Читать книгу Грешники оправданы… боги наказаны… Вояджер продолжает свой бесконечный путь… - А. Зайнуллин - Страница 5

Где же Сахиль? Почему мне так неспокойно. Звоню ему – не в зоне доступа… О! Звонит сам.

– Ну как ты? У тебя ещё сохранились суицидальные мысли?.. – Я молчу в ответ: осмысливаю своё состояние. – Ну что ты молчишь? Слышь, не делай глупостей! Я решу твою проблему! Я понял, как надо действовать! Ни в коем случае не делай глупостей! Ведь выход есть!

– Сейчас нет острого желания уйти. Сейчас больше думаю о том, что будет со мной, когда я вновь вернусь в мир. В нём всё настолько запущенно. Всё распределено между полами и, если ты не подпадаешь под общепринятые критерии мужчины или женщины, тебя пытаются стереть в порошок. Я вот всё не могу понять, кем надо быть, чтобы выжить в обществе? Ясно только одно – чтобы тебя приняли, недостаточно быть просто человеком. Человек здесь никто. Разделение его на мужчину и женщину стало культом, стало превыше самого понятия «человек».

– Послушай, что я тебе скажу! Небольшую крупицу твоей женственности занесло в мужское тело также неслучайно, как и песчинку – одну на миллион – заносит в створки раковин моллюска. Да, эту крупицу никто не видит сначала, она в раковине, томится там в темноте… страдает на дне океана, сокрытая от всех. В это время остальные песчинки наслаждаются свободой, светом, вниманием. Но жизнь идёт: и они стачиваются трением друг о друга, уменьшаются. В эту же пору та самая крупица, находящаяся в глубинах раковины, постепенно покрывается слоем перламутра, крепнет и растёт. Так песчинка превращается в прекрасную жемчужину. И когда её извлекают, настает её пора светить и здравствовать. И что представляет собой вся та бесчисленная мелкота, в которой все похожи друг на друга, по сравнению с той изумительной перламутровой сферой? Даже не сопоставить ни по размеру, ни по качеству, блестящему качеству. Сейчас ты винишь всех и Небеса в том числе. Тебе кажется, что это какой-то абсурд, издевательство над твоей природой. Но ты ошибаешься, если так думаешь. Время придёт, и тебя оценит рождённый для тебя мужчина.

– Сахиль, да что ты мне на уши вешаешь… мужику и не нужна эта исключительная женственность, ему нужна баба со стройными ногами, удачным лицом, отверстиями в потребных местах, и всё это должно быть обильно приправлено инфантильной стервозностью. Вот что нужно для полного счастья обычному мужику – не очень-то изысканный сэндвич, зато легко перевариваемый.

– Ты говоришь про потребителя массового ширпотреба. Но ты – редкое явление, и в тебе остро нуждается редкий ценитель, настоящий мужчина, способный тонко ощущать женственность, самые незначительные её линии. Увидев тебя, такой ценитель увидит шедевр, настоящий и неподдельный. Не мысли себя рядом со среднестатистическим мужиком – тебе с ним не по пути… Вспомни солдат из одного известного произведения… Они, нашедши розовое масло, пожарили на нём картошку. Ты только представь – пожарили картошку на масле из лепестков роз! Такие люди видят только вульгарные выгоды – пожарить и съесть. Они не понимают, что есть другое наслаждение – запах. Только в руках предназначенного тебе мужчины ты будешь развиваться по назначению, тебя не будут тупо жарить, тебя будут обонять.

– Сахиль… хоть я по натуре далеко не реалистка, но даже я понимаю, что это всё нереально. Я всегда жила мечтами и чувствами. В итоге получилось то, что получилось!

– Ещё ничего не получилось. Всё только должно получиться. И это не итог. Я понял, тебе нужна вера в своё будущее. Скоро она тебя заселит, и ты опять будешь стремиться. Я тебе такой мощный импульс дам – ты даже не догадываешься!

Сахиль внезапно положил трубку; он был таким возбуждённым. Определённо его пронзила какая-то идея. Но что за идея?

Мы познакомились с ним несколько месяцев тому назад… Сахиль… его имя переводится с азербайджанского как «берег». Этот парень стал для меня тем заветным берегом, к которому меня прибили течения жизни.

Встреча с Сахилем была очень символичной.

В августе прошлого года отдыхала в Богом забытом месте. Это было на южном побережье Каспийского моря, в южной окраине Азербайджана, на границе с Ираном, в небольшом селении. Как ни странно, но там практически у всех жителей имеются двухэтажные особняки, такие каменные, поросшие мхом, с просторными террасами на верхних этажах. Я остановилась в жилище моего деда. Из окон дома открывались поистине мистические виды: горные леса, чайные плантации, цитрусовые сады, банановые пальмы – словом, вся местность утопает в зелени.

Море стало местом нашего знакомства с Сахилем. Оно произошло в глубинах Каспия.

В день этой встречи я загорала на сером кристаллическом песке. Яркое Солнце во все пространства обильно раздавало обеденные порции своих лучей. Казалось, оно светило как-то особенно – только для обитателей этого пляжа. Вдруг заметила загорелого парня атлетического телосложения с тёмно-русыми волнистыми волосами. Он подозрительно посматривал на меня. Кроме нас и перевёрнутых рыбачьих лодок на безлюдном побережье никого больше не было. Возможно, поэтому мы были так заметны друг другу. Парень ходил по берегу, бросая на меня свой жгучий зелёный взгляд. Он вырывался, как изумрудное пламя, сквозь миндалевидные глазные щели, окаймлённые длинными изогнутыми ресницами. Незнакомец периодично уходил в море, подолгу не появлялся из воды… порой так долго, что я уже начинала переживать за него.

Настал момент, когда я утомилась на горячем побережье и решила окунуться в море.

В тот день штормило. Начала заплывать всё дальше и дальше от берега, всё глубже и глубже. Я и не заметила, как далеко меня унесло течение. В один момент смотрела на уже далёкий берег и не могла найти то место, где загорала. Почувствовала резкую слабость. Силы внезапно покинули меня, словно мигом растворились в тёплых водах южного Каспия… Волны накрывали с головой; жестоко завихряя, уносили с собой в пучины моря. Я с трудом выплывала на поверхность, чтобы сделать вдох. С каждым разом это давалось всё сложнее и сложнее.

В одночасье вся жизнь передо мною проплыла. Думала всё – конец. Но вдруг почувствовала чье-то сильное касание. Под водой увидела его, того парня, что заглядывался на меня с берега. Он крепко ухватил меня за талию, а потом уже за что пришлось без разбора. Нас закрутило, у меня больше не было сил. Он же упорно сопротивлялся морю…

Не помню, сколько времени прошло. Но в итоге мы оказались на берегу. Отдышались, разговорились.

Как оказалось, Сахиль – сын какого-то крупного нефтяника из Баку. Окончил Оксфордский университет. Помогал отцу по бизнесу.

Я рассказала ему всё про себя… удивительно: о моей трансгендерности не ведали даже люди, которые знали меня много лет. А ему, Сахилю, доверилась в первый же час знакомства. Я смотрела в его глаза – и поняла, что ему можно доверять.

При всём при этом Сахиль – странный человек. На первый взгляд, он такой же, как и миллионы его сверстников: мужественный, обладатель красивого тела… Но, если заглянуть под оболочку прямо в характер, можно увидеть, что в отличие от многих в нём не было той пресловутой наученности, с которой молодые люди обычно реагируют на окружающее… Он не следовал продиктованной точке зрения. Сахиль всегда формировал свою собственную – непозволительная роскошь в последнее время. Мнение большинства он воспринимал, скорее, как погрешность, помноженную на количество людей, входящее в это большинство. Я почти сразу почувствовала независимость его мышления, поэтому так легко доверилась ему.

