Читать книгу Последний секрет - А. Р. Торре - Страница 5

Кэт

Через восемь дней после нашей вечеринки наши новые соседи завершили сделку о покупке дома Бэйкеров. Я стояла на нашем переднем балконе с бокалом «Шардоне», наблюдая за одиноким фургоном клининга, ползшем по их подъездной дорожке и подпрыгивавшем на кочках. В любом другом районе большой двор был бы покрыт травой по колено, покинутые цветочные клумбы раздирали бы сорняки, лоза ползла бы по кирпичам. Но мы заплатили четырнадцать миллионов долларов не для того, чтобы жить рядом с мозолящей глаз развалюхой. Последние шесть лет я платила за еженедельное поддержание сада вокруг заброшенного дома и поручала Теду заменять лампочки в фонарях на воротах, когда они перегорали. А сама бродила по территории в конце своих утренних прогулок, выглядывая норы грызунов и лужи застоявшейся воды, где могли расплодиться комары.

А еще, втайне от мужа, проводила кучу времени внутри дома. Он был интересным. Четыре года назад, прежде чем группа по ликвидации от Налоговой службы ворвалась и все забрала, это был дом, полный воспоминаний и секретов. Затем жизнь неожиданно покинула его. Ящики комодов остались выдвинутыми, комплект белья наполовину свисал наружу. Дверь сейфа была открыта, комбинация на стикере приклеена к внутренней стене, полки почти пустовали, только перекошенный фотоальбом валялся в дальнем углу. Бэйкеры сбежали посреди ночи, оставив свой Mercedes в гараже, телефоны – на кухонной стойке. Соседи поговаривали, что дело в уклонении от налогов, хотя я нашла более вероятного виновника за аккуратно сложенными наволочками в бельевом шкафу Клаудии Бэйкер.

Кокаин. Пять свертков по два фунта каждый, если верить весам в их ванной. Еще десять я нашла в верхнем шкафчике их кухни, за коробками глазированных хлопьев, а также колечек с медом и орехами. Еще один разорванный сверток обнаружился в кабинете рядом с двумя дорожками, выложенными на обложке Rolling Stone.

Все месяцы после исчезновения Бэйкеров я пробиралась сквозь живую изгородь, разделяющую наши участки, и бродила по их дому. Я прикарманила связку ключей, найденную в ящике с барахлом, и забросила окно, через которое пробралась изначально, приходя и уходя по своему желанию. Я проводила часы в большом кожаном кресле за столом Джона Бэйкера, просматривая их документы. Прочесала банковские и кредитные счета, восхищаясь, что мне удалось заглянуть прямо в их жизнь. Стояла в ванной Клаудии перед большим, широким зеркалом и аккуратно красилась ее помадой и тенями.

Она была любопытной домохозяйкой. В ящиках хозяйского шкафа у меня получилось найти кляпы-шарики и повязки для глаз, меховые наручники и игрушки фаллической формы. Я провела полдня, копаясь в ее нижнем белье и соблазнительных нарядах. Я присвоила манто и клатч Vuitton, вместе с несколькими забытыми ювелирными украшениями. Одним утром я растянулась на их кровати, разодетая в ее одежду, слушая их плейлист, играющий из динамиков в потолке. А однажды, всего за несколько недель до того, как объявилась Налоговая служба и все вычистила, я нашла второй сейф.

У этого не было замка. Это была огнеупорная коробка в потайном углублении в полу, под искуственным персидским ковром в их спальне. Я лежала на животе, ощупывая пространство под кроватью, когда моя коленка наткнулась на выпуклость под ковром. Я отползла от кровати и, откинув ковер, с волнением обнаружила люк. Меня переполнил восторг, я схватилась за встроенную ручку и с третьей попытки открыла тайник. Внутри железного углубления обнаружилась кучка пустых оберток для денег и собрание жесткого порно. Я изучила строение потайного отделения и подумала установить такое же в нашем доме. Это могло быть хорошее место, чтобы спрятать тридцать фунтов кокаина, которые на тот момент были спрятаны на моем чердаке, где я высокими стопками сложила свертки в сухом месте за тремя рядами рождественских украшений в коробке с надписью «Кукольный дом». В конце концов, никогда не знаешь, что может тебе пригодиться. Этому меня научила моя мать. Правда она говорила об электрогрелке, продававшейся со скидкой на гаражной распродаже в двух кварталах от нашего дома, но я хорошо запомнила этот совет, и он пригодился мне не единожды.

