Читать книгу Всемирная история. Крестовые походы - А. Н. Домановский, Андрей Домановский - Страница 7

Основательная подготовка рыцарей-профессионалов к военной экспедиции на Восток заняла гораздо больше времени, чем стремительные сборы охваченных религиозным энтузиазмом крестьян. С момента Клермонской речи папы римского Урбана II приготовления продлились почти год. Осмотрительные военачальники не только наметили маршруты движения, подготовили оружие и транспортные средства, но и благоразумно дождались окончания сбора урожая, чтобы обеспечить себя продовольствием в пути. Готовясь в поход и крайне нуждаясь в средствах на вооружение и путешествие, рыцари массово закладывали и распродавали свои земли, нередко существенно дешевле их реальной стоимости. По сути, в этом они действовали весьма схоже с крестьянами, поскольку точно так же рассчитывали обрести новые земли и богатства на Востоке. К примеру, один из предводителей крестоносцев Готфрид Бульонский заложил свой родовой замок Бульон в Арденнах епископу Льежа, а значительную часть своих поместий распродал, выручив три тысячи марок серебром. Так же действовали и иные, менее зажиточные крестоносцы, получая при этом существенно меньшие суммы. Так, рыцарь по имени Ашар заложил свое имение Монмерль за тысячу лионских су и четырех мулов.

Всего выделились несколько центров формирования крестоносных войск вокруг владений крупнейших феодалов – Нижняя Лотарингия, Южная Италия, Прованс и Лангедок (Южная Франция), Центральная и Северная Франция. В Лотарингии во главе крестоносного движения встал герцог Готфрид IV Бульонский. Ему удалось собрать одно из наибольших крестоносных воинств, насчитывавшее, по некоторым, явно существенно преувеличенным подсчетам, до 10 тысяч всадников и 80 тысяч пехотинцев. Сопровождали Готфрида его братья Евстафий и Балдуин. Все войско состояло из нескольких более-менее крупных отрядов, слабо связанных между собой неким общим командованием. Герцог Бульонский не мог рассчитывать на безусловное повиновение их командиров, действовавших совершенно самостоятельно и лишь номинально признававших его главенство, тем более что сам Готфрид владел лишь Антверпенским графством и замком Бульон, а вся остальная часть Нижней Лотарингии была бенефицием[9], полученным от императора Генриха IV. Следовательно, помимо благочестивых побуждений, выступая в поход, Готфрид Бульонский руководствовался и вполне прагматичными соображениями, желая упрочить свое положение в феодальной иерархии.

Путь этого первого крупного отряда крестоносцев, отправившегося в поход раньше остальных, в августе 1096 г., пролегал по проторенной уже Крестовым походом бедноты дороге вдоль Рейна и Дуная. Здесь крестоносцам довелось вступить в сложные переговоры с королем Венгрии Коломаном, изрядно рассерженным бесчинствами крестьянских ватаг в его землях. Лишь после непростых переговоров он разрешил Готфриду Бульонскому с войском проследовать через свои владения, истребовав при этом в качестве гарантии знатных заложников. Отпустили их лишь после того, как крестоносцы переправились через реку Сава и продолжили путь к Константинополю.

Сцены из истории Первого крестового похода (миниатюра XIV в.)

Второе значительное рыцарское войско собралось в Южной Италии вокруг Боэмунда Тарентского. Состояло оно из рыцарей Сицилийского королевства и итальянских крестоносцев. Владея лишь небольшим княжеством Тарент, Боэмунд стремился обрести славу и новые земли на Востоке. Поддерживали его в этом стремлении многочисленные южноитальянские рыцари, сколь бедные, столь же и безрассудно храбрые. Наиболее ярким примером таких рыцарей был двадцатилетний племянник Боэмунда Танкред, не имевший собственных владений, но, по свидетельству современников, отвагой подобный льву. В октябре 1096 г. его отряды вначале переправились через Адриатическое море и затем двинулись к столице Византийской империи через Эпир, Македонию и Фракию. Будучи талантливым полководцем и расчетливым политиком, Боэмунд сыграл впоследствии важнейшую роль во всем крестоносном движении.

Гораздо более основательные позиции в феодальном мире занимал предводитель третьего отряда крестоносцев – граф Тулузский и маркиз Прованский Раймунд IV, вокруг которого собралось рыцарство юга Франции. Именно с Раймундом согласовывал папа Урбан II свои планы перед Клермоским собором, и именно этот достаточно пожилой по меркам того времени феодал – ему было за пятьдесят – первым отозвался на крестоносный призыв. Планируя навсегда осесть на Востоке, завоевав там себе новые земли, он поклялся не возвращаться домой, а свои владения отдал сыну Бертрану. Сопровождал Раймунда IV папский легат епископ Адемар Монтейльский из Пюи, который от имени папы был духовным наставником всего крестоносного войска. Крестоносцы южной Франции двинулись в путь в октябре 1096 г., перевалив через Альпы и направляясь затем в Константинополь через Истрию и Далмацию по древнеримской via Egnatia[10], пролегавшей через Охрид, Фессалонику, Редесто и Селимврию.