Мы с ним могли часами разговаривать на общие темы, собеседники из нас получились идеальные… удивительно, но его мужской и мой женский мозг подружились… Очень редкий случай, когда мужчина становится мне другом.

Сахиль всегда внимательно слушал, глубоко анализировал мои речи. Казалось, каждое моё слово продумывается им всесторонне, разбирается на буквы, звуки и интонации, на всевозможные значения. Что бы я ни говорила, он всегда реагировал сдержанно… Иногда мне казалось, что Сахиль копит внутри себя заряд всех непоказанных мне эмоций, чтобы среагировать однажды, но эффективно. Это его манера… Бывало он срывался эмоционально… это было всего несколько раз. И в этом эмоциональном потоке были все слова, которые я ему говорила, – ничего не упускалось. Всё хранил в себе, а потом выдавал. По этой причине Сахиль казался мне хлопушкой, которая вот-вот может разлететься искрами. Будто внутри него есть нечто невероятно яркое, как фейерверк. Оно затаилось и ждёт момент, чтобы неожиданно стать явным. Чувствую, Сахиль копит заряд для какой-то финальной вспышки.

Если рассматривать его с сексологической точки зрения, то он – натурал со всеми вытекающими. Я, вернее мой внешний облик, не привлекала его как сексуальный объект. Поэтому сначала не могла понять, почему он так заинтересован мной…

Мы стали жить с ним вместе в том смысле, что я была там, где он. Естественно, ни о какой интимной жизни и речи не было. Просто Сахиль хотел, чтобы я присутствовала рядом, он не желал упускать меня из виду…

Часто рассказывала ему про того человека, которого сильно люблю, из-за которого полезла в петлю накануне. Этого парня зовут Константином. Я его нашла среди трех с половиной миллиардов мужчин. Мне крупно повезло от того, что мы встретились с ним. Это тот самый случай, когда Фортуна и теория вероятности договариваются между собой. На тот момент у нас не сложились с ним отношения в привычном их понимании, но всегда была надежда, что всё у нас впереди.

Не скрою, что, несмотря на мои чувства к Константину, Сахиль меня поначалу привлекал как сексуальный объект… Однажды я даже изъявила желание спать с ним в одной постели. Сахиль легко согласился. Я просто лежала с ним ночью в одной кровати. Мне казалось, что это хоть как-то смягчит мои страдания от отсутствия близости мужчины.

Долгое время я продолжала спать с Сахилем в одной постели. Бесплодно возбуждалась. Мы лежали вместе, он на меня не реагировал вообще. В эти моменты моя женственность, самая натуральная и гетеросексуальная, билась внутри моего тела, как закупоренный в банке мотылёк. Мне становилось душно, душно внутри себя. Чувствовала клаустрофобию той женщины, что жила во мне с детства, которая не могла явить себя окружающему миру, которая всё время пыталась выбраться из этой мужеподобной оловянной банки. Она была законсервирована. Но для кого?

Пока Сахиль спал, я тихо вставала с кровати, открывала окна, несмотря на то, что в комнате был идеальный климат-контроль. Мне нужно было дополнительное количество воздуха, нет, не для тела, а для неё, что внутри моего тела. Это помогало, приступ фобии проходил.

Однажды утром сказала Сахилю: «Слушай… Я не понимаю смысл нашей встречи. Для чего? Я ухожу». И ушла.

Тогда я реально не могла понять, зачем мы с Сахилем вместе. Что за отношения между нами? Дружба? Но, блин, дружба как-то забывается, когда он лежит рядом обнажённый… Природа наших отношений какая-то нечеловеческая, она не сообразуется ни с одной известной мне формой взаимоотношений между людьми.

