Читать книгу Другой мир. Возрождение. - Аджедан - Страница 3

Таша Ван Орэл

Рэйлисы убедили меня временно пожить у них. Глория опасалась ухудшения моего состояния, хоть я и показала ей все затянувшиеся ранки. За неделю, что я проспала, на местах порезов наросла новая кожа, за последующие несколько дней нормализовалось самочувствие. Жаль только, шрамов стало еще больше. Хотя, какая уже разница? Все равно под одеждой и волосами не видно. Ну не буду делать высоких причесок, так и раньше-то особо не делала. Переживу. Или сделаю себе татуировки. Валери обмолвилась, что на каком-то из островов, куда чаще всего отправляются в отпуск Кэт и Мэд из бухгалтерии, появился отличный мастер тату. Одна из близняшек, Мэдиссон, после прошлой поездки вернулась с симпатичной экзотической птичкой на лопатке. Надо будет попросить посмотреть, вдруг и правда ничего!

На пятый день моего сознательного проживания в доме полковника Фэлтон принес мне рюкзак и сумку. Если с рюкзаком все было понятно, он был мой, то на счет сумки возникли вопросы.

– Это чье, Рэй?

– Ну, вообще-то я думал, что твое. – Почесал подбородок начальник теперь уже единого отдела специальных расследований. В связи с сокращением численности сотрудников, отдел объединили. Статус Алекса не ясен, я пока на больничном, но еще сама не определилась с тем, что дальше буду делать. Точнее делать-то буду примерно тоже, не зря же столько лет и труда на учебу потратила. А вот где? Еще недавно думала, что после окончания истории со жрецом переведусь в какой-нибудь другой отдел, подальше от Вэйланда, но теперь и не знаю. Пока что я числюсь в отпуске по состоянию здоровья. Остальные же… Донаван оказался жрецом, Брук и Ченси его пособниками, а Гиермо ушел со службы. Не смог пережить парень того, что тот, с кем стоял плечом к плечу, кому еще недавно прикрывал спину, смог ударить в твою. Перед тем как присоединиться к остальным жрецам на ритуале, Ченси вырубил Гиермо. К счастью, Рона вовремя нашли и оказали помощь! Но душевные раны… Их лечит только время, если вообще лечит хоть что-то.

– И почему ты так решил? – разглядывала на вид самую обычную спортивную черную сумку.

– Мы нашли ее в том доме, рядом с твоим рюкзаком, вот я и решил, что это тоже твое. Рюкзак-то я сразу узнал.

– Вы пытались вскрыть?

– Нет. Я и ребятам сказал, что это твое, вот мы и отложили сразу.

Просмотрела сумку иным зрением. Сохраняющие заклятья были в норме, а от охранок еле различимый след. После смерти владельца развеялись. Опасаться уже было нечего, открыла сумку, постепенно извлекла содержимое. Сменная одежда, какие-то личные мелочи типа зубной щетки, довольно недешевые артефакты, портрет миловидной кудрявой девушки чем-то напоминающий нашу МакМиллан и книга в жестком переплете, которая при более детальном рассмотрении оказалась личным дневником.

– Ты не против, если я пока оставлю это у себя? – показала на последние две находки.

– Да, конечно! – не стал спорить парень. – Я все равно ни слова тут не понимаю. В отличие от тебя, да?

Текст был на русском. Еще в ту ночь я поняла, что жрец попадал в мой мир. Тогда мне было не до того, а теперь я жалела, что не спросила его об этом. Как ему удалось вернуться? Как он снова попал в свой мир? Может, дневник сможет в этом мне помочь.

– Спасибо. Этот язык я действительно знаю хорошо. Ты как-то называл его древним, кажется. – Без Гоши мне больше не приходилось притворяться человеком с обычной памятью, я им и была.

– Да, в одном из старейших храмов видел. И откуда у тебя такие познания, хотел бы я знать?

