Читать книгу Кольцо. Абсолютная утопия. История про 13 Аркадиев и всего одного меня - А. С. Коваленко - Страница 3

Глава 2
Кольцо

Оглавление

Только снаружи наше кольцо выглядит довольно просто: большой стальной круг с вырезом в центре. Внутри кольцо намного сложнее и создано для идеальной бесконечной жизни. Реальный радиус кольца 1 км, мы точно знаем, что вырез в центре тоже равен 500 метрам, протяженность всего кольца, если взять длинную нитку и пройти по всему кругу максимально близко к внешней части – 6 километров 283 метра 184 сантиметра, цифра, которую знает каждый гражданин наизусть. Кольцо разделено на четыре равных части по размеру, но не по сути и важности. Каждая часть кольца или район, носит свое название, по часовой стрелке:

Северная часть кольца – это основной правительственный квартал, 2 школы и один университет, учреждения, основные «органы» города, мэрия и он же дом мэра, главные магазины, единственная больница, штаб упраздненной полиции, оба наших министерства, различные организации. Все решения, вся жизнь города происходит через это место, тут ведется управление всем городом, заседает правительство. Север – мозг города. Здесь распределяется продовольствие, выпускают деньги и так далее. Так же тут происходит почти вся культурная часть города. На северной части, располагается возвышение с магазинами, ресторанами и местами общего досуга для людей. Именно здесь располагается единственный театр имени Аркадия великого, театр в случае особой нужды превращается и в клуб, и в дискотеку для молодежи, и даже в оперу. Ещё тут единственная в кольце библиотека и первый (единственный) музей кольца. Редкие жилые дома, в которых живут в основном чиновники, или люди связанные с управлением и жизнью в кольце. Все стремятся либо работать на севере, либо жить максимально близко к нему. Это не только престижно, но и удобно, во многом очень практично. Тут сохранился легкий флёр старых городов внешнего мира с более поздними вставками бетонных прямых уродцев новых зданий, которые перемешались между собой и сплелись бесконечными переходами на разных этажах.

Восточная часть города – единственная часть, которая отгорожена от других частей города глухой стеной из абсолюта сверху и снизу, лишь с двумя большими проходами: один связывает восток с севером, а другой с югом, из которых сделали туннели. Это стеклянная часть или просто «стекляшка» или «поле» или «деревня», сельскохозяйственная часть города, в которой создан искусственный климат, и искусственное солнце поднимается по внешней стороне кольца с утра, и заходит вечером по внутренней. «Стеклянной» эта часть города прозвана за ощущение прозрачности, ведь когда находишься внутри этой части города, складывается впечатление, что ты не в кольце, а во внешнем мире. Тут есть небольшие поля и луга, водная акватория у самого внешнего края кольца, и несколько горных массивов, которые впрочем, настолько круты и извилисты, что мало кто туда ходит. Горы начинаются по краям этой части кольца, в большой части на севере, где граница с восточным кварталом, и в меньшей на юге. Под этими горами и проложены туннели, ведущие в соседние части. Здесь находятся «легкие и кровеносная система» кольца, системы жизнеобеспечения воздухом, водой, и едой. В стекляшке выращивается весь урожай, живет самая маленькая, деревенская часть населения, и тут же по совместительству находится дом для престарелых, место довольно скучное и тут делать особенно нечего. Самый забытый и никому ненужный край нашего города.

Южная часть города или просто «юг» – промышленная часть кольца, там находятся производства, маленькое трамвайное депо, можно сказать «мышцы» и перерабатывающая часть города. Здесь сосредоточена большая часть работы и промышленности в кольце. Швейная – тут делают одежду для людей. Литейная и строительная – тут делают всё необходимое для строительства и поддержание города в нормальном виде. Инженерная – это скорее аналитический центр, который старается из минимума ресурсов выжать максимум полезных технологий и товаров. Вся перерабатывающая промышленность кольца тоже здесь. Автономная жизнь, переработка вторсырья. И всё, что можно выжать из возобновляемых или не очень ресурсов – перерабатывают именно тут. Гений Аркадия первого великого и учёных внешнего мира создали почти автономную систему. Успех консервированной жизни возможен только при условии полной взаимозаменяемости и автономности работы всего кольца, и юг выполнял эту автономность для всего города. Но были и свои проблемы, потому, что люди прошлого просто не могли предусмотреть, с чем столкнется человек через 300 лет закрытой жизни в кольце, и не могли предугадать всех вариантов и осложнений. Поэтому весь юг держался на двух вещах: на гениальности учёных прошлого, ведь только благодаря многим технологиям, возможна полностью бесконечная и автономная жизнь, и смекалке и попросту желанию жить и выживать, во чтобы то ни стало и любыми способами. Многие пословицы были забыты за века автономный жизни, но простую пословицу «варить кашу из ничего» знал каждый рабочий юга. Они делали абсолютно всё из ничего, а там, где не хватало научных знаний, использовали смекалку, и где не хватало смекалки – использовали научные знания. Ведь другого выбора у них просто не оставалось. Все производства юга создают общий конгломерат и объединение «Бытовой» и туда входят все компании и цеха, кроме инженерного: из-за своего несколько «теоретического» труда они работают обособленно от других. Но на территории юга сложно отличить одно производство от другого, там всё давно перемешалось и перестроилось. Швейный цех вполне мог быть в соседней комнате от подразделения литейного производства. И в этих лабиринтах понимали и хорошо ориентировались только те, кто там работают. Если обычному человеку вечером отойти достаточно далеко от линии трамвая, то он вполне мог и заблудиться в бесконечных подъемах и спусках, тупиках и обходах. Бесконечный лабиринт из бетонной застройки разных лет, один общий сплошной завод на разных уровнях и этажах, состоящий из сотни мелких предприятий, разделенный множеством проходов.

Западная часть города – единый бетонный спальный массив с квартирами или просто «муравейник». Максимально заселенная часть, где живу я с родителями, и почти все жители кольца. Ещё определенное количество людей живет на юге, где муравейник давно смешался с цехами в один общий массив, плавно переходящий в цеха. Муравейник – большое чудо и достижение нашего города. Это единственная часть нашего кольца, не имеющая крыш, весь муравейник от самого низа и до верха единый массив, состоящий из помещений, проходов и коммуникаций. Абсолютная заселенность, бетонные сваи создают бесконечные квадраты с небольшими квартирами или помещениями свободного назначения, которые занимают 100 % от территории этой части города. По сути, муравейник это единая масса и твердь из квартир, и людей, разделенная лестницами и прямыми длинными галереями или ярусами на всем протяжении.

Все части кольца плавно переходят друг в друга, кроме восточной стекляшки: учёные считали, что природная часть кольца должна быть по возможности замкнутой для более продуктивных сельскохозяйственных работ и генерации чистого кислорода, который расходится с полей на всё кольцо в двух направлениях, и воды, которая расходится по бесконечным трубам из водной акватории.

По понятным причинам, мы не можем знать, точно ли названия частей кольца соответствуют расположению, и правда ли север – север, а не запад или не юго-запад. Поэтому это лишь официальные и потому условные названия. Очень сложно понять, где кончается промышленный район и начинается спальный, и только муравейник хорошо видно со стороны правительственного района, на который он «наступает». Поскольку он медленно, но необратимо расширяется, его надстраивают ровными частями, и с севера можно видеть крестовые бетонные перекрытия муравейника, которые возвышаются до самого верха и занимают всю свободную площадь внутреннего объема кольца.

В другом конце северного квартала, чуть дальше от главной площади с памятником Аркадию первому, находится крутой подъём на несколько этажей или просто серпантин, где располагаются террасы ресторанов, магазинов, и проходы к административным зданиям и места досуга. Это место для тусовок, сегодня тут мы будем праздновать наш выпуск. Обычно молодёжь собирается на этих террасах, на каком-то из пролётов, которые уходят высоко верх. Принято идти сюда с девушками на свидания, извечно заведено, что встречаться надо у памятника, а потом вместе подниматься на нужную северную террасу с рестораном или кафе, или редкой площадкой со скамейками.

Эти террасы упираются в стенку, за которой начинается деревня, почти у самого купола кольца, и это одно из немногих мест, где можно увидеть хоть какую-то городскую панораму. Место сакральное, ведь именно эта часть города несёт в себе исторические корни и похожа на города внешнего мира. Коричневые и бежевые цвета, оранжевые сделанные под черепицу – крыши, и имитации колон.

А так о круглой форме города тут напоминает лишь остановка трамвая, которая проходит кругом по всему кольцу. Правительственный квартал не так сильно застроен, он выпирает из внутренней части кольца, лишь на 300 метров, перед зданиями ещё довольно много места, с различными площадями и скверами из редких деревьев.

Метров в 50 от террас, где мы сегодня будем куролесить, на главной площади стоит главный памятник нашему герою.

На мой взгляд, он довольно комичен. Аркадий, с безумным выражением лица, выпученными глазами, развел руки в стороны и как бы немного согнут, или даже сгорбился. Суть понятна, это символизирует, что Аркадий встал у стены, немного в нее вогнулся и как бы закрыл своим телом единственный проход. Не знаю, в такой позе он это делал, или это лишь игра воображения архитектора, но этот памятник уже много лет стоит и тут, и около него влюбленные назначают свидания друг другу. Знаю доподлинно, что в одном из немногих жилых домов северного квартала живут потомки этого архитектора, которому и подарили этот домик за заслуги перед кольцом. Других заслуг, кроме памятника, за архитектором вроде как не водилось.

