Читать книгу Игра проклятий-3. В паутине предательств - Адриана Максимова - Страница 8

– Делора одна, кто, будучи ведьмой, не заболела! – сказал Бальтазар, упираясь руками в стол. – И, как ты понимаешь, это наводит на определенные мысли!

Мариан пожал плечами и тут же закашлялся. Он все еще был слаб, хотя жар отступил и опасность умереть миновала.

– Нельзя обвинять человека в предательстве, только потому что у него хорошее здоровье, – возразил чародея, вспоминая, как Делора ухаживала за ним. Бальтазар что-то пробормотал себя под нос и отвернулся. Нервно прошелся по комнате, сжимая рукоять меча.

– Я понимаю, что она дочка твоей подруги и у тебя к ней какие-то чувства, – обернувшись к Мариану, сказал он. – Но мы сейчас не в том положении, чтобы наслаждаться эмоциями, забыв про мозги!

– Даже отбросив чувства, я не верю, что Делора как-то связана с драммарскими чародеями, – сказал Мариан.

– Она сама наполовину драммарка. К слову, единственная в крепости, кто имеет связь с этой землей, – сказал Бальтазар. Мариан понял, что он не успокоится, пока не докажет свою правоту. – Почему ты думаешь, что она не может встать на сторону своего народа?

– У тебя есть доказательства? – спросил Мариан, заставляя себя сесть.

– Грета видела магическую надпись на стене, ключ, который помог драммарской силе сюда просочиться и пробить защиту, – помолчав, сказал Бальтазар и нахмурился. – Ты можешь посмотреть отпечаток в пространстве?

– Все, что я сейчас в состоянии смотреть, – это сны, – вздохнул Мариан.

– Да вы с Саболой сговорились! – с досадой произнес бывший разбойник.

– Как он?

– Еще хуже, чем ты. Помрет, наверное, – устало ответил Бальтазар.

– Это он зря, – откликнулся Мариан. Ворон спрыгнул со спинки кровати и забрался ему на плечо. Чародей ласково провел пальцами по его черным, словно восковым, крыльям. Он вдруг вспомнил, как Сабола говорил с ним, когда он заболел, и его внезапно озарило – тот забрал часть его боли себе. По телу тут же разлился жар, и сомнений в том, что его догадка верна, не осталось.

– Я буду следить за Делорой, – сказал Бальтазар. – И, если я прав, пощады этой девчонке не будет. Просто имей это ввиду. Пока ты тут отдыхал, нам пришлось стольких бросить в костер…

Бальтазар оборвал себя на полуслове и потер руками щеки, покрытые красными полосками, похожими на шрамы. Мариан заметил вокруг него черный дым, похожий на змей. Он кружил вокруг его головы, иногда касаясь его черными щупальцами, но тот этого, конечно, не замечал.

– Был бы ты поосторожней со своими планами, – сказал Мариан. Бальтазар бросил на него взгляд исподлобья. Что-то сильно тревожило его, от чего он хотел бы отмахнуться, но у не получалось.

– Выздоравливай, – сухо сказал Бальтазар и покинул комнату чародея.

                        ***

Мариан даже не догадывался, что натянуть на себя рубашку и набросить на плечи плащ может быть настолько энергозатраным делом. Он вспотел и чуть не потерял сознание от головокружения. Ворон кружил над ним, нервно каркая – то ли ругал, то ли подбадривал, а может быть, знал, что если Мариан умрет, то и ему не жить. Ведь тот, кого вернули с того света, всегда был привязан к жизни своего хозяина.

Отдышавшись, Мариан вышел в коридор. Скорпионы, сбиваясь в кучу, чуть не поставили ему подножку. Он тихо выругался. В воздухе стоял запах горелого мяса, и чародей вспомнил слова Бальтазара о сожженных телах. Его замутило. Как королевский чародей, он должен был стоять возле этого погребального костра и делать все, чтобы путь ушедших в другой мир был легким, а те, кто остался в живых, не взяли бы на себя всю их боль. Его укололо чувство вины.

Дойдя до комнаты Саболы, Мариан замер напротив двери. Его охватили сомнения. Зачем он пришел сюда? Неужели то, что Сабола однажды выказал заботу о нем, может перечеркнуть всю ту боль, что он причинил ему в прошлом? Поняв, что чем больше он думает, тем меньше остается решимости, Мариан заставил себя постучать. На стук никто не ответил. Тогда он решил войти без разрешения.

