Читать книгу Наказание Раем - Агата Ашу - Страница 6

К началу годового собрания Алёна опоздала. Народ тусовался не в университете, а в отеле «ДаблТри», знаменитом большим количеством залов для конференций и просторных холлов для «перекусить и поговорить». К тому же он находился на берегу океана, что было особо привлекательно для гостей Санта-Барбары. Отель много лет тому назад был перестроен из железнодорожного вокзала в фешенебельную гостиницу и был не по-калифорнийски просторным.

Алёна, решив объехать пробку на 101-ом хайвэе, запуталась в мелких улочках и опоздала.

Она хотела тихонько проникнуть и скромно сесть где-нибудь у стенки, дабы не дразнить руководство. Но из этого ничего не вышло. Ее угораздило появиться именно во время выступления Лукаса. Когда она вошла, сидящие в зале оглянулись, отреагировав на белизну сверкнувшего на солнце строгого костюма.

Урбанова огляделась в поисках свободного места. Кто-то из середины призывно замахал ей рукой и зашептал:

– Алуона! Пробирайтесь сюда! – это был коллега Билл из Нью-Йорка. Теперь его статус вырос. Он дорос до позиции директора координационного проекта и чувствовал себя важной персоной.

Лукас демонстративно замолчал и не открывал рта, пока Алёна не села.

– Нехорошо получилось, – прошептала она Биллу на ухо.

– Наплевать. Вы отлично выглядите! – он всегда относился к ней с симпатией, особенно когда вокруг были только американские женщины, которые считали шиком выглядеть неухоженно.

– Как вам мой новый костюмчик? – кокетливо спросила Урбанова.

– Ошеломляюще! Он вам очень идет, – коллега был во власти ощущений.

– О чем говорят?

– Несут очередную ахинею. Про какую-то модель описания единицы информационного пространства. Бред! Это всё равно невыполнимо. Лучше расскажите, как вам живется в проекте.

– Нормально. (Представляю, что с ним будет, если всё рассказать). Билл, извините, я должна послушать Лукаса. Это действительно интересно. Мне, во всяком случае. Это открытие века! Это…

– Господа, вы мне мешаете! – нервно прервал свой доклад британец.

– Извините, – расстроилась Алёна. – (Всё так некстати. Теперь наверняка подумает, что я пренебрежительно отношусь к его идее. Работа и так на волоске висит, а тут еще этот Билл!)

– (Чего он вокруг нее вертится? Хихикают. А как он к ней прилип-то!) – Лукас почти машинально чертил никому не понятные прямоугольники на доске.

– (И чего он не использует мою визуализацию? Эти болваны хоть что-нибудь бы поняли! А так действительно всё выглядит бредом), – загрустила Алёна.

Через какое-то время она заметила, что стала нервировать британца одним своим присутствием. Спрятаться за спинами сидящих впереди коллег не удавалось. Перемещения вправо по ряду успеха не принесли. Лукас, теряя ее из виду, двигался вдоль доски в сторону, всё время удерживая Урбанову в своем поле зрения. Получался какой-то смешной и нелепый танец.

– Не дергайся! – услышала она сзади. – Сиди прямо и держи спинку ровно.

– Спасибо, Алёш, за поддержку, – поблагодарила Алёна.

– А тебе не кажется, что он странно выглядит сегодня? – зашептал Алекс.

– Да? А что? – не поняла жена.

– Посмотри, как он одет и что он сделал с волосами! – муж приблизился вплотную к ее уху.

Тут Алёна врубилась:

– Действительно, это что-то напоминает!

Лукас был одет в такой же свитер, какой имелся у нее! И, более того, прическа с неровно подстриженной челкой в точности повторяла ее силуэт.

– Клоун! – в сердцах ругнулся Алекс.

***

В перерыве Урбанова спросила мужа:

– Это однодневная или двухдневная сходка?

– Двух, завтра тоже развлекаемся, – он глотнул кофе из бумажного стакана.

– А где и когда нас ужинают? Плесни мне немножко, – она протянула свой пустой картон.

– Да нигде и никогда! – Алекс озирался по сторонам, высматривая знакомых.

– Как нигде? Народ же приезжий! Надо принять по-человечески!

– В этом проекте ничего по-человечески не делается!

– Давай их к себе позовем! – предложила Алёна с надеждой.

– Что, всех?

– Не совсем, тех, кто остается в Санта-Барбаре до завтра.

– Ну давай! Только тебе готовить придется! Ты же не потерпишь, если каждый придет со своей едой, – он допил кофе и поставил стакан на ближайший столик.

– Не потерплю! Давай я после перерыва сяду в уголочке и нарисую карты, как к нам проехать, а в следующем перерыве разнесу и приглашу!

– А ты успеешь за день еду приготовить?

– А когда это я не успевала?!

Урбанова обожала любоваться собой, особенно в моменты преодоления неожиданных препятствий.

***

Алёна забилась в самый дальний угол, достала пачку бумаги и принялась рисовать разноцветными фломастерами маршрут, объясняющий, как добраться к их дому. На белом экране у доски кто-то настойчиво демонстрировал свои наработки. Она отвлеклась и не слушала того, что происходило в зале. Однако, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, подняла голову и встретилась глазами с Лукасом. Благодетель сидел в президиуме и не мигая смотрел на нее. Дальше стало еще интереснее.

Ни с того ни с сего, не дожидаясь завершения доклада коллеги, Лукас встал, взял свой стул и, удерживая Алёну перед глазами, спустился вниз. Демонстративно поставил стул сбоку от сцены и оказался точно напротив кресла Алёны.

– (Что он этим хочет сказать? Что он тут главный в стае? Я это и так знаю. Выйти вон? Еще не время. Что он и минуты без меня прожить не может, как дите малое? Детский сад какой-то!) – она качнула головой, не отвлекаясь от вычерчивания для гостей схем проезда.

Лукас сидел, глядя в упор на Алёну, не меняя позы и не обращая внимания на аудиторию. Немая сцена продолжалась несколько минут. Затем он встал и вернулся в президиум.

***

В перерыве Урбанова обошла знакомых по совместной работе и раздала им разноцветные карты. Она также пригласила Олли и Тома и еще пару проектных сослуживцев.

Дело осталось за малым: вовлечь Лукаса, а то как же без Благодетеля!

Разговаривая с одним из коллег, Бобом Фрукки, британец сидел в президиуме и краем глаза отслеживал передвижения Алёны по залу. Урбанова подошла к столу и остановилась в ожидании завершения беседы. Лукас же что-то оживленно рассказывал, не обращая на нее никакого внимания:

– (Какая бестактность! Она что, не видит, что я занят?!) – раздражался он.

Та недолго постояла рядом и присела на свободное место. Благодетель не реагировал. Его собеседник глянул на Алёну и приветливо улыбнулся. Было очевидно, что Лукас его уже утомил. Прошло еще несколько минут, и профессор Фрукки, прервав собеседника, спросил, обращаясь к миловидной женщине:

– Алийона! Вы что-то хотели спросить?

– (Интересно, сколько интерпретаций моего имени придумают американцы?) Не спросить, а пригласить! – обрадовалась она тому, что с ней наконец-то заговорили, и протянула обоим карты. – Народ собирается у нас к ужину завтра, и мы с Алексом были бы рады видеть каждого из вас!

– Я приду! – излишне поспешно отреагировал Лукас, но тут же спохватился и добавил: – Только опоздаю немного.

– А я, к сожалению, завтра около семи должен быть в Лос-Анджелесе. Действительно, к сожалению, – Боб огорченно развел руками.

– В таком случае, счастливого пути! – Алена благодушно улыбнулась. – Лукас, мы вас ждем!

– Договорились, – он встал из-за стола и, не прощаясь, направился к выходу, немало удивив профессора из Лос-Анджелеса.

***

Домой Алёна приехала изрядно озадаченной. Приняла душ, удовлетворив нестерпимое желание смыть накопившийся за день стресс. Куснула что-то на кухне, зашла в спальню, сняла халат и обнаженная, без привычной пижамы легла в постель.

– Жарко, однако! – она посмотрела на миниатюрный настольный прибор, показывающий погодные параметры.

Эту штуковину Алекс подарил ей несколько лет тому назад по случаю. На фоне резко континентального климата в Колорадо, где они тогда жили, ее часто лихорадило по ночам. Пульс зашкаливал, кровяное давление прыгало вслед за атмосферным, организм плохо приспосабливался к перепадам. Технологическая новинка помогала ей списывать все свои проблемы со здоровьем на погоду и этим успокаивала.

– (31 градус по Цельсию! Многовато будет для Санта-Барбары! Сколько это в фаренгейтах? Никогда не привыкну к их императорским единицам измерения. Еще продвинутой страной себя называют!)

Урбанова, накинув на себя прохладную шелковистую простыню, нырнула под ночной столик за телефонной трубкой. Прошлась по кнопкам и соединилась с подругой.

– Алёночка! – прощебетала Маргарита. – А я уже сама собиралась вам звонить! Ну как?! Как прошел ваш retreat, тьфу, ваше собрание?

– Как всегда, не без странностей, – Урбанова коснулась сенсорной лампы, и вокруг разлился уютный желтоватый свет.

– А что теперь необычного случилось? – Рита оживлялась. – Расскажите, расскажите мне следующую серию «Санта-Барбары»!

– Да всё странно! Во-первых, он был одет в точно такой же свитер, как мой! – Алёна присела на кровати.

– Что, женский?!

– Да нет, скорее мужской, но мой! Длинный, знаете, такой, широкая резинка понизу, чтобы не болтался, как балахон, а нависал, – Урбанова жестами очертила контуры свитера.

– А, поняла, чтобы животик скрадывать, – догадалась подруга.

– У меня нет животика! – возмутилась Алёна. – Вроде всё плоское, – она встала и подошла к зеркалу, покрутилась: – Нет, пока всё отлично!

– Я не имела в виду вашу фигуру. Например, у меня всё торчит со всех сторон. В камуфлирующей одежде только и можно появиться на людях.

– А я бы с удовольствием прошлась в купальнике по университету, но положение не позволяет, – вздохнула Урбанова. – Однако мы отвлеклись. Так вот, про Лукаса. Во-вторых, он изменил прическу! Раньше у него была такая стандартная, на косой пробор, – Алёна показала на себе, где у него проходил пробор.

– А теперь?

– А теперь, как у меня! С челкой из отдельных прядок, такой выщипанной, ну неровно подстриженной, – Урбанова приблизила лицо к зеркалу и распушила пряди на лбу.

– Сильно! – Рита затаила дыхание.

– Но это еще не всё! – Урбанова взяла с кровати простыню, прикинула, как сконструировать из нее римскую тогу, мгновенно поняла, что у нее ничего не получится, и швырнула материю обратно на кровать.

– А что еще?! – Маргарите не терпелось узнать все подробности.

– Вы сейчас упадете. Ой! Кто-то по близости топает! – Урбанова вскочила и подбежала к балконной двери.

Алекс и Алёна жили в небольшом доме, с трех сторон окруженном широкой галереей на манер веранды. Именно на ней и раздался звук приближающихся шагов. Дом располагался на огромном участке и вдали от проезжей части. Так что посторонние сюда никогда не заходили.

– А Алекс дома? – тревожно спросили на том конце провода.

– Нет, – стараясь унять страх, пролепетала Алёна, не расставаясь с телефоном. – Может, это он? Странно, почему он не зашел через дверь?

Тем временем мужчина перемещался между широким окном домашнего офиса и балконной дверью спальни и восклицал:

– Айона! Алекс! Вы где? – он прижимался ладонями к окнам, переходя от одного к другому.

– (Это не Алекс, – на Урбанову напало оцепенение. – Это Лукас), – она забыла о том, что стоит абсолютно нагая. Сердце бешено колотилось.

Благодетель тупо уставился на нее сквозь стекло:

– (Ого! Античная красота! Венера с руками!)

Через долю секунды она спохватилась, забегала по комнате в поисках одежды, ничего не нашла, схватила длинную американскую подушку, прикрылась, встала в позу девушки с веслом и спокойно ответила:

– Я здесь. Здравствуйте, Лукас. Рада вас видеть.

– А где вход? Я в темноте запутался. Кажется, подошел не к той двери.

– Точно, не к той! Вход с обратной стороны. Подождите! Я вам открою! Минуточку!

– Я открою! – послышался из-за двери голос Алекса.

Алёна шепнула в трубку:

– Ритуля, я вам перезвоню! У меня всё в порядке. Алекс дома, – и разъединилась, швырнув подушку на кровать. Вслед за ней полетел телефон.

Подскочив к комоду, она задергала верхний ящик, имеющий привычку в нужный момент застревать или приоткрываться только узенькой щелью. Урбанова, с трудом изловчившись, двумя пальцами вытащила первый попавшийся джемпер, натянула на себя и бросилась в прихожую.

Далее последовала немая сцена, именуемая в народе: «Картина Репина “Приплыли”». Оба, Лукас и Алёна, опешили от вида своих похожих свитеров. Алекс же, в свою очередь, от полуобнаженности Алёны.

Первым нашелся британец:

– А что, вечеринка еще не началась?

– Ужин намечен на завтра! – отчеканил каждое слово Алекс.

– Да, на завтра! – подтвердила жена извиняющимся тоном, сжимая колени и обеими руками натягивая край свитера вниз.

Лукас сконфузился.

– Да вы проходите! Чайку попьем! – предложила Алёна.

– Нет-нет, спасибо, я завтра, вместе со всеми, – он с любопытством осмотрел часть дома, видимую из просторной прихожей. – (Ну и кавардак! Всё разбросано. Гора посуды. Да, хозяйка из нее еще та! Хотя в прошлый внезапный налет была идеальная чистота). Еще раз извините. До свидания! До завтра!

Как только дверь закрылась, они одновременно прыснули от смеха.

– Как он по тебе соскучился! Уже и часа прожить не может. На день раньше прибежал! Кстати, а почему у вас одинаковые свитера?

– Я тоже хотела бы это знать!

***

Сбор гостей был назначен на шесть вечера. В 6.01 без стука возник Лукас и сразу же направился в кухню. Удивив Алёну своей бесцеремонностью, он попробовал каждое из приготовленных ею блюд, перепачкав груду вилок.

Урбанова немного изменила традиционные рецепты на американский лад: в винегрет добавила каперсы и трюфельное масло; в оливье вместо соленых огурцов – пальмовые сердцевины и оливки; таллиннский крабовый салат щедро усыпала зернами граната. Благодетель задержался у экзотического блюда из креветок, ананасов, свежих огурцов и корейской моркови. Надкусил пирожок с капустой и понял, что остальное он осилит только взглядом: пять видов сыра, включая запеченный в тесте бри, ветчинные рулеты, телятину, буженину, карбонат, осетрину, лосось под соусом и еще всякую прочую ерунду.

– Не многовато ли будет? – сытно улыбнулся он.

– Остатки отнесем в проект, – пожала плечами Алёна.

Не дослушав ответа, он метнулся в столовую:

– Ну и дела! Еще же ничего не готово! Стол не раздвинут. Где скатерть? Где салфетки? Где приборы?

– (А какое ему дело?) – Алёна вернулась в комнату со всем необходимым для сервировки.

– Отлично. Давайте скорее, скорее. Скоро гости придут! – приговаривал он, раздвигая стол и выхватывая скатерть у хозяйки дома.

Алекс вышел из спальни, облокотился на дверной косяк. Происходящее его удивило.

Лукас носился, как торпеда, расставляя тарелки. Заметив вопросительный взгляд Алекса, он стушевался:

– (Что-то я чудаковато себя веду!)

Оставил в покое посуду и вышел на балкон.

***

Коллеги прибывали шумно и весело. Всем было о чем поговорить. Приподнятое настроение витало в воздухе. Народ разбрелся по дому и саду, болтал и рассматривал коллекцию картин Алёны. Она любила и поддерживала необычного художника Владимира Перфилова (он же Богомол) и заполнила его картинами все стены в доме.

Алекс прохаживался между гостями и следил за наполнением бокалов.

Алёна как гостеприимная хозяйка подходила по очереди к каждому из них, здоровалась, шутила, интересовалась новостями.

Лукас в одиночестве слонялся по балкону и нервничал:

– (Что она делает! Стол не накрыт, а эта болтает с гостями, как ни в чем не бывало! Хорошо, что хоть еду приготовила! – он прошел на кухню. – Ну что делать, придется мне собирать на стол! Откуда это слово выскочило – «собирать», чертовщина какая-то).

Британец перешел в гостиную, разложил приборы и салфетки, переставил местами блюда с угощениями. Как последнюю деталь сервировки он положил несколько прозрачных камушков в центр стола.

Увидев сотворенное им, Алёна ахнула:

– Ой, как здорово! Лукас, когда вы всё успели? Мне просто неудобно. Вы же гость. Да еще самый желанный! – заворковала она.

– Вам нравится? – Лукас замер в ожидании похвалы.

– Да еще как! Я бы сама так не смогла, изящно и красочно. Похоже на полотна Сезанна! – Алёна обошла стол кругом.

– (Куда вам до меня!) – Благодетель был на седьмом небе.

– Лукас, а почему вы это делаете? – она посмотрела вопрошающе.

Он задумался, пожал плечами и пропел невыразительно:

– А-а-а…

***

Гости разошлись. Урбанова прибиралась. Алекс загружал посудомоечную машину.

– Мышь, надо, как все! Пусть каждый гость приносит свою еду, а мы выставляем главное блюдо и разовую посуду. А то смотри, какая гора! В одну загрузку всё не войдет!

– Не надо, как все! Мы с тобой неповторимые, поэтому к нам и тянутся люди! – она любила изъясняться с пафосом.

– Слушай, а как они твои деликатесы уминали, я просто залюбовался, – он блаженно промычал и покачал головой.

– И рецепты просили!

– И ты дала? – Алекс поднял правую бровь.

– Конечно. Может, что путного из них получится, наконец-то.

– Как тебе Благодеша сегодня? – спросил муж между прочим.

– Наверное, вектор начал разворачиваться! – Алёна расплылась в улыбке и слегка пожала плечами. – Весь вечер всё норовил мне по хозяйству помочь. А вообще-то он всегда странный. Ты его хоть когда-нибудь не странным видел?

– По-моему, сегодня его занесло, – закончив с загрузкой машины, муж взялся за скатерти.

– Фиг с ним, пусть живет! А что сегодня необычного тебе в глаза бросилось? – как можно безразличнее осведомилась Урбанова.

– А ты не заметила?!

– Заметила, ну эти накрывания на стол, – она присела в кресло.

– Ты, как всегда, не в корень смотришь! – он вытряс скатерть на балконе и вернулся обратно на кухню.

– Не в корень, а в корешок! А что было в корне? – Алёна светилась от радости несмотря на усталость.

– Его разговоры о том, как увольнять с работы! – угрюмо бухнул Алекс.

– Ах, да! Все так оживились и стали давать советы, как лучше справиться с нелегкой задачей. Было даже смешно!

– Хорошо смеется тот… – Алекс задумался.

– Слушай, а это правда, что на тему увольнений полно статей в ваших компьютерных журналах?

– Правда, – он вернулся из размышлений. – Не нравятся мне пересуды!

– Ты думаешь, это к нам относится?

– Не к нам, а к вам! – он налил себе чаю и сел рядом.

– Почему ты так решил? Плесни мне немножко, – она протянула свою чашку.

– А ты что, не видишь, что происходит? – Алекс потянулся за тортом.

– А что?

– Ты как с цепи сорвалась в последний месяц. Все время наезжаешь на эту несчастную Олли!

– Я? – она кокетливо положила свой подбородок на кулачок.

– А кто еще? На каждом заседании. Из нее уже все перья вылетели!

– Правда? Я что-то не заметила…

– Да об этом все только и говорят: что ты ее недолюбливаешь и ревнуешь к Благодетелю!

– А почему я должна ее ревновать?! Она что, его подруга или любовница?

– Не думаю, но он от нее тащится, – муж с удовольствием откусил кусок торта.

– От этой кривоногой? – Алёна обожглась чаем и быстро замахала ладонью, чтобы остудить язык.

– Это только я тащусь от сильных и боевых женщин!

– Ты – это исключение из всех правил! Я всегда говорила: «Ты – Великий!», потому-то и не беспокоишься о том, как будешь выглядеть на фоне неглупой женщины. Ты уверен в себе, а он нет.

– Не обо мне речь!

– И что мне делать? Я, правда, не замечала, что наезжаю на нее! – Урбанова не притворялась.

– Ты не только на Олли, но и на остальных наезжаешь! Даешь всем задания, говоришь, что делать, координируешь разработку. Ты что, с ума сошла? Это его проект! – убеждал Алекс.

– Ну и что?! Ни один софтверный кусок не работает! Кроме твоего, конечно. Народ в офисы не ходит. Проект без руля и без ветрил! Ни заданий, ни координации! – Алёна еле сдерживалась.

– Но это его проект, а не твой! – тоже начал заводиться Алекс.

– Нет, подожди минуточку. Я же не просто заставляю всех работать. Я сама пашу, как свебла (хорошее слово придумала), стараюсь, всем помогаю, работаю по выходным. За Тома – схему сделала, за эту мымру – описание полей составила! – тут же начала выстраивать оборону Урбанова.

– Мышь, ты знаешь, что самое трудное в благодеяниях? – муж пытался разрядить обстановку.

– Нет, а что?

– Не делать, если не просят. А уж если угораздило, то не напоминать о них осчастливленным.

– Поняла. Хорошо, я послежу за собой. Если получится, конечно. Мне надо позвонить, – Алёна встала и скрылась за дверью.