Наконец, четвертую группу составили несколько отрядов крестоносцев из Центральной и Северной Франции. Командовали ими герцог Нормандии Роберт по прозвищу Куртгёз (Короткие Штаны), граф Блуа Этьен Шартрский и граф Фландрии Роберт II. Отдельного упоминания заслуживает граф Вермандуа Гуго, младший брат короля Франции Филиппа I. Именно он оказался наиболее прытким из всех северофранцузским феодалов, выступив в поход уже в августе 1096 г. Посетив Рим, он получил там у папы знамя святого Петра и затем из Бари отплыл в Грецию. Предварительно он сообщил византийскому императору, а затем и правителю Диррахия дуке Иоанну Комнину, племяннику василевса Алексея I, о своем скором прибытии, требуя высочайшего почета и торжественности во время приема. Гуго явно претендовал на командование всем крестоносным войском, ведь, как передавала Анна Комнина, его послы заявили наместнику Диррахия Иоанну: «Да будет тебе, дука, известно, что господин наш Гуго вот-вот прибудет и что он несет с собой из Рима золотое знамя святого Петра. Знай также, что он – глава всего войска франков. Поэтому приготовься принять его войско так, как подобает по его достоинству, и устрой ему должную встречу».

Видимо, Гуго желал опередить остальные отряды крестоносцев и первым оказаться в пределах Византии в расчете на то, что именно он как первый прибывший и получивший от императора львиную долю почестей, будет восприниматься потом как предводитель всего крестоносного воинства. Впрочем, этим планам не суждено было осуществиться. Во время плавания флот графа Гуго попал в сильный октябрьский шторм у берегов Греции, и большинство его кораблей вместе с рыцарями и гребцами погибли. Сам граф едва спасся и был доставлен вначале в Диррахий, а затем в Константинополь по сути на правах почетного пленника, от которого Алексей I Комнин сразу по прибытии потребовал принесли вассальную присягу на верность императору. Так граф Вермандуа Гуго действительно стал одним из первых, если не самым первым из предводителей крестоносцев, достигшим столицы Византийской империи в самом конце октября – ноябре 1096 г., однако это не принесло ему желаемого высокого положения. К лишенному собственного отряда военачальнику относились скорее как к почетному гостю или даже пленнику, не предоставив ему полной свободы действий. Тем более что шедшие буквально за ним по пятам западные рыцари – Боэмунд Тарентский благополучно высадился в Греции две недели спустя – сохранили свои отряды в целости и благодаря этому выглядели в глазах императора гораздо более важными предводителями крестоносцев.

Другие соотечественники Гуго из центральной и северной Франции выдвинулись в поход позже, в октябре 1096 г. В отличие от графа Вермандуа, они не спешили и, перейдя Альпы, остались зимовать в Италии. Такое промедление было обусловлено также политическими и благочестивыми соображениями, поскольку в Лукке все три крестоносных предводителя встретились с папой римским, согласовали с ним планы действий и получили от него благословение. Лишь весной они переправились через Адриатику и достигли Константинополя по Эгнатиевой дороге. Продвижение рыцарских отрядов крестоносцев, состоявших из профессиональных воинов, оказалось для местных жителей еще более бедственным, чем недавний проход бедняцких ватаг. Если с первыми могло легко справиться византийское войско и даже сами горожане и крестьяне, то обученные воевать и хорошо организованные феодалы были им не по силам. Дорога в Константинополь через византийские владения была в итоге отмечена множеством грабежей, причем особенно буйным стало поведение отрядов Боэмунда Тарентского, то и дело сходивших с основного пути, чтобы вдоволь пограбить окрестности.

Не гнушались грабежом и другие предводители крестоносного воинства. Так, предлогом для грабежей рыцарям Готфрида Бульонского стало известие о том, что византийский император якобы держит в плену графа Вермандуа Гуго. Воины графа Тулузского Раймунда разграбили фракийские города Руссу и Редесто. Это заставляло византийские власти действовать по отношению к пришельцам весьма жестко. С одной стороны, было налажено снабжение их продовольствием и обеспечено беспрепятственное продвижение к Константинополю. Алексей I выслал навстречу отрядам крестоносцев чиновников, которые должны были сопровождать их до столицы. С другой стороны, были приняты все меры для того, чтобы разобщить предводителей и не дать им объединиться до прибытия на прием к императору. А находившимся на византийской службе печенегам было приказано сопровождать «варваров», как византийцы называли западноевропейцев, обстреливать и отгонять их, если те отклонятся от маршрута для грабежа окрестных земель.