Читать книгу Какая Россия нам нужна - А. Н. Кашпур - Страница 4

Есть такой анекдот про Брежнева: он просит отправить его на машине времени в светлое будущее, а когда возвращается назад, рассказывает на политбюро: «Когда узнали, что я из застоя прилетел, как ломанулись ко мне в машину времени – еле ноги унёс». Этот анекдот исходит из реального сегодняшнего отношения большинства россиян к Брежневу и 18-летнему периоду его руководства страной, который они считают самым благополучным периодом в нашей советской истории. Но либералы-антисоветчики возражают, что большинство опрошенных при прямом вопросе о том, хотели ли бы они вернуться жить в то прошлое, отвечают отрицательно. Хотя каждому мыслящему человеку понятно, что очень немногие из нынешних сторонников, например, монархии, хотели бы вернуться в условия царской России, и вопрос о возврате назад в давно прошедшее время вообще не имеет смысла.

Советская эпоха в истории нашей страны отмечена как величайшими достижениями, имеющими всемирное значение, так и серьёзными неудачами, ошибками, огромными потерями и массовыми репрессиями в начальный этап её становления как социалистической державы. В этом отношении она не является исключением в истории мирового развития. Становление нового общественного строя, коренным образом отличающегося от старого, при отсутствии опыта и примеров других стран сопровождалось серьёзнейшими просчётами и даже при наилучших намерениях руководства страны не удалось избежать ошибок. Все эти недостатки усугублялись относительной отсталостью страны, низкой культурой основной массы населения, ожесточённостью многолетней борьбы сторонников советской власти и её врагов, вызвавшей не только огромные людские потери (более 8 млн человек в гражданской войне), но и перестройку психологии масс на непримиримое отношение к любым противникам новой власти. Попытки возложить вину за гражданскую войну, «красный террор» на большевиков при обелении контрреволюционных сил – это часть переписывания истории, чтобы оправдать установление «демократического капитализма» со всеми его прелестями, от которых страдает три четверти населения сегодня.

Для того чтобы начать социалистическое развитие экономики страны после революции понадобилось восстановить хотя бы ее уровень 1913 года, для чего вынужденная политика «военного коммунизма» периода гражданской войны была заменена в 1921 году новой экономической политикой (НЭП) с основной экономической целью заменить многоукладность экономики преобладанием государственного капитализма, как более прогрессивного переходного этапа к социалистической экономике. Ленин считал, что с помощью НЭПа можно добиться победы над капитализмом с помощью капитализма[3]. При этом Ленин говорил: «Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры (хотя никто не может сказать, каков именно этот определенный «уровень культуры», ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы»[4].

Ленин считал, что социализм неосуществим без передовой техники и советской власти. А передовая техника в то время опиралась на электрическую энергетику, поэтому ещё в годы гражданской войны большевистское правительство под руководством Ленина принимает и начинает осуществление грандиозного проекта – Плана ГОЭЛРО. Посетивший в 1920 году Советскую Россию и побеседовавший об этом с Лениным в Москве английский фантаст Г. Уэллс назвал Ленина «кремлёвским мечтателем». Но уже через 15 лет в стране было построено 40 электростанций вместо запланированных 30.

В отличие от неосуществимых проектов позднесоветских «перестройщиков» и постсоветских реформаторов построение социализма следовало чётко определённому перспективному плану. В своих последних статьях Ленин представил основные задачи построения социализма в условиях советской страны, которые требовали осуществления индустриализации, коллективизации сельского хозяйства и культурной революции. Причём он видел единственно разумным и реализуемым способом выполнения этих задач использование всего передового, что было создано капитализмом. Он писал в своей брошюре «Успехи и трудности советской власти»: «Нужно взять всю культуру, которую капитализм оставил, и из нее построить социализм. Нужно взять всю науку, технику, все знания, искусство. Без этого мы жизнь коммунистического общества построить не можем. А эта наука, техника, искусство – в руках специалистов и в их головах»[5]. Ленин был категорически против разговоров о том, что существует отдельная, особая пролетарская культура, вне всеобщей цивилизации. Он считал, что без «соединения победоносной социалистической революции с буржуазной культурой» социализм «останется мертвой буквой и пустой фразой». Именно это выполнение ленинского требования мы и видим сегодня в практическом применении в течение последних десятилетий в Китае. В последних решениях съезда компартии Китая повторяется ленинская формула, что государственный капитализм при народной власти есть две трети социализма.

Почему пришлось с 1928 года отказаться от НЭПа? Слабое обнищавшее государство, которым был молодой Советский Союз, легко могло стать добычей для ненавидящих его новый строй капиталистических держав. Было ясно видно, что на Советское государство готовится военный марш. Угроза новой агрессии нарастала как на западе, так и на востоке – от ультиматума лорда Керзона в 1924 году до японского вторжения у реки Халхин-Гол (Монголия) в 1939 году. Тот путь, который понадобилось пройти развитым индустриальным странам Запада за 100 лет, нашей стране нужно было пробежать за 10 лет, иначе советскую страну, по словам Сталина, могли просто смять. Выступая 4 февраля 1931 года, Сталин сказал свои знаменитые слова: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут»[6].

Это был абсолютно точный реалистический прогноз: если бы именно через 10 лет, к февралю 1941 года, оборонная промышленность СССР не вышла на уровень передовых стран, вряд ли наша страна смогла бы устоять через несколько месяцев под натиском гитлеровской Германии. Советских людей просто истребили бы или превратили в рабов немецких «сверхчеловеков».

Но для развития тяжёлой промышленности нужны большие средства, которые советская страна не могла получить в виде долгосрочных кредитов от других стран в условиях экономической и политической блокады. Эти средства не мог дать отечественный частный капитал, который ищет скорого возврата средств и не торопится вкладывать их в тяжёлую промышленность, без которой нельзя построить и лёгкую промышленность. Это мы видим и сегодня, когда огромные капиталы, получаемые нефтегазовыми олигархами, не вкладываются ими в реиндустриализацию нашей страны, а вывозятся за рубеж. Поэтому единственным источником средств для индустриализации могло быть только сельское хозяйство. Его продукция и другое сырьё могли быть проданы за границу в обмен на промышленное оборудование. А мелкое крестьянское хозяйство тогда было малопроизводительным из-за примитивных средств обработки полей (соха или плуг на гужевой тяге). Это вынуждало начать процесс ускоренной коллективизации села для создания крупного товарного сельского хозяйства в увязке с индустриализацией.

В процессе этих преобразований, при которых широко использовалось государственное принуждение и репрессии, особенно при ликвидации кулачества как класса, сформировалась сталинская модель командно-административной системы и централизованно планируемой экономики с минимальным использованием рыночных форм. Сегодня в ряде серьезных исследований этого периода даже авторами левой ориентации высказывается мнение об упущенной возможности использования более мягких методов, исключающих массовые репрессии и подавление инакомыслия при строительстве социализма. Думается, что личностные качества главных политических акторов того периода в сочетании с внутриэкономическим положением и внешним давлением вряд ли давали возможность изменить проводимый курс. Такого же мнения придерживается известный историк и писатель Юрий Жуков, глубоко исследовавший сталинский этап развития страны с использованием архивных источников[7]. Народ верил в дело, которому отдавал силы, доверял власти и не сомневался в правильности избранного пути. Да, это потребовало больших жертв, иногда неоправданных, и усилий, но советский народ понимал, для чего надо было делать эти усилия, и с энтузиазмом выполнил все поставленные задачи. К 1940 году страна стала индустриальной державой и вышла на первое место в Европе и на второе место в мире по уровню промышленного производства. Нынешние либералы в нашей стране, повторяя зады империалистической пропаганды периода «холодной» войны, твердят о слишком большой стоимости этого прорывного скачка в развитии советской страны, в частности, кроме жертв ликвидированного класса кулачества, о миллионах жертв голода в стране в 1931–1932 гг. На Украине националистические власти обвиняют Советскую Россию в «голодоморе» и геноциде украинского народа в те годы. Новейшие исследования, проведенные объективными авторами[8], показывают, что главной причиной постигшего страну в 1931–1932 гг. голода были сильная засуха и неурожай, которые случались и раньше в России даже до революции, приводя к голоду в обширных районах страны, а беднейшее крестьянство, которое составляло большинство населения страны, страдало от нехватки продовольствия ежегодно. Засуха и голод были регулярным и массовым явлением в Российской империи, о чём хорошо знал Столыпин, в отличие от нынешних либералов. К примеру, в 1891–1893 гг. в России разразился голод, тем не менее Россия продолжала экспортировать зерно за границу. Вывоз продолжался даже тогда, когда из-за неурожая душевой сбор стал 14 пудов при критическом 19,2 пуда. В начале XX века голодными были 1901–1902, 1905–1908 и 1911–1912 гг. В частности, в 1905–1908 гг. голодало от 19 до 20 губерний, а в 1911–1912 гг. голод охватил 60 губерний, на грани смерти находились 30 млн человек (17–18 % населения России). Единственным исключением был 1913 год, тогда Россия собрала рекордный урожай зерновых – 86 млн тонн.

