Читать книгу Не прикасайся - Адалин Черно - Страница 11

Соня

– Я так понимаю, разговор не удался? – спрашивает Стефа, стоит нам зайти в столовую.

– Не очень.

– Ты ему пригрозила?

– Угу…

На самом деле – не смогла. Пыталась после нашего разговора вернуться и высказать ему все, что думаю, но так и не хватило смелости. Я оставила бутерброды на кухонном столе в надежде, что Тан их съест, но то ли он демонстративно оставил их, то ли вообще не спускался, чтобы поесть. По возвращении родителей бутерброды отправились в мусорку, а мое настроение упало ниже плинтуса.

Идти на учебу не хотелось. Я с трудом заставила себя подняться утром с кровати и прийти сюда. Глядя на внимательный взгляд Танского и полные зависти взоры многих девчонок, понимаю, что лучше бы осталась дома. Через недельку-вторую интерес ко мне угаснет, и я смогу беспрепятственно сосредоточиться на учебе.

Мы почти спокойно стоим в очереди. Единственное, что немного меня раздражает – слишком пристальные взгляды и шепотки вперемешку с хихиканьем. Я не знаю, адресовано ли это все мне, но зацикливаюсь. Не могу не думать об этом после слов Стефании.

– Что будешь? – спрашивает Стефа, кивая на витрину.

Пожимаю плечами и прошу то же самое, что и у нее. Аппетита нет, как и желания сидеть в столовой. Меня толкают в бок, из-за чего чай на моем подносе проливается. Стиснув зубы, выдыхаю и иду за Стефой. Подумываю сбежать, оставив обед на столе, но понимаю, что впереди еще несколько пар, и если я не хочу шлепнуться в голодный обморок, стоит запихнуть в себя хотя бы сладкий чай.

– Он все еще смотрит? – спрашивает Стефа у девочек.

– Не-а, говорит с Кимом, – отвечает Маринка.

– Ну и славно.

– Эй!

В тишине мне позволяют посидеть минут пять, и я успеваю съесть половину обеда и сделать несколько глотков чая.

Подняв голову, сталкиваюсь с высокой брюнеткой, смотрящей на меня сверху вниз. Видимо, она со старшего курса, потому что на парах я ее не видела, правда, я не успела запомнить всех, да и каждый раз кто-то отсутствует. Даже в первый день учебы пришли далеко не все.

– Ты ко мне?

Мой голос почему-то дрожит, и я стискиваю руки в кулаки. Это чувство внезапно раздражает. Я не должна ничего бояться. Мне ни за что не должно быть стыдно. Я ведь не знала, что в одном из лучших университетов Одессы имеется свой Волан-де-Морт.

– К тебе, – девушка искривляет губы в презрительной усмешке, а затем делает вид, что оступилась, и содержимое ее тарелки выливается на мою блузку.

Происходящее оказывается для меня неожиданностью. Не то чтобы я не ждала козней. Ждала, конечно, но предположить, что они будут происходить так открыто, не могла. Я думала, стоит оборачиваться в темном закоулке коридора или стараться не заходить в туалет одной, но чтобы так… в столовой…

– Упс, – выдает она. – Случайно вышло. Вот, – она протягивает мне салфетку, от которой я отмахиваюсь.

Девочки поднимаются со своих мест. Моя Стефа начинает покрывать незнакомку проклятиями. Я же… я просто встаю и, расправив плечи и подняв голову вверх, выхожу из столовой.

На меня смотрят. Взгляд каждого студента в эти минуты прикован только ко мне. Меня не рассматривают разве что те, кто слишком сильно увлечен новостной лентой соцсетей. В туалет я вваливаюсь, напрочь забыв об осторожности. На глаза наворачиваются слезы. Как назло, именно сегодня у нас нет физкультуры, а значит, я не взяла с собой спортивную форму.

Подхожу к раковине, кладу руки по обе стороны от умывальника и поднимаю голову, сталкиваясь со своим отражением. Безвозвратно испорченная блузка – первое, что бросается в глаза. Огромное мятного цвета пятно покрывает всю левую сторону. Я все-таки включаю воду, хоть понимаю, что это бессмысленно. Такую жижу не стереть так просто, а если стирать, то потом придется разгуливать по университету в мокрой блузке в облипку.

Хлопок двери в почти абсолютной тишине звучит словно раскат грома. Резко поворачиваю голову и сталкиваюсь с незнакомой студенткой. Высокая, стройная, одета по последнему писку моды. Одни ее туфли стоят как весь мой наряд. Она пришла не одна. В компании еще трех девчонок. Той, которая облила меня супом-пюре, среди них нет.

