроникновения различных религиозных традиций представляется крайне актуальным в условиях глобализации мирового духовного пространства и все более широкого распространения тенденции к утверждению так называемого религиозного плюрализма.

Методологической основой исследования стали положения теории религиозного плюрализма, развивающегося по мере усиления модернизационных процессов. Вопреки представлениям о нарастании секуляризации в процессе мирового развития предлагается понимание современной религиозной ситуации как мультирелигиозной или плюралистической. Мир не становится менее религиозным, напротив, по меткому выражению П. Бергера, сегодня он «еще яростнее религиозен, чем было до этого»[4].

При этом из сферы общественного религиозность постепенно переходит в сферу приватного, статус религиозных институтов снижается[5]. Как отмечает Ш. Эйзенштадт, сегодня в мире формируется «новая религиозная констелляция», основными характеристиками которой являются умножение и приватизация религиозных установок, практик и форм эмоциональности, упадок институциональной религии, а также «развитие множества новых «неформальных» типов религиозных установок, форм деятельности, движений и организаций внутри до недавнего времени преобладавших официальных религиозных институтов и организаций, а также среди их членов»[6].

Таким образом, одной из важнейших задач исследования является изучение специфических особенностей религиозного сознания латиноамериканцев в целом и кубинцев в частности с целью выявления динамики изменений между его компонентами в XX – начале XXI веков. Следует отметить, что религиозное сознание понимается автором как базовый элемент религиозного комплекса, так как, по точному определению И.Н. Яблокова, сознание вообще выступает в качестве системообразующего элемента во всех областях духовной жизни, и это утверждение в полной мере относится и к религии [7].

В монографии автором проводится анализ разработки проблемы религиозного сознания в религиозных, философских и религиоведческих концепциях, а также религиозной ситуации в Латинской Америке и делается вывод о существенных сдвигах в религиозном сознании населения стран субконтинента в сторону восприятия религиозной множественности и медленному переходу от католической мононаправленности к конфессиональному многообразию.

Безусловно, применение положений теории религиозного плюрализма по отношению к ситуации на Кубе требует некоторых оговорок. В первую очередь, это касается специфики этнорелигиозной и исторической традиции. Сантерия представляет собой реальную альтернативу католицизму, но выбор в ее пользу населением делается исходя не из генезиса религиозного сознания в сторону расширения взглядов и формирования «религиозного супермаркета», а ввиду национальной специфики. То есть общемировая тенденция падения влияния классического христианства сопрягается в данном случае с особенностями религиозной традиции.

Следует отметить, что помимо католицизма и скрывающейся за его фасадом сантерии на Кубе уже не первое столетие присутствуют протестантские церкви и иудейские общины. В монографии им посвящены отдельные параграфы, раскрывающие особенности их функционирования и внутреннюю сущность.

В процессе работы над монографией автором была осуществлена научно-исследовательская поездка на Кубу, в ходе которой был собран актуальный этнографический материал (фото, записи бесед, участие в церемониях и обрядах и т. д.), значительная часть которого вошла в работу.