Читать книгу Незаконные похождения Max'a и Дамы в розовых очках - Afigo Baltasar - Страница 2

Итак, с момента звонка толстухи в жандармерию, в комнате садомазохического отдела sex-шопа прошло полминуты.

За стеклянной перегородкой послышалось торопливое и тяжёлое топанье массивных мужеских ног.

На пороге появились жандармы. Стражей порядка было четверо. Одеты они были почти по-граждански – в дорогие и светлые, летние классические костюмы, играющие волнами складок, как играет лишь чаньдунский высокогорный шёлк, стоимостью более пятиста американских долларов за полуметр. Запястья, шеи, пальцы рук представителей власти, буквально купались в цветах золота и оттенках платины. Зубы, в раскрытых и хищных пастях правоохранителей искрились изобилием драгоценных камней и металлов. Роста, все как один, они были высокого, но комплекции разной, в общем спортивной – от приземистой массивности борца, до элегантной сухости многоборца. При том, на одном из них красовалась даже пижонская атласная кремовая шляпа.

– Этот клоун в “nike”, стопудово – голимый торчок! – бодро подал клич товарищам по службе один из законников, ухоженным пальцем тыча в Макса.

– Стопудово! – хором отозвались на клич его коллеги.

Через несколько бодрых секунд тело нашего отважного юного героя уже лежало, распростершись ниц на кафеле sex-шопа, а все вещи Max’а – кофта, брюки, кроссовки и даже трусы, тряслись в руках сотрудников Госнаркодоноса, исторгая на пол карманный скарб, состоящий из плеера, зажигалки, очков, сигарет и ключей.

– А вот и он! – радостно воскликнул самый удачливый из сотрудников, ловко поймав, выпавший из резинки трусов Макса, прозрачный пакетик с зелёным содержимым.

– Хэш! – авторитетно дал оценку один из товарищей везунчика.

– На экспертизу! – по-деловому гаркнул третий их кент.

– А кепку-то мы с него не сняли! – бодро озадачил товарищей четвёртый.

Когда кепка Макса оказалась в руках законников, дополнительные комментарии были излишни. Сотрудники государства блаженно щерились дорогостоящими ртами, глядя на красноречивую инсулинку “Красную Шапочку”.

– Голимый срок! – вынес вердикт один из слуг государства.

– Если там остался раствор, больше минимума по УиК, то это – особо крупный размер! – уведомил Max’а другой их кент.

– Поедешь надолго! – с садисткой интонацией добавил третий.

– Сквич, пепсикольник, симпатичненький… Скорее всего в петушатник съедешь! – с ещё более выразительной и издевательской интонацией, съехидничал четвёртый законник.

Саму виновницу сего действа – Даму в Розовых Очках, сотрудники власти, меж тем, как будто и не замечали, сосредоточив всё своё внимание на неудачнике Максе, тогда как она – Дама, следила за их суетой весьма зорко, оценивающе оглядывая каждого из них, как будто прицеливаясь в естество каждого, словно готовясь к схватке. Толстуха-продавщица тоже увлеклась наблюдением за яркой сценой захвата, совершенно позабыв о своей обидчице: глумление над Max’ом вполне удовлетворяло её порочную страсть к раздору.

Но, в тот миг, когда законники, заломив руки Максу до крыла и согнув его голое тело в непристойную погибель, поволокли несчастного юношу прочь из магазина, Дама в Розовых Очках сама проявила себя перед захватчиками, выступив им навстречу и гордо преградив путь.

– Освободите проход, многоуважаемая! – с глумливой интонацией обратился к Даме один из сотрудников власти. На лицах троих его товарищей проявились гнусные, похотливо-презрительные ухмылки. Было видно, что уже не первый раз в своей, правоохранительной практике, они встречают сопротивление от справедливо негодующих граждан или гражданок.

– Остановитесь, господа! Давайте побеседуем! – со смелой невозмутимостью возразила им Дама.

