Читать книгу Байки старого еврея - Аарон Шервуд - Страница 15

Многие, вспоминая конец восьмидесятых – начало девяностых, говорят: лихие девяностые. Я не согласен с таким определением. Эти годы были скорее впечатляющими. Прежде всего, исчезла шестая статья из, безусловно, самой прогрессивной Конституции, говорящая о руководящей роли партии. Народ впечатлился. На экраны кинотеатров вышли фильмы, лежавшие на полке. Как ни странно, в них не оказалось ни антисоветчины, ни порнографии. Разве что в фильме «Интервенция» еврей возглавлял подполье. Признаюсь, мне трудно отнести этот факт к порнографии. Кстати, о порнографии. Захожу я однажды в кафе на «Ленфильме», вижу приятеля, который машет мне рукой. Подхожу, сажусь, он мне с видом заговорщика сообщает: мол, скоро, буквально через час, в конференц-зале будут показывать порнуху!

Конференц-зал – это примерно 600 мест. Стараясь его не обидеть, интересуюсь, не съел ли он чего несвежего, вроде как заботу проявляю. Он клянётся самой страшной клятвой. Решаю пойти. Я ему, естественно, не поверил, но уж слишком сильно он божился. И вот мы направляемся на просмотр. Народу, мягко говоря, много. С трудом находим место. Фильм мне очень понравился. Вот только к порнографии он не имел никакого отношения. Особенно меня впечатлила фраза в конце фильма: «Пойдёмте на Восток, там должна быть цивилизация». Фразу эту, естественно, вырезали, да и вообще с дубляжом возникли проблемы. Советскому человеку вид женского тела был противопоказан. Посудите сами: в стране, где секса не было, советский человек мог увидеть голую бабу только в бане, а туда мужикам вход запрещён. Следовательно, обнажёнку убрали, полезла политика. Ведь это не кинокомедия, а памфлет. Фильм о государстве, где правит тоталитаризм. Но бдительность никто не отменял. Кто надо сообщил куда надо о том, что «Ленфильм» превратился в рассадник разврата. Фильм для внутреннего просмотра был запрещён. А ещё мне вспоминается ежевечерняя телепрограмма «600 секунд». Вёл её Невзоров, личность мутная. В своих передачах он рассказывал зрителям всевозможные страшилки. Он мог сообщить о том, что мясокомбинат выбросил на свалку полторы тонны копчёной колбасы, правда, выяснялось, что не полторы тонны, а 150 килограммов, и не копчёной, а варёной. Но было поздно, слух о бесчинствах на мясокомбинате уже пошёл. Он мог рассказать о том, как трудно живётся пенсионерам. Кто бы спорил! Преподносилось это так. В своей излюбленной позе, наклонив голову и глядя на зрителя исподлобья, загробным голосом на фоне плохо одетых стариков говорил о том, что «Ленфильм» скупает седые волосы. И это, надо признать, правда! «Ленфильм», как и любая другая студия в мире, таки да, скупает седые волосы. По одной банальной причине. На хорошей цветной плёнке видно, что парик не седой, а крашеный. Но аналогия! Согласитесь, впечатляет! Но однажды он оскорбил весь город! В программе «600 секунд» экстренное сообщение: совершено подлое покушение на Невзорова!

И подробности. Вчера, в 23 часа, совершено подлое покушение на журналиста! И, как водится, виновник «торжества» – в бинтах. И так мне стало обидно за город. Шесть миллионов человек – и ни одного приличного стрелка! Ещё позавчера он стоял один у Дома кино, обдуваемый всеми ветрами, так нет же, заговорщики подстерегли его ночью на пустыре, у дома его злейшего врага, мэра города Собчака! Что делал бесстрашный журналист у дома Собчака в столь поздний час? На этот вопрос так и не был дан ответ. Но город впечатлился. Этой безрадостной мыслью я поделился со своим другом, идя из ресторана Дома кино. Надо сказать, что мой друг – личность уникальная. Он, пожалуй, единственный на студии вовремя отдавал долги! При этом тут же мог попросить опять, но долг же он вернул! А ещё он был знаменит тем, что имел личную койку в вытрезвителе! Обсуждали мы с ним разные темы. Друг мой был, скажем так, навеселее. Я подотстал, прикуривая. Вижу, он по диагонали переходит улицу. На тротуаре его поджидает мент. Строго спрашивает: «Что это с вами?» «Я нахожусь под впечатлением ответов Михаила Сергеевича Горбачёва корреспонденту французской газеты «Юманите диманш», говорит мой друг остолбеневшему менту и идёт дальше. «Валера! Какой Горбачёв, какой корреспондент? Ты что, газеты начал читать? – спрашиваю я. «Нет, – отвечает он, – но я его, мента, впечатлил!» Что тут скажешь? Таки да.