Если от памятника идти всё время вниз, в противоположную сторону от стекляшки, то упретесь в муравейник, в дом, где живет 95 % людей. Переход довольно грубо выглядит, но если видеть его с рождения, то вполне нормально. Если смотреть в первый раз, то складывается чувство, что перед тобой большой отрезанный кусок круга, состоящий из разных уровней и торчащих свай. В какой-то момент, если идти максимально близко к внешней стороне, вы упретесь в стену, которая клином идет на вас под острым углом. Получается, что муравейник растет, не совсем прямо, а как бы наступает с внешней стороны. И когда-то, в теории, может закрыть внешнюю часть серебряного абсолюта кольца, а только затем, внутреннюю часть северного района. Это очень интересное наблюдение.

Муравейник всё время расширяется, и раз в несколько лет, этот острый угол сдвигается всё дальше в сторону севера.

В какой-то момент, кажется лет 50 назад или даже больше, люди забили тревогу: муравейник бесконтрольно разрастался, и мы стали переживать, что скоро он упрется в правительственный квартал и нам негде будет жить, попросту закончится свободное место.

В этом страхе, безусловно, была и есть большая доля правды. Но наши инженеры вывели формулу и посчитали, что до критических размеров муравейник разрастется через две тысячи лет. При условии, что будет соблюдаться квота на расширение. Поэтому, раз в несколько десятилетий, достраивали блочный ярус, за ним этажи как конструктор шли верх, и на несколько метров муравейник становился шире. Люди успокоились тем, что проблемы с перенаселением будут решать их далекие потомки, а сейчас просто надо не наглеть и знать меру в строительстве.

Если смотреть довольно часто на этот муравейник, то проблема расширения просто перестает тебя волновать, ты уже просто не замечаешь ее. За всю мою сознательную жизнь появился всего один дополнительный «слой» муравейника, и вот через несколько лет планировали начинать строить второй, если будет нужно. Но что-то там затормозилось, возможно, и не нужен он, места и так хватит всем.

Время от времени люди раздувают эту проблему, но потом она сходит на нет.

У закрытых систем есть свои экономические особенности: считается, что население практически не увеличивается в размерах, и наша община примерно такого же размера, как и была вначале. Но это только считается, любой умный человек сделает простой вывод: если муравейник расширяется, а выдают квартиры всё меньшего размера, значит, и количество людей становится больше.

В кольце живет 4972 человека, раз в десять или пятнадцать лет проводят перепись населения, и эта величина изменяется не существенно. Но в эти 4972 человека – не все верят, но провести независимый подсчет никто не может, да и не нужно. Зачем пустая паника? И что это изменит, даже если это неправда?

Большему количеству людей требуется соответственно больше денег, даже в общей массе. Поэтому, наша экономика держится на различных противовесах.

Правительство и мэр города пытаются устоять на тонкой веревке, паря под самым куполом кольца, маневрируя с денежной массой. Пытаясь правильно сопоставить эту массу с количеством людей, ценами на продукты и услуги, и так далее.

Примечательно, что одной из идей созданий кольца была как раз идея создания идеальной экономической модели, где не было бы бедных и не было инфляции. И в перспективе – денег.

Не получилось, деньги есть. Уже много поколений, как мы, можем только гадать об экономиках других закрытых городов, или просто экономике на планете. Поэтому сравнить с чем-то нашу эффективность или нет, мы не можем. Мэр и правительство решают проблемы по мере их возникновения, и особенно не беспокоятся на этот счет.

У нас ходят бумажные и железные деньги, валюта называется – круглей, кругляши, круглые, круги и ещё много как. Неизменно на купюрах и монетах с одной стороны изображена буква «К», вписанная в круг, а на другой стороне профиль Аркадия первого, если речь о монетах, и его анфас, если мы говорим о бумажных деньгах.

Вот так мы и живем, рождаемся, растем, учимся и работаем, заводим семью и детей, стареем и умираем. И всё это делаем внутри кольца, нет ныне живущих людей, кто бы знал, что происходило во внешнем мире. Ведь прошло почти 300 лет, и сменилось множество поколений, которые давно перемешались, а многие из нас, в том или ином виде, приходятся прямыми родственниками друг другу.

Мне сложно судить, отличаемся ли мы чем-то от людей внешнего мира, хоть эта мысль часто не дает мне покоя. Каждый ребенок с раннего детства знает, что внешний мир по-настоящему ужасен и несправедлив. Но никто не знает, в чем он конкретно ужасен и несправедлив. Учебники говорят слишком в общем, и было всё это слишком давно, и даже общие сведения о мире начинали стираться из наших голов. Многие данные либо не сохранились, либо их просто не было в кольце, но вполне логично предположить, что они и не нужны. Зачем нам знать много о мире, который мы никогда не увидим? Философы кольца считают, что раз внешний мир не доступен для нас, то его и не существует вовсе. А наши предоставления о чем-то не могут быть не правильными, ведь они единственные и как следствие, только они правильны по-настоящему.

Кольцо. Абсолютная утопия. История про 13 Аркадиев и всего одного меня

Подняться наверх