Он не успел переступить порог, как ему в лицо ударил холодный воздух. Окна в комнате чародея были настежь распахнуты. Сабола лежал на полу в одних штанах, белокурые волосы прилипли к восковому лицу. Он был худым, даже высохшим, словно кто-то выкачал из него всю жизненную энергию. Рядом с ним, вытянувшись, лежал котенок и казался таким же мертвым, как и его хозяин. Ворон слетел с плеча Мариана и начал толкать кота клювом, что-то ворча.

Мариан склонился над своим врагом и, коснувшись пальцами его шеи, нащупал слабый пульс. Раньше он был бы счастлив увидеть Саболу поверженным, умирающим, он мечтал об этом, но сейчас ему почему-то стало его жаль. Необъяснимое беспокойство заставило сердце Мариана биться чаще. Он посмотрел на Саболу, по лицу того пробежала странная тень. Скатилась по его туловищу и рассеялась дымом у ног.

Мариан быстро прочитал заклинание очищения и по помещению пронеслось приглушенное шипение. Вокруг головы Саболы затанцевали разноцветные искры.

– Эй, очнись! – встревоженно проговорил Мариан и встряхнул Саболу за плечи. Реакции не последовало.

Вспомнить заклинание защиты оказалось внезапно сложно. Мариан с досадой понял, что сочинить новое, гораздо проще, чем вынуть из памяти старое. Он торопливо создал его, чувствуя, как силы уходят из него. По комнате пронесся вихрь темной энергии и выскользнул в окно. Мариану показалось что в его очертаниях он увидел силуэт Талики. Котенок изогнулся и издал мучительный вой, будто из него живого вынули сердце.

– Сабола, тьма тебя дери! Открой глаза! – прокричал Мариан. Схватил графин, в котором воды осталось на донышке, и вылил ее на лицо Саболы.

Ресницы чародея дрогнули, и он пустым взглядом уставился в потолок. Он словно все еще был не здесь, и то место, из которого он вернулся, его еще не отпустило. Котенок поднялся на лапы и потянулся. Потерся головой о бок Саболы и чихнул.

– Ты… – выдохнул Сабола, глядя на Мариана.

– Вроде бы я, – устало ответил Мариан и подумал: как было бы здорово, приди сюда кто-то из слуг. Цепляясь за край кровати, он попытался подняться на ноги. – Что здесь произошло?

– Кто-то хотел подчинить меня своей воле, – слабо проговорил Сабола. Мариан протянул ему руку, помогая подняться. – Я не смог противостоять…

– Все обошлось, – холодно сказал Мариан, усаживая Саболу на постель. Тот дрожал, и он укрыл его плечи одеялом.

– Это был кто-то очень сильный, – стуча зубами, проговорил Сабола. Мариан кивнул, а сам снова подумал о Талике. Однажды она уже провернула трюк с захватыванием тела, что мешает ей сделать это сейчас, когда брат ослаблен болезнью и не может сопротивляться? Этим она бы исполнила свою мечту – стерла личность Саболы и захватила его магию, а потом убила бы Кордию и тогда… Мариан даже думать не хотел, что было бы тогда.

– Драммарский маг? – спросил он Саболу. Тот пожал плечами.

– Я не смог понять, – виновато сказал он, кутаясь в одеяло. – Похоже, я обязан тебе жизнью.

– Только этого мне не хватало, – пробормотал Мариан. Он закрыл окно и сел на стул. Его лихорадило и хотелось пить. – За тобой тут что, совсем не присматривают?

– Делора вроде пару раз приходила, – неуверенно проговорил Сабола. – Я не помню, если честно. Да и неважно.

Мариан сидел, сгорбившись под тяжестью плаща и смотрел на Саболу. Ему хотелось понять, что он за человек на самом деле. Прежде он испытывал к нему только ненависть, а сейчас к этому чувству начало прибавляться любопытство и внезапно – сочувствие.

– Что, если это была Талика? – тихо спросил Мариан. Сабола вздрогнул, отводя взгляд от котенка и ворона, которые затеяли игру.

– Я знал, что ты это скажешь.

– И что тогда? – подаваясь вперед, с тревогой спросил Мариан.

– Ты знаешь, – глядя ему в глаза, сказал Сабола. – Другого выхода нет.