Через несколько дней Сахиль нашёл меня и сказал: «Мы должны быть вместе! Нет, не для секса, не для отношений! Помни: в тебе есть нечто очень драгоценное – чувства к тому парню… Ты хочешь быть с ним. И на пути к этой конечной цели не нужно отвлекаться на промежуточные остановки. Насколько ты не будешь обращать внимание на остальных, настолько он принадлежит тебе, настолько окрепнет твоё право на него. Знаешь, я, как состоятельный человек, раньше пытался быть меценатом… это было связано с модой на меценатство. Иначе какой ты аристократ, если не занимаешься подобным благородным делом? Я так и не смог стать тем самым «ценителем»: не разбираюсь в искусстве, а посему считал это выбрасыванием денег на ветер. Но я задумался и начал искать нечто такое, ради чего не жалко было бы тратить средства. И при этом не хотелось, чтобы это было пародией на благородные деяния. Недавно нашёл то, ради чего стоит вкладываться, так как ценность найденного очевидна для меня, понятна мне. Теперь я вновь меценат и уже без кавычек. Сейчас я истинный ценитель, нет, не искусства, а несравненно большего… знаешь, такого неподдельного, созданного Светом. Это любовь, что между тобой и Константином! Представь только: даже я, бизнесмен, смог оценить её тонкую материю! Дело в том, что я видел сон после того, как встретил тебя… Мне приснилось, что вы – единственная пара в мире, в которой живёт эта роскошь. И я подумал: а что если и в самом деле никто другой на планете уже не испытывает друг к другу подобное? Ваши чувства как последний язык пламени. Я верю, верю в шанс, что он перекинется и на других людей, если его сохранить в вас. Есть шанс, что это сокровище вернётся к людям, к своей изначальной сокровищнице. Ещё есть возможность возродить то, что сейчас отчаянно мерцает в ваших разрозненных сердцах, возродить до полноценного свечения. Ваше чувство надо сберечь несмотря ни на что, несмотря на то, что вы одного паспортного пола. Это препятствие возникло между вами как залог высокой цены того исключительного и неповторимого, что вам даровано. Твоя женственность законсервирована в твоём мужском обличии специально для него. Я помогу открыть эту консервную банку. Вытащу тебя настоящую. Я придумаю план, и вы будете вместе!»

Сначала я не могла поверить в то, что Сахиль действительно хочет соединить нас с Константином ради человечества. Какая выгода ему от этого – он же бизнесмен? Может быть, я мыслю не теми категориями и дело не в выгоде, а в чём-то другом? Иногда мне кажется, что он выдумал для себя эту миссию. Мне искренне непонятны его намерения. Может быть, когда-нибудь я это пойму.

* * *

Потихонечку светает… Палату постепенно наполняет нежный утренний свет. Так тихо! Не слышно даже торопливого топота медсестёр… После попытки уйти из жизни прихожу в себя. Только вот ушла бы тревога! Ну, где же он? Почему его так долго нет? Ведь уже утро.

Моё сердце… От чего оно так бьётся?! Знаю, Сахиль что-то натворил. Не успела об этом подумать, как… он уже врывается в мою палату.

– Где ты был?! – кинулась ему навстречу. – Что ты натворил? Рассказывай! Почему у тебя такой уставший вид?

– Я не спал всю ночь. Думал о содеянном поступке. Алла, Бог есть! Я понял, где он.

– Не томи… что ты натворил?!

– Помнишь, когда твои иссиня-чёрные волосы стали светлеть у корней? Они стали русыми на сантиметр. Помнишь, как мы этому дивились? Недавно, совсем недавно, я видел Константина издалека, сделал фотографию. Смотри! – Сахиль демонстрирует на экране электронного устройства изображение молодого мужчины. – Каково было моё удивление, когда я увидел на фоне его русых волос иссиня-чёрную бороду. Она стала у него темнеть как раз в тот момент, когда волосы на твоей голове стали светлеть. Твоя окраска словно перешла в его бороду. И это реально так. Посмотри! Ваши тела кричат о том, что они два сообщающихся сосуда, изменение в одном непременно отражается в другом. Вы – одно целое! Вот почему я убедился, что вы действительно те две заветные половинки, раз уж пигмент –

мелатонин – свободно перетекает между вами, как между двумя объединёнными сосудами.