О реальном положении в дореволюционной России в этом отношении ярко рассказывается в статье классика русской литературы Льва Николаевича Толстого «О голоде», написанной им после посещения черноземных уездов Тульской области: «Употребляемый почти всеми хлеб с лебедой – с 1/3 и у некоторых с 1/2 лебеды – хлеб чёрный, чернильной черноты, тяжёлый и горький; хлеб этот едят все, – и дети, и беременные, и кормящие женщины, и больные… Чем дальше вглубь Богородицкого уезда и ближе к Ефремовскому, тем положение хуже и хуже… Хлеб почти у всех с лебедой. Лебеда здесь невызревшая, зелёная. Того белого ядрышка, которое обыкновенно бывает в ней, нет совсем, и поэтому она несъедобна. Хлеб с лебедой нельзя есть один. Если наесться натощак одного хлеба, то вырвет. От кваса же, сделанного на муке с лебедой, люди шалеют. Здесь бедные дворы доедали уже последнее в сентябре…»[9] Даже в урожайные годы собственных запасов большинству крестьян хватало, в лучшем случае, до февраля. А затем они шли в долговую кабалу к помещикам и зажиточным соседям – к кулакам. В России дореволюционного времени экспортировали хлеб, который возделывали для помещиков полуголодные крестьяне. Вот почему Л. Н. Толстой тогда сказал: «Народ голоден оттого, что мы слишком сыты».

Так что здесь мы можем только согласиться с утверждением, что история не знает сослагательного наклонения. Ссылки на строительство социализма на Кубе без использования репрессивных методов в условиях соседства с самой мощной империалистической державой при 60-летней блокаде с её стороны не учитывают тот фактор, что почти 30 лет развития кубинского социализма там опирались на мощь и поддержку социалистического лагеря, возглавлявшегося СССР. Советский Союз не имел подобной поддержки в первые десятилетия своего развития и вынужден был готовиться к возможной империалистической агрессии со всех сторон. Как бы ни критиковали сегодня Сталина за его репрессии и диктаторский режим, но нельзя отрицать тот факт, что его стратегическая линия полностью оправдала себя при всех его тактических просчётах. Без этого СССР не смог бы победить в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов, и сегодня весь мир бы выглядел иначе, находясь под пятой фашистской мегаимперии. Тем не менее, антикоммунисты и антисоветчики и сегодня при малейшей возможности ругают сталинскую модель социализма за его якобы «геноцид против своего народа», «кровавые массовые репрессии», «уничтожение крестьянства», «ГУЛаги и принудительный труд», «насаждение страха в обществе и подавление всякого свободомыслия», результатом чего стала слишком большая цена создания мощного социалистического государства. Эти недостатки они считают характерными чертами социализма и коммунизма вообще. При этом они лицемерно умалчивают о стоимости для страны перехода от социализма к бандитскому капитализму в 1990-е годы. Некоторые либеральные авторы исчисляют человеческие потери страны от сталинских репрессий различными придуманными цифрами десятков миллионов людей. При этом они замалчивают тот факт, что восстановление капитализма в России в «лихие 90-е» обошлось нам потерей от 13 до 20 млн человек, главным образом, как разность между рождаемостью и смертностью за этот период. Ведь в результате реформ возросло число умерших и погибших в войнах, бандитских разборках, террористических актах, от болезней, голода и самоубийств.

Изданы исследования ряда авторов, которые на основе изучения архивов показали действительные масштабы репрессий за годы советской власти. Последние данные были приведены уже в постсоветской России 2 августа 1992 года в пресс-центре Министерства безопасности Российской Федерации генерал-полковником Краюшкиным, который сказал, что с 1917 года по 1990 год было репрессировано 3 млн 853 тыс. 990 человек, в том числе 827 995 человек было приговорено к расстрелу за контрреволюционные преступления. В годовом исчислении больше всего было расстреляно в 1937–1938 гг. Главную роль в том сыграли закулисные интриги ведомств и лиц в партийно-государственной верхушке страны, в том числе в армии и спецслужбах, карьеризм, подсиживание, сведение счетов, ведомственная групповщина, «полезная бдительность», провокационное доносительство бывших контрреволюционеров против «красных», обывательские личные счёты, а не злая воля Сталина. В этих условиях и вырастала власть бюрократии из рабочего класса.

