Читать книгу Игра проклятий-3. В паутине предательств - Адриана Максимова - Страница 9

Больше всего Лейф не любил оказываться в двусмысленных ситуациях. А еще он всегда терялся, когда понимал, что у него на руках нет козырей, с которых можно пойти в общении с человеком. Граф Рейский поставил его именно в такую ситуацию, припер, можно сказать, к стенке своим заявлением о споре между ним и королем. Рейский выиграл, а значит, там было что-то важное и для Дамьяна, иначе с чего бы им затевать этот спор? Проблема была в том, что Лейф не знал, что за игру вели эти двое, и он не сомневался, что граф понимал это и затеял эту проверку специально, с целью доказать, что он самозванец. Но зачем? Что он с этого получит? Ведь в любом действии есть скрытая цель получить вознаграждение. Лейфу очень хотелось разгадать, что за этим стоит, и больше не чувствовать себя дураком. Не окажись рядом Кордии, он бы мог выдать себя с головой. Воспоминание об этом разговоре вызвало у Лейфа злость, и, идя по темному коридору, он не сдержался с яростью стукнул кулаком по стене. Костяшки пальцев обдало болью, но на душе стало немного легче. Он выдохнул и снова задумался. На этот раз о возможном суде. Однажды ему уже пришлось пережить суд и услышать вердикт «виновен, приговаривается к смерти». Второй раз переживать этот опыт не хотелось, но и как его избежать, он понятия не имел. Ему нужен был хороший законник, который бы смог ему все объяснить и дать совет, как действовать дальше.

                              ***

В комнату Дора Лейф вошел без стука. Там было чуть светлее, чем в коридоре, тускло горели свечи и пахло травами. Герцог сидел за столом и читал чье-то письмо. Увидев Лейфа, отложил его в сторону и откинулся на спинку стула. Никакого уважения, даже его видимости, он ему оказывать не собирался. Лейф подумал, что когда-нибудь он предъявит ему счет за все, чем он его когда-то задел, и этот момент тоже будет в том списке.

– Сейчас три часа ночи, – заметил Дор. – Не слишком поздно для желания пообщаться?

– Возможно, время действительно раннее, – откликнулся Лейф, – Но мне, как своему королю, ты должен быть рад в любой час и момент своей жизни.

Дор тихо рассмеялся и смерил его взглядом, однако продолжил сидеть.

– Ты же не просто так пришел, – сказал он, сложив письма в аккуратную стопку. Лейф, заложив руки за спину, нервно прошелся по комнате.

– Кто такой этот граф Рейский? – спросил он, остановившись у окна. – Какие у Дамьяна были с ним отношения?

– Дамьян никогда не отчитывался мне о своих личных пристрастиях, – пожав плечами, ответил Дор. – Граф начитанный, интересный собеседник и его всегда приятно послушать. А король любил всевозможные истории, которые отвлекали его от реальной жизни. Они часто общались, но большего я не знаю.

– Ты ведь с ним тоже в дружеских отношениях, – заметил Лейф.

– Ну, я тоже люблю занимательные истории, – улыбнулся Дор. – К тому же граф дружил с нашим отцом и прежде часто бывал в нашем доме.

– Почему ты раньше не рассказал про него? – проворчал Лейф, чувствуя, как по его телу эхом разлетается фраза Дора «нашим отцом».

– Да не до него как-то было, – ответил Дор. – К тому же, я не знал, что он вернется именно сейчас. Дамьян отправил его куда-то с личным поручением, и я о нем долго ничего не слышал.

– Значит, о нашем споре ты ничего не знаешь, – вздохнул Лейф, понимая, что ему придется самому разобраться с этой проблемой.

– Дамьян был трусом, так что вряд ли это что-то серьезное, – подумав, сказал Дор. – Хотя… Иногда он мог удивить.

– А Нола?

– Что – Нола? – нахмурился Дор.

– Они были любовниками? – спросил Лейф, глядя Дору в глаза. Даже упоминание имени этой девушки, заставило его сердце биться чаще.

– Нет. Дамьян отверг ее, когда она призналась ему в чувствах. Не знаю, что там точно произошло, но после этого он попросил ее покинуть замок, – медленно проговорил Дор, и Лейфу показалось, что знает он намного больше, чем рассказывает ему. – Сомневаюсь, что Нола ему простила это.

– Вот тьма! – сквозь зубы процедил Лейф.