– Ну почему тогда он не со мной? Почему он избегал меня, когда мы учились вместе? Почему?

– Пойми, Константин в этом не виноват. Но он страдает от твоего отсутствия рядом. Сам того не понимая, он чего-то ищет, ищет выход к свету… придумывает себе портреты, рисует ту, рядом с которой ему было бы комфортно. Ведь сердце его знает, что она есть. Но наученный против сердца разум рисует навязанные извне образы – иллюзии, которые рассыпаются как мираж, когда приближаешься к ним. Он не найдёт ту самую, пока не соприкоснётся с тобой. А желание найти в нём бесконечно, ни один мужчина на свете так не страдает от отсутствия женщины, как он. Потому что его женщина в единственном экземпляре и спрятана, как игла в яйце. Ему нужно помочь найти направление.

– Но как?

– Сегодня я понял, Бог есть!

«Бог есть», – как-то отлегло у меня, стало легче, появилась надежда.

– Я даже знаю, где он, – продолжил Сахиль. – Многие люди живут и не верят в Него. Но ты другая, ты не должна оставаться без Него. Я послан тебе, чтобы стать им, твоим персональным богом.

– Сахиль, где ты был?

– Я слетал в Россию. Подключил свои связи, разузнал, где будет проходить бракосочетание Константина. Взял винтовку, притаился на чердаке соседнего здания. И замочил его несостоявшуюся жену… прямо в грудь.

Услышав это, я медленно присела на кушетку… мой взор застывает на месте:

– Что ты на-тво-рил?!!

– Она упала прямо у ворот церкви, – Сахиль продолжает. Его глаза бегают из стороны в сторону, он словно видит вновь перед собой эту картину. – Её белое платье пропиталось огромным красным пятном. Слышишь, я знаю, где Бог!

– Ты знаешь, что ты натворил?! Знаешь?!

– Я понял кое-что, что меня беспокоило всю мою жизнь! Бог есть! Это Я. Я – бог. Я твой бог. Поверь в меня!

Смотрю на Сахиля с чувством ненависти и жалости одновременно. Я всегда знала, что он немного того, но такую ахинею он ещё никогда не нёс.

– Алла, я сделаю так, что ты будешь со своим Константином! Я совершу это. Ведь я – бог. Направлю русла тысяч судеб в твою реку. Твоя судьба потечёт, потечёт полноводным течением. Устремится наперекор всем условностям, будет сносить преграды на огромной скорости. Будет страшно, но только так ты пробуришь путь к своему парню. Ты прекрасно понимаешь, что в этом мире всё так расставлено «грамотно», чтобы не допустить вашего с ним счастья: в этом мире кое-кто пытается уничтожить Божий дар в людях. Но я с тобой и я тебя пронесу. Только слушай меня – по-другому не добраться до Константина. Не так подойдёшь – и он грубо оттолкнет тебя. И ты опять решишься на самоубийство. Я этого не допущу на этот раз. Ты знаешь, что тебе нужно изменить свой внешний облик! Тебе нужна эта операция по смене пола. Хватит уже мучиться – сделай её! Ты понимаешь, что это не одна операция, а несколько. Для всего этого тебе нужны деньги. Сомневаюсь, что ты накопишь их в нужном количестве за достаточно быстрый срок, зарабатывая честным путём. Поэтому я направлю тебя нужной дорогой.

– Сахиль, я могу заработать законным путём! Я не пойду на преступление! Ты это знаешь!

– Я понимаю, что у тебя высшее образование, ты – врач. Но у нас слишком мало времени. А тебе нужно действовать быстрее! Это в твоих интересах, если не хочешь, чтобы на твою совесть ложились жизни будущих Костиных невест! Ведь я буду всегда в курсе его личной жизни. И как только он задумает жениться, буду мочить его потенциальных жён. В твоих интересах быстрее сменить себе пол. Ты бы сама не пошла на это: тебя подавила хроническая депрессия, общество. Ты погибала как женщина долго и мучительно в мужском теле. Тебя нужно было шлёпнуть, простимулировать. Я знаю, с этого момента ты будешь стремиться сменить себе пол уже не ради Константина, а ради спасения жизней ни в чём не повинных женщин. Промедление с твоей стороны приведёт к невинным жертвам. Каждая застреленная мной будет тебе наглядным напоминанием того, что ты своим промедлением убиваешь женщину, прежде всего, в себе самой… Знаю, что ты сейчас думаешь: «А почему бы Сахилю не дать мне денег со своих семизначных счетов?» Мне для тебя ничего не жалко! Но я хочу нарисовать красивый узор линией твоей жизни, как художник, как Ван Гог! Он ведь не покупал готовые картины, он приобретал холсты и краски, затем создавал своё. Вот так и я хочу нарисовать на холсте жизни твою судьбу. Иначе я не бог, иначе ты не сможешь оценить сполна свою совместную жизнь с Константином. Алла, я приведу тебя к твоей мечте! И за это от тебя ничего не попрошу взамен. Мне нужна только одна валюта от тебя… Это твоя вера в меня. Это единственная ценность, которая мне интересна сейчас. Только она одна способна превратить смертного в бога, только она дарует вечность. Верь в меня, верь!

– Слушай, ведь законодательством многих стран, в том числе России и Казахстана, предусмотрена бесплатная операция по смене пола при желании транссексуального лица! Я пойду на это. Надо только комиссию пройти!

– Алла, ты смеёшься? Что они с тобой сделают? Превратят бесплатно в кастрированного кролика… И всё на этом… А как же оженствление лица и другие формы?.. Это дорогие операции, которые правительство тебе не оплатит. Брось ты эту идею…

– Я попытаюсь, попытаюсь заработать! – мой голос дрожит, я задыхаюсь от учащённого дыхания. – Дай мне время! Я подумаю!

– В твоём случае это практически невозможно… Ведь общественное неприятие – далеко не корень твоей проблемы. Сложность у тебя проходит в другой плоскости, более уязвимой… Эх, Алла, неужели ты не можешь понять одну важную вещь? Законы обычных людей не созданы для тебя изначально. Там всё упрощено до предела – разделено на мужские и женские лазейки, мужчины и женщины обычно удачно ими пользуются, причём машинально и неосознанно: всё отработанно до мелочей многими поколениями. Но вот ты – застрявший камень в механизме этой машины, либо ты его сломаешь, либо он тебя. Пока ты застряла в его зубьях. Время будто думает, кому отдать право победить – тебе или системе. Хотя эта машина чуть было уже тебя не сломала, если бы я не вытащил тебя из петли… Да, ты в чём-то сильнее обычного мужчины или обычной женщины, если ты дожила в этой противоречащей тебе системе до этих лет… Но не пытайся жить как все. Пытаясь так существовать, тебе никак не продвинуться в их системе. Для тебя нужно создать свою собственную и продвигаться в ней по-своему. Такое сделать сложно в одиночку, но с Божьей помощью это не составит труда. Я поставлю тебя над человекотворными законами. Мы подомнём эту машину под наши ноги!

Знаю, что Сахиль одержим бредом! Остановить его я не в силах. Ну что я сделаю! Что? В психушке, если сдам, он долго не пробудет! Его деньги сделают нужное дело, и он будет, как и прежде, на свободе, только уже с той разницей, что на одного врага у меня станет больше. В полицию – и того смешнее! Куда? Что с ним сделать?

Сахиль рассказал мне план наших с ним действий. Я подчинилась, иного выхода мне не оставалось. Он был прав, у меня мало времени, иначе он поубивает ни в чём не повинных людей.

