Читать книгу Горе невинным - Агата Кристи - Страница 5

Брови главного констебля медленно поползли вверх по широкому лбу в тщетной попытке достичь границы поседевших волос. Он закатил глаза под потолок, а потом вновь поглядел на разложенные на столе бумаги.

– Уму непостижимо! – заявил он.

Молодой человек, в чьи обязанности входило соответствующим образом поддакивать главному констеблю, подтвердил:

– Да, сэр.

– Веселенькая история, – пробормотал майор Финней. Он побарабанил пальцами по столу и спросил: – Хьюш здесь?

– Да, сэр. Помощник инспектора Хьюш прибыл примерно пять минут назад.

– Хорошо, – сказал главный констебль. – Пошли-ка его ко мне.

Помощник инспектора Хьюш был высоким мужчиной с печальным взглядом тоскующих глаз. Глядя на его меланхолическую внешность, никто бы не поверил, что он был душой всех детских компаний, а его неистощимые шуточки и умение доставать пенни из детских ушей всегда вызывали бурный восторг детворы.

– Доброе утро, Хьюш, веселенькая история приключилась, – проговорил главный констебль. – Что ты об этом думаешь?

Помощник инспектора надсадно вздохнул и уселся на предложенный стул.

– Кажется, два года назад мы допустили ошибку, – сказал он. