Читать книгу История Французской революции: пути познания - А. В. Чудинов, Д. Ю. Бовыкин - Страница 6

Не много найдется в исторической науке тем, разработка которых сопровождалась бы столь же острой идеологической борьбой, какая ведется уже на протяжении двух столетий вокруг Французской революции. Именно идейное противоборство, желание различных общественно-политических сил дать свою интерпретацию событий, развернувшихся во Франции на исходе XVIII столетия, играют роль катализатора, способствующего бурному росту данной отрасли историографии. Стремление обнаружить уязвимые места в концепции своего не только научного оппонента, но и идейного противника, побуждает историков углублять изыскания, вводить в оборот новые источники, обращаться к разработке малоизвестных аспектов темы. Диалектика борьбы противоположностей, борьбы непримиримой, ибо за идеологической оболочкой скрываются классовые интересы, движет вперед историографию Революции, и каждый новый ее виток связан с именами ученых, которые с разных мировоззренческих позиций вносили свой вклад в исследование революционного десятилетия.

О Французской революции написаны тысячи книг и статей, но если авторов одних знает каждый образованный человек, то о создателях других помнят теперь только специалисты. Кто сегодня читает Томаса Кристи, Фридриха Гентца или Огюстена Баррюэля? Их сочинения, широко известные в конце XVIII в., теперь можно отыскать только в отделах редкой книги. Есть, однако, и третья категория авторов, не снискавших признания современников и довольно прочно забытых, но десятилетия спустя вызванных к жизни и поднятых на поверхность потоком идеологической борьбы, насквозь пронизывающей историографию Великой революции XVIII столетия. К их числу принадлежит французский историк начала XX в. Огюстен Кошен.

Труды этого рано ушедшего из жизни исследователя, увидевшие свет лишь после его смерти, более полувека почти не привлекали к себе внимания специалистов. В 1970 г. А. Собуль упоминал о них как об устаревших и представляющих интерес только для историков исторической науки[86]. Но спустя несколько лет положение круто изменилось. В 1978 г. один из виднейших историков-«ревизионистов», Ф. Фюре, поместил в своей нашумевшей книге «Размышляя о Французской революции» пространный очерк, посвященный Кошену, где тот наряду с А. Токвилем был объявлен «единственным историком, предложившим точную трактовку (une conceptualisation rigoureuse) Французской революции»[87]. Сочинение Фюре вызвало немало откликов[88]. О Кошене заговорили. В конце 1970-х гг. его основные работы были переизданы[89]. По словам Ж. Бэшле, автора предисловия к «Духу якобинизма», идеи Кошена звучат сегодня гораздо актуальнее, чем при его жизни. Более того, согласно Бэшле лишь один Кошен из всех когда-либо писавших о Революции сумел приблизиться к правильному ответу на вопрос: почему во Франции конца XVIII в. произошел революционный взрыв?[90]

Итак, кто же он – Огюстен Кошен – и почему его труды, пережившие второе рождение, получили в наше время столь восторженные оценки ряда французских историков и социологов?

О. Кошен родился в Париже 22 декабря 1876 г. Его отец, барон Дени Кошен, член Французской академии, ревностный католик, принадлежал к кругу политиков крайне правого толка. Закончив Школу хартий, Огюстен защитил в 1902 г. диссертацию по истории Франции XVII в. С 1903 г, он начал заниматься изучением Французской революции XVIII в. В 1904 г. Кошен на основе документов Национального архива написал статью о выборной кампании 1789 г. в Бургундии. В 1904–1908 гг, Кошен работал в архивах Бретани, собирая материал для монографии[91]. В 1908 г. он временно прервал свои изыскания для участия в дискуссии о сочинении Ипполита Тэна «Происхождение современной Франции»[92]. В 1909 г. Кошен опубликовал очерк «Кризис революционной историографии: Тэн и Олар»[93]. В последующие годы, вплоть до начала Первой мировой войны, Кошен вел подготовительную работу для создания фундаментального труда по истории якобинской диктатуры. Война помешала ему закончить исследование. 8 июля 1916 г. капитан Кошен погиб в сражении на Сомме.

После войны ряд работ О. Кошена был опубликован. В 1920 г. появился первый том собрания документов «Акты революционного правительства»[94], подготовленный им совместно с Ш. Шарпантье. В 1921 и 1924 гг. мать О. Кошена издала два сборника его трудов[95]. В первый – «Общества мысли и демократия: Этюды революционной истории» (в 1979 г. он вышел под названием «Дух якобинизма») – были включены уже ранее публиковавшиеся статьи и очерк 1909 г. о сочинении Тэна. Во второй – «Революция и свободомыслие» – вошли подготовительные материалы теоретической части исследования по истории якобинской диктатуры. В 1925 г, увидела свет двухтомная монография о выборах в Бретани. И хотя Кошен не закончил свой основной труд, даже то, что он успел написать, дает ясное представление о его концепции Французской революции.

Время, когда работал Кошен, – начало XX в. – было переломным для французской исторической науки. Занятая описанием явлений преимущественно политического характера, позитивистская историография, наиболее крупным представителем которой среди исследователей Революции был А. Олар, в значительной степени исчерпала возможности для дальнейшего продвижения вперед. Споры о новых путях изучения Революции приобрели тогда чрезвычайно острый характер. Свои мысли по этому поводу Кошен и высказал в брошюре «Кризис революционной истории: Тэн и Олар».

Краткая предыстория ее такова. В 1876–1893 гг. представитель правого крыла французской историографии И. Тэн выпустил свой знаменитый многотомный труд «Происхождение современной Франции», вторая часть которого была посвящена Революции XVIII в. П. А. Кропоткин дал следующую весьма точную оценку этой работы: «Тэн – историк вполне враждебный если не самой революции, то формам, в которые она вылилась… А между тем, несмотря на эту враждебность, самый восторженный поклонник не может не понять, что Тэн внес совсем новый элемент и – странное дело – элемент этот – народ». «Дело в том, – продолжает Кропоткин, – что у Тэна история революции является в совершенно ином виде, чем у других историков. Люди, на которых сосредоточивалось внимание прежних историков, у него исчезают. Его книга написана не для возвеличивания Робеспьера, как “История” Луи Блана, не для оправдания Дантона, как художественная история Мишле, – в ней видно, как народ делал революцию… Правда, народ является у Тэна в ложном свете, потому что вы видите его разрушительную деятельность, но не видите причин ее… Но вы все-таки видите у Тэна то, чего нет ни у одного историка, именно стихийное движение… После Тэна формальная история революции уже невозможна»[96].

Эти особенности сочинения Тэна вызвали резкую критику со стороны либеральных историков, и прежде всего наиболее видного из них – Альфонса Олара. Либеральная, республиканская историография, защищая ведущие начало с 1789 г. традиции либеральной демократии, не желала «компрометировать» Революцию признанием факта широкого размаха народного насилия в революционные годы. В 1907 г. Олар выпустил книгу «Тэн – историк Французской революции»[97]. Отметив все, даже самые мелкие, ошибки Тэна, вплоть до неточностей в сносках, Олар сделал вывод, что работа этого исследователя оказалась «совершенно бесполезной для исторической науки». Выступление Олара послужило поводом для появления брошюры Кошена, который, однако, не ограничился рассмотрением позиций участвовавших в дискуссии сторон, а попытался дать собственную оценку положения во французской историографии революции на рубеже XIX–XX вв. Подчеркнем, что поскольку Кошен видел кульминацию революционных событий в якобинской диктатуре, то и к другим историкам он относился в зависимости от того, как они трактовали данный период.