Вспоминаю наставления отца о том, что нельзя показывать своего страха и слабости. Задираю голову вверх. Храбрюсь изо всех сил, но все же едва слышно всхлипываю. Она это слышит. Ухмыляется. Почему-то сразу понимаю, что именно она главная. Остальные пришли то ли за компанию, то ли чтобы сразу пресечь любые попытки протеста с моей стороны. В неравной битве победить сложнее.

– Простушка, – хмыкает она, скривившись. – И, судя по всему, трусиха.

Я поднимаю голову выше, но как только ее подружки наступают, съеживаюсь и вжимаюсь поясницей в бетонную стойку.

За всю свою жизнь я ни разу не вступала в конфликты и тем более не дралась. В школе у нас были прекрасные отношения с одноклассниками. То ли потому, что многие остались до выпускного еще с первого класса, то ли потому, что мы стояли на одинаковой социальной ступеньке, но никаких конфликтов у нас никогда не было. Ссорились периодически, но до травли, испорченной одежды и драк не доходило.

– Не знаю, что вам нужно, но лучше оставьте меня в покое.

– Мне нужно, чтобы ты ушла из этого университета, – произносит девушка, скривившись.

– Я пришла сюда учиться и никуда не собираюсь.

– Зря, – ухмыльнувшись, она кивает своим сообщницам.

Я забиваюсь в угол. Перемещаюсь так, чтобы видеть их всех и не позволить им себя окружить. Если они будут впереди меня, уверена, смогу хоть как-то ответить.

– Проучите ее, – командует она.

Первый удар приходится по лицу. Я его не ожидала, поэтому, когда получаю пощечину, меня практически сразу оглушает. Мне не настолько больно, просто поверить в то, что такое происходит в одном из самых популярных ВУЗов, сложно. Дальнейшие их действия словно в тумане. Я чувствую, как они тянут меня за грудки, вынуждают подняться на ноги, разрывают блузку на груди.

– Злата!

Даже сквозь пелену шока распознаю того, кому принадлежит голос.

– Пошли вон отсюда!

Меня практически сразу оставляют. Холодные неприятные касания исчезают с моего тела.

– Тан.

По всей видимости, эта самая Злата пытается оправдаться, но натыкается лишь на холодное презрительное:

– Вон!

Еще один хлопок двери, и я понимаю, что мы остались наедине. Я инстинктивно пытаюсь закрыться. Нащупываю разодранную рубашку и натягиваю ее на грудь. Получается плохо из-за приталенного силуэта, но кое-как закрыться удается. Не выходит лишь убрать горящий след от пощечины. Я не вижу, но почему-то знаю, что на моей щеке отпечатана чужая рука. Чувствую это.

Он подходит ближе. Не вплотную, всего на несколько шагов. Тормозит на достаточном расстоянии, но дышит тяжело и шумно. Я отсюда вижу, как медленно и высоко вздымается его грудь.

В какой-то момент… совершенно безумный, неоправданный и глупый момент мне хочется, чтобы он подошел ближе. Чтобы успокоил и… пожалел. Я смахиваю это видение так же резко, как позволила ему ядом просочиться в мозг. Прогоняю его и, резко вздернув подбородок вверх, спрашиваю:

– Доволен?

Напоминаю себе, что у него нет сердца. Нет души, которая бы болела при виде моего унижения. Нет ничего живого, что присуще обычному человеку. Он – чудовище, погрязшее в собственной ненависти ко всему живому.

– Нравится? – повышаю голос почти до истерики. – Тебе нравится видеть, как унижают людей по твоей указке? Твоей больной фантазии сейчас хорошо?

В этот момент я его ненавижу. Так сильно, как никогда и никого прежде.

– Сталкер…

Я мотаю головой. Его голос звучит совсем иначе. Мягче, нежнее, спокойнее. Так, словно ему не плевать.

– Уходи отсюда, – прошу из последних сил.

Я обещала себе, что буду держаться до тех пор, пока он не оставит меня одну, но несколько слезинок все же скатывается по моим щекам. Я отворачиваюсь. Не хочу, чтобы он думал, что сломал меня. Не хочу, чтобы видел меня слабой.

– Снимай блузку, – командует резко.

– Серьезно?

Не могу поверить, что он на такое способен, но резко дергаю полы в стороны и стаскиваю с себя ткань. Действую в состоянии аффекта.

– Лифчик тоже? – хмыкаю.

– Дура, – выплевывает, а в следующую секунду продевает мою голову в ворот своей толстовки.

Я инстинктивно протягиваю руки в широкие рукава. Тону в них, но меня мгновенно окутывает теплом и запахом его тела. Я не успеваю ничего понять и найти объяснений его поступку. Ловлю взглядом лишь широкую оголенную спину. Оставив меня одну, Тан покидает туалет, громко хлопнув дверью.