Читать книгу Белладонна - Аделин Грейс - Страница 4

Говорят, что пяти ягод белладонны достаточно, чтобы убить человека.

Всего лишь пять сладких ягод, съеденных прямо с куста. Или, как предпочитала Сигна Фэрроу, раздавленных и вымоченных в чае.

Над ее темными бровями выступил пот, когда она склонилась над дымящейся медной кружкой и вдохнула пары. Разумеется, съесть ягоды прямиком с куста было бы куда проще, но она изучала эффект, оказываемый белладонной на ее тело. К тому же очень не хотелось, чтобы тетя Магда нашла ее в саду мертвой и с высунутым ярко-багровым языком.

Не во второй раз, уж точно.

Прошло уже несколько недель с тех пор, когда она видела Ангела смерти последний раз. Лишь предсмертный вздох мог выманить его из укрытия, и он никогда не уходил с пустыми руками. По крайней мере, так было положено. Но Сигна Фэрроу не могла умереть.

Насколько Сигна помнила, она впервые увидела темного Ангела, когда ей было пять лет и она упала с лестницы в бабушкином доме. Ее шея сломалась и вывернулась, так что она могла искоса наблюдать за ним с холодного пола. Она смутно осознавала, что ее маленькое тельце не предназначено для подобных трюков, и гадала, пришел ли он за ней. Однако Ангел смерти молча наблюдал, как срастаются кости, и исчез, как только она оправилась от падения, которому, без сомнений, надлежало оказаться смертельным.

Прошло еще пять лет, прежде чем смерть снова явилась к ней. Сидя у бабушкиной кровати, Сигна наблюдала, как Ангел смерти взял бабушку за руку и освободил ее дух из тела. Бабушка болела много месяцев, поэтому с улыбкой поцеловала девочку в лобик, прежде чем последовать за своим проводником в безмятежное загробное царство.

Сигна умоляла Ангела вернуться. Просила вернуть бабушку обратно, плача и сжимая безжизненную руку, пока сил уже не осталось. Никто другой не мог видеть его и духов. И она пыталась понять, была ли в случившемся ее вина, ведь она девочка, которая видит смерть.

Сигна уже не помнила, сколько времени провела в том доме, прежде чем кто-то почувствовал запах разложения и пришел за ней, обнаружив девочку, свернувшуюся калачиком у постели бабушки в грязной одежде и со спутанными волосами. Ее увели из дома и отправили к первому из длинной череды опекунов.

Следующие несколько лет она познавала границы своих странных способностей. Для начала, уколо2в палец розовым шипом и наблюдая, как пузырек крови надувается, а затем исчезает, словно раны никогда и не существовало. Далее эксперименты превратились в прыжки со скал, достаточно высоких, чтобы сломать кости. Сигна поняла, что почувствует лишь короткий щелчок, а спустя пару минут уже будет в состоянии прогуливаться по склону.

Но с ягодами белладонны она никогда не планировала экспериментировать. Несколько месяцев назад, вскоре после приезда, она просто нашла их в запущенном саду тети, приняв за чернику. И понятия не имела, что ягоды ядовиты, пока сад не поплыл перед глазами и она не рухнула в заросли сорняков. Тут же за изгибистым стволом дуба возник Ангел смерти и наблюдал за ней. Возможно, она бы оправилась не очень быстро и успела поговорить с ним, но была слишком отвлечена на тетю Магду, которая обнаружила ее в саду со смертоносной ягодой в руке и багровыми губами. У женщины едва не остановилось сердце, когда Сигна поднялась и села на землю, пока яд выводился из тела в течение нескольких минут.

В тот день Сигна усвоила один урок: можно выманить Ангела смерти из тени. И, владея таким знанием, больше не могла позволить ему прятаться ни минуты.

Она поднесла чай к губам. Язык едва лишь коснулся теплого напитка, когда кто-то вдруг выбил кружку у нее из рук. Девушка свалилась с шаткой деревянной скамейки, на которой сидела, когда кружка со звоном упала на пол, и фиолетовый напиток разлился по грязному каменному полу кухни.

Она обернулась и встретила хмурый взгляд тети Магды. Хмурое выражение редко сходило с ее лица, но если присмотреться внимательнее, то можно было заметить, как ее тонкая нижняя губа и грубые руки дрожат в присутствии Сигны, зрачки расширяются, а на морщинистом лбу выступают капельки пота.

– Думаешь, я не знаю, что у тебя на уме, дьявольское отродье? – Тетя Магда подняла кружку, осторожно принюхиваясь, и бросила мрачный взгляд на кашицу из ягод. – Мерзкая девчонка, работающая на дьявола!

Тетя Магда швырнула кружку в Сигну. Она попыталась увернуться, но кружка все равно угодила в плечо. Оставшаяся жидкость больно обожгла кожу, а фиолетовый сок ягод испачкал любимое серое пальто. – Я предупреждала, что будет, если ты станешь заниматься черной магией в моем доме.