Теперь я попивала охлажденное вино и гадала, как один клининговый фургон мог справиться со всеми слоями пыли и грязи внутри дома. Это заняло бы у них несколько недель. Не то чтобы я была против задержки перед заселением Мэтта и Нины Райдеров. Меня не совсем радовала мысль о появлении в «Уинторп Тэк» и на нашей улице новой женщины. Особенно этой женщины.

Я устроилась в одном из шезлоногов на балконе, пытаясь определить причину своего беспокойства. Она была не первой привлекательной женщиной в сверкающих коридорах «УТ». Уильям нанял более дюжины женщин докторов и инженеров, выискивая лучших из лучших, вне зависимости от их пола и внешности. Как правило, чем ярче ум, тем более непривлекательная внешность, но иногда попадались единороги вроде Эллисон Чо, нашей потрясающе красивой главной исследовательницы. Или Николь Финнеган, движущей силы нашего PR-отдела. Но Николь и Эллисон были, пожалуй, привлекательнее блондинистой мотивационной директорши… какое же это дурацкое название должности. Так почему она меня так насторожила?

У ворот снова появилось движение, и я выпрямилась, с удивлением обнаружив, что грузовик для перевозки вещей пытался втиснуться в ворота Бэйкеров. Если в нем не было кучи уборщиков, он зря тратил время. Фургон остановился и сдал назад, над пустующим газоном эхом пронесся звук сигнала. В кармане моего кардигана зазвонил телефон.

– Ты это видишь? – прошипела Келли в микрофон. Я улыбнулась, уверенная, что она на своей площадке на крыше, в зоне слышимости от дома Бэйкеров.

– Не думаю, что ему удастся развернуться, – заметила я.

– Ты же говорила, что там все развалено. Как они могут уже завозить мебель? – В ее микрофоне затрещал ветер. – О, Господи, Кэт. По Гриноукс приближается еще один грузовик. Нам надо позвонить охране. Сказать, чтобы больше никого не впускали. Они заблокируют всю улицу.

Я не ответила, глядя, как передние колеса грузовика едва миновали фонтан с херувимом.

– Это катастрофа, – продолжала возмущаться Келли. – Что, если он все еще будет перегораживать дорогу, когда все выйдут из церкви? Пол еще не уехал забирать детей. Пол? – Ветер стих, когда она вернулась в дом в поисках их няньки. – Пол!

– Мне звонит Уильям, – солгала я. – Надо бежать.

– Ладно. Но завтра утром у нас теннис, да? В девять?

– Я приду, – заверила я и поморщилась, когда боковая сторона перевозочного контейнера оцарапала ворота и фургон прогромыхал по подъездной дорожке, протиснувшись внутрь. Солнце зашло за облако, и я вздрогнула от внезапного понижения температуры. Затем, плотнее закутавшись в кашемир, решила бросить наблюдение и уйти внутрь.

Я обнаружила Уильяма занятым разговором по телефону на кухне и на мгновение прервала его звонок поцелуем. Открыв холодильник, я достала упаковку завернутых стейков и показала ему этикетку на пакете. Он кивнул, и я положила упаковку на столешницу.

– Послушай, если тебе нужен перерыв, приезжай сюда. Можешь проверить нашу бухгалтерскую отчетность.

Я развязала узел на пакете и достала мясо, прислушиваясь к разговору.

– Возьми ее с собой. У нас есть домик для гостей, где вы можете остаться. Кроме того, Кэт не видела Бет с прошлого лета. Им нравится проводить время вместе.

Подсказки сошлись. Бет. Перерыв. Это точно был Мак. Я пододвинула тарелку к своему мужу и, схватив лопатку с подставки, опустила ее рядом с синим фарфором.

– Это не благотворительность, – огрызнулся Уильям. – Ты – мой родственник, который мог бы мне помочь. Мне нужен кто-то, кому я могу доверить эти цифры.