– Не препятствуйте представителям власти, при исполнении ими своих служебных обязанностей! – ловко отчеканил угрозу, с грамотной ссылкой на УиК, законник в шляпе.

– Просто побеседуем… – с героическим спокойствием, продолжила сопротивление Дама.

– Имейте в виду, гражданка: вас фиксирует государственная камера видеонаблюдения! – подключился к атаке следующий их кент, подбородком своим кивая вверх, на вертящуюся под потолком видеокамеру.

– На судебном разбирательстве, заснятый сейчас материал может послужить основанием для возбуждения в отношении Вас уголовного дела, гражданка! – снова пригрозил умудрённый познанием УиК законник в шляпе.

– Побеседуем… – с какой-то отстранённой, сомнамбулической интонацией, вновь возразила государственникам Дама. Лицо её, при этом, сделалось обескураживающе умиротворённым, мертвецки безучастным. Глаза Дамы неестественно закатились под веки, обнажив белки. Тело её расслабилось на манер тряпичной куклы.

– Последний раз предупреждаю Вас, гражданка! – вытащив удостоверение и демонстрируя его камере под потолком, капризно запричитал законник-правовед. Меж тем, глаза его коллег причастились наблюдением за происходящими с Дамой, весьма настораживающими изменениями.

– Побеседуем… – завораживающим шёпотом вновь повторила Дама, всем своим естеством, словно уплывая куда-то прочь от жизни.

Теперь уже все четверо представителей власти, включая настойчивого правоведа в шляпе, внимали ей, безвольно заворожившись созерцательной невменяемостью.

– Побеседуем… – с безжизненной размеренностью, словно метроном, продолжила свои заклинания Дама, всё более погружаясь в полуживое состояние каталипцизма. Сотрудники государства вторили ей, ловя своими, остекленевшими вдруг глазами, каждый вдох и выдох Дамы, дыша уже с нею в унисон, словно отражаясь в зеркале.

– Побеседуем!… – монотонно шептала Дама.

И вот, уже сам Max почувствовал, как комната плывёт перед его глазами. В ушах его раздался высокий звон, похожий на звук отключаемого прибора. Сознание покидало юношу, и последнее, что он успел уловить в ускользающей реальности – было ослабление хватки правоохранителя. Руки Макса освободились, но сам он уже не мог держаться на ногах самостоятельно, и, подкосившись в коленях, упал лицом в пол.

Прошло некоторое время, и Max снова увидел свет через полуприкрытые веки. Осторожно оглядевшись, он понял, что по-прежнему находится в sex-шопе, лёжа распростёртым на кафельном полу. Тела трёх, крутивших его, хранителей порядка ради власти, валялись рядом, четвёртого не было видно. Комната магазина походила на оставленное поле боя. Вместо воронья, над телами падших кружила тень толстой продавщицы, беспокойно мечущейся от прилавка к двери и обратно.

– Страсти-то какие, батюшки! Убивают средь бела дня! Жандармов убивают! Без стрельбы, без взрывов! Ни дыма, не крови… Секретное оружие, видать! – громко причитала толстуха, молитвенно сложив на груди пухлые ладони.

– Выключи селектор, сука! – донёсся из тёмного угла властный вокал Дамы в Розовых Очках.

Повернув голову в сторону донёсшегося голоса Дамы, Max увидел, склонившийся над чем-то, лежащим на полу, силуэт виновницы сего, таинственно творимого действа. Склонившись над каким-то предметом, Дама интенсивно водила руками из стороны в сторону.

«Ворожит!» – подумал Max, но его предположения рассеялись, стоило ей подняться и сделать шаг в сторону, чтобы выйти на свет. В руках у Дамы оказался жандармский мундир, а именно: кофейный шёлковый костюм, пижонская, атласная кремовая шляпа, и пара лакированных, востроносых туфель из крокодильей кожи. То, что Max принял за неодушевлённый предмет, на самом деле, было телом одного из законников.