Политических вождей надо оценивать главным образом не по их словам, а по целям, делам и результатам этих дел. В этом плане главное в оценке Сталина – чем он руководствовался в своём стремлении к власти: не личным и семейным благополучием, а построением и развитием того типа социалистического общества, который наиболее соответствовал, по его мнению, интересам трудящихся. Поэтому он устранял всех и всё, что с его точки зрения могло помешать этому. Последующие поколения советских вождей не обладали его стратегическим мышлением, но вместе с тем и готовностью применять жёсткие методы руководства страной, как Сталин. Но вождь антисоциалистической революции Ельцин, кроме безмерной жажды власти и ненависти к вырастившей его Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), ставил целью обеспечить наиболее благоприятные материальные условия для себя и своей семьи, что он видел возможным только в условиях капитализма, и хотел необратимости перемен в общественной системе, которые он осуществил. Для этого он готов был применить, и применил самые репрессивные методы, включая убийство и расстрел своих противников, а также различные махинации для постановки у власти удобного продолжателя его дела. Конечный результат деятельности Сталина – создание мощного государства трудящихся с их сильнейшей социальной защитой и постоянным ростом благосостояния, а также победа в мировой войне, предотвратившей фашизацию всего мира, обеспечение половины столетия мирного развития нашей страны и сдерживание агрессивных поползновений западного империализма. Результат деятельности Ельцина – развал мировой сверхдержавы, откат России в экономическом развитии на несколько десятилетий назад, превращение её в сырьевой придаток более развитых стран, прогрессирующая экономическая депрессия, ведущая к снижению уровня жизни трудящихся и низкому уровню их социальной защищённости при росте разрыва между небольшой группой жирующих олигархов и их обслуживающей государственно-административной верхушки, с одной стороны, и подавляющим большинством населения, балансирующим на грани бедности, с другой.

Сталин выполнил ленинский план построения социалистического общества, который фактически означал модернизационный скачок в развитии страны, плодами которого мы пользуемся до сих пор. На самом деле, несмотря на действительно огромные расходы, которые потребовали индустриализация и укрепление обороноспособности страны, при использовании только внутренних ресурсов и источников, страна сумела продемонстрировать всему миру не только стабильно высочайшие темпы экономического роста, но и такие масштабы социального развития (ликвидация безработицы, 8-часовой рабочий день, пенсионное обеспечение по старости и инвалидности, ликвидация неграмотности и создание широкого слоя социалистической интеллигенции, развитие культуры, образования и здравоохранения), какие не были в довоенные годы достигнуты в большинстве капиталистических стран и которые заставили правящие круги развитых стран после войны перейти к концепции построения «государства всеобщего благосостояния». Уже в 1932 году избранный в годы «великой депрессии» президентом США Ф. Рузвельт в своём «новом курсе» для вывода страны из глубочайшего кризиса использовал методы, за которые оппоненты называли его социалистом. Трудящиеся СССР видели, что партия большевиков действительно делает всё для преодоления трудностей и вывода страны на передовые экономические и культурные позиции. Люди на собственном опыте убеждались, что своим трудом они улучшают свою жизнь, что их руководители – ответственные люди, так же много работающие рядом с ними и подверженные жёсткому спросу за результаты своей деятельности. Этим и объясняется массовый энтузиазм стахановского движения, подхватывание различных трудовых и общественных инициатив (женщины на трактора, молодёжь в авиацию и др.), а также беспримерный героизм советского народа при защите социалистического отечества от фашистской агрессии.

Нужно быть действительно ненавистником своего народа и новейшей истории своей страны, чтобы для дезориентации сознания современного подрастающего поколения и примирения его с отвратительными явлениями криминально-бюрократического олигархического капитализма в России выискивать факты преступных или ошибочных действий отдельных советских руководителей страны, представляя их как неотъемлемую характеристику нарождавшегося нового общественного строя. Подумайте, какие бедствия, разрушения, массовую гибель населения причинил человечеству за 500 лет своего становления и развития капитализм своими колониальными захватами, работорговлей, локальными и мировыми войнами, сверхэксплуатацией своих и других народов, чтобы достигнуть современного уровня своего развития в небольшой группе стран. Сравните это с 70 годами становления и развития социализма, которые вывели нашу страну от разрухи 1920-х на уровень самых развитых стран мира к концу 1980-х годов. Вывод очевиден: новое общество являлось действительно более прогрессивным и отвечающим интересам трудящихся, чем старое. Известный русский религиозный философ и учёный Н. А. Бердяев, покинувший Советскую Россию в 1924 году, писал: «Русская революция пробудила и расковала огромные силы русского народа. В этом её главный смысл. Советская Конституция 1936 года создала самое лучшее в мире законодательство о собственности. Личная собственность признаётся, но в форме, не допускающей эксплуатации. Назрел новый душевный тип с хорошими и плохими чертами. Но свободы человека все ещё нет»[10].