– Не думаю, что теперь стоит из этого делать тайну, так что, пожалуй, отвечу. Это мой родной язык. – Брови Фэлтона поползли на лоб. – И для меня он совсем не древний, в моей стране на нем разговаривают до сих пор, если я все правильно понимаю, хотя признаться честно, я вообще мало что в этом понимаю. Я из какой-то параллельной вселенной, или, может, другого времени… не знаю, как это объяснить! Но у вас же такое случается периодически, ты должен хоть что-то об этом знать! – С надеждой посмотрела на него.

– Слышал, да, хоть так и не понял, как такое возможно. – Признался парень.

– Поверь, я знаю не больше твоего.

– И когда ты к нам попала?

– А на том ритуале шесть лет назад и попала. Так сказать, с корабля на бал! Хотя, тут скорее наоборот. С бала на… ну, в общем, с бала я была выпускного, школу только закончила. Вот сразу и попала. Во всех смыслах.. нда.

– И как это произошло?

– Рэй, если бы я знала. – Вздохнула, вспоминая. – Просто убегала от одного придурка, которому большой и чистой любви вдруг внезапно захотелось. Зашла в подъезд, поднялась на этаж выше, а там как-то странно было, неуютно, решила лучше с тем идиотом как-нибудь разберусь, но вышла не на улицу, а в незнакомый коридор. И назад пути уже не было, только вперед. Я так подозреваю, что коридора этого в том храме не найду, даже если все там обыщу. Это скорее какое-то переходное место. Очень странное. На стенах факелы развешаны, хотя в вашем мире их давно уже нет, да и в нашем ими не пользуются очень давно, у нас электричество везде больше ста лет как.

– Электричество? А это что еще такое?

– Мм.. ну, это энергия, которую вырабатывают с помощью всяких устройств, изобретений моего мира. Это как молния, только намного слабее и перемещается она по проводам. С ее помощью много чего работает, не только свет. Компьютеры, к примеру.

– Так это благодаря тебе они у нас появились?

– А ты как всегда догадлив! – Улыбнулась я. – Я про разные вещи опекуну рассказывала, он же артефактором был, что-то ему удалось воссоздать в вашем мире, с учетом возможностей. Кары, кстати, он тоже из нашего мира привнес, до этого у вас только кареты были.

– Подожди. Кары у нас задолго до твоего появления стали делать!

– Я и не спорю. Только придумал их мой опекун. Он к вам тоже из моего мира пришел.

– Вот это да. Я как-то особо раньше не интересовался историей артефакторики.

– Будет любопытно, почитай про Петра Стержнева. Он был очень достойным человеком и заслуживает того, чтобы о нем помнили. – Не хотелось расплакаться при друге, поэтому поспешила сменить тему. – Ну, рассказывай, что там, на работе, происходит? – преувеличенно бодрым тоном спросила я.

– Да что происходит? Люди до сих пор в себя не пришли. Ты представь, Таш, бок о бок столько лет! После известий о предательстве Брука, все как на иголках были. Друг в друга пальцем тыкать стали, косяки старые припоминать. Там такое всплывало, сама же видела! – кивнула, подтверждая. – А после той ночи… Гиермо даже осуждать никто не стал, каждый боялся оказаться на его месте.

– Да, одно дело изначально подозревать каждого, как я, и совсем другое вот так.

– О тебе много говорят. Полковник хоть и делал внушение, чтобы поменьше болтали, но кому это когда мешало?

– И чего говорят?

– Разное. Кто-то возносит тебя до небес. Помнишь, метнули тогда морально неустойчивые в твой амулет боевыми заклятиями? Один из них, Сэм Конрод, из моих. Он теперь всем говорит, что ты была подобна богине, одним взглядом развеяла чары! Кто-то ему верит, кто-то придурком называет, говорят, что не может быть такого. Из тех, кто присутствовал, только Сэт его поддержал, остальные молчат. Тени-то к нам больше не заглядывали, а там их большинство было.

– Бедняга, не врет же, а ему достается.

– Сам виноват, меньше языком трепать будет. Ну и, конечно, находятся те, кому позлословить охота, говорят, что ты и есть главный жрец, подстроила все так, чтобы впитать силы тех «несчастных».

– Даже так… – Нда, с такой стороны на ситуацию мне смотреть еще не приходилось. Неприятно.

– Этим мы быстро рты закрываем. Особенно, не поверишь, – усмехнулся Рэй, – Валери отстаивает твою честь. Одного с особо развитой фантазией сегодня к целителям отправила! Рэйлис ей премию выписал, прилюдно! Больше пока никто судьбу не испытывал.

– Кто бы мне месяц назад сказал, что Вал будет за меня заступаться… – улыбнулась я, вспоминая, как она мне была «рада», когда я только пришла.

– Ты давай, выздоравливай и возвращайся!

– Я не знаю, Рэй. Не буду тебе врать, я собиралась переводиться после этого дела.

– Из-за Вэйланда? – лукаво усмехнулся Фэлтон. – Так это ты напрасно, он же за тобой пойдет.

– Зачем? – опешила я. – Там-то не ему отвечать за мою «некомпетентность»! Или ты думаешь, у него комплекс гиперответственности? Побоится выпускать в мир настолько плохо подготовленного специалиста? Да какое там! Он наверно и специалистом меня не считает! Так, девочка погулять вышла…

– Ты же не можешь это серьезно говорить?

– Ну а зачем еще ему тогда за мной идти? – не поняла я.

– Пожалуй, об этом он пусть сам тебе рассказывает. Не навсегда же его задержали.

– Я не знаю, Рэй. Норгон исчез, прихватив с собой Вэйланда и пару тройку человек специфических профессий.

– Его сынок сказал, что ты можешь и приказать отпустить Алекса. Почему Правитель тебя послушается? – парень, как всегда, был предельно прямолинеен.

– Ох, Рэй! Не нужно это все тебе, поверь! У нас с Норгоном свои разборки. Скажем, мне есть чем его убедить, было бы только кого убеждать…

После ухода Фэлтона, я принялась за изучение личных записей жреца.

«10 декабря 2681 года. Кто бы мне когда-нибудь сказал, что я доживу до такой даты, ни за что бы, ни поверил! В своем мире и не дожил бы! Для такого дела пришлось переместиться в параллельный! В это тоже вериться с трудом! Но в моем точно не было никакой магии, а здесь она есть! Люди такие чудеса творить могут!

Итак, зовут меня Федор Андреевич Копытин. Мне шестьдесят лет, на днях исполнилось. И решил я на свой юбилей посетить место, в котором меня когда-то нашли младенцем. От старой церкви почти ничего не осталось, на восстановление денег вовремя не собрали, а потом и не стали делать. Так руины и стояли, забава для туристов. Что-то странное там случилось, выбрался я из них в совсем другом месте! Пейзаж похож был, да только вышел я из абсолютно целого здания! А рядом храм, я таких никогда не видел! В нем стоит двенадцать статуй и каждая смотрела на меня! Прямо в душу заглядывает, как будто насквозь видит! Умом понимаю, не могло быть такого, но они смотрели! Такого страха я в жизни никогда не испытывал! Вокруг люди ходили и на незнакомом языке разговаривали! Да и продолжают! Я за эти пять дней так и не нашел ни одного, кто на русском говорит! Один из иностранцев приютил меня, языку обучает. Вот дал мне два блокнота, чтоб записывал. Второй я для себя пока оставил, буду тут писать свою историю…»