– Скорее одевай это, Макс, пока камера не работает! – спешно бросила ему свой клич Дама, подкинув, снятый с государственника роскошный костюм.

Поскольку Max был наг и напуган, предложение Дамы пришлось выполнять как приказ.

Уже через три минуты он гарцевал в блатном прикиде от кутюр, нахлобучив на глаза защитный полукруг из кремового атласа. С сего мига ни одна из установленных на крышах, под потолками офисов и на фонарных столбах, ни одна из камер видеонаблюдения не опознала бы его прежнего – оболтуса и тинэйджера, верно выводя на дисплеях элегантный образ столичного повесы-денди.

Костюм пришёлся ему в пору; единственным недостатком, средь груди, зелёным пятном, зияла тинэйджерская кофта с радужной, пятилистной, символически неоднозначной вышивкой, да красные носки с “найковскими” лэйблами, резали взгляд, при интенсивных его движениях ногами.

Max огляделся в поисках зеркала и, по привычке, зарисовался перед глазом камеры наблюдения. Но камера не ответила ему взаимностью: её зрачок помутнел, а вращательный механизм остановил свою работу.

– Что случилось с камерой? – бросил Даме вопрос Max, поправляя складки на костюме, отражённом от тёмной стеклянной стены.

– Остановилась, потухла… – безучастно откликнулась Дама в Розовых Очках, переступая линию выхода из садомазохического отдела шопа.

– Она заколдовала её! Поломала нашу камеру каким-то фокусом! Она – ведьма! – закричала ей вслед продавщица, а через мгновение, когда и сам Max перешагнул линию входа в павильон, добавила: «И селектор мой вырубила, дьяволица!»

Быстрым шагом, миновав галерею бесчисленных отделов sex-шопа, Max c Дамой в Розовых Очках вошли в наполненные музыкой пенаты “Аэробуса”, и затерялись в массе пёстрых и экстравагантных посетителей музыкального магазина. Здесь обстановка ощущалась менее напряжённой: люди не косились друг на друга с нездоровым и навязчивым интересом, не прятались за высоко поднятыми воротниками, в “Аэробусе”, напротив, все вели себя естественно и непринуждённо.

– Давай заглянем в отдел классической rock-музыки! Там я видела очаровательную рубашечку! Она, как раз, подошла бы к твоему новому костюму! – потянула за рукав Макса Дама.

– Этот костюм, кажется, висит на мне, он мне великоват… – пожаловался Max и насупился.

– Костюм такого фасона должен чуточку висеть! На ветру, ты будешь похож на парус… в этом – весь прикол! – не сдавалась веселиться Дама, заводя Макса в отдел классического рока.

– А как же копы, камеры, продавщица? – артачился Max, чувствуя, что ввязывается в очень крутую историю.

– Враг разбит наголову, и, в ближайшие несколько минут, беспокоить нас никто не будет! Камера зависла, её починит лишь электрик, законники в трансе – это неизбежно, ну а пёстрая толстушка… Она, думаю, собирает сейчас урожай… Ей некогда и, наверняка, не выгодно объявлять за нами погоню так скоро! – легко отчиталась перед Максом Дама, и приступила к выбору покупок.

– Какой такой урожай? – не понял Max.

– Мародёрствует она – обирает кентов-закона от золота и денег… Она же ведь тоже – не дура – видит, что камера не работает! – беспечно пояснила Дама в Розовых Очках.

– А на нас не подумают? Ведь, когда они меня крутили, камера всё зафиксировала… и ещё – эти Ваши манипуляции… Чем уж Вы их ухайдохали, я не знаю, но законники реально в отрубе! – зароптал Max, решив на всякий случай обращаться к Даме вежливо – на Вы, – во-первых – из страха, во-вторых – потому что Дама наша, хоть и выглядела моложаво и вела себя энергично, при более близком рассмотрении, оказалась особой в некотором возрасте – неопределённом – как то и положено Даме.

– Разумеется, Максик! Разумеется – будут думать на нас! Даже более того – на тебя!… Кстати, малыш, обращайся ко мне на “ты”… Не надо подчёркивать мои недостатки! Зови меня Велга! – разудало пропела Дама и, на мгновение, кончиками указательных пальцев приподняла свои крылья-очки, обнажив пред юношей роскошные, полные чувственной глубины, зелёные глаза взрослой женщины.

Заглянув ей в глаза, Max оторопел: его раздирали напополам два противоречивых чувства – страх перед возникшей ситуацией, и очарование перед Дамой, глаза которой напомнили ему многие яркие сны, просыпаясь от которых он неизменно чувствовал себя воодушевлённым, но и мокрым от вожделения. Не раз он видел эти глаза во сне. Память об этом, пробудилась в нём, в сей миг.

– Я, пожалуй, пойду… – попытался откреститься от наваждения Max.

– Даже не думай! Отныне мы повязаны! С сего мига наши пути сошлись воедино… Попытаешься убежать от меня, попробуешь быть самостоятельным – погибнешь! Да и не побежишь ты… от судьбы не убежишь! – велеречиво остановила его она.

– Остаюсь… – с безысходностью выдохнул Max, вспомнив, что сам был инициатором возникших событий, бросившись спасать Даму и схватив злополучный шприц.

– Ну что – покупаем рубашечку? – переключилась на мягкость Дама.

– Покупаем! – смирился с судьбой Max.

Бегло оглядев витрины, Дама в Розовых Очках остановила свой выбор на бардовой, пошитой, на сей раз, из нучиронового шёлка, украшенной затейливой вышивкой рубахе, выложенной в коллекции сценических костюмов.

Пока Max суетливо менял облик, перерождаясь из подростка в элегантного мужчину, Велга набросала в картонную сумку целую кучу вещей: штопанных рваных рубах из дерюги, залатанных разноцветными лоскутами, ветхих расклешёных джинс, пёстрых бандан, кожаных напульсников, да, в придачу ко всему, клубок бус, шнурков и чёток. Поймав недоумённый взгляд Макса, она остановилась, чтобы объяснить эти странные покупки.

– Всё это настоящий раритет! Старые вещицы реальных хиппарей. Ну кто, как не я, купит у них всё это барахло? Таких покупателей сегодня днём с огнём не сыщешь, разве что сам БГ заглянет в этот магазин! А я беру их в подарок одному хорошему человеку… думаю, вы будете рады знакомству друг с другом в скором будущем! – оправдалась Дама в Розовых Очках, и кивнула в сторону выхода, напоминая о том, что следует спешить.

Покинув “Аэробус”, Дама и Max с праздной небрежностью проследовали через площадь и, выйдя на улицу, остановились возле припаркованных к обочине посольского дома автомобилей.

Велга закурила сигарету и отсутствующим взором вперилась в пустоту, заполненную мелькающими тенями прохожих, всем своим видом давая понять, что намерена ждать чего-то, либо кого-то, должного появиться в этом месте.

– Ждём? – на всякий случай решил уточнить Макс, неумело закуривая предложенную сигарету.

– Ты что, не куришь? – удивилась Дама, глядя на то, как Max делает глубокие вдохи с последующей задержкой дыхания.

– Иногда… – уклончиво ответил он.

– Используешь сигареты как штакет? – лукаво уточнила Велга.

– Берегу здоровье… – двусмысленно согласился Max.

– Разумный взгляд на вещи! Я рада тому, как нынешняя молодёжь умеет быть практичной! – развеселилась от сосредоточенного оцепенения Дама в Розовых Очках и, словно из солидарности, отбросила едва занявшуюся сигарету прочь.

– Долго ещё ждать? – переключился на изначальный вопрос Max, приподнимая воротник пиджака, и прячась от налетевшей из приближающихся сумерек прохлады.

– Как повезёт… – с игривой таинственностью, не ответила на его вопрос Дама.