– Неужели Лейф Безродный оступился? – усмехнулся Дор. В тусклом свете свечей он был похож на огромную хищную птицу.

– Любая моя ошибка может стоить жизни все вам, запомни это, – зло сказал Лейф. – И чтобы этого не случилось, ты должен быть на моей стороне. Иначе смысл твоей голове оставаться на плечах?

– Я так полагаю, предупреждать тебя не тащить Нолу в постель будет уже запоздалым, – проговорил Дор. Лейф поджал губы и отвернулся. Ему было невыносимо признавать свои промахи. Его охватывала ярость как на себя, что позволил себе оказаться не таким умным, каким он себя считал, так и на того, у кого хватило дерзости его так унизить. Он бы сам все понял, но пережил позор в одиночестве.

– Почему Дамьян избегал ее?

– Предположу, что у них не сложилось что-то в интимных делах, – осторожно сказал Дор. – Но это лишь мои выводы.

– Не понимаю, что там могло не сложиться, – пробормотал Лейф. – Ты должен все это узнать для меня.

– Думаю, отыгрывать назад нет смысла.

Лейф не ответил. Снова прошелся по комнате, вслушиваясь, как за окном завывает ветер.

– Ты больше ни о чем не хочешь со мной поговорить? – спросил его Дор, и король вздрогнул. Медленно обернулся и посмотрел на герцога.

– Хочешь меня выпроводить? – усмехнулся Лейф.

– Да, – не стал скрывать Дор.

– Будь ты нормальным, предположил бы, что ты ждешь любовницу, – сказал Лейф, нехотя направляясь к двери. Ему не хотелось оставаться сейчас одному, и он бы предпочел одиночеству компанию Дора.

– Будь ты настоящим королем, мы бы сейчас обсуждали другие вопросы, – не остался в долгу Дор и распахнул дверь. Лейф неспешно вышел в коридор, герцог – следом за ним. Закрыл дверь и торопливым шагом двинулся к выходу. Лейф подумал, что для прогулки странное время, учитывая, что на улице не безопасно. Драммарские маги продолжали атаковать крепость, но уже не так сильно, будто для отвода глаз, и это тревожило короля. В этой крепости он чувствовал себя, как в ловушке, и ему хотелось покинуть ее как можно скорее.

Он прошел за Дором до крыльца и, увидев, что его там ждет граф Рейский, вернулся назад. Лишний раз обмениваться любезностями с этим человеком у него не было никакого желания.

                              ***

Войдя в обеденную, Лейф увидел Кордию с наслаждением поедающую жаркое. Она была так увлечена процессом, что даже не заметила его появления. Он усмехнулся, наблюдая за ней. Меньше всего она сейчас была похожа на королеву. Волосы спутались, платье грязное и местами порванное – она не успела переодеться после того, как пыталась остановить драммарских чудовищ. И, похоже, ее ни капли не волновало, как она выглядит. Вытерла рот тыльной стороной ладони и, подняв голову, посмотрела на Лейфа.

– Мог бы пожелать приятного аппетита, – заметила Кордия.

– Не похоже, чтобы ты в этом нуждалась, – усмехнулся Лейф, кивнув в сторону пустых тарелок. Отодвинул стул и сел напротив жены, которая продолжала жевать. – Мне понравилось, как ты вмешалась в наш разговор с графом Рейским.

– Не за что, – с набитым ртом ответила Кордия, переведя его фразу как «Спасибо за помощь». Что ж, она хорошо его знает, ей лишних объяснений не надо. – Ты ведь понимаешь, что я не только о тебе заботилась.

– Конечно, – улыбнулся Лейф, и их взгляды встретились. – Я знаю, что при любом удобном случае ты играешь против меня.

– Странно, что ты все еще жив. Очень странно, – задумчиво проговорила Кордия и потянулась к бокалу с вином. Лейф тихо рассмеялся и взял девушку за руку. Она тут же напряглась, словно он нарушил ее личные границы. Мягко провел пальцами по ее запястью, наблюдая за ее реакцией.

– Что ты думаешь о последних новостях? – спросил Лейф. Он знал, что в политике она разбирается лучше него, в конце концов, у нее было достойное образование для будущей первой леди, но открыто это признавать не собирался. Не по-королевски это как-то уступать в уме своей жене.

– Тебе оптимистичный или пессимистичный вариант? – вздохнула Кордия. Лейф потянул ее к себе, вынудив подняться со стула.

– Озвучь оба, – усаживая девушку к себе на колени, сказал Лейф.

– Учитывая наше положение, скорее всего, проиграем мы быстро. Аталаксию растащат на кусочки победители и будут долго молиться богам, приводя в порядок разрушенные войной и проклятиями землю, – бодро проговорила Кордия, кладя ему руки на плечи. – Если мы за короткий срок успеем найти союзников, которые готовы дать нам солдат, готовых выступить за нас, то тогда у нас появиться шанс сопротивляться чуть дольше и возможность одержать победу. Но вместе с этим мы окажемся в позиции должников другим правителям. Впрочем, гордость нам сейчас не поможет, так что…

– С кого начнем?

– С Кассиопея. Он сейчас исполняет роль регента при принцессе Аверьяне. Каведония, где он правит, соседствуют с Истратой. И отношения у нынешних правителей не самые дружеские. Если Артей вернется с победой, то вполне возможно, решит навести порядок и у соседа.

– Тогда смысл ему помогать нам? Чтобы еще усилить вражду с Артеем? – пожал плечами Лейф.

– Убрать его чужими руками, чем не вариант? Ну, или сильно ослабить страну, чтобы не строил амбициозных планов, – сказала Кордия.

– Откуда ты знаешь о проблемах Кассиопея? Ты общаешься с ним?

– От Мариана, они дружат, – ответила Кордия, но Лейфу показалось, что она что-то недоговаривает. Словно этот Кассиопей много значит для нее самой.

– Ладно, допустим, Кассиопей оказался слишком занят и нам нужны другие варианты, – стараясь скрыть внезапную ревность, продолжил Лейф.

– Наемники, – просто ответила Кордия. – Люты, например, или клехты.

– Люты же бешеные, – с сомнением произнес Лейф. – Они же перебьют нас во время переговоров.

– Ну не сильнее, чем те же дикари или варвары, – возразила Кордия. – Эти все еще приносят человеческие жертвы своим богам, едва ли не по любому поводу, и делают это с собой жесткостью. Сражаются так же безжалостно и со злостью. Люты более цивильны, если можно так сказать.

– А клехты?

– Что-то между лютами и дикарями, – чуть нахмурившись, ответила Кордия. – Но у кочевников сейчас сложности, та земля, на которой они жили, стала неплодородна, да еще мор уничтожил большую часть скота. Они перебрались во владении к королю Людвигу, но тому это не понравилось, и он выдворил их со своей территории.

– Вот, значит, как, – задумчиво протянул Лейф. – Откуда ты все это знаешь?

– Когда была во дворце каждый день читала корреспонденцию, вела переписку с разными дипломатами и королями, – пожав плечами, проговорила Кордия. – Ты тогда болел и всем этим занималась я одна. Нам нужна хорошая идея, мотивация, почему клехты или те же самые люты должны сражаться на нашей стороне. Наша казна почти пуста, увы, и заманить хорошей оплатой не выйдет. Или же запустить слух, который напугает их… Ты ведь знаешь, как все это делается, правда? – сказала Кордия, убирая мужу за ухо прядь волос. Лейф знал: для него это было так же естественно, как дышать. Сплести интригу, настроить людей друг против друга – он занимался этим последние четырнадцать лет. С тех пор, как его воспитанием занялся отец. Хотя для того, что он делал с ним, есть другое слово. И какое облегчение понимать, что в нем не течет кровь этого человека! Что он не его сын и они ничем не связаны, пусть и думая о нем, он по привычке называл его отцом.

– Допустим, – глядя на губы Кордии, на которых дрожали капельки от вина, проговорил Лейф. Он провел по ним пальцем, стирая красную влагу. – Еще варианты есть?

– Ну…– начала Кордия и замолчала, когда Лейф коснулся ее щеки. Взяла его за запястье и опустила его руку. – Ты меня отвлекаешь от мыслей.

– Звучит приятно, – сказал Лейф. Кордия хотела встать, но Лейф обнял ее талию, не дав сделать этого. Ему не хотелось отпускать ее. Он запустил ей пальцы в волосы, от них пахло травами и пеплом. Притянул ее к себе и поцеловал в губы. Она ответила ему сперва неохотно, но под напором его страсти расслабилась, и сама стала целовать. Он подхватил ее на руки и усадил на стол, не отрываясь от ее губ.

– Ты с ума сошел, – отстраняясь, тихо проговорила Кордия. – Сюда в любой момент могут войти!

Возможность быть застигнутым другими людьми волновала Лейфа меньше всего. На всякий случай он прислушался – было тихо, никаких шагов в коридоре или голосов. Задержал взгляд на часах. По идее, сейчас сюда должны прийти слуги, чтобы готовить завтрак.

– Ладно, пойдем в комнату, – примирительно сказал Лейф, помогая Кордии спрыгнуть со стола.

– Я хочу, чтобы ты дал мне разрешение спуститься в темницу, – сказала Кордия, глядя ему в глаза. – Хочу попрощаться с братом перед его казнью. Прошу тебя, это важно для меня.

– Только в сопровождении охраны, – мгновение поразмыслив, сказал Лейф. – Узнаю, что ходила одна, – тебе не поздоровиться.

– Прикажешь отрубить мне голову? – спросила Кордия, и в ее голосе прозвучал нервный смешок.

– Высеку. Твой прошлый поход в Узкую башню чуть не закончился драмой, и я надеюсь, ты учишься на своих ошибках, – сурово сказал Лейф. Он не шутил, и Кордия знала это. Он не успел понять, что промелькнуло в ее взгляд – ненависть или покорность. Впрочем, по личному опыту он знал, два этих чувства редко бывают по одиночке. – Ты просто не оставишь мне выбора.

Кордия вскинула подбородок, хотела ему что-то сказать, но он закрыл ей рот поцелуем.

– Как приятно перед завтраком увидеть влюбленных! – послышался за спиной Лейфа насмешливый голос графа Рейского. – Говорят, это хорошая примета. Обещает хороший день.

Лейф обернулся и посмотрел на графа. Тот улыбался, и в этой улыбке была надменность, словно он знал секрет и упивался этим. За его спиной появился Дор – хмурый и уставший. Бросил взгляд на Кордию, которую Лейф продолжал держать за талию, и прошел к окну, где было больше свободного пространства.

– Что ж, если это и правда хорошая примета, то самое время поговорить о делах, – садясь на подоконник, сказал Дор. – Сейчас сюда придет генерал Луупа, остальные тоже подтянуться. Устроим совет.

С картой в руках в обеденную вошел Оскар, а следом за ним – Бальтазар и Мариан. Яркой птичкой впорхнула Нола. На ней было розовое платье, волосы заплетены в две косы и перекинуты на грудь. Кружевной воротник и такие же манжеты белоснежного цвета казались сотканными из облаков. Она что-то говорила, но Лейф не вслушивался в слова. Лишь смотрел, как она улыбается, как румянец растекается по ее светлой коже. Нола сияла, и это сияние затмевало Лейфу рассудок. Ему было страшно признаться себе в этом, но эта девушка делала его и сильным, и слабым одновременно. Он вдруг понял, что до встречи с ней никогда не влюблялся. Все его отношения строились на необходимости чего-то достичь или получить удовольствие. С Нолой все было иначе. Он любовался ей, ему нравилось ее слушать, она была умна и Лейф старался учиться у нее новому. Близость с ней не остужала его желание, а наоборот, разжигала еще большую страсть. В какой-то миг он даже хотел, чтобы Нола родила ему наследника, но вовремя одернул себя – пока у него не будет первого ребенка от Кордии, не стоит увлекаться мечтами.

                              ***

Первый раз Лейф поцеловал Нолу, когда они были в темнице и он позволил ей высечь Августина. Это желание девушки позабавило его, хотя и показалось странным. Несмотря на то, что она уверяла его, что у нее нет опыта, с кнутом Нола обращалась не хуже палача. Он не вмешивался, стоял в стороне и наблюдал, как на спине Августина расцветают красные полосы. Нола же тяжело дышала, ее щеки пылали, светлые волосы тонкими прядями метались вокруг лица.

– Хватит с него, – сказал Лейф, когда Августин потерял сознание, а Нола войдя в раж, продолжила его хлестать. – Хочу, чтобы он умер на плахе, а не тут.

Лейф подошел к Ноле и, забрав из ее горячих рук кнут, отбросил его в сторону. Она с вызовом посмотрела на него, явно не одобряя его действий. Он усмехнулся и привлек ее к себе. В пыточной, кроме них и бесчувственного Августина, никого не было. Нола с недоверием посмотрела королю в глаза.

– Вы так смелы, ваше величество, – тихо сказала она, глядя ему в глаза.

– Пожалуй чересчур, – ответил Лейф и поцеловал девушку. Она ответила ему, словно только и ждала, что он сделает это. Обняла его, прижимаясь всем телом. От нее пахло железом и какими-то цветами, Лейф так и не научился запоминать их правильно. Он целовал ее жадно, и даже когда воздуха престало хватать, не мог остановиться. Ему хотелось сорвать с Нолы одежду и взять ее сейчас же, в чем он и не собирался себе отказывать. Все, чего он жаждал – усмирить пламя, которое эта девица разожгла в нем.

Лейф толкнул ее к стене. Звякнули цепи, на которые он споткнулся, и этот звук резанул ему слух, напомнив о прошлом. Нола чуть отстранилась, ее дыхание сбилось, лоб стал влажным от пота. Он подхватил мягкую ткань ее юбки и потянул вверх.

– Не самое подходящее место для любви, не находите, ваше величество? – хрипло проговорила Нола.

– Напротив, здесь как нигде чувствуется жизнь, – между поцелуями, ответил Лейф. Если он сам и ощущал дискомфорт, то тот отошел на задний план, уступая место его желанию овладеть девушкой.

– Мне здесь не нравится, – выдохнула Нола, упираясь ему руками в грудь. – Если для вас это имеет какое-то значение…

Лейфа удивило, что Нола, которая с таким удовольствие высекла человека, была столь чувствительна к окружавшим их декорациями. Да и не в его привычках было относиться с уважением к чужому настроению, тем более не в том состоянии, в котором он был сейчас. Она всего лишь его подданная и должна смириться с его желаниями.

– Не самый удачный способ сказать мне «нет», – проговорил Лейф, едва сдерживая недовольство.

– В таком случае нет, ваше величество, – произнесла Нола звенящим голосом. Ей было трудно это сделать, он видел это ее глазам. Но с какой стати это должно его заботить? – Отпустите меня.

Лейф, прищурившись, посмотрел ей в лицо. Он мог проигнорировать ее слова и сделать по-своему. Учитывая его положение, он мог взять в любовницы любую понравившуюся ему девушку. Но с Нолой было иначе. Ему захотелось, чтобы она приняла его, чтобы нуждалась в нем так же, как он в ней сейчас. Это странное желания заставило его отступить. Пусть считает, что ее мнение важно для него, и станет ручной и податливой. Для быстрого результата такое никуда не годится, но тьма знает, насколько они тут застряли.

– Хорошо, – Лейф сделал шаг назад, демонстративно чуть приподняв руки. Нола осталась стоять, привалившись к стене, ее грудь часто вздымалась. Из-под задранной юбки виделись стройные ноги, обутые в красные сапожки. Лейфу не нравилось его решение, но пути назад уже не было. – Можешь идти.

Нола с удивлением посмотрела на него, но не шевельнулась. Августин глухо застонал, прерывая эту неловкую ситуацию. Девушка поправила одежду, и схватив плащ, брошенный на скамейке, взбежала вверх по ступенькам. Лейф проводил ее взглядом и посмотрел на Августина. Выглядел тот паршиво, лицо бледное, на губах пузырилась кровь.

– Не думай, что ты сломал меня, – прохрипел он.

– Да мне плевать, если честно, – сказал Лейф. – Когда в амбаре заводятся мыши, их травят, что бы они не пожрали урожай. Как думаешь, кого-то заботят из чувства? Так вот, ты для меня мышь, которую я с удовольствием раздавлю.

Августин глухо рассмеялся и несколько капель крови долетели до Лейфа, попав ему на щеку.

– Ты пожалеешь о каждом своем слове, клянусь, – дрожа сказал Августин. Лейф с яростью ударил его кулаком по лицу. Августин с презрением посмотрел на него, словно боль забавляла его. И тогда Лейф снова ударил его. Наверное, он забил бы его насмерть, но пришедший палач прервал его безумие. Пряча у груди разбитый кулак, король быстрым шагом покинул темницу.

                              ***

– Доброе утро, ваше величество! – жизнерадостно произнесла Нола, обращаясь к Лейфу, и сделала книксен. Она смотрела на него и словно не замечала, что он стоит рядом с Кордией и держит ее за талию. Лейфу вдруг стало хорошо. Он отпустил Кордию и расправил плечи. Повернулся к столу, на котором уже разложили карту, где было нарисовано движение войск Артея и его соратников. Пожалуй, их и правда могло спасти только чудо.