Читать книгу Клуб «КЛУБ» - Афанасий Полушкин - Страница 11

Название басни:

Орден

рассказчик:

Василий Сретенский

Обычно он выключает мобильный перед началом занятий. Или сбрасывает входящие звонки. Считается, что пример преподавателей, дисциплинирует студентов. Кем считается? Ну, кем… Никем. Считается, и все. А тут как-то забыл, не выключил. И нельзя не ответить: звонок от Димы, Магистра-Казначея Ордена.

(Это так называется – Казначей. А на самом деле через него проходит вся документация, в том числе и по кадрам. Генерал Ордена без Димы – ни пальцем… да что он все звонит и звонит!)

Студентка у доски бодро перескакивает с Владимира Святого на Владимира Мономаха. Трещат цитаты из Карамзина. Вот-вот займется Ключевский.

(Господи, ну сколько можно! И даже сентябрь еще не закончился. Хоть бы море какое-нибудь рядом было. Хоть бы даже и Балтийское.)

Он делает сигнал не останавливаться, хватает мобильный телефон со стола и выходит в коридор.

– Дима, я на занятиях, семинар у меня, – шипит он, стараясь сбросить гласные в трубку, чтобы они не долетели до голых стен.

– А сам виноват, – торжествует Дима, – не выслал новое расписание занятий. И кстати. Отчет за лето где? Или нечем отчитываться?

– Как это нечем? Синагога в Дубровнике. Ты дай мне еще пару дней…

– Да ладно, это терпит, тут дело срочное. У нас…

– А давай через пару часов…

– Какие пару часов, я Генералу должен докладывать через десять минут.

(Вот всегда у нас так. Что ж мы за люди такие. Себя не уважаем, друг друга не уважаем. Вечно спешим, одно начинаем, другое бросаем. А спросить бы: зачем? Чего же ждать от младших… да хоть бы от студентов этих.)

Из аудитории донеслось: «Ярославская правда». Это о чем они? Хорошо если о «Правде» Ярослава. Он заглядывает в аудиторию. Там все идет как должно: инициативная студентка Лена (Лана? Лада? Леда? Лида? Что-то такое, он не успел запомнить) бодро отчитывает князей. Остальные скучают, каждый по-своему. Но уже заметен какой-то общий посторонний интерес. Надо скорей возвращаться.

– Давай тогда быстро.

Потная трубка ерзает по горячему уху.

– Инициация намечена на субботу. Недалеко тут. В Ямках. Церковь Козьмы и Дамиана.

– Чей Оруженосец?

– Семен Петровича. Семена Барсова. Но ты же знаешь, что своего ученика инициировать запрещено. Семен будет за рулем. Срочно нужны два магистра. Я б и не звонил тебе, но грипп по Москве гуляет. Три магистра больны. Ну, как больны, я ж проверять не буду. Мажордом Ордена болен точно. Иван Захарыч – в командировке. Степан на даче застрял. Магистр-Библиотекарь машину покупает. Первую. Ну, зарез, никто не может. Я сам поеду. И ты, больше некому.

– Послал бы рыцарей.

– Нельзя рыцарей. Запрещено Статутом. Да ты сам за Статут голосовал, все прекрасно знаешь.

– На кой хр… подожди… сейчас… так, успокоились все. Культура Киевской Руси. Кто подготовил? Опять вы? А еще кто? Ну, давайте вы, только по существу. …Да. Зачем нам рыцари вообще, если они в обрядах не участвуют?

(Смена поколений. Традиции. Преемственность. Вот зачем нам рыцари. Но зачем нашему Ордену смена поколений? Мы что – масоны, тамплиеры? Мы человечество за пару тысяч лет исправить хотим? Нет. Грааль ищем? Нет. Все проще. Сначала мы играли. Потом подстроили под игру философию. Потом захотелось уважения. Тогда и пошло: рыцари, оруженосцы. А мы – Магистры – важнее всех.)

– Дружище, мы тут по Статуту сейчас дискуссию откроем, или мы договорились, и ты на семинар пойдешь?

– Слушай, до вечера не потерпит? Доложи Генералу, что вопрос решается, после восьми созвонимся.

– Ладно, я попробую. Только давай полвосьмого, мне пространство для маневра нужно.

Через два часа он перезвонил Димке и дал согласие Магистра-Архивариуса участвовать в церемонии инициации Восьмого Рыцаря, имя которому будет дано после обряда, а пока что он Петр Макарыч Горенштейн, аспирант профессора Семена Спиридоновича Барсова в Институте культурологии.

(Как же неудобно все. Инициация в субботу, по правилам – в полдень. А у него в пятницу диссертационный совет, одна кандидатская, одна докторская. Москва гриппует, каждый доктор наук на счету. И опять его сделают председателем счетной комиссии. Да это бы ладно, но с банкета не сбежишь. И в каком он виде будет на церемонии? Это ж вставать в десять! Хорошо хоть занятий в субботу нет. Да ладно, Димон прав: зачетные очки перед переизбранием нужны. Хорошо хоть эта синагога подвернулась в Дубровнике. Главное – действующая. Храмы – музеи в зачет тоже идут, но с понижающим коэффициентом. А тут такая удача. Думал, теперь до зимы только на Общем Совете отметится, и всё. Как же. Инициация. До января не могли дотянуть?)

Договорились встретиться на «Войковской» в половине двенадцатого, чтобы ехать в Ямки на одной машине. Пока ждали Семенов ниссан, Димка рассказывал о летней школе под Курском. Повезло ему – за неделю пребывания в зачет пошли: Собор иконы Божьей Матери Знамение в Знаменском монастыре, церковь Воскресения там же (ну это в довесок, мало баллов, хотя для анкеты хорошо), Сергиево-Казанский собор и церковь Георгия Победоносца на мемориале «Курская дуга». И если в студентку с «воттакимиглазами» наш герой верить не собирался, то в отношении церквей все было правдой. В вопросах чести Казначей Ордена был строг. Как и в вопросах патриотизма: даже за границей отмечался только в православных храмах, игнорируя «бесовщину» нехристианских молелен и обличая «еретиков».

(Поэтому он и синагоге моей не слишком обрадовался. Ну, ничего, Генерал меня поддержит. Он западник. Единственный, кто пока отметился в соборе Святого Петра. Он и инициацию своего рыцаря проводил в соборе Святого Стефана. В Вене. Ну, тот в какой-то нефтяной кампании работает, ему хоть Вена, хоть Лондон…, а кстати, почему не в Лондоне?)

Доехали на удивление быстро. Ленинградка утром в субботу, оказывается, даже и не забита. Двадцать семь Диминых анекдотов (два новых) уложилось в маршрут. Оруженосец в нужных местах смеялся, смотрел преданно, молодец. Семен все больше молчал.

(Ну, еще бы. Ученик производится в рыцари. Поневоле занервничаешь. Да обойдется все, в первый раз, что ли? А на защите весной так и так краснеть придется. Ну что это за тема для диссертации: «Поврежденные смыслы: язык жеста в современном гламуре»? Для мужика. Ну, интересно тебе, так хоть назови методологически корректно. Его ж на одном гламуре размажут тонким слоем по всей кафедре. Потом, при определении хронологических рамок диссертации, обваляют в смоле и перьях. До языка жеста точно не дойдет: вынесут за ограду института и бросят на свалку с веселыми воплями. Нет, специально от всего отобьюсь, приду на защиту посмотреть.)

На стоянке перед торговым центром «L'achat» (три минуты пешком до церкви) Магистр-Казначей бегло проверил у кандидата в рыцари знание Статута, а также «Правил Входа и Выхода», потом попросил Магистра Архивариуса огласить список «Подвигов Оруженосца». Неплохой список, особенно если читать медленно, внушительно, чуть заунывным баритоном:

– Первый Подвиг духа совершен на концерте Пола Маккартни на Васильевском спуске (так себе, но в качестве первого шага сгодится). Считается.

/Пауза./

– Второй Подвиг духа совершен в Большом театре, Новая сцена, опера «Дети Розенталя», партер. Считается.

/Пауза./

– Третий подвиг духа совершен на записи программы «Пусть говорят» (в прямом эфире было бы внушительнее, но где теперь прямой эфир найдешь). Считается.

/Пауза./

– Четвертый подвиг духа совершен на футбольном матче Россия – Германия, «Лужники», трибуна «С». Считается.

/Внушительная пауза./

После короткого инструктажа и передачи Оруженосцу сумки со всем необходимым оборудованием они втроем вышли из машины и направились к церкви. Семен Спиридонович, в точном соответствии со Статутом, остался в машине, сидел, вцепившись в руль.

(Ему только съехавшей на лоб темной шляпы не хватает, чтоб как в кино. Как в детективе. Как в советском кино, в детективе. Как в «Берегись…» А черт, пришли уже. Не чертыхайся, ты же в церкви, как-никак.)

В храме шла служба. Народу немного. Человек двенадцать. Димон несколько раз перекрестился. Оруженосец, подражая ему, мелко и неуклюже помахал пальцами перед носом. Наш герой креститься не стал, оглядел все три нефа, сфокусировавшись на старушках и старичках. Ничего подозрительного. Они купили по свечке, отошли в правый неф, к стене.

(Как-то уж совсем все буднично. Ни волнения, ни предвкушения. Текучка. Текучка и есть. Предложить, что ли, на Совете выбирать для обряда инициации только кафедральные соборы. Или дни праздников? А то уже, как на работу ходим.)

Чуть укрывшись за столпом с бумажной иконкой, Магистры, зажигая свечки от тех, что уже стояли на подсвечнике, загородили собой Оруженосца. Тот открыл сумку, тренированным движением вытащил оттуда три пластиковых стакана и пол-литровую бутылку CHIVAS REGAL восемнадцатилетней выдержки. Зубами свинтив пробку, он разлил почти все содержимое бутылки в стаканы. Одновременно с последним «бульком» Магистры поставили свечи, развернулись. Перехватили свои стаканы. Оруженосец убрал бутылку в сумку, туда же выплюнул пробку.

– Нарекаю тебя, Рыцарь, именем CHIVAS REGAL! – торжественно, но очень негромко произнес Магистр-Казначей.

– Да будет так! – подхватил Магистр-Архивариус голосом чуть более скучным, чем это соответствовало моменту.

Все выпили, после чего элегантно сбросили стаканчики в подставленную рыцарем сумку. Рыцарь, от волнения пустив часть напитка не в то горло, не мог дышать. Магистры, не сговариваясь, шлепнули его по спине: стоять не двигаться! Обряд признавался легитимным через минуту после последнего глотка.

Закашлялся все-таки юноша, смазав церемонию. Но если не придираться, то все прошло хорошо. Два Магистра сделали вид, что ничего не случилось, и, подхватив сомлевшего от волнения Рыцаря под локотки, вышли из храма. Постояв немного под кусачим дождем, подышав воздухом, все трое неторопливо закурили и направились к машине, где рыцарь Gran Cruz Porto, он же Магистр-Регистратор Семен Барсов, поняв, по их виду, что все кончилось благополучно, уже достал мандарины и шоколад.

Отсюда мораль: Чем хороша общая тайна? Так приятно думать, что ты можешь разгласить ее первым.