Читать книгу Кинематографика любви - Адель Барабаш - Страница 6

Фокинский Гамлет в Александринке.

Посмотришь, подумаешь, может и правда, не было тени отца, подшутили друзья – Гильденстерн с Розенкранцем, посмеялись над пьяным Гамлетом.

***

Пончики в меду, в сахарной пудре, какао. Каски и кровавые черепа в «Телеграме». Вы за мир или за наших? Трое в метро держатся за руки, хохочут, слушая юного баяниста с бритым девичьим затылком. «И я по шпалам, опять по шпалам иду домой по привычке», – подпевает одна. Друзья смеются:

– Ты че, знаешь эту песню? Че это вообще?

Екатерина в сквере держит луну на скипетре. Вельможи в лосинах жеманничают у нее под юбкой. Голуби. Девочки с последним «Макдональдсом» в разноцветных ногтях – розовые, фиолетовые, зеленые. Галка застыла на корке льда, вперилась синими бусинами в никуда. Черная шерстяная земля в проталинах. Художники на раскладных стульчиках среди носатых, губастых, ушастых шаржей лопают сосиски в тесте. У «Гостиного» переминаются киборги в черных шлемах и жмутся обыкновенные менты в салатовых жилетах. Вечные питерские пончики с какао. Сортир – сорок рублей.

***

Гамлет 16+. За что? Запустил разок руку под юбку Офелии. Либеральный Горацио из зрительного зала эмпатирует Гамлету и в самый ответственный момент, приплясывая в красных наушниках, линяет в свой Виттенберг – туда ему и дорога.

Сто восемьдесят жмуров иностранного легиона. Кстати, главный советник короля Полоний (великолепный Мардарь, ратующий за мир в Facebook1), убит принцем датским, проволочен по сцене и скинут в оркестровую яму.

«Чудовищные, безумные времена».