Читать книгу Глициния - Аделин Грейс - Страница 8

После одного дня в Вистерии Блайт уже знала, что совершила огромную ошибку.

Поместье словно решило наказать ее за то, что она осталась, резко понизив температуру ночью. Холодная, как мертвец, девушка едва смогла сомкнуть глаза, несколько раз просыпаясь от кашля, прежде чем в конце концов порылась в своем дорожном сундуке. Она надела более плотное шерстяное платье, разложив остальные слоями в попытке успокоить пересохшее горло и продрогшее тело, чтобы хоть немного отдохнуть.

Если холода было недостаточно, то шуму точно удалось ее разбудить. Она привыкла к порывам ветра и царапающим окна веткам. К чему она не привыкла, так это к дому, который стонал и дрожал от каждого дуновения ветерка. В какой-то момент Блайт могла бы поклясться, что куски потолка осыпались на пол, хотя к восходу солнца они исчезли. А она не пропустила рассвет, потому что у нее не было занавесок. Когда девушке наконец удалось заснуть, она проснулась, кажется, уже через пару минут от бившего в глаза света.

Сжав кулаки, Блайт пообещала отомстить Арису за это нелепое поведение и встала с кровати. По привычке она начала приводить себя в порядок, но передумала, стоило взяться за расческу. На кого ей производить впечатление? Конечно, не на Ариса. И если он не дает ей выспаться, то зачем беспокоиться о том, чтобы выглядеть презентабельно в его присутствии?

Она не стала одеваться, чистить зубы и даже румянить щеки, а просто сунула ноги в тапочки. Блайт схватила халат и, отчаянно пытаясь согреться, побежала вниз по лестнице.

К ее удивлению, первым живым существом на ее пути оказался не Арис, а маленький черный лис, которого они спасли несколько месяцев назад. Тогда он был совсем малышом, а теперь вырос и спал, свернувшись калачиком, на ступеньке. Лиса насторожилась, услышав ее шаги, и в тот момент, когда Блайт наклонилась, чтобы погладить ее по голове, мерзкая тварь зарычала и попыталась схватить зубами ее за пальцы. Девушка едва успела отдернуть руку.

Лиса заворчала, словно бранила ее, и стремглав бросилась вниз по лестнице, скрывшись из виду, словно само присутствие Блайт было для нее оскорбительным.

– Я помогала тебя спасать, неблагодарная скотина! – крикнула девушка вслед, резче, чем хотела. Наверное, все это от недостатка сна.

Когда Блайт спустилась в гостиную, Ариса нигде не было видно. Она не видела его со вчерашнего ужина и повернулась к окну в безуспешной попытке определить его местоположение по нитям света. И нахмурилась. Как странно искать магию и не находить ничего после того, как так сильно в ней уверилась.

Пламя, как всегда, было слабым, когда Блайт присела погреть руки. Хотя она знала, что огонь неживой, она не могла не пожалеть его и надеялась, что, сидя тут, сможет каким-то образом заставить его гореть ярче. Пока ничего не получалось, но девушка намеревалась продолжить попытки.

Блайт еще некоторое время молча сидела в ожидании Ариса. Казалось, его не было в Вистерии. И хотя ее должно было разозлить то, что ему каким-то образом удалось покинуть дворец, в то время как ее магия возвращала сюда всякий раз, Блайт с удивлением обнаружила, что не возражает. Раньше она никогда не оставалась в доме одна. Всегда были горничные или гувернантка. Повара и конюхи. Такая тишина была непривычной, и долгое время Блайт неподвижно стояла у камина, не зная, что делать дальше, и просто слушала потрескивание пламени и скрежет лисьих когтей по полу. Когда эти звуки стали невыносимы, девушка встала, решив, что нет лучшего времени для изучения дворца, чем в отсутствие Ариса.

Она не думала, куда отправиться в первую очередь, потому что это место не выходило у нее из головы с прошлой ночи и на протяжении нескольких минут сна. Она поспешила вверх по лестнице, держа в руках несколько слоев юбок, которые были довольно тяжелыми, и поднялась на последний этаж, где ее ждал бальный зал и портрет Жизни. Каким бы загадочным ни был ее муж, это был шанс узнать больше о нем и его магии. И вот она потянулась к двери с изображением Жизни и едва не вскрикнула, когда ручка ужалила ее ладонь.

Девушка отшатнулась и, приглядевшись повнимательнее, увидела, что дверь покрыта тысячей золотых нитей, не позволяющих ей проникнуть внутрь.

Вот и весь план.

Позади нее раздалось тихое стрекотание, и, обернувшись, Блайт обнаружила лису, сидящую в паре метров от ее ног. Она уставилась на мерзкое создание, которое размахивало черным хвостом, как метлой. Казалось, что зверь смеется над ней.

– Все жители это дворца – чудовища? – спросила Блайт.

Лиса еще секунду смотрела на нее горящими глазами, прежде чем вскочила на все четыре лапы и тоже обернулась. Блайт проследила за взглядом, и у нее перехватило дыхание при виде легкого облака, чем-то напоминающего белые волосы, исчезающего в коридоре, которого еще секунду назад там не было.

Девушка осталась стоять на месте, даже когда лиса поспешила за фигурой.

– Арис? – Блайт тихо прошипела имя мужа, обхватив себя руками, чтобы унять дрожь. – Прекрати эти глупости. Это несмешно.

Ответом был не мужской, а женский смех, от которого каждый волосок на теле вставал дыбом. И все же этот звук напоминал ей летний ветерок, успокаивающий расшалившиеся нервы и расслабляющий скованное тело.

Возможно, это была галлюцинация. Блайт было к ним не привыкать, хотя прошли уже месяцы после отравления белладонной. И все же как еще она могла объяснить возникший из ниоткуда коридор или вспышки света, видимые лишь боковым зрением, но которые указывали ей путь, пока она спешила вперед?

Чем дальше девушка продвигалась, тем больше унылая Вистерия превращалась в незнакомый дворец. Серые стены уступили место панелям цвета слоновой кости. Каменный пол превратился не в дерево или другой известный ей материал, а в заросли травы и клевера, которые опутывали лодыжки. Она словно бродила не по дворцу, а по лесной поляне.

Независимо от того, было ли это на самом деле или происходило в ее воображении, Блайт понимала, что должна испугаться. И все же она не могла остановиться, одна нога следовала за другой, пока не наткнулась на единственную дверь в конце длинного узкого коридора. Оттуда исходило такое сильное тепло, что в Блайт проснулось неуемное любопытство.

Слово «дверь» было неточным для описания того, что она увидела. Перед ней была не дверь, а скорее отверстие, словно вырезанное в коре дерева. Ручка была не из меди или железа, а из дерева с эффектным узором в виде лозы вистерии. Блайт снова услышала мелодичный смех, на этот раз из-за двери.

– Ты тоже ее слышишь? – прошептала Блайт лисе, которая начала царапать преграду. – Возможно, это ловушка. Арис оторвет мне голову, если мы войдем внутрь.

Лисе было наплевать на Блайт и ее голову. Пока она медлила, зверь принялся скрести сильнее и недовольно зарычал. Блайт зашипела в ответ и, скорее всего, ударила бы зверя носком ботинка по крупу, если бы его зубы не казались такими острыми.

– Ладно, – вздохнула она. – Но я открываю ее для тебя, а не для себя.

Вопреки здравому смыслу, Блайт взялась за ручку и приоткрыла дверь. Лиса тут же проскользнула внутрь.

Блайт сразу же принялась искать источник смеха, хотя на летней поляне никого не было. Тут было так тепло, что Блайт могла бы полностью раздеться. Комната с кроватью под балдахином, которая каким-то образом была вырезана в стволе дерева, казалась ненастоящей. Еще одно чудо, сотворенное магией Рока судьбы.

Блайт склонила голову к дереву, которое возвышалось над ней. Вероятно, когда-то это была вистерия, но теперь остался лишь голый ствол, его высохшие лепестки усеивали кровать с пожелтевшими от времени простынями. Блайт несколько раз обошла дерево, полагая, что это просто искусная резьба, так как корней было не видно. Однако, когда под ладонями осыпалась трухлявая древесина, девушка убедилась, что дерево настоящее.

Были и другие странности, например туалетный столик, сделанный из увядших лоз, грозивших вот-вот рассыпаться в пыль. Зеркало из чеканного серебра и несколько портретов в глубине комнаты, выполненных в винтажном стиле, который можно увидеть в музее. На них мужчина улыбался, танцуя с женщиной, чьи волосы сияли, как лунный свет. На них были не модные наряды, а старинная одежда давно ушедших времен.

Был и другой портрет, на котором тот же золотоволосый мужчина сидел в тени высокой вистерии, прислонившись головой к стволу и глядя на художника безмятежным взглядом. Блайт потребовалось немало времени, чтобы узнать в этом человеке Ариса, поскольку она впервые видела его таким расслабленным. Прошло еще больше времени, прежде чем девушка поняла, что женщина на первом портрете – та самая, за которой Блайт гналась по коридору всего несколько мгновений назад. Увидев серебристые волосы, ей стоило догадаться, что перед ней Жизнь.

Осознав это, Блайт вжалась в стену, не веря, что все это не просто плод ее воображения. Но стена за ее спиной была твердой, а шероховатость дерева ощущалась под пальцами.

Что означало – это место было реальным.

– Чего ты от меня хочешь? – прошептала девушка, обращаясь к комнате, которая ответила молчанием. – Если ты злишься на меня из-за Ариса, то можешь оставить его себе. Я ни на что не претендую.

Жар комнаты окутал ее, на этот раз сильнее, и у Блайт закружилась голова, а по затылку скатилась капелька пота.

Блайт повернулась к портретам и хмуро посмотрела на Ариса, который казался другим человеком. Чем дольше Блайт смотрела на него, тем сильнее затуманивалось зрение, и ей начинало казаться, что она там, перед ним. Девушка ощущала босыми подошвами нарисованный мох и пульсацию осеннего леса, окружавшего двух влюбленных. Лучи заходящего солнца согревали ее, опавшие листья хрустели под каблуками. А еще звучала музыка. Музыка, под которую Блайт покачивалась, закрыв глаза и позволяя истории разыграться перед ее мысленным взором. Она наблюдала, как Арис улыбнулся и прижал ее к груди, ощутила упругость его тела. Жар его прикосновения, когда он притянул ее к себе, и…

Блайт чуть не упала, когда лиса прошмыгнула по ее тапочкам, отбросив ее назад, в давно забытую комнату, подальше от красивого мужчины, с которым она танцевала посреди леса. Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя и вспомнить, что этим мужчиной был Арис. А женщиной была не она.

Подобные мысли приходили ей в голову не в первый раз. Примерно со времен свадьбы Шарлотты и Эверетта Блайт преследовали видения безликого мужчины, чей смех разжигал огонь в ее душе, а прикосновения опаляли. Такого человека никогда не существовало, и все же он казался таким реальным. Как призрак того, кого Блайт ждала всю свою жизнь.

Сначала она задавалась вопросом, не связано ли это как-то с тем, что она видит Ангела смерти. Вдруг что-то в ней кардинально изменилось после того, как она столько раз была обречена на смерть, но ее вытаскивали из пропасти. Теперь девушка задавалась вопросом, была ли это Жизнь, злилась ли она и подшучивала над ней за то, кем она стала в жизни Ариса.

Блайт довольно долго держалась за стену, в голове у нее мелькали улыбки и обнаженная кожа. Отзвуки смеха и музыки. Всегда одна и та же мелодия.

Чем дольше Блайт стояла в комнате, тем сильнее ей казалось, что стены на нее давят, теснота была такой удушающей, что она готова была прижаться к полу. Каким бы странным ни был Торн-Гров, в его жутковатости было свое очарование. О доме, где она провела детство, ходило немало слухов. Но этот некогда процветающий дворец был лишь оболочкой чего-то необыкновенного. Того, что вонзало свои когти ей в кожу и просило не забывать.

Блайт подобрала юбки, готовая убежать, когда заметила ручное зеркальце, лежащее среди лоз на туалетном столике. Оно было старинным, с ручкой, инкрустированной золотой филигранью. Дрожа, Блайт подняла его, удивленная тем, насколько знакомым оно показалось на ощупь.

В этот момент огни замерцали, расплываясь, пока одновременно не устремились к двери. Лиса навострила уши и бросилась встречать своего вернувшегося хозяина, а Блайт прижала зеркало к груди. Она знала, что должна вернуть его на туалетный столик. Знала, что должна бежать и оставить это место позади. Но пальцы отказывались разжимать рукоять, и девушка водила большим пальцем вверх и вниз по узорам.

Возможно, Блайт хотела доказать самой себе, что это место было реальным, а может, была иная причина, побудившая ее спрятать реликвию в складках платья. В конце концов, это было всего лишь зеркало, красивое, но совершенно обычное. Однако времени на раздумья не оставалось, потому что бледный свет проник через дверной проем и залил половицы, когда Арис приблизился. Девушка распахнула дверь, прежде чем он ее обнаружил, и побежала через Вистерию так быстро, как только была способна.

Блайт не останавливалась, пока не вернулась в свою комнату, в то время как воспоминания о смехе Жизни все еще звучали у нее в голове.

Дорогой отец,

прошу, прости, что не дала знать о себе сразу и за краткость моего письма. Я пишу тебе из покрытой инеем страны чудес, которой является Верена.

Несмотря на то что зима только наступила, дом Ариса – это воплощение Рождества. Здесь полно причудливых магазинов и улиц, покрытых таким невероятным снегом, что иногда требуется специальная обувь, чтобы в нем не увязнуть. И хотя я представляла медовый месяц немного по-другому, я рада познакомиться с местом, откуда родом мой муж. Я правда жалею, что не взяла с собой еще пару пальто, хотя, пока я пишу тебе это письмо, Арис уже заказал для меня несколько новых.

Хотя мы надеялись выбраться за город, чтобы навестить Байрона и Элизу, боюсь, что плохая погода помешала нашему свадебному путешествию. Похоже, следующие несколько недель мы проведем здесь, в Верене. Я бы очень хотела, чтобы и ты смог приехать, так как уверена, что тебе бы здесь тоже понравилось.

Не беспокойся за меня. Город великолепен, и я, несомненно, найду тут множество развлечений. Кроме того, было бы упущением не упомянуть о еде. Во дворце лучшие повара из тех, что я встречала. Только не подумай, что здесь мне милее, чем в Торн-Гров, ибо ничто не может быть дальше от истины.

Как ты поживаешь? С нетерпением жду рассказов обо всех приключениях, которые, я надеюсь, у тебя были, и заверений в том, что у всех в Торн-Гров все хорошо. Я очень скучаю и навещу тебя, как только смогу.

И, пока не забыла, Арис держит лису в качестве домашнего питомца. Разве это не восхитительный и совершенно неожиданный факт?

Всегда твоя,

Блайт.

Моя странная кузина,

я начинаю это письмо с совершенно искреннего заверения, что со мной все в порядке. Арис еще не убил меня во сне, хотя, признаюсь, время от времени я замечаю блеск в его глазах, который убеждает меня, что он это обдумывает.

Не беспокойся, если кто-то из нас погибнет от руки другого, уверяю тебя, не я умру первой. Возможно, это прозвучит драматично, но не волнуйся, дорогая кузина. Я не жалею о сделке с Арисом. По правде говоря, война между нами больше напоминает игру, а я так люблю побеждать.

Я надеюсь, Фоксглав принял тебя хорошо и тебе там тепло и уютно. Я говорю «тепло», потому что благодаря Арису в Вистерия Гарденс царит жуткий холод, настоящая зима из страшных сказок. Я боюсь, что станет хуже, когда действительно пойдет снег, хотя до того момента у меня есть немного времени, чтобы спланировать следующий шаг. Это должно быть незабываемо, поскольку Арис запретил мне покидать Вистерию как минимум месяц, чтобы никто не усомнился в нашем медовом месяце. О каком медовом месяце может идти речь в середине ноября, выходит за рамки моего понимания. Я сказала отцу, что нахожусь в Верене и, кажется, начинаю карьеру писательницы. Поскольку я почти не сплю, то создала в своем воображении целый город. И так детально все продумала, что почти разочарована, что это ненастоящее место. Как здорово было бы править северной страной с настоящими снежными зимами!

Хотя месяц – это не так уж долго, в глубине души я знаю, что погибну, если не увижу твое лицо раньше. И это подводит меня к цели моего письма. Она не в том, чтобы сетовать на Ариса (но не сомневайся, я получаю от этого огромное удовольствие), а чтобы сообщить тебе, что каждое утро в течение прошлой недели он бросал меня во дворце на произвол судьбы и шлялся бог знает где. Я много времени провожу в одиночестве и должна признаться, что после нескольких месяцев при смерти поняла, что одиночество мне не по вкусу. На свадьбе ты упомянула, что хочешь мне что-то сказать, и я хотела бы знать, что именно. Скука сделала меня нетерпеливой.

Признаю, что не до конца понимаю твои способности, но я рассчитываю, что, получив это письмо, ты сольешься с тенями и проскользнешь сквозь тьму, чтобы прийти и забрать меня. Я очень надеюсь, что ты найдешь способ, так как очень жду встречи. Ради сохранения моего рассудка, пожалуйста, поторопись.

С нетерпением жду твоего визита,

Блайт.