Первый этап послевоенного периода был продолжением «мобилизационного социализма» 1930-х годов, но на радостной ноте, с настроением победителей. Дискуссий о том, проводить ли восстановление форсированным темпом (а значит, сохраняя черты тоталитарного общества, как его сейчас называют в отношении советского социализма) или щадящим образом (с либерализацией), не было. По сути, не было и выбора, энергия войны была столь велика и имела такую инерцию, что её можно было лишь «переключить» на мирное строительство. По напряженности оно было сходно с войной: в 1948 году страна достигла и превзошла довоенный уровень промышленного производства, что по нормальным меркам было немыслимо. А в 1952 году объём промышленного производства в 2,5 раза превысил уровень 1940 года.

Восполнить потери села было труднее: оно понесло главные потери в людях, было сожжено более 70 тыс. сел и деревень, угнано 17 млн голов крупного рогатого скота (для сравнения: на 1 января 2001 года в Российской Федерации имелось всего 27,5 млн голов). При этом страшная засуха на значительной территории европейской части СССР в 1946 году привела к голоду и как бы «продолжила войну». Такой засухи не было в нашей стране более 50 лет, но благодаря колхозной системе и грамотному распределению продуктов, последствия этого голода не были сравнимы с последствиями голода 1931–1932 гг. Реально в общественном сознании переход «на мирные рельсы» произошёл в конце 1947 года, с отменой карточек и денежной реформой. При этой реформе малые и средние вклады в сберкассах не пострадали. Они были автоматически увеличены в 10 раз, а крупные вклады – в 3 раза.

Именно сознание народом, что его труд является трудом на общее благо, а не на слой работодателей-господ страны, позволило, несмотря на огромные материальные и людские потери от войны, восстановить экономику страны за пять послевоенных лет без какой-либо внешней помощи, при этом помогая странам народной демократии, образовавшим социалистический лагерь. Параллельно с этим был создан мощный ракетно-ядерный щит страны, потребовавший огромных расходов и усилий, но предотвративший намечавшийся американскими империалистами ядерный удар по СССР. Плодами этих усилий Россия пользуется и сегодня. Люди в возрасте и сейчас помнят, что после отмены карточек в 1947 году в последние 5 лет до смерти И. Сталина ежегодно весной цены на продукты массового спроса снижались. В целом розничные цены в период с 1947 по 1954 год снизились в 2,3 раза[11]. В дальнейшем в течение нескольких десятилетий цены на товары и услуги держались устойчиво стабильными, и советские люди знали об инфляции в других странах только из сообщений средств массовой информации. Главным принципом государственной политики было сделано постоянное, хотя бы и скромное, улучшение благосостояния населения. Это выразилось не только в крупных и регулярных снижениях цен (с 1946 по 1950 год хлеб подешевел втрое, а мясо в 2,5 раза). Произошли изменения и в трудовых отношениях. Сразу после войны были ликвидированы чрезвычайные нормы трудового права военного времени. Уже с 1 июля 1945 года были восстановлены очередные и дополнительные отпуска рабочим и служащим, отмененные на период военного времени. Вновь установлен 8-часовой рабочий день, прекращены трудовые мобилизации граждан. С февраля 1947 года восстановлена система коллективных договоров на предприятиях между администрацией предприятия и профсоюзами. С 1 июня 1956 года для рабочих и служащих в возрасте от 16 до 18 лет был установлен 6-часовой рабочий день и отпуск в один календарный месяц. В декабре 1956 года был запрещён приём на работу лиц моложе 16 лет. В том же году был принят закон «О государственных пенсиях», который значительно улучшал пенсионное обеспечение трудящихся. В 1960 году был завершён перевод всех рабочих и служащих на 7- и 6-часовой рабочий день. В 1966–1967 гг. была введена пятидневная рабочая неделя с двумя выходными. В 1970 году были приняты «Основы законодательства о труде».