Мариан кивнул и отвернулся. Любовь к Талике снова затопила все его существо, смешалась с тоской, причинив физическую боль. Ему хватило мужества отрешенно посмотреть на это со стороны и, стиснув зубы, осознать, что в этих чувствах нет ничего, кроме магии.

                        ***

Кордия выглядела жалко. Исцеление Джулиана отняло у нее много сил, мочка уха, которую она принесла в жертву, кровоточила. Мариану стало жаль ее. Если королева и дальше будет исцелять в таком духе, то скоро от нее ничего не останется, она просто умрет от истощения. Он хотел бы ей помочь, но знал, что его советы мало что изменят: это должна преодолеть сама Кордия. Все, что он мог для нее сделать, – снять боль и заживить ухо.

К его просьбе Кордия отнеслась скептически. Бросила взгляд в сторону, словно там кто-то был, но яблоко приняла.

– Она здесь? – тихо спросил Мариан, боясь произнести вслух имя Талики. Кордия кивнула. Мариану вдруг стало страшно. Захотелось убежать, спрятаться, отказаться от своего намеренья стать свободным. Ведь все и так хорошо, зачем ему что-то менять? Он прожил в этом большую часть своей жизни, к чему перемены? У него перехватило дыхание, казалось, что сердце вот-вот остановится. Лоб покрылся холодным потом, а ноги задрожали. С губ слетел глухой стон, и он согнулся пополам от внезапной боли, окутавшей всю грудную клетку. Невидимая сила отшвырнула его назад, и он ударился спиной о дверь. Сполз вниз, и его тело скрутило судорогой. Губы обожгла кровь, и у него не осталось сомнений в том, что его время закончилось.

– Мариан, посмотри на меня! – донесся до него знакомый голос. Чьи-то руки коснулись его лица, срывая с него маску. Пот заливал ему глаза, он жмурился, боясь открыть их. – Мариан, это иллюзия, с тобой все в порядке!

Он продолжил метаться. В ушах звенело и казалось, что от этого звона сейчас взорвется череп. Кордия села на него верхом и прижала руки к полу, не давая двигаться. Несмотря на ее хрупкость, хватка оказалась сильной, и Мариан, в один миг устав, подчинился ей. Девушка поймала его взгляд и начала что-то шептать. Он бессмысленно смотрел, как двигаются ее губы, не стараясь даже догадаться, что они произносят. Ему вдруг стало сонно, слабость окутала его ватным коконом, а боль в грудной клетке отступила, словно с нее сорвали тяжелые цепи, которые врезались ему в ребра. От непонятной ностальгии, вдруг пробудившейся в сердце, из глаза потекли слезы. Он смотрел сквозь них на Кордию, и она казалась ему речной нимфой, переливающейся в радужном свете.

Звон в ушах стих, чародей стал разбирать слова, что произносила Кордия, и от ее цепких пальцев у него заныли запястья, но он был рад чувствовать эту боль. Мариан несколько раз подряд моргнул, рассматривая лицо королевы. Он чувствовал запах ее магии, ее тепло щекотало ему кожу, но от прежней тоски, когда он прежде ощущал это, ничего не осталось. Вздохнув, он почувствовал себя пустым, словно в душе образовалась черная дыра, готовая поглотить его самого.

– Все, – сказала Кордия, отпуская его руки. Она выпрямилась, но не спешила слезть с него. Ему показалось, что она ему не доверяет. – Ты свободен.

– Я думал, это будет что-то более сложное и кровавое, – сказал Мариан, глядя в потолок, на котором танцевали тени от свечей.

– Ну, это было трудно, – проведя рукой по лбу, сказала Кордия. Неуклюже начала подниматься и чуть не упала, но вовремя схватилась за край тумбочки. Мариан приподнялся на локтях, наблюдая за девушкой. То, что он чувствовал к ней еще в их прошлую встречу, больше не тревожило его. Не было ни тяги, ни желания коснуться ее. Он закрыл глаза и, прижав руки к груди, ощутил благодарность. Теперь он принадлежит только себе, и так будет всегда.

Послышался странный хруст, и Мариан, подняв голову, посмотрел на яблоко, что он принес Кордии. Наливные бока лопнули, разделив фрукт на две части, и из сердцевины черной склизкой массой повалили черви. Смрад тут же заполнил комнату. Черви падали на пол, ползли к Мариану, и с каждой секундой их становилось все больше.

Кордия вытянула вперед руку, и нарисовав в воздухе символ огня, подожгла яблоко. Оно запылало, издавая звуки, схожие с человеческими воплями. Те черви, что оказались на полу, лопались, растекаясь темной слизью. Мариан поднялся на ноги, и попятившись, уперся в стену. Он с ужасом смотрел на то, чем была наполнена его жизнь – ложью и демонами, которых он принимал за истину.

Яблоко сгорело, превратившись в кучку пепла. Кордия устало опустила руку. По комнате пронесся сквозняк, гася все свечи, но королева тут же приказала им снова гореть.

– Не думайте, что вы победили, не думайте, – четко прозвучал голос Талики, полный желчи и злости. – Я возьму все, что принадлежит мне, и уничтожу вас.

Последний червь лопнул, забрызгав Мариану сапоги, и в комнате стало тихо. Он машинально посмотрел на часы и понял, что с того момента, как он пришел сюда минуло три часа.

Кордия села на стул, сложив руки на коленях. Он подошел к ней и коснулся ее плеча. Девушка вздрогнула и посмотрела на него.

– Спасибо, – тихо сказал Мариан. – Я никогда не забуду этого.

Он притянул Кордию к себе и обнял. Она мягко подчинилась ему, и Мариан понял, что впервые обнимает по-настоящему ее, а не иллюзию Талики, и ему вдруг стало до одури хорошо, словно он напился самого лучшего вина.

– Ты тоже для меня много сделал, – сказала Кордия, отстраняясь от Мариана.

– Тебе надо отдохнуть, – взяв ее за подбородок и посмотрев в глаза, сказал Мариан. Она едва заметно усмехнулась. – Я пришлю Делору, чтобы она тут прибралась и помогла тебе переодеться.

– Поесть пусть принесет.

Мариан взял Кордию за руку и с почтением припал к ней губами. Поклонился ей и поспешил исполнить ее поручение.

                        ***

Эйфория от освобождения чар Талики прошла так же быстро, как и началась. На Мариана навалилась усталость, он понял, что не может ступить ни шага. Привалившись спиной к стене, он решил перевести дыхание и немного успокоить сердце. Пожалуй, для одного дня слишком много впечатлений. Женский крик мгновенно вывел его из ступора. Ему показалось, что он узнал голос. Делора.

Оттолкнувшись от стены, Мариан двинулся в сторону кухни, но не успел дойти, как оттуда вышел Бальтазар, тащивший за собой упирающуюся Делору, по красным щекам которой градом катились слезы. Она выглядела напуганной и растерянной. Чародея охватила злость за нее.

– Я ничего не сделала! Ничего! – захлебываясь от эмоций, повторяла она, но Бальтазар не желал ее слушать.

– Ты нашел доказательства ее вины? – подойдя к Бальтазару, строго спросил Мариан.

– Ее видела Грета, полагаю, этого достаточно, – с вызовом ответил Бальтазар. Он был раздражен и явно не в себе. Красные шрамы на его лице стали бордовыми и выглядели угрожающе, словно вспухшие вены.

– Насколько я помню, речь шла только о надписи на стене, – сказал Мариан. – Отпусти девушку, Бальт.

– Король приказал разобраться в этой ситуации, я всего лишь выполняю его приказ, – криво усмехнувшись, сказал Бальтазар. Делора умоляюще посмотрела на чародея.

– Я ни в чем не виновата, правда! Не думай обо мне плохо, пожалуйста! – протараторила она и с опаской бросила взгляд на Бальтазара. Тот еще сильнее стиснул ей плечо, и она охнула. – Мариан, уйди с дороги. Я не хочу ругаться с тобой из-за служанки.

– Куда ты ведешь ее? – спросил Мариан, лихорадочно соображая, что может сделать чтобы спасти Делору.

– В темницу, к палачам. Пусть разбираются, – равнодушно сказал Бальтазар и, обойдя Мариана, свернул к лестнице, ведущей в подвал. Делора обернулась и умоляюще посмотрела на Мариана. В ее глазах были страх и отчаяние, она просила его о помощи. И он понял, что пойдет на все, чтобы спасти девчонку.

Из комнаты вышла Кордия и подошла к Мариану.

– Что здесь происходит?

– Похоже, тебе придется поесть в обеденной, – сказал Мариан. – Бальтазар арестовал Делору, обвинив в предательстве. Поможешь мне доказать, что он ошибается?

Кордия удивленно посмотрела на него, будто спрашивая: у нас что, других проблем нет? Но потом, словно вспомнив что-то, кивнула.