Не обращая внимания на жжение от ожога, Сигна пристально посмотрела в глаза тете.

– Это просто чай. – Ее голос звучал так уверенно, что любой другой человек тут же поверил бы. К сожалению, тетя Магда слишком много знала. И считала себя достаточно умной и благочестивой женщиной, чтобы быть обманутой «ведьмой».

Разумеется, Сигна не верила, что она ведьма. Хотя ее тянуло к ботанике, и она частенько ловила себя на мысли, как хорошо было бы знать парочку заклинаний. Просто чудесно отыскать заклинание, способное убрать пыль в этой лачуге, или накормить ее чем-то, кроме черствого хлеба и похлебки, которую она умудрялась сварить из скудных продуктов, оставленных для нее Магдой.

– Собирай вещи, – грозно рыкнула тетя, несмотря на свое хилое телосложение, и плотнее закуталась в пальто, когда порывы осеннего ветра засвистели через щели в кухонном окне. Ее кожа стала серой, а грудь время от времени сотрясалась от влажного надрывного кашля. Дошло до того, что Сигна даже начала всматриваться в тени за спиной тети, пытаясь разглядеть, не пришел ли Ангел смерти забрать ее, чего она так боялась с тех пор, как неделю назад у тети начался кашель. – Сегодня будешь спать в сарае. – Эти слова тетя произнесла таким ледяным тоном, что у Сигны внутри все сжалось. Ей вдруг захотелось, чтобы она никогда не попадала к этой ужасной женщине. Жаль только, что выбора у нее совсем не было.

Из-за пособия и наследства, в которое она вступит в двадцатый день рождения, когда-то потенциальные опекуны едва ли не разрывали девочку на части. Ее бабушка одержала победу в войне за Сигну, но не из жадности, а потому что любила ее. И когда она умерла, Сигну отправили жить к дяде, молодому и пышущему здоровьем банкиру, с прекрасным поместьем и насыщенной личной жизнью. И хотя он часто оставлял ее без присмотра, жизнь с ним казалась вполне терпимой. Сигна даже подружилась с Шарлоттой Киллинджер, и они вместе гуляли по лесу и шпионили за соседями.

Однако, в конце концов, личная жизнь дяди оказалась чересчур бурной. И в возрасте тридцати лет он умер, подхватив какую-то заразу от одной из многочисленных любовниц. Сигна надеялась, что ее удочерит семья Шарлотты, но выяснилось, что мать подруги умерла от той же болезни. Это позорное происшествие полностью положило конец их дружбе, и с тех пор Сигна не получила от Шарлотты ни одного письма.

Сигне стукнуло двенадцать, когда поползли слухи, усугубившиеся тем, что ее третий опекун погиб в трагической аварии по пути к ней, а следующая утонула в собственной ванне после передозировки успокоительными препаратами и алкоголем. На ребенке проклятие смерти, поговаривали некоторые. Самая злобная ведьма, дьявольское отродье. Куда бы она ни пошла, жнец смерти последует за ней. Сигна и не пыталась оправдываться, поскольку отчасти была с ними согласна.

Она притворялась, что не видит духов, бродивших по улицам или даже живущих с ней в одном доме. И надеялась, что однажды они исчезнут, если не замечать их. К несчастью, это оказалось совсем не просто. Временами создавалось впечатление, будто они догадываются о ее плане и только сильнее злятся. Воя по всему дому или прячась в зеркалах, они всегда пытались застать Сигну врасплох и напугать своими выходками.

Повезло, что в доме Магды духов не водилось, хотя от этого жизнь не стала лучше. Тетя Магда слыла заядлым игроком, целыми днями пропадала в игорных залах и всегда возвращалась ни с чем. Ее не заботили такие пустяки, как чистота на кухне или уборка в пыльной лачуге, называемой домой, чтобы девушка смогла хотя бы нормально дышать. Ее заботило только денежное пособие.

Сигна понимала, почему тетя боится ее, и даже хотела этого, правда, итогом стала ужасная жизнь. Но всего через несколько месяцев, когда ей исполнится двадцать, она сможет вступить в наследство и построить свой собственный дом. Наполненный светом и теплом и, самое главное, людьми. Она будет входить в этот дом в прекрасном платье, ловя на себе десятки восхищенных взглядов поклонников, которые признавались бы ей в любви. И никогда больше не будет одинокой.

Но чтобы претендовать на такое будущее, ей нужно столкнуться со смертью. Желательно сегодня же ночью, прежде чем темный Ангел заберет еще одного опекуна и разрушит все ее планы.

– Собирайся, девчонка, – снова потребовала тетя Магда, дрожа всем костлявым телом. – Этой ночью тебя не будет в моем доме.

Задержавшись, только чтобы поднять с пола кружку и рассмотреть образовавшуюся на ней вмятину, Сигна поспешила выйти из кухни. Шаткая деревянная лестница стонала, пока она поднималась по ступенькам и пыталась думать только о скрипе пола, словно оскорбленного ее весом и грязью, покрывающей дом от половиц до крутой крыши. Пыталась думать о круглом пауке, живущем на нетронутой паутине в углу потолка, вне досягаемости, но всегда на виду. Думать, о чем угодно, лишь бы выбросить из головы мысль, будто она безнадежно испорчена. Что она монстр. И что всем на свете жилось бы лучше, будь только она обычной девушкой.

Магда верила, что ее душа принадлежит дьяволу, и, возможно, была права. Вероятно, дьявол удобно устроился у нее внутри, в этом и крылась причина ее бессмертия. Но все же это не пошатнуло решимости Сигны, она знала, что должна сделать.

Кашель тети разнесся по дому, и девушка ускорила шаг. Войдя в свою крошечную спальню на чердаке, она подперла дверь сундуком и на цыпочках вернулась в центр комнаты. Подобрав юбки и усевшись на пол, она сняла пальто и достала из кармана ягоды белладонны. Разложив их перед собой, вынула из второго кармана ржавый нож и, чтобы удобнее держать, обернула рукоятку тканью юбки. Сигна не могла точно сказать, почему пригладила темные волосы и поправила воротник, убеждаясь, что выглядит представительно, прежде чем ягодная сладость разлилась во рту.

Яд проник в грудь, словно разрывая ее раскаленным железом и сжимая легкие. Кожа покрылась потом, крупные капли градом катились вниз. Она схватила ртом воздух, когда желчь обожгла гордо. Где-то внутри роились тени, вызывая странные галлюцинации, и Сигна закрыла глаза.

Уже спустя мгновение действие белладонны начало ослабевать. Такая доза яда убила бы кого угодно, но Сигна могла оправиться за считаные минуты. А ей требовалось продлить такое состояние, ведь именно этого она и добивалась. Это был ее шанс поймать темного жнеца и остановить его раз и навсегда.

Наконец она почувствовала, как кровь стынет в венах. Такое знакомое безошибочное чувство, что он где-то рядом, выжигающее все внутри. Сигна открыла глаза. Прямо перед ней стоял Ангел смерти.

Наблюдая.

Выжидая.

Его присутствие ощущалось таким опьяняющим и родным, и, как всегда, поражающим воображение: витиеватые тени, сгущающиеся в расплывчатую фигуру человека. Настолько темные и поглощающие любой свет, что даже при взгляде на него все внутри отзывалось болью. Но Сигна смотрела на фигуру не отрываясь. Так было всегда. Ее тянуло к нему, как мотылька на пламя. Кажется, именно этим он для нее и был.

Теперь Ангел смерти не просто стоял в стороне, а склонился над ней, словно хищник над жертвой, окруженный танцующими тенями. Сигна посмотрела вверх и встретила бездну тьмы, и, хотя глаза начало жечь, она не отводила взгляд.

– Я бы предпочел, чтобы ты не вызывала меня по первому желанию. – Его голос прозвучал совершенно не так, как она ожидала. Не загробный или скрипучий, а, скорее, напоминающий журчание воды в ручье, что скользит по ее коже и приглашает искупаться в полночь. – Я очень занят, знаешь ли.

Сигна замерла, затаив дыхание. Почти двадцать лет она жаждала услышать этот голос, и таковы его первые слова? Она обхватила рукоять ножа и нахмурилась.

– Если ты намереваешься разрушить мою жизнь, то сейчас самое время объяснить почему.

Ангел смерти отступил, и она вдруг почувствовала, как по телу разливается тепло, проникая в уже онемевшие пальцы. Она даже не заметила, что замерзла.

– По-твоему, этим я занимаюсь, Сигна? – Недоверие в его голосе отразило ее собственное. – Разрушаю твою жизнь?

В этих словах звучало что-то тревожное. Что-то чересчур знакомое, отчего по коже пробегал холодок.

– Не произноси мое имя, – приказала она. – От вестника смерти оно звучит словно проклятие.

Он разразился гортанным мелодичным смехом, отчего тени вокруг заплясали.

– Твое имя вовсе не проклятие, Пташка. Мне просто нравится, как оно звучит.

Этот смех оказывал на нее странное воздействие. И хотя Сигна годами подбирала слова для встречи, сейчас неожиданно ей нечего было сказать. Да и какой, собственно, в этом толк? Нельзя позволять его загадочным словам взять над ней верх, когда вся жизнь рушится из-за него. Он отобрал у нее друзей, опекунов и дом, который у нее когда-то был. Больше медлить нельзя, пришло время воспользоваться шансом и узнать, есть ли у смерти уязвимое место.

Дрожащими руками она крепче ухватилась за нож, преодолевая тяжесть в теле, и собрала все оставшиеся силы. А затем всадила лезвие прямо ему в грудь.