Следует сказать, что при Сталине и в первые годы после его смерти в стране люди, привыкшие за годы войны довольствоваться малым, не страдали от дефицита товаров и продуктов первой необходимости. Полки государственных магазинов не бывали пустыми, а при необходимости люди могли в дополнение воспользоваться продуктами и товарами, продававшимися на колхозных рынках и в магазинах потребкооперации. В сельской местности и в малых городах люди также пользовались продукцией, производимой ими на своих подсобных участках. Важную роль в создании таких условий играла политика поддержки разумного баланса между денежной массой на руках у населения и товарным обеспечением этой денежной массы. И в значительной степени этому помогало наличие кооперативов, артелей и небольших индивидуальных мастерских и других объектов обслуживания. Для кого-то станет открытием, что при «кровавом тиране» Сталине в СССР насчитывались десятки тысяч кооперативов и артелей. Разрешённые впервые в период НЭПа, после нескольких запретов и вновь – разрешений, артели к 1953 году производили в СССР 6 % валовой продукции советской промышленности, включая 40 % мебели, 98 % детской игрушки, 33 % трикотажных изделий, 70 % металлической посуды. Промысловые артели добывали ценные меха, рыбу и ягоды. Существовали кооперативы и в сфере торговли, и в сфере строительства. В общей сложности, в 1953 году, в год смерти Сталина, в СССР насчитывалось 114 тысяч артелей и кооперативов, в которых трудилось почти 2 миллиона человек! При этом, уже в 1956 году большинство артелей и кооперативов были закрыты Хрущёвым. Почему это при диктаторе Сталине кооперативное движение существовало и процветало, а либерал Хрущёв его закрыл?

Дело в том, что артели и кооперативы при Сталине оставались формой социалистического хозяйства. Иметь прибыль от деятельности артели или кооператива могли только те, кто в (ней) нём работал. Пай, то есть – инвестиция в основные фонды, мог быть внесён только тем, кто трудился внутри этого предприятия, и прибыль он мог получать исключительно с конечного результата, с остаточной прибыльности предприятия. Это ни в коей мере не противоречило принципам коммунизма. При такой форме хозяйствования человек не эксплуатировал человека, а излишки денежных средств как инвестиция в пай работали только на владельца этих средств и только как приятный бонус к его собственному труду. Уничтожение Хрущёвым артелей и кооперативов, которые насыщали внутренний рынок так необходимыми продукцией и услугами для населения, а также резкое ограничение подсобного хозяйства граждан стало первым гвоздём в крышку гроба СССР, который забил не Чубайс, а Хрущёв, считавший, что этим он способствует расширению участия граждан в общественном коммунистическом производстве.

Именно в 1950-е годы возникли закреплённые в государственной идеологии (и в то время укреплявшие государство) специфические стереотипы советского массового сознания: уверенность в завтрашнем дне и убеждение, что жизнь в нашей стране может только улучшаться. Условием для этого было усиление финансовой системы государства в тесной связи с планированием. Для сохранения этой системы СССР пошёл на важный шаг: отказался вступить в Международный валютный фонд (МВФ) и Международный банк реконструкции и развития, а 1 марта 1950 года вообще вышел из долларовой зоны, переведя определение курса рубля на золотую основу. В СССР были созданы крупные золотые запасы, рубль был неконвертируемым, что позволяло поддерживать очень низкие внутренние цены и не допускать инфляции. Сравните это с действиями горбачёвско-ельцинско-путинского руководства по включению России в цивилизованный Запад и его финансовые организации с результатами этого для российской экономики и финансов.

Вместе с тем следует учитывать, что Советскому Союзу приходилось восстанавливаться после Великой Отечественной войны и развиваться в условиях развернувшейся «холодной войны» империализма против него. Сейчас, когда в США опубликованы документы первого периода «холодной войны», очевидно, что это была именно война, ставящая целью уничтожение СССР и советского государства. Доктрина войны предписывала ведение двух параллельных программ: гонку вооружений с целью истощения советской экономики и идеологическую обработку верхушки партийно-государственной номенклатуры.

У. Фостер, министр в администрации при Трумене и при Кеннеди, обосновывал удвоение военных расходов США тем, что это «лишит русский народ трети и так очень скудных товаров народного потребления, которыми он располагает». Автор доктрины «холодной войны» Дж. Кеннан отмечал в 1965 году, что цели НАТО не могли быть достигнуты «без абсолютного военного поражения Советского Союза или без фантастического, необъяснимого и невероятного переворота в политических установках его руководителей». Первую программу СССР нейтрализовал, вторая оказалась удачной для Запада и привела в дальнейшем его к победе. В советской государственности были найдены уязвимые точки.