* * *

Прошла неделя. Пора выписываться. За день до выписки к Алле заходил Сахиль. Сказал, что не сможет забрать её: срочно улетал по делам.

В день ухода из больницы Алла обратилась в регистратуру, чтобы взять выписку… Медсестра, заполнявшая паспортные данные в документе, спросила Аллу:

– Ваше имя?

– Алла… – уверенно отчеканила пациентка.

– Алла?! – удивилась медсестра, скорчив мимику своего лица.

– Аслан! – Алла, быстро поняв, что оконфузилась, нервозно себя поправила. – Паспорт мой перед вами – зачем меня переспрашивать?

Аслан по паспорту, взяв выписку с врачебными рекомендациями, быстро направился прочь из клиники.

У выхода Алла ощутила отвратительный запах карбида и кислородной сварки: где-то что-то приваривали. Мимо спешно прошла женщина с ребёнком трёх лет, он сидел в коляске и смотрел на Аллу вполне обычным детским взглядом… Через несколько секунд техническая вонь сварки на мгновение сменилась вспышкой цветочного запаха, который возник прямо в носовой полости. Это сгущённый запах тюльпанов. Алла даже может назвать конкретный их вид – тюльпаны Кауфмана. Они произрастают как раз в её родных краях – в Тянь-Шанских предгорьях. В этом запахе ощущается чьё-то присутствие и какое-то безграничное пространство. Вспышка запаха внезапно прошла – карбидная вонь вернулась. Но выражение лица ребёнка, которое ещё совсем недавно имело вид вполне детский, сейчас изменилось кардинально. Он, улыбаясь, смотрит на Аллу так, будто знает её уже целую вечность. Не сводя с неё своих глаз, малыш застенчиво извлекает свои крохотные ручки из глубин коляски, поднимает их вверх и по воздуху двумя указательными пальцами рисует форму сердца. Мать его прибавляет ход, выходит из здания больницы, и малыш исчезает из поля зрения. Алла пребывала в объятиях странного ощущения. Не могла понять, что это было.

Она следует к выходу… Стоя у порога клиники, у истока той тоненькой тропинки, что выводит пациентов из больничного окружения в прежний мир, Алла чувствует, как свежие струйки ощущений просачиваются в её сознание сквозь недавно образовавшееся чувствительное «окошечко» на её левой голени. Мир стал дорисованным, более дополненным. На фоне привычной реальности Алла видит наложенные на неё какие-то полупрозрачные формы.

Алла одновременно ощущает человеческую реальность и выходящую за её пределы действительность, в которой продолжается всё то, что люди привыкли видеть и слышать.

Из действительности, которая существует помимо человеческой реальности, вырывается какой-то картавистый говор, что переплетается в жгучий спор с другой речью. Последняя изображает собой в звуковом пространстве кавказский акцент, на котором часто повторяется до боли знакомая фраза: «с-а-а-адитесь-с-а-а-адитесь»; какое-то хихиканье, превращающееся временами в речь с таким сильным британским акцентом, что сложно было понять говорившееся. Алла никогда не чувствовала подобного синтеза звуковых и зрительных ощущений.

Мир раскинулся перед ней практически во всей широте своего диапазона: к привычной реальности добавилась ещё и действительность. Алла сначала растерялась. Она понимает, что потоки ощущений, которые воспринимаются ею параллельно, – вовсе не из разных миров. Это один мир со своими зримыми и незримыми частями. И каждая часть, являясь взаимным продолжением друг друга, обуславливает эту глобальную неделимую целостность. Вдруг Аллу озарило: чтобы глубже понять действительность, ей нужно абстрагироваться от реальности. Для этого необходимо на время отключиться от привычных органов чувств, сконцентрировавшись на новом.

Она присела на скамью у больницы, приподняла полы штанины, оголив сенсорное пятно на голени, закрывает глаза и чувствует, как мысль улетает из её черепной коробки объемом 1721 кубических сантиметров в более просторное измерение.