Получив такой ответ, Max ещё больше съёжился, замерзая более от страха, нежели от ветра, в этот тёплый, летний сковский вечер.

Пара наших героев ярко выделялась на общем фоне шныряющих мимо прохожих: Max выглядел изысканно грациозным, элегантным до гротеска в своём новом костюме, атласной шляпе и крокодиловых туфлях, одетых на босу ногу, по совету Дамы в Розовых Очках; ну а подаренная Велгой сценическая рубаха делала его облик недосягаемо праздничным, эстрадным, кокаиновым, звёздным. Сама Дама, и вовсе, воплощала всем своим существом теорию природного неравенства, будучи совершенной в своём облике, движениях, жестах и одновременно завораживающе таинственной, будто воплощённой из сказки.

Испуганные импозантной нереальностью наших героев, вечерние прохожие обступали их, словно кинозвёзд, сохраняя дистанцию с “идолами” в добрых пару метров.

Заметив эти метаморфозы, Max принялся откровенно дрожать, забыв о холоде, от одного лишь страха быть разоблачённым.

– Давай уйдём отсюда! – жалобно попросил он свою Даму, реагирующую на вызываемый ею ажиотаж весьма спокойно, словно как на должное. Было видно, что Дама наша вполне привычна к возникающему вокруг её персоны оживлению.

– Ещё одну минутку… Я понимаю: страшно – мы на виду, за нами погоня, но… иного выхода у нас нет! Мы слишком экстравагантны, слишком неординарны, для того, чтобы затеряться в толпе! Будем ли мы стоять на этом месте, или идти по улице, или ехать в метро – значения не имеет… Мы для них слишком броский объект внимания! – произнеся эти слова, Велга обвела рукой своей, обмахнув расклешённым рукавом, словно крылом, спектр окружающей их улицы.

– Мы ловим машину! – обрадовался спасительной догадке Max.

– Водителя… – со зловещей мрачностью в изменившемся вдруг голосе, поправила его Дама. И не успел ещё Max среагировать на это многозначительное пояснение, как Дама резко одёрнула его и, кивнув в сторону припаркованных автомобилей, резко добавила: «А вот и сам водитель!».

К припаркованному на тротуаре, в паре метрах от наших героев, огромному белоснежному “Mersedance-Dance” приближался чернокожий гражданин солидной наружности.

– Это же негр! – выпалил оборонительное заклятие Max.

– Зато машина – белая! – задорно парировала его неоформленный протест Дама.

Не давая юноше опомниться, Велга ловко захватила инициативу в свои, умощённые колдовскими браслетами и кольцами ладные руки, сделав следующее. Приблизившись к холёному негру парой размашистых шагов, наша Дама грациозно взмахнула пред его лоснящимся коричневой лайкой лицом кистями, от чего резко и легко отлетели в сторону, следом приземлившись на асфальт, очки чёрного гостя, заключённые в золотую, офисного стиля, модную оправу . Вторым движением тех же резвых кистей, Велга изящно проникла под широкие борта дорогущего пиджака заграничного гостя и, погуляв по его, сокрытому белоснежной сорочкой телу своими пальцами, неожиданно отстранилась от толстяка афроамериканца.

Шокированный её дерзкими и безосновательными действиями, чернокожий громила чуть было не осел на тротуар, сильно пошатнувшись и обмякнув, в миг, превратившись в подобие мультипликационного бегемота.

– Вы, что-та хаатеть? Я, есть, у Вас хотеть знать… – перебирая жирными губищами, забормотал чёрный гость, тараща на Даму в Розовых Очках, обнажённые от формализма очков, испуганные и умные на современный лад, свои глаза.

– Хотеть, хотеть! – радостно согласилась с ним Дама и, на тот же манер, что в sex-шопе, резво защёлкала перед его чёрным лицом своими пальцами. Щелчки эти звучали вполне ритмично – словно аккомпанемент музыке городского вечера. Вместе с тем, с уст Дамы зашелестели знакомые заклинательные интонации, в форме нескольких властных слов: «Смотри! Смотри в глаза! В глаза!» – так, согласовываясь с ритмикой пальцевых щелчков, звучали её заклинания, не только на родном для Макса азирийском, но и на некоторых других, не ведомых ему, языках..

– Вы есть хотеть… Я есть иметь… Понять, хотеть, знать… – всё более и более запутываясь в своих собственных недоумениях, бормотал несуразицу черномазый толстяк; грузное тело его, при этом, пассивно обмякло, спина завалилась на стоящий сзади “Mersedance-Dance”. Тут, облокотившаяся на скользкое железо и стекло автомобиля, плотская чёрная масса зарубежного гостя поползла наземь.

– Ключи! Ищи в его карманах ключи от тачки! – в резвом ажиотаже, завизжала приказания для Max’a Дама, стоило лишь телу чёрного гражданина соприкоснуться с асфальтом.

– Умываю руки! – демонстрируя открытые ладони, попятился прочь перепуганный Max, но развернувшись вполоборота, чтобы разглядеть путь к бегству, остановился в своём постыдном намерении, остановился, поскольку увидал выходящих из парадного “Аэробуса”, потрёпанных битвой с Дамой в Розовых Очках, сотрудников Госнаркодоноса.

– От судьбы не убежать! – риторически вздохнув, повторила говоримое ею прежде Велга, и, вопросительно приподняв плечи, кивнула на распростёртое чёрное тело.

– Окей, Окей… Я, кажется, начинаю что-то понимать! – с оглушённой безысходностью забормотал Max, и с рабским повиновением склонил спину над распростёртым телом очередной жертвы Дамы в Розовых Очках. Сама виновница лютого торжества тоже присела на корточки, прячась за припаркованными седанами.

Снующие мимо всего этого действа прохожие, были уже не столь безучастны, и скапливались в лицах особо любопытных экземпляров возле нашей преступной парочки.

Искомые ключи были найдены, и вот уже наши герои ползком залезали в едва приоткрытую белую дверь “Mersedance-Dance”, в прохладный, освещённый матовой синевой автомобильных окон, скрипучий, белый, кожаный салон.

В полуприсядь друзья наши примостились в глубоких, стильных креслах и немедленно принялись разбираться с ожидающими включения приборами на панельной доске. Дама в Розовых Очках яростно нажимала на всё подряд, от чего салон автомобиля ожил изобилием мигающих лампочек, пикающих, мычащих, шипящих и гудящих вразнобой сигналов от множества приборов и устройств. Голубые стёкла, словно пьяные, заползали вверх-вниз, а в унисон их хаотичному движению, наконец, заиграла и сама госпожа Музыка, – всё тот же хард 70-х, всё тот же, порочный, вечерний “Supermax”. Настроение тёмного и жаркого, планового садо-мазо лаконично вползло в “Mersedance-Dance”, из покинутого при чрезвычайных обстоятельствах sex-шопа.

В пример Даме, наш Max проявил большую смекалистость в обращении с ультрасовременной техникой концерна “Dance”. Его руки ловко заиграли пальцами на мигающих клавишах, и салон лимузина, руководимый вниманием беспокойных и цепких глаз юноши, приобрёл упорядоченную целостность, после чего тихо, но весьма внушительно, заурчал зверь моторно-ходовой части, и тело, угоняемого средь бела дня, белоснежного лайнера сползло с тротуара в реку автомобильной магистрали.

– Fuck off, stupid! – восторженно завизжала Дама в Розовых Очках, вертясь на сидении и оглядываясь на творимое за их спинами действо – на отчаянно догоняющих “Mersedance-Dance” сотрудников Госнаркодоноса, на толпящихся в двух метрах возле парковки зевак, мешающих своим скоплением представителям власти и, наконец, на лежащее на асфальте, средь улицы самого центра столицы, тело чернокожего иностранного гостя.