Читать книгу Лесоморье. Последний лампид - Аджи Диас - Страница 5

– Отец Симоний. – обратилась Ван Тролль к священнику потревожив его молитву.

Тот открыл глаза и с нежеланием поднялся с колен.

Церковь Священного Круга. Круги, символизирующие луну, солнце, землю, жизнь были везде и всюду. На стенах, на колоннах, на потолке, на алтаре, на кафедре, на гобеленах и разукрашенных окнах.

– Да дитя, я слушаю. – произнес старик, поправив камень на спине.

– У меня есть пара вопросов к вам.

– И я готов на них ответить.

– Мой напарник, Кель Эр Бошманс был против того, чтобы я с вами разговаривала. Но… все жертвы прихожане вашей церкви. Вы знали их всех лично. Вы знали их секреты. Возможно вы можете пролить свет… рассказать что-нибудь, что поможет мне.

– М-м, все они были из разных семей. – начал священник глядя куда-то вниз. – Из приличных семей. В наш век всяких зараз и болезней, несчастий и пороков, они являли собой истинный символ чистоты и целомудрия.

– Кстати об этом. Они были девственницами.

Священник откашлялся.

– Эм, конечно, нынче молодежь не может гордиться нравственным богатством и…

– Я как-то читала в исторических хрониках, что в годы молодости церкви, очень-очень давно жертвоприношения были в моде. И обычно жертвами становились молодые целомудренные девушки.

– Вы возможно читали не о той религии. – отпустил смешок отец Симоний. – Церковь Круга, созданная на основе церкви Солнценосного Люциэля никогда не практиковала жертвоприношения. Да, в истории есть моменты, когда Церковь затевала войны, устраивала геноцид, травлю и занималась прочими нехорошими вещами. Но жертвоприношения? Нет.

– Не ваш значит профиль? – усмехнулась в ответ Ван Тролль.

Отец Симоний пожал плечами и улыбнулся:

– Вас что-то гложет.

– Да! – выпалила Ван Тролль. – Ваши прихожане устроили беспорядки перед Маяком Хаса, напали на мэра и комиссара Форстана. Что вы можете сказать по данному поводу?

Священник сложил руки перед собой и поцокал языком.

– Они ошиблись. Ступили не на тот путь. – с искренним сожалением произнес старик. – Родственники и друзья умерших, охваченные горем отказываются слушать голос разума. Их действия противоречат принципам Церкви. Умерев мы возвращаемся туда, откуда прибыли. Нужно возрадоваться. Но скорбь не позволяет им успокоится. Они хотят винить кого-то. Они хотят мести… Кому, как не вам это знать?

– Что? – переспросила девушка.

– Вы тоже скорбите. Вы же потеряли кого-то. – сказал мягко отец Симоний. – Кого-то очень близкого.

Ван Тролль растерялась. Вся ее бравада и наглость исчезли. В горле запершило.

– Не волнуйтесь. Все мы испытываем одинаковые эмоции. Все мы испытываем одни и те же страхи. Всем свойственно…

– Разговор не обо мне! – отрезала Ван Тролль, собравшись с силами. – Ваши прихожане идут убивать жуков. Они обвиняют жителей Инсектариума во всем. Девушки мертвы. Возможно умрет кто-то еще. А вы только молитесь и копаетесь в чужих мозгах. Серьезно?! Бог поможет вам?

– Нет. Вы поможете мне. – Симоний указал пальцем на девушку. – Мы сейчас же отправимся в Инсектариум и вернем заблудших прихожан.

Ван Тролль нахмурилась, посопела, спрятали руки в карманах пальто и смерив долгим взглядом священника, все же кивнула.

Путь от Церкви Круга к Инсектариуму вел долгой извилистой дорогой, пролегавшей через Светильник, Радугу и район Ржавовик. Такси-шагоход, с виду являвшийся механическим пауком с кузовом древнего паромобиля вместо туловища, довольно ловко маневрировал на дороге обходя и перепрыгивая других участников дорожного движения. Конечно пассажиров трясло туда-сюда при каждом резком маневре, но крепкие ремни безопасности и шлемы, которые на них напялил водитель, спасли их шеи. Но, увы, желудок Ван Тролль спасти было невозможно. Недалеко от Инсектариума она закричала что-то о рвоте и матери водителя. Бросив ему деньги, девушка выпрыгнула из такси и помчалась к мусорным бакам на тротуаре.

Пока Ван Тролль была занята своими делами, шипя сервомоторами такси помчало дальше.

– Дитя. Все в порядке? – спросил отец Симоний, подойдя ближе.

Ван Тролль ответила лишь спустя несколько минут. И ответом ее было сдавленное «Жить буду».

– Поторопимся.

– С чего вдруг такая спешка? – спросила Ван Тролль. – Когда я пришла, вы придавались общению с вашим дорогим богом.

– После молитвы, я как раз собирался отправиться в Инсектариум. Я уже слышал о том, что устроили мои прихожане.

Инсектариум возвышался над ближайшими домами, грозно выделяясь ржавыми опорами своего купола. Гигантский колпак из стекла и металла – целый закрытый мир, в котором жили представители нескольких насекомообразных рас, имел в народе не самую хорошую репутацию. Для полукровок и людей, то что творилось под куполом могло быть, как минимум отвратительным, а максимум, настолько ужасающим, что могло свести с ума. Ранее уже случались прецеденты.

– Вы не верите в богов? – спросил на ходу отец Симоний.

– Нет.

– Хм. Большинство принимают религию как сущую истину, в которой нет места для сомнений и вопросов. – сказал священник задумчиво. – Просто верь и все. Но есть и те, для кого религия, является больше философией, можно сказать инструкцией под названием «как жить в этом безумном мире». Те поучительные истории, в которых проявляется мудрость пророков или богов, является лишь метафорой. Нельзя верить во все, что написано в книгах и принимать это буквально. Все религии состоят из метафор, смысл которых показать, что «надо относится к другим хорошо и тогда другие будут относится к тебе также». Все просто.

– Странно слышать такие вещи от священника. – призналась Ван Тролль. – Значит религия ни причем? Это люди глупые и все неправильно поняли?

– Религию слишком часто использовали, как инструмент управления целыми народами. – ответил отец Симоний. – Ты забываешь, что священные книги когда-то были написаны людьми. Винить в чем-то религию занятие бессмысленное. Все исходит от самих людей.

Ван Тролль задумалась. Раньше она представляла священнослужителей как съехавших с катушек фанатиков. Но, вот он, отец Симоний, вполне адекватный и здравомыслящий человек, объективно рассуждающий о своей работе.

Ах, если бы и собравшиеся перед входом Инсектариума были такими же здравомыслящими. Толпа бесновала. Вооруженные дубинками, факелами и кое-каким огнестрельным оружием, они кричали о возмездии и божьей каре.

– Стойте! – закричал отец Симоний подходя к ним. – На кого вы похожи?

Толпа притихла.

– Молчите? Я скажу вам! Вы стали похожи на тех дикарей, что живут за стеной Реквиема. Опомнитесь люди! Бессмысленное кровопролитие ни к чему не приведет!

– Мы пришли за местью! – крикнул кто-то и все поддержали его.

– Какая месть? Кому собрались мстить? – спросил священник растерянно.

– Эти адские уродцы убили наших дочерей! – прозвучал женский голос из толпы, а за ней волна одобрения в виде криков.

– Кто вам такое сказал госпожа Таст?! – не выдержал отец Симоний, которого видимо тупость его прихожан возмутила до крайней степени. – С чего вы это взяли?! Вообще причем тут жуки?!

– А кто же еще? – спросила старушка, все еще скрывавшаяся в толпе. – Только им и нужны человеческие органы!

– Да! Точно!

– Отца Симония подкупили жуки! – закричала госпожа Таст. – Он с ними заодно! Схватить предателя!

– Схватить предателя! – повторили несколько мужчин, а спустя мгновение, то же самое уже говорили остальные.

Ван Тролль даже не успела понять, что произошло. Десятки мужчин и женщин тут же окружили ее и отца Симония.

– Вы нас предали!

– Сколько вам заплатили?!

– Вы с ними заодно!

– Мы разочарованы в вас!

Ван Тролль достала пистолет и даже успела выстрелить. Пуля улетела куда-то в небо. Окруживших их людей было слишком много. Камень отправленный в полет неизвестно кем, точно попал в голову священника. Алая кровь брызнула на лицо Ван Тролль. Последнее что она успела разглядеть, пока к ее лицу не прижали какую-то пахучую тряпку, было лицо улыбающейся госпожи Таст.

Я была права, подумала Лета Ван Тролль, теряя сознание.

Больница имени святого Геймана, возможно, являлось самым чистым после мэрий зданием во всем городе. Чистые коридоры, серо-зеленые стены без трещин, конструкты-медики и врачи в белых халатах. И почти никакой ржавчины.

Лампид подошел к комиссару, стоявшему у одной из кроватей палаты интенсивного лечения.

– А, явился? – спросил Форстан, бросив короткий взгляд на саквояж в руках сыщика.

– Как голова мэра? – спросил в ответ Эр Бошманс.

– Жить будет.

– Его уже подлатали? – поинтересовался Эр Бошманс, указав на бинты, скрывавшие лицо профессора Гафальта.

Мужчина подключенный к какой-то большой, тихо гудящей машине мирно спал. Спали и остальные десять пациентов в своих кроватях, разделенных синими ширмами.

– Стабильно. – ответил комиссар Форстан. – Врачи говорят, что смогут восстановить его зрение и способность разговаривать с помощью имплантатов.

– С его деньгами, Гафальт и лицо себе подправит. Что-нибудь нашли в его доме?

– Ничего. Все записи и книги исчезли. Остался лишь пепел в камине. Конструкт исчез, так же, как и помощник Гафальта.

– Помощник? – переспросил лампид.

– Да. Молодой студент. – ответил Форстан. – Гафальт пускал к себе только его и Галу Ал Леви. Настоящий затворник.

– Когда пытаешься вернуть мертвецов с того света лишние свидетели не нужны.

– Либо кто-то хотел скрыть всю информацию об исследованиях профессора. – предположил Форстан. – Либо он сам сжег свои бумаги.

– Сам отрезал себе язык, исполосовал лицо и вырвал глаза? – уточнил Эр Бошманс.

– Раны на его руках указывают на это. – данная тема комиссару Форстану явно не нравилась. Уложенные назад усики начали нервно подрагивать. – Он покалечил себя, а потом съел все остатки. В зубах Гафальта и под ногтями остались мелкие кусочки кожи и языка. Следов взлома нет. Следов борьбы нет. Все указывает на то, что наш чудик сошел с ума.

– Сомневаюсь. – признался Эр Бошманс и положив на пол саквояж, достал мнемограф.

– Что это?.. Ты с ума сошел?! – зашипел Форстан и тут же закрыл ширму, чтобы их никто не увидел. – Ты же знаешь, что эта штука вне закона!

– Знаю-знаю. – Эр Бошманс уже откручивал свою лампочку. – Поэтому надо поторопиться. Осторожно горячая. – лампочка оказалась на кровати у ног спящего профессора. Вместо нее, на плечах лампида был установлен небольшой проектор. Закрутив несколько болтов на патроне Эр Бошманс подсоединил длинный провод к своей «голове», а другой его конец воткнул в мнемограф. – Итак приступим.

Форстан боязливо озирался по сторонам и нет-нет выглядывал за ширму.

– Давай быстрее. – шипел он. – Если нас раскроют, я тебя арестую.

– И получишь медаль за поимку самого страшного преступника Реквиема. – прошептал Эр Бошманс и надел на голову Гафальта мнемограф. – Та-а-а-к. Посмотрим, что в вашей голове профессор.

Проектор затрещал, включился и выбросил целый каскад различных образов на ширму за которой храпел другой пациент. Мальчик, женщина, большой дом, Лесоморье, корабль, белка, Реквием, вершина маяка Хаса.

– Это не этично. – прошептал Форстан. – Ты вторгаешься в личную жизнь другого человека. Эр Бошманс, ты хоть знаешь сколько законов ты сейчас нарушаешь?

– Не волнуйся, я нарушал почти их все. Не мешай.

– Давай быстрее.

Образы сменяли друг друга. Эр Бошманс копался в памяти профессора в поисках нужной ему информаций. Городские трущобы, хулиганы, дубинки. Мужчина в сером костюме.

– Не может быть… – прошептал Эр Бошманс, узнав человека на проекции.

– Что? Что не так?

– Ничего. Продолжаем.

Госпожа Таст. Школа. Класс. Гала Ал Леви еще ребенок. Черноволосый долговязый паренек. Изображения вновь замельтешили незаметной для глаза скоростью. Женщины, мужчины, кладбища, изрытые могилы, лаборатория, свежие трупы и сам профессор Гафальт.

– Стоп.

То, что видели Эр Бошманс и Форстан когда-то видел сам Гафальт, мир его глазами, его прошлое. И тут бац перед ними появляется сам профессор.

– Двойник? – предположил жук.

– Сомневаюсь.

Эр Бошманс стал «мотать» медленнее. Второй Гафальт рассказывал что-то, показывал дом, какие-то чертежи. По выражению его лица казалось, что он очень воодушевлен.

– А почему нет звука? – спросил комиссар. – Было бы очень полезно услышать, о чем они разговаривают.

– Мнемограф собран вручную, видимо в нем чего-то не хватает. – ответил лампид.

Гафальт на проекции протянул вперед ключ. Ключ от его дома. Потом изображение моргнуло несколько раз. Снова кладбище, свежее тело, огромная машина, молнии.

– У него получилось! – скрипнул жвалами Форстан.

Мертвец подключенный к множеству проводов поднял руку. Потом он встал, огляделся вокруг и заметив профессора Гафальта прыгнул на него. Вспышка. Мертвеца разорвало на две части, на уровне пояса. Второй Гафальт опустил ружье и пальнул по все еще шевелящемуся мертвецу. Подойдя ближе, он что-то сказал. Проекция моргнула два раза. Гала Ал Леви. Такая красивая и улыбается. Черноволосый парень обнимает ее на скамейке в каком-то парке. Снова Гафальт. Кружка, какая-то бледная жидкость. Комнаты, залы, коридоры. Все перевернулось. Руки. Оторванный язык. Кровь. Тьма.

– Черт побери. Да это же не Гафальт. – произнес Форстан, указав на перебинтованного мужчину.

– Как звали его помощника? – спросил Эр Бошманс. – Настоящий профессор жив, и я уверен, что он причастен к смерти девушек.

– Кажется… сейчас. – Форстан достал из кармана пальто блокнот и стал быстро перебирать страницы. – Так… помощника звали Реджис Таст.

Из-под бинтов мужчины раздался тихий стон.

– Нас провели вокруг пальца.

– Значит убийца – настоящий Гафальт. – заключил Форстан. – Он хотел инсценировать свою смерть. Заставил помощника изуродовать себя и оставил на голодную смерть. А конструкт должен был отгонять всех гостей. Теперь одной Вуали известно куда он исчез. Эксперимент удался.

– Как ты сказал его зовут? – уточнил Эр Бошманс.

– Реджис Таст… кто-то вошел! Прячь свою игрушку! – выпалил Форстан и вышел за ширму.

Эр Бошманс закинул мнемограф обратно в саквояж, отсоединил провода и одернул шершавую материю.

Перед ним возник высокий конструкт, с телефонным аппаратом в манипуляторах.

– Это вас господин Эр Бошманс.

Лампид взял трубку и почти по человеческий прижал ее к проектору.

– Слушаю. Эм… понял. Что? Понял. Хорошо. А вот это плохо.

– Кто это был? – спросил Форстан, когда сыщик вернул трубку конструкту.

– Моя напарница в беде. Отправляйся в Ворох. Спаси ее.

– А ты куда?! – возмутился жук.

– В музей.

– Давным-давно, когда Отец-Создатель… создавал землю он черпал вдохновение в звездах и тишине космоса.

Ван Тролль открыла глаза и попыталась оглядеться. Не получилось. Тогда она попыталась крикнуть. Тоже не вышло. Ее руки и ноги были привязаны к стулу, на глазах повязка, а во рту кляп. Шляпа куда-то пропала.

– И венцом его творения стал Адам. Совершенный человек. – говорила женщина. – Живой пророк. Предвестник перемен. Бессмертный апостол. Но потом Отец-Создатель впал в уныние, растерял свое вдохновение и начал создавать полукровок. Этих богомерзких тварей. Всяких лампидов, иглоликих и прочих. Увидевший это серафим Люциэль, восстал против него. Другие его братья последовали за ним. Но Отец-Создатель уже успел вывести целую орду демонов, созданных его страхами и гневом. Война между светом и тьмой продлилась целую вечность, пока Солнценосный Люциэль не победил Отца-Создателя. Ты слушаешь? Я знаю слушаешь.

С глаз Ван Тролль сняли повязку. Она заморгала.

Когда зрение восстановилось девушка увидела большую уютную комнату, полный угощениями стол, пряники, булочки, варения и чай.

Не время думать о еде!

А напротив сидела та самая старушка с похорон, госпожа Таст. Ван Тролль пригляделась, стараясь запомнить каждую деталь как учил напарник: милая шляпка и черное пальто на вешалке в углу; доброе морщинистое лицо, худые руки и большие серые глаза старухи; кружевная скатерть и воткнутый в центр стола огромный тесак, с какими-то символами на лезвии; блюдца с милыми узорами и куча фотоснимков в рамках, закрывающие стены.

– Какая миленькая девочка. – улыбнулась старушка, закрыла лежавшую перед собой старую книгу и стала разливать чай. – Какая ты красивая. А эти миленькие веснушки. М, у меня когда-то тоже были веснушки. Как же я их стеснялась.

Ван Тролль в ответ лишь промычала, и мычание это было недобрым.

– О, извини. Я забыла. – старуха развязала тряпочку на лице Ван Тролль и вытащила кляп. – Так лучше девочка?

– Какого уха?! Вы убили тех девушек?!

Улыбка госпожи Таст на мгновение дрогнула. В ее больших глазах промелькнуло что-то странное, маленькая нотка сожаления или чего-то еще.

– Да. Если посмотреть с твоей точки зрения, я убила их. – кивнула старушка.

– А есть какие-то еще?!

– С моей точки зрения, я их сохранила. – ответила госпожа Таст. – Сделала бессмертными. Отправила в вечность чистыми, невинными. Они никогда не испортятся, никогда не состарятся. В любом случае они получили по заслугам. И тебя ждет это.

– Стоп.

– Не бойся. Будет не больно.

– Мне с детства не нравится эта фраза. – призналась Ван Тролль. – Но вы же не собираетесь убивать меня сразу.

– Если ты не возражаешь, мы выпьем чаю. Все-таки, надо ведь соблюдать хоть какие-то правила гостеприимства.

– Вы всех своих гостей привязываете к стулу?

– Когда-то в молодости баловалась. – хищно улыбнулась госпожа Таст.

– У меня два вопроса. – объявила Ван Тролль. – Как? И зачем?

Бабка кивнула на тесак перед собой.

– Какая-то магия. Если честно, я сама плохо в этом разбираюсь. – госпожа Таст отпила из своей чашки, закрыла глаза, наслаждаясь вкусом и издала блаженное «м-м-м». – Что на счет второго вопроса… я должна была это сделать. Причин много. Ты конечно, можешь считать меня сумасшедшей…

– А как же иначе?

– …и все же я бы не стала тебе всего объяснять. Скажу тебе лишь одно: жизнь очень странная штука и иногда приходится совершать…

– Хватит мне пудрить мозги! – взорвалась Ван Тролль. – Раз уж я скоро сдохну, расскажи мне о своих мотивах старая ты сумасшедшая карга!

– Как мило. – засмеялась госпожа Таст. – Прямо как в древних книгах. Злодей ловит главного героя и раскрывает ему все карты. А уже в следующей главе герой с легкостью побеждает гада. Банально.

– Тогда, разве не было бы логично сразу убить меня? – спросила Ван Тролль. – Зачем тащить меня к себе домой?

– Мы ожидаем гостя. – ответила старушка. – Он хочет присутствовать при твоей смерти.

– Он что извращенец? Ему нравится наблюдать смерть девственниц?

– Возможно. – пожала плечами Таст.

– А что, если я закричу?

– Валяй. Никто не придет к тебе на помощь. Все ушли убивать жуков. Как же легко управлять людьми. Тупицам так и надо!

– А что бы сказал ваш внук?

– Что?

– Сегодня вы говорили, что у вас есть внук. – напомнила Ван Тролль. – Он бы наверняка не одобрил ваших методов. Или вы его придумали?

Разговаривай с ней! Тяни время как можешь, приказала себе сыщица.

– Конечно он есть! – гордо воскликнула старушка. – Умный малый. Учится в институте.

– И почему же он сейчас не с вами? Тоже шляется где-то по городу и убивает молодых девушек?

Госпожа Таст поджала губы. Ей явно не нравилось, когда о ее внуке говорили плохо.

– Мерзавка! – рявкнула она и вылила чай на лицо Ван Тролль.

Жидкость оказалась горячей, но не слишком. Девушка мотнула головой, поморгала пару раз и насмешливо захихикала.

– Мой Реджис самый лучший! – вскричала старуха. – Самый умный! Когда-нибудь он встряхнет Реквием! Встряхнет целый мир! И расскажет всем истину! Только я видела его судьбу! То, кем он станет! А те паршивые избалованные сучки отвергали его ухаживания! А этот самонадеянный, гнусный Казад Фелл и вовсе издавался над ним годами! Но ничего! Я отомстила им за это!

Ван Тролль округлила глаза.

– Что вы сделали с Феллом?

– Не волнуйся. Он будет жить вечно. Ему уготована великая судьба.

– И все только из-за того, что вашего внука отшивали девушки?!

– Почему бы и нет? – улыбнулась госпожа Таст. – Людей убивали и за малое.

Кто-то постучался в дверь.

– О! А вот и наш гость.

Госпожа Таст вышла из комнаты и вернулась спустя полминуты в сопровождении «худого» конструкта на колесах.

– Это же конструкт профессора Гафальта! – воскликнула Ван Тролль, узнав машину. – Ах ты ржавая колымага!

– Мы можем приступать? – спросила госпожа Таст у конструкта и взяла в руки тесак.

– Да. Я запишу весь процесс. – ответил тот.

– Ну, девочка. Пора прощаться.

– Твою мать… – прошептала Ван Тролль, наблюдая как старуха подходит ближе.

Госпожа Таст замахнулась для удара. Заложница в последний момент зажмурилась. Ван Тролль не хотелось видеть, как ее убивают.

В этот самый момент что-то громыхнуло, треснуло стекло, разбился чайный сервис. Госпожа Таст закричала. Закричала и сама Лета. Кто-то еще ворвался в комнату через окно. Началась борьба. Кто-то упал.

Когда Ван Тролль решилась открыть глаза, перед ней стоял человек в черной накидке до пола с высоким воротником и капюшоном. Его лицо скрывала серая непроницаемая маска с узкими прорезями для глаз.

– Паровек! – выдохнула девушка и опустив взгляд заметила, лежавшую у серванта госпожу Таст.

Изо рта старушки шла кровь, а из груди торчала рукоять тесака. Она улыбалась.

– Вам никогда не остановить… моего внука! – прохрипела она и застыла.

Конструкт Гафальта тоже был разбит. Его корпус выделялся из-за обломков стола.

– Что? Так и будешь стоять? Может развяжешь меня? – спросила Ван Тролль.

Но Паровек молчал. Вокруг него, из-под накидки действительно кружили струйки пара, слухи оказались правдивыми.

Он оглядел девушку, потом развернулся, вытащил магический тесак из груди госпожи Таст и направился к разбитой оконной раме.

– Эй, стой! – остановила Ван Тролль. – Может скажешь хоть что-то? Я знаю кто ты! Ты тот бродяга, которому Эр Бошманс дал монету. А ты недолго думал над своим костюмом.

– Береги себя. – хриплым голосом бросил Паровек и выпрыгнул наружу.

Вскоре послышались шаги вошедших в квартиру ликторов.

– Вы в безопасности? – спросил один из них, подойдя к девушке.

– Ага. Развяжи меня.

– Мы успели?! – спросил, вбежавший в комнату Форстан и увидев хмурый взгляд девушку, облегченно вздохнул. – Слава Богам Вуали!

Ван Тролль огляделась.

– А где моя шляпа?

На улице было немноголюдно. По радио передали, что вот-вот должен начаться дождь, и большая часть горожан поспешили домой.

«Закрыто на ремонт» гласила желтая табличка на дверях музея полиции. Эр Бошманс повернул ручку и дверь поддалась.

– Меня ждут? – прошептал лампид, достал пистолет и вошел внутрь.

Свет лампы на плечах Эр Бошманса разгонял кромешную тьму большого зала, рисуя пугающие тени на стенах, увешанных фотографиями полицейских и знаменитых преступников. Кель шел вперед, ожидая, что вот-вот из-за угла выскочит злодей. Но вместо этого, по пути он встретил лишь старые манекены, в одежде преступников прошлого. Мясник из Пакта с топором в руках и испачканном фартуке, представитель банды Палачей облаченный в красное, безумный полуконструкт ТДР-9, толстый клоун Карбар из острова-цирка, скрытого где-то в Лесоморье и многие другие взирали на гостя через толстое стекло, своими пластмассовыми глазами. Всех их Эр Бошманс знал, многих поймал сам или помог поймать.

– А ты долго. – раздался громкий мужской голос где-то впереди.

– Твою мать. – прошептал лампид поняв, что задумал злодей.

Зал впереди разделялся и вел в два других павильона. В том, что находился справа горел приглушенный свет. Аккуратно Эр Бошманс подошел ближе и увидел профессора Мордина Гафальта, восседавшего в высоком кресле. За спиной настоящего профессора в скупых лучах лампы светилась четверка больших стеклянных цилиндров с формалином. Эр Бошмансу не составило особого труда разглядеть множество кабелей, подключенных к банкам. Другая часть проводов проходя по лестнице у левой стены, пропадала где-то на втором этаже, наверняка уже подключенная к машине.

– У тебя ничего не выйдет. – прошипел Эр Бошманс, наставив оружие на мужчину.

– Ха! С чего бы это? – улыбнулся профессор и поправил челку.

Он был точно таким же, как на фотографиях газет пятилетней давности: копна черных несобранных волос, бледное вытянутое лицо, серые синяки под глазами и знаменитый клетчатый костюм.

– Зачем? – спросил лампид.

– Что «зачем»? – переспросил Гафальт, приподняв густые брови.

– Зачем ты покалечил бедного парня?

– О, ты о Реджисе? Хм. – профессор задумался. – Быть может потому что, он был неблагодарным мерзавцем, который хотел предать меня? Или же потому что надобность в нем отпала? Кто знает?

– Я так понял, ты хочешь вернуть Сайласа Мавара. Зачем?

– Странно. Почему ты не спрашиваешь, как я это сделаю? – поинтересовался профессор и засмеялся.

– Ты используешь киддерскую технику и молнию из Вуали. Наверняка на крыше установлен молниеотвод, подключенный к остаткам заспиртованного Мавара. Но какой прок от… – Эр Бошманс осекся. – Да. Точно! Жених Галы Ал Леви там, наверху!

– Великолепно! Ты почти разгадал все! – громко засмеялся Гафальт и театрально поаплодировал. – Отличная работа. С днем Богов из-за Вуали тебя, Дорогой Кель Эр Бошманс! Ведь в этот праздник ты победил его? Убил самого выдающегося человека во всем этом проклятом городишке!

– Ага. Так, ты не ответил на мои вопросы. Говори или я прострелю тебе колено.

– Ха. Как грубо. Разве это не очевидно? – насмешливо спросил Гафальт. – Сайлас Мавар человек открывший путь к другим мирам! Он тот, кто сможет привести нас к более безопасному, более светлому и чистому будущему. Он вытащит нас из этого убожества! Ты – дикарь, что противиться прогрессу. С этим миром все кончено. Человеческая глупость и жадность, отравили воздух и землю. Пора начать с нового листа.

– И ты веришь, что Мавар приведет остатки цивилизации к земле обетованной? – спросил с иронией лампид.

– Если бы ты не предал его. Если бы взглянул на все с другого ракурса.

– Мне и с моего прекрасно видно. – мрачно ответил лампид и шагнул вперед. – Еще один псих решил, что является избранником судьбы. Благо большинства, важнее благ меньшинства? Именно поэтому ты убил тех бедных девушек?

– Я их не убивал. – пожал плечами Гафальт. – Я лишь дал орудие для эксперимента, бабушке своего помощника. Я поручил ей лишь проверить его действие. А она пошла убивать тех, кто обижал ее внука.

– А она в курсе что ты сотворил с Реджисом?

– Нет. – захихикал Мордин Гафальт. – Понятия не имеет! Хотя, фактически я с ним ничего не делал. Заметь. Он сам все сделал.

– Ты дал ему отраву.

Гафальт снова засмеялся хриплым скрипучим смехом.

– И что? У тебя ничего нет. Я не нарушил ни одного закона Реквиема.

– Проникновение в государственное здание.

– А? Ты об этом? Ну, я готов заплатить штраф. – хитро улыбнулся профессор. – Хотя и ты тут. А я не вижу твоего значка или жетона. Ты гражданский. Так что, мы оба нарушили закон. Или же… – Гафальт встал с кресла и шагнув вперед, уперся грудью об пистолет лампида. – убьешь меня? Кто бы мог подумать? Ты и я, бьемся за счастье людей, которые по своей сути истинные монстры. Дай им только возможность, и они начнут убивать друг друга без разбора. Старая война изменила все кроме человеческой сути. Хотя и остальные расы ничем не лучше. Кому как не тебе знать о грехопадении? Мы с Маваром построим новый мир. В нем не будет места для нетерпимости. В нем все станут едины в воззрениях!

– Хм, идеалист-психопат? Таким никого не удивишь. – ответил Эр Бошманс и стукнул рукоятью пистолета в висок профессора. Тот загнулся, схватившись за лицо. – Теперь ты пойман. Твоим планам не сбыться…

Наверху что-то громыхнуло. По кабелям прошел заряд, заспиртованные останки Сайласа Мавара в заспиртованных банках: часть внутренностей, левая рука, нога, глаз и что-то еще мерзкое, с клочками кожи…

– Началось! – восхищенным голосом, все еще держась за голову прошептал Гафальт. – Он вернется к нам! Он станет новым началом во всемирной истории.

– Мавар был психом который хотел утащить весь Реквием в свое собственное измерение!

– Он гений! – возразил профессор, глядя на светящиеся банки с формалином.

Какую бы магию не использовал ученый, она сработала. Пальцы на оторванной взрывом руке, начали дергаться. Глаза стал поворачиваться из стороны в сторону, разглядывая двух противников.

– Это триумф! Возродись же Сайлас Мавар!

– Не бывать этому. – прошептал Эр Бошманс и медленно поднял пистолет.

Выстрел – минус одна банка.

– Что ты делаешь?! – закричал профессор и бросился на лампида.

Заряд по-прежнему продолжал поступать, оживляя давно мертвые останки. Ученый и сыщик начали бороться. Гафальт ударил Эр Бошманса прямо по лампе и тут же закричал от боли. Его правый кулак моментально покрылся волдырями от ожога. Не успел он разглядеть свою рану, лампид снова заехал ему рукоятью пистолета, на этот раз уже по челюсти. Профессор отшатнулся назад. Воспользовавшись заминкой, Кель Эр Бошманс пустил три пули в оставшиеся банки. Секло разбилось, пахучий формалин полился по всему полу, принеся к ногам лампида дергающийся глаз Сайласа Мавара.

– Нет! Что ты наделал!? – с этим криком, профессор Гафальт схватился за валяющиеся на полу кишки. – Я спасу тебя! В любом случае, я спасу тебя! Процесс еще не закончился.

Ученый перемазанной в зловонной жидкости, пытаясь собрать останки воедино, вдруг замер, заметив направленный на него пистолет.

– Не надо было напоминать мне о нем. – прошептал Эр Бошманс и нажал на спусковой крючок.

Звук выстрела эхом прокатился по залам музея. Профессор задрал голову назад и рухнул на спину. Заметив под ногами все еще живой глаз, сыщик наступил на него и тот с тихим щелчком лопнул.

– Зря ты это сделал. – заговорил кто-то за спиной.

– Так, почему ты не остановил меня?

– Я не успел.

Паровек вышел вперед и оглядел творящийся бардак. Кабеля искрились и словно живые хлестали по полу.

– Как Лета?

– Жива и здорова. – хриплым голосом ответил Паровек. – Убийцей оказалась старуха. Таст.

– Я уже знаю. Ты…

Со второго этажа донеслись какие-то звуки.

– Казад Фелл! – вспомнил Эр Бошманс и побежал к лестнице.

Паровек немедля последовал за ним. Широкая лестница привела их к заваленному хламом чердаку, с открытым настежь окном. Обещанный дождь все-таки начался. Над городом сверкали зеленоватые молнии, принесенные из-за Вуали. Вибрирующие кабеля тянулись к странному устройству, состоявшему из железной кровати с ремешками и кабелей связанных длиннющей антенной, выставленной из окна. Возле него и стоял обнаженный черноволосый юноша.

– Твою же мать. – прошептал Эр Бошманс и поднял пистолет.

Юноша смотрел в окно и трогал свое лицо. Кажется, он даже не заметил гостей.

– Казад Фелл? – заговорил лампид, приближаясь. Паровек также стал обходить юношу, с другой стороны. – Скажи, что это ты. Подтверди.

Парень повернулся и посмотрел на Эр Бошманса.

– Ты… – он указал пальцем на лампида. – Ты… наступил на мой глаз.

Эр Бошманс выстрелил. Чердак осветила яркая вспышка. Лампид стал стрелять еще. И снова все утонуло в ярком свете. Щелк, щелк, щелк! Барабан опустел. А Казад Фелл был не вредим. Он просто отправил пули в другое измерение. Просто!

Паровек стрелой пустился вперед, вооруженный серповидными кинжалами. Его плащ шелестел при каждом шаге, а струйки пара напоминали хвост некой кометы. Он почти достал молодого человека… но тот исчез. Испарился словно и не было его.

– Блуд! – прошипел Эр Бошманс. – Бездна! Твою же!.. Мелкий ублюдок! Шлюхин сын! Не может быть этого! Как же, я черт подери не догадался!? Почему не поспешил!?

Обессиленный, он упал на колени и отбросил пистолет, который был абсолютно бесполезен против порталиста. Сайлас Мавар вернулся.

– Ну и бардак вы тут устроили. – сказала Ван Тролль, встретив Эр Бошманса сидевшего в кресле, в котором совсем недавно восседал Гафальт.

Вокруг суетились ликторы, комиссар Форстан раздавал распоряжения, мэр собравший всю прессу Реквиема у входа в музей, раздавал интервью. И лишь Эр Бошманс бездействовал. Он думал о прошлом, о конфликте, о старом враге и о способах, которыми его можно победить. Как можно победить того, кто вездесущ? Как можно победить того, кто заставляет пули исчезать? Как можно победить сумасшедшего с комплексом бога?

– Ты чего такой угрюмый? – обратилась к нему Ван Тролль. – Мы же раскрыли дело. Почти за сутки. На новый рекорд тянет.

– Просто задумался. – монотонным голосом откликнулся лампид. – Пойдем домой.

– Пошли.

Эр Бошманс встал и повернулся к Форстану.

– Кстати, что с трупом профессора?

– Вас тут официально не было. Валите домой. – скрипнул жвалами жук и махнул левой парой рук. – Отлично сработано.

– Ага.

Ликторы проводили сыщиков к черному входу, и выйдя из здания, те направились к машине.

– Где твоя шляпа? – спросил Эр Бошманс.

– Потеряла. Кстати ты знаешь кто меня спас?

– Паровек.

– Форстан рассказал? – удивилась Ван Тролль.

– Нет. Паровек позвонил мне и сообщил что ты в беде.

– ЧТО?! – ахнула девушка. – Ты с ним знаком?

– Вроде того. Я же тебе говорил.

– А ты нас познакомишь?

– Возможно. Когда-нибудь.

– Подожди. – задумалась девушка. – Ты знал, что я в плену и все равно отправился в музей полиции?

– Да. Паровек был на пол пути к тебе. Нельзя было терять время.

– Ну хорошо. – протянула Ван Тролль. Заметив серьезный тон напарника, она не стала обижаться или возмущаться, и быстро сменила тему. – Я же ведь говорила, что Церковь замешана. Разве я была не права? М? Ну скажи, а? Скажи старик.

– Да-да, признаюсь. – смягчился лампид. – Ты была частично права. Но подозревать отца Симония…

– Только не начинай! Кстати он сейчас в больнице. Через недельку вернется на работу и будет дальше пудрить людям мозги. Хотя, признаюсь он дядька неплохой.

Сыщики уже на подходе к машине заметили журналистов и мэра возвышающегося на голове ликтора. Его собственная голова была забинтована и скрыта под прозрачным дождевым плащом, как и у остальных газетчиков.

– Мы не допустим повторения сегодняшних митингов! – грозя коротким пальцем, говорил мопс. – Стабильность, процветание и мир Реквиема – моя главная цель! Но, эту задачу я не смогу осилить без поддержки народа. Если каждый, кто хочет жить в спокойствии и мире, не приложит к этому руку, лапу, щупальцу или клешню, то нас постигнет участь мира до Старой войны. Мы вымрем! Пускай каждый подумает о своем будущем. О будущем наших детей.

– Красиво поет. – буркнула Ван Тролль и села в машину. – Он точно победит в следующих выборах.

– Возможно.

Когда они прибыли домой их встретила ахающая и охающая госпожа Коттон.

– Какой ужас! – встревоженно воскликнул бледно-розовый конструкт, женским голосом. – Вы столько пережили за этот день! Столько опасностей! Я приготовлю чай. Все! Ближайшую неделю вы никуда не выйдете!

– Хорошо-хорошо Коттон. – засмеялась Ван Тролль, снимая пальто.

Не успела она сделать это, как оказалась в бережных объятьях госпожи Коттон.

– Я же волновалась девочка. – проговорила та, материнским голосом.

– Хорошо. Отпусти. Дышать тяжело.

После крепких объятий в прихожей, сыщики, сняв верхнюю одежду, поднялись на второй этаж, в их общий кабинет где они обычно принимали клиентов. Эр Бошманс по-прежнему был задумчивым, Ван Тролль старалась не шуметь и тихонько сидела у камина наблюдая за огнем. За окном лил токсичный дождь. Ван Тролль подумала о фанатиках что хотели разгромить Инсектариум и его обитателях, которые сейчас праздновали День Богов из-за Вуали. «День» в их понимании длился столько, сколько шел дождь. Как рассказал Форстан, всех бунтующих засадили во временные изоляторы, до выяснения обстоятельств. Скорее всего мэр продержит их там пару дней и отпустит, проявив свое показное милосердие. Убитые горем люди совершили ошибку и возможно, впредь они станут чуть внимательнее, и не дадут себя обмануть еще раз. Или может быть отравленные семена ненависти, посеянные одной сумасшедшей старухой, навечно осядут в их сознании? Время покажет.

Ван Тролль посмотрела на напарника. Тот замер за своим столом у дальней стены и видимо о чем-то усиленно размышлял. Лета не забыла о том, что ей сказал Кавадин. Прежний напарник предал Эр Бошманса и стал его злейшим врагом. Видимо этого, лампид боялся больше всего на свете, того что когда-нибудь Ван Тролль станет его врагом.

Никогда не бывать такому, подумала девушка и решила отложить разговор о бывшем напарнике Эр Бошманса, на более удобное время.

После сытного ужина уставшая Лета отправилась спать. Госпожа Коттон убиралась на кухне, подпевая какую-то старую песню. Эр Бошманс спустился в подвал дома. Там, в сырости и темноте, среди высоких коробок со всяким хламом, таилась скрытая дверь. Лампид толкнул один из кирпичей в стене, и та с тихим треском подвинулась назад и отъехала в сторону. Перед Эр Бошмансом открылась комната напоминавшая хранилище Хруста. И тут все стены были завалены разнообразным оружием: магическим, паровым, верхаенским, руническим и прочим. Пистолеты, мечи, жезлы, винтовки и так далее. Но были здесь также множество разных книг, целые кипы старых бумаг, заваленные по углам, всевозможные безделушки из мира до Старой войны и два больших сундука. Открыв один из них, лампид небрежно бросил в него мнемограф и тесак с рунами на лезвии. Тот самый, которым госпожа Таст хладнокровно убивала бедных девушек. Не просто оружие, а воссозданный по чертежам инструмент древних порталистов, клинок которым можно было разрезать саму ткань мироздания и пройдя через нее оказаться в абсолютно другом месте. Еще одна попытка Гафальта стать ближе к своему кумиру.

Будь у Эр Бошманса рот он бы устало вздохнул. Будь у него глаза, возможно он закатил бы их. Но на отчаяние и усталость не было времени. Он обязательно что-нибудь придумает. Обязательно найдет выход.

Где-то очень далеко, дальше чем можно представить. В мире бескрайних болот и грязного неба промелькнула еле заметная вспышка. В тенях гигантского, хищного дерева, с ядовитыми плодами кто-то проснулся. Он был очень старым, даже по меркам своего вида, что свидетельствовало лишь о его силе и ловкости. В этом мире немногие прожили, столько же, сколько и он. Существо принюхалось и узнав запах поднялось на четвереньки. Оно имело черную кожу, громадные когтистые лапы, шипастую спину и плоскую морду, на которой кроме четырех полосок ноздрей и клыкастой пасти ничего не было.

Хищник неспешно подошел к подношению, опустил голову и одним движением языка проглотил появившиеся, почти сами собой человеческие кишки. С недавних пор хищник полюбил человечину. Он никогда ранее не пробовал ничего мягче и слаще.

Кто-то сильно нуждается в моей помощи, подумало существо, привыкшее что некоторые иномирные народы, относятся к нему, как к божеству.

Оно и правильно, кто-то из мира смертных уже несколько раз подбрасывал ему различные человеческие органы. Такие маленькие, такие мягкие и соблазнительные.

А ведь в том мире еще столько еды…

– У Гафальта все получилось? – спросил в темноте, металлический голос.

– Да. – ответил ему другой, низкий и с хрипотцой. – Он вернул Сайласа Мавара.

– Игра только началась.

– Несомненно, будет интересно.

Реджис Таст замычал. Сейчас это было единственным, что он мог сделать. Немой и слепой, с перебинтованной головой и руками, привязанными к поручням кровати.

– Наш пациент проснулся? – спросил мужчина.

– Я заметил. Не волнуйтесь молодой человек, мы подлечим вас. С прискорбьем сообщаем вам, что ваша бабушка была жестоко убита. Кем? Вы хотите знать кем? – уточнил железный голос. – Монстром, что скрывается за якобы хорошими поступками. Тварью, что притворяется цивилизованным существом. Тем, кого мы ненавидим. Убийца вашей дорогой бабушки – Кель Эр Бошманс.

– Интересно как плачут люди, когда у них нет глаз? – задумчиво спросил мужчина.

Реджис хрипло закричал, забился всем телом пытаясь освободиться, но ничего не вышло. Хотя, что он мог сейчас сделать в таком положении, будучи калекой?

– Не волнуйтесь. Мы поможем вам. Вы же хотите отомстить за смерть последнего родного человека? Мы дадим вам такую возможность. Мы обещаем.