Кому я могу доверить. Я не была уверена, что Мак подходил под это описание. Я отвернулась от Уильяма и вернулась к холодильнику, где, открыв обе дверцы морозильной камеры, стала разглядывать ее содержимое. Повар не приходил по выходным, если у нас не было определенных планов, поэтому я осмотрела полку с подписанными салатами и достала контейнер с авокадо и весенней смесью.

За последнее десятилетие я потеряла счет вещам, которые мы сделали для брата Уильяма. Это как подкармливать бродячую собаку – половина каре ягненка не решала ее проблемы, но все еще давала тебе ощущение, что ты делаешь что-то полезное.

Я не знала, помогали ли мы ему вообще. Было тяжело помочь алкоголику, который не хочет бросить пить. Мы заплатили за шесть курсов в реабилитационном центре. Три раза помогали ему переехать. Оплатили игровой долг каким-то жутким типам из Вегаса. По связям устраивали его на работы, на которых он напивался. И теперь Уильям хотел привлечь его к «Уинторп Тэк»? Ужасная идея, но мне нравилась его ярая преданность Маку, и я отчаянно хотела пополнить его маленькую семью нашими детьми.

Уильям вышел на веранду, а я открыла бутылку пива, уверенная, что после разговора с Маком ему понадобится выпить.

Донеслось приглушенное пищание фургона, и я выглянула в окно.

– Мак пошел по наклонной, – сообщил Уильям, появившись в проеме и закатывая рукава рубашки до локтей. – Не выходит из дома. Пьяный.

– Господи. – Я разорвала пакет с салатом и поровну распределила содержимое по двум тарелкам. – Его уже уволили?

– Я побоялся поднимать эту тему, – поморщился он. – Можешь позвонить в банк и попросить перевести денег на их счет? И узнай у их арендодателя…

– Жилье оплачено до конца года. Я сделала это несколько месяцев назад, – перебила его я и подтолкнула к нему пиво.

– Хорошо, – отреагировал он и осушил одним длинным глотком сразу половину. – Он не хочет приезжать сюда.

Я с трудом скрыла облегчение:

– Я поговорю с Бет и узнаю, будет ли подходящий день заехать в гости. Я бы с радостью посмотрела на ребенка.

– Ага, я бы хотел, чтобы ты приглядывала за ним, – согласился он, подался вперед и поцеловал меня.

Я пыталась испытать разочарование, что он отказался приехать, но Мак всегда был нестабильным гостем. Однажды я пришла домой и обнаружила его в нашей спальне, голышом лежащим лицом вниз на кровати с разбрызганной по дорогому покрывалу рвотной массой.

Сигнал послышался снова, и Уильям взглянул в сторону звука.

– Они уже въезжают?

– Ага. – Я достала две пары серебряных приборов из ящика и разложила их на тарелках. – Поверить не могу, что они ввозят мебель, когда дом в таком состоянии.

– Он не совсем непригоден для жизни. Просто запущен. – Он улыбнулся, возможно, разговор с Маком не до конца испортил его день. – Не говори мне, что ты уже забыла ту тесную квартирку, откуда я тебя забрал. У тебя лейка от душа держалась на резинке.

Я взяла обе тарелки и обошла мраморный кухонный островок.

– Ты забрал меня? Я была неоплачиваемым стажером-студентом. Я отлично справлялась на студенческих кредитах и фаст-фуде. Тебе повезло, что я оставила все это, переехав к тебе.

– О, конечно. – Он преградил мне путь, забирая тарелки, и наклонился, выпрашивая поцелуй. – Ты просто ангел, что пожертвовала всем ради меня.

– Так-то лучше, – произнесла я и позволила ему себя поцеловать. – И, между прочим, у моей крохотной квартирки был свой шарм.

– Ну, в сравнении с ней, они переезжают во дворец, – высказался он, поворачиваясь. – Мы будем есть снаружи или внутри?

– Снаружи. – Я вернулась к кухонному окну и увидела на подъездной дорожке управлявшую движением Нину в шортах и рубашке с длинным рукавом. Затем мой взгляд упал на кирпичный экстерьер дома, широкие веранды и двойные камины. Складывалось впечатление, что Уильям прав – дом не был непригодным для жизни, просто старым и грязным. Пятнадцать лет назад я посчитала бы его замком, но десять лет в качестве миссис Уинторп сделали меня снобом, считавшим подогретые полотенца и выглаженное постельное белье необходимостью.

Она что-то крикнула водителю, и я вспомнила день, когда въехала в этот дом. Обручальное кольцо на моем пальце тогда все еще казалось слишком тяжелым. Все мои пожитки заняли до смешного маленькую часть огромного гардероба. Я наклонилась взять коробку личных вещей из багажника моей новенькой Maserati. Уильям остановил меня, слегка покачав головой.

– Ты видишь это? – Он потянул меня за руку, поднимая между нами бриллиант. – Это означает, что ты не носишь свои вещи. Теперь ты миссис Уинторп, все кланяются и прислуживают тебе.

– Даже ты? – дерзко спросила я, упиваясь восторгом от обретенной власти.

Он рассмеялся, но так и не ответил на вопрос. Мне было все равно. Я ступила в этот дом и жадно вобрала каждый его роскошный дюйм. Я устроилась, мгновенно и удобно, на своем троне и ни разу с тех пор не подняла ни одной коробки.

Нина, напротив, пошатываясь вышла из-за грузовика с тяжелой картонной коробкой в руках. Она присела, осторожно опустив коробку на землю, затем встала и отряхнула ладони. Повернувшись, она оглядела наш дом. На таком расстоянии, отделенная от нее ухоженными садами и рядом итальянских кипарисов, я чувствовала себя защищенной, даже когда ее взгляд задержался слишком долго. Я не винила ее. Машины не просто так выстраивались на дороге посмотреть на наши рождественские украшения, а Architectural Digest даже посвятил нашему дому главный разворот. Тут было на что поглазеть, что восхищенно поразглядывать. Я наблюдала, как она рассматривала каменный фасад, современные линии, медную крышу и стеклянные перила.

Уильям подошел ко мне, проследив за моим взглядом.

– Нам стоит туда сходить? Поприветствовать их в нашем районе?

– Не сейчас. – Я смотрела на нее, выжидая, когда она отвернется, но она стояла на месте, не отводя взгляд от нашего дома. – Она просто пялится на наш дом.

Он пожал плечами и принялся мыть руки.

– Это немного странно.

– Это большой дом, детка. Есть на что посмотреть.

– Как она на этой неделе? Понравилась команде?

– Я не уверен, – нахмурился он. – Она еще не со всеми познакомилась. Я получил парочку враждебных комментариев и несколько таковых в ее поддержку. Некоторые считают, что у нее многовато энтузиазма. – Он закрыл кран тыльной стороной запястья.

– Дай угадаю – Харрис? – ухмыльнулась я. Этот нигерийский ученый был из тех, кто морщатся при словах вроде «командная работа» или «сплоченность». На ежегодных оцениваниях от своих коллег он всегда набирал самые низкие баллы по навыкам коммуникации и самые высокие – по способностям.

– Ага. Кажется, его точные слова были «Нам не нужны эти Кумбайя-штуки, чтобы спасать жизни», – сказал Уильям, снимая с вешалки полотенце для рук. – С чем я согласен. Я сказал Нине держаться от него подальше.

Нина. Уже не доктор Райдер. Сразу обратив внимание, я вскоре отбросила эту мысль, понимая, что в «Уинторп» все называли друг друга не по фамилии. Даже уборщики обращались к Уильяму по имени.

Он бросил полотенце возле раковины.

– Пойдем. Стейки почти готовы.

Я осталась еще на мгновение, поджидая, пока она отвернется от нашего дома к своему. Ее муж появился в открытой двери гаража, и она указала на коробку. Я сложила полотенце для рук треугольником и вернула его на место. Достав Pellegrino из кулера, я выглянула из окна. Она ушла, растворившись в доме. Я увидела, как в окне второго этажа горничная распылила средство на окно и вытерла его тряпкой.

Я не понимала, как кто-то может въезжать в грязный дом. Это как пропустить чистые страницы блокнота и начать писать свою историю на той, что уже наполовину заполнена. Это плохая карма.