С ума сойти! Эмоции переполняли! Это, правда, его дневник! Надо же, Федор Андреевич… Дальше шло повествование о том, как непросто проходила его адаптация. Но плюсом было улучшение здоровья. Морис, его благодетель, сводил его к целителю и за свой счет оплатил все лечение. Морис… знакомое имя, но не могу вспомнить откуда. Так, ладно! Дальше были описания мест, где он бывал, работа, которую этот Морис ему давал выполнять. По словам Федора, его новый друг был изобретателем. Клепал какие-то миниатюрные конструкции из камней, металлов, тканей… Так он же был артефактором! Точно! А Федора научил делать заготовки, вот тот и помогал, чем мог. Описывались его попытки повторить за Морисом полный процесс изготовления простейших амулетов, но результат не радовал. Через пару лет Федор уже вполне сносно мог говорить на всеобщем, читать и писать так же получалось, хоть и не все. Периодически были заметки о неприятной женщине, что была женой Мориса. По имени он ее так ни разу и не назвал, только «эта надменная баба» или «мегера». Относилась она к подопечному мужа, как к приблудной дворняге и не понимала, почему муж не сдал его властям. И, правда, почему не сдал? Дальше! По всему выходило, что из этакого потеряшки Федор превратился в личного помощника для Мориса, и даже вполне успешно справлялся со своей должностью! По словам автора, артефактором тот был хорошим (хотя как новичок в этом мире мог это по достоинству оценить?), но ему не хватало предпринимательской жилки. В нем самом же эти качества присутствовали, чем Копытин и воспользовался. Дела Мориса пошли в гору, с идеями подопечного за последующие еще четыре года он довольно сильно увеличил свои доходы, и даже его жена стала меньше выказывать своего недовольства. Артефактор принял решение открыть частную лавку, но не захотел оставаться в том городишке, а предложил вернуться на его родину. Там у него в пригороде был во владении отличный участок, на котором он построил большой дом. Для помощника он снял вполне приличную квартиру в городе, в том же доме, в каком взял в аренду помещение для лавки. Дела у них шли с каждым днем все лучше, оба были довольны друг другом. Но примерно через год все резко изменилось. К Морису и его супруге переехал их сын со своей девушкой, которых Федор ни разу раньше не видел. Пришельца из другого мира итак печалил тот факт, что он попал в этот мир в столь позднем возрасте, с его третьим уровнем он бог бы быть юным намного более долгое время. Но попав сюда в шестьдесят… Вроде еще совсем не стар, по местным меркам так вообще, но это если бы он провел их в этом мире, а так… Короче, очень молодой в душе, но пожилой телом мужчина влюбился. Сильно влюбился, с первого взгляда. Как будто и не было у него никогда такого в той жизни, а, может, и правда не было. Душа горела, сердце рвалось на куски! А, главное, безнадежно это было все, безответно. Разве бы посмотрела юная и красивая девушка на старика? Да еще и при таком-то привлекательном парне! И вот в этом-то заключался второй удар. Сын Мориса был как две капли воды похож на самого Федора, только на сорок лет моложе.

«Я как будто в молодильное зеркало заглянул! Этого не может быть! Такого просто не бывает!» – писал автор. Тем обиднее ему было от всей этой ситуации. Его возлюбленная могла бы быть и с ним! Если бы… А вот тут были разные домыслы. Если бы попал в этот мир раньше, или бы вообще родился в нем, или еще какое волшебство случилось. После того, как он увидел свою молодую копию, он подумал, что это именно параллельный мир, в котором есть все те же люди, что и на Земле, но проживают они другие жизни. И дико позавидовал своему двойнику. Решив уточнить этот вопрос, узнал, что дата рождения у них одна и та же, и сначала утвердился в своих мыслях, но Морис решил разоткровенничаться однажды, после пары бокалов крепкого, и поделиться трагедией своей семьи. Оказалось, много лет назад, тогда уже не совсем молодая семейная пара переехала в городок Норруол, который раньше славился необычными чудесами. Поговаривали, что в местный храм приходили за исполнением желаний. Был он, в отличие от большинства, одним из древних, довоенных. Боги слышали мольбы прихожан этого храма и самые заветные исполняли, но случалось и так, что за это они брали плату непомерную. В случае с Морисом и его женой так и получилось. В браке жили они уже не одно десятилетие, но все никак не могли зачать ребенка. Много раз они ходили в тот храм, жена артефактора так вообще каждый день, пока однажды не забеременела. И все было у них просто замечательно! Новоиспеченные будущие родители светились от счастья! Роды проходили в больнице при храме, протекали хорошо, в срок. Пятого декабря две тысячи шестьсот двадцать первого года Катарина ВанДэйк в пять часов тридцать пять минут утра произвела на свет двух здоровых близнецов седьмого и третьего уровней силы. Назвала их Эриус и Тэрранс.

Морис ВанДэйк! Точно! Без Гоши такое ощущение, что у меня не как у всех память стала, а склероз одолел! Морис же артефактором был! И ну ничего себе судьба у жреца! Вернуться в свой мир и сразу попасть к своим родителям, которые его не признали…

« Морис сказал, что даже не успел посмотреть на двоих сыновей. После родов у Катарины забрали обоих близнецов, определили их в детское отделение. Через два часа один из близнецов просто исчез. И это был я. Черт возьми, это же был я!!! Почему именно меня перенесло в тот дурацкий мир?! Почему именно мне пришлось пройти через весь этот ад детского дома, с его унижениями и лишениями?! Почему именно мне достались равнодушные к моей судьбе приемные родители, нищета, голод?!»

Федор-Тэрранс негодовал! На целых три страницы стенаний и проклятий! Столько ненависти, столько несправедливости, столько зависти и обвинений… Он возненавидел брата. Эриусу досталось всё то зло, что поселилось в душе Тэри. Мало того, что родился он в семье с четвертым уровнем силы, но сам при этом обладал лишь третьим, так еще и его брату достался высший, седьмой! «Это же не справедливо!»– через каждую строчку… О том кто он есть мужчина никому рассказывать не стал. И надо признать, Мориса он жалел. Может, потому что тот сразу проникся к нему симпатией, стал учить, дал работу. Хотя, что именно двигало артефактором мне лично не понятно. Не исключено, что просто любопытство, артефакторы не обделены этим чувством. Но жалел будущий жрец только его. Катарина, изначально отнесшаяся к нему с пренебрежением, симпатии не вызывала. К тому же, узнав, что она его мать, он счел оскорбительным, что она его не узнала. «Она же мать! Она должна была почувствовать!» – писал он. А тут еще любовь. Федор почти каждый день бывал в их доме. А там она, – «Неземная, совершенная, богиня». Но на него она обращала внимания не больше, чем на предметы мебели в их доме. Зато на Эриуса смотрела влюбленными глазами… В утренней газете, что продавали мальчишки на улице, Тэри прочел про громкое дело. Один школьный учитель прятал у себя в кабинете запрещенную литературу. Уборщица, наводившая порядок, нашла, вероятно, выпавший из папки (это ж, сколько тот успел собрать!!!) листок с пентаграммой для ритуала увеличения резерва и сразу же понесла директору. Стол учителя вскрывали в присутствии сотрудников ведомственной охраны. Мужика задержали в тот же день, а уже на следующий его казнили. Но будущего жреца не испугала перспектива быть казненным, он решил, что уж кто-кто, а он точно никогда не попадется. И придумал план. Целый год он выискивал нужную литературу, убеждал Мориса отправляться в командировки по разным библиотекам с целью расширения знаний по артефакторике. Отцу он подсовывал научные изыскания и новейшие разработки других специалистов, а сам незаметно искал заветные свитки. И он нашел. Следующим пунктом был поиск ритуального кинжала. Что ему стоило его найти, он даже в дневнике не стал описывать. Там было только – «Я связался с Кардэлом. Назад пути нет. Но дело сделано». Дальше были подготовки, поиск жертв. Будущий жрец боялся больше всего именно этой части. Даже не верится! « Брать грех на душу» так он это назвал. Так вот, на свою душу он грехов брать не хотел. Поисками подходящей кандидатуры занялся Кардэл. Он же снарядил Федора разного рода взрывчаткой и научил ей пользоваться. Это было на тот случай, если что-то пойдет не так, и надо будет заметать следы. Подходящий храм он нашел в соседнем городе. В самом Сондэре был и свой храм, который, на удивление, тоже подходил под описание в добытом свитке, но чтобы не рисковать… В процессе поиска описания ритуала уже почти жрец получил еще один бонус! Конспект работы над амулетом маскировки. Попытки найти автора успехом не увенчались, полагаю, по причине его незаконности, но Морису удалось доработать и создать рабочий образец. «Я убедил отца, что это только ради науки и для понимания механизмов работы подобных артефактов, дабы совершенствовать свое мастерство» – писал он. Пользоваться амулетом Тэрранс научился в совершенстве. А когда пришло время звездопадов… в общем их было четверо. Тэрранс, Кардэл и два подельника Кардэла. Жертвой была какая-то девочка, которую бандиты украли из одной из соседних деревень. Почему именно девочка? Так в свитке, что он нашел, говорилось. Хотя я, как человек пересмотревший множество документов на эту тему, могу сказать, что жертвой может стать любой. Вероятно составитель того описания ритуала решил, что девочку проще поймать, плюсом к тому, что ребенок имеет в запасе больше лет жизни, значит и передать сможет больше. Ритуал прошел успешно, Тэрранс помолодел. Во время ритуала, он смог увидеть, как сила передавалась новоиспеченным жрецам, а так же ту энергию, что была у них внутри. Я думаю, это благодаря тому, что он много лет провел в моем мире. Мы же с Доком могли видеть нити силы. Правда, жрец либо не стал развивать это умение, либо мог им пользоваться исключительно во время ритуала. Уровня той девочки хватило только на то, чтобы омолодить заговорщиков. Но и это привело их в неописуемый восторг. «Только сейчас я понимаю, что на самом деле мои возможности не имеют границ!» Нда. И еще пару страниц восторгов полусумасшедшего. Достать новую жертву не удавалось. Пропажа ребенка в этом мире не могла остаться незамеченной ( храм был не действующий и все следы своего пребывания они убрали полностью), был введен комендантский час. И без присмотра детей еще очень долго не оставляли. Сообщники приняли решение не торопить события, в конце концов, через шесть лет они могли все повторить… Время шло. Открывать родным свой секрет жрец и не думал, ведь в его планы это не входило. Но и заменить своего брата Тэрранс не мог, уровень силы был еще не тот. Разве что иногда он позволял себе проводить немного времени с Амадэей. Всего несколько минут, выбирая моменты, когда Эриус находился близко, но уже должен был отправляться по делам. ( Ну да, было бы странно, если бы человек, который должен был находиться в другом городе, вдруг оказался бы рядом) Он досконально изучил повадки брата, его походку, жесты, привычки, отличить одного от другого не смог бы никто. Хотя родителям в таком виде показаться так и не решился, амулет, надежно спрятанный под одеждой, поддерживал личину старика.

«Только в эти редкие моменты моя любовь, Амадэя, смотрит на меня так, как и должна смотреть. Ненавижу Эриуса! Ненавижу!!! Он недостоин ее! » По словам жреца, Эриус относился к своей девушке с налетом пренебрежения, да и замуж звать не торопился. И как она тогда разницы не поняла, когда Тэри его изображал? Почти год так баловался! Каким чудом он не попался на обмане, интересно? А, нет! Попался. Вот пишет, – «2 мая 2689 года. Приехали родители Мориса. Они меня подловили. Они встретили отъезжающего Эриуса, когда приближались к дому. Спросили, как я так быстро вернулся да еще в обход дороги. Соврал им, что прикупил амулет переноса в подарок своей девушке, хочу сделать ей предложение, умолял никому об этом не говорить, чтобы не испортили сюрприз. Выкрутился, пока. Проклятье!!! На кой черт их вообще сюда понесло?! Столько лет не появлялись и дальше бы дома сидели! Что теперь делать?!» Амулет переноса вместо обручального браслета, что здесь принят? Я помню, Док говорил, что широкое распространение они получили лет двести-триста назад, если сейчас-то они стоят очень не дешево, то раньше, должно быть, чтобы такой приобрести, надо было отдать целое состояние! И, получается, Морис их делать не мог. Притом, что амулет маскировки он сделал! А я вот точно помню, Правитель говорил, что для изготовления маскирующих нужно очень много энергии, высший уровень или умение работать с внешними потоками! Получается, его амулет этого не требует? Значит, вариантов изготовления может быть больше одного? Надо будет потом проконсультироваться с Дневником-Доком…

Жрец хватался за голову, рвал на себе волосы и принял решение избавиться от нежелательных свидетелей. Он спешно начал изучать медицинскую литературу, выискивая вариант, который наибольшим образом будет приближен к естественной смерти. В этом ему очень помог маскирующий амулет. В ближайшей академии он, под личиной разных студентов и преподавателей, наведывался в библиотеку. А он, как я погляжу, везунчик по жизни! Тут сколько времени не ловили, там ни разу не поймали. Зря он на судьбу наговаривал, удача его все же сопровождала. Выбрал он заклинание из материалов последнего курса, «искусственная кома». В нее вводят, чтобы провести серьезные магоперации, требующие замедленных процессов в организме. Похожа она на крепкий сон, только выводить из нее надо через десять часов обязательно. И если не знать, что она наложена, то это конец. Я уверена, лаборанты даже не искали следов наложения подобных заклятий, а если не знать, что их надо искать…

Можно было бы удивиться, как тут половина убийств таким способом не проводится, но ответ на это вопрос я знала. Информацию подобную этой могут получить только студенты целительских факультетов, или как я, посещающая факультатив. Но Абсолютно каждому из нас приходилось давать нерушимую клятву перед первым занятием, использовать все полученные знания во вред мы не могли. Жрец этой клятвы не давал. Девятнадцатого мая две тысячи шестьсот восемьдесят девятого года умер Фениар ВанДэйк, просто не проснувшись утром, через два дня скончалась его жена Валенсия. Возраст их был не сказать, чтоб критичный. Фениару было сто девяносто, Валенсии сто восемьдесят два, при среднем возрасте в двести лет с их четвертым уровнем, лет двадцать-тридцать в запасе они имели. Но разбираться никто не стал, выглядело все так, будто во всем виновата старость, ну а жена просто последовала вслед за мужем. Вот вам и еще одна причина, почему амулеты маскировки запрещены… Семья прибывала в унынии, а у кое-кого закончилось терпение, или же ощущение безнаказанности развязало жрецу руки. Короче, сопровождавший почти везде своего отца, а сейчас еще и под видом поддержки в трудную минуту, жрец украл из дома старших ВанДэйков приличную сумму денег. Убитый горем Морис ничего не заметил, а остальных членов семьи Тэрранс уговорил отца с собой не брать. Я смотрю, он вообще огромное влияние на него оказывал! Так вот, добыв деньжат, жрец, не без помощи Кардэла, устроил экстренный отъезд Эриуса на две недели. Брат Тэри после длительного поиска себя выучился на юриста, но в офисе днями не сидел, а выезжал только по требованию, работодателя. Отъезд был настолько внезапный и срочный, что Эриус не успел попрощаться ни с одним из членов семьи, оставил только записку, которую жреца же и попросил передать родным. Хитрый гад, естественно, передавать ничего не стал, и начал полноценно изображать брата. И получил полный доступ к телу возлюбленной. Вот уж где должна была бы дамочка почувствовать разницу! Ну, я так думаю, а она наоборот, только обрадовалась, что парень, наконец, стал проявлять к ней больше нежности. « Она говорит, что я стал совершенно другой, и таким я ей нравлюсь гораздо больше! Это еще раз подтверждает, что Эриус занял мое место! Это я должен был всегда быть здесь!»… Две недели подходили к концу, Тэри был в отчаянии. Он решил, что надо попытать счастье и признаться отцу кто он на самом деле. Как я понимаю, они стали очень дружны, с Эриусом Морис так близок не был. Жрец уговорил Катарину отправиться знакомиться с родителями Амадэи. Подбросил Морису записку, «Распусти всех слуг. Есть информация о твоем пропавшем сыне. Если хочешь узнать, никому не говори об этом. Я приду сам» Без подписи. Записку он просил написать одного из подельников, так чтобы по почерку его нельзя было опознать. Несмотря на свою решительность, Тэри подстраховался и прощупывал почву, чтобы понять, настолько ли можно доверять Морису. Он собирался предварительно расспросить отца в образе старика. Но что-то там пошло не так. Разговор вроде бы прошел, как хотел Тэри, но потом он снял амулет и … «Отец был в шоке. Он смотрел на меня и не верил, решил, что это злая шутка. Потребовал, чтобы я полностью разделся, чтобы тот убедился, что на мне нет других маскирующих амулетов. Потом решил, что я Эриус, который его зачем-то дурачит, но при этом признался, что тому никогда не рассказывали про брата близнеца, даже родители Мориса и Катарины не знали. А Катарина и была тем, кто настаивал на молчании, следовательно, точно не могла рассказать. Потом вроде бы успокоился, начал спрашивать, где же я был, да как все так получилось, а потом о том, как же я стал снова молодым. Я ему соврал про дорогостоящую операцию у целителей, но он не поверил. Он припомнил события годичной давности, о пропаже ребенка, вспомнил, как до этого год я таскал его по библиотекам. Он обо всем догадался! У него прихватило сердце, и я смотрел, как он умирает. Я не вызвал целителей, он бы обо всем им рассказал. Мне было жаль его, но что я мог поделать?» И вот утром шестого июня Мориса ВанДэйка нашли бездыханным в его кабинете. Горничная, пришедшая в шесть часов на работу, обратила внимание, что в кабинете в такую рань горит свет… Вызванные от семейства Боунс, Амадея и Катарина поспешили обратно домой. По дороге они видимо подгоняли кучера, тот не справился с управлением, и карета упала в ущелье. Спасти никого не удалось. « Она мертва! Моя драгоценная, моя самая нежная и любимая! Ее больше нет!» Дальше он продолжил запись только через несколько месяцев. Видимо, когда смог немного успокоиться. «Я был потерян. Я не знал, что дальше делать. Вернулся Эриус и потребовал объяснений. А я не знал, что ему сказать. Я пытался объяснить ему, что никого больше нет, что мы остались с ним вдвоем. Он высмеял меня, говорил «да кто ты такой? Помощник отца? Больше помогать некому. Мне ты не нужен! Убирайся из моего дома!» А я не мог уйти, еще недавно я чувствовал себя частью семьи, а теперь оказаться снова одному просто не мог. Не хотел. Мне стало страшно. Я открылся брату, начал рассказывать ему свою историю, снял амулет. Он выставил меня из дома. Кардэл следил за мной, он был в курсе моей ситуации. В тот же день он подорвал дом со всеми приходящими слугами и братом. А меня оставил на руинах, сказав ждать. Вызвал представителей власти и приказал изображать шок. Сказал, что с этого дня меня зовут Эриус.» Вот это, блин, поворот. Взяла в руки портрет, который нашла в сумке вместе с дневником. На обратной стороне было написано Амадэя Боунс.

Больше записей в дневнике не было. Что с ним приключилось дальше можно только предположить. Полковник побывал на руинах дома ВанДэйков, местные жители рассказали байку о проклятии рода. Хотя, признаться честно, узнав подробности их жизни, я бы это тоже назвала проклятием, начиная с рождения близнецов так точно! Игры богов! Зачем они это делают? Зачем перебрасывают из мира в мир? Скуку развеять? Наверно, будь у меня позади много тысяч или даже миллионов лет, а впереди и того больше, я бы тоже искала развлечений. Брр.. Меня аж передернуло. Мысль о слишком долгой жизни вызывала страх. Вспомнился Тэри перед началом ритуала. «С твоей помощью я тысячи две с половиной прожить смогу, а то и все три!..» Это пугало. От этих цифр веяло одиночеством, безысходностью, тоской.

Пока читала, не заметила, что уже почти рассвело. Надо спать. Нечего зря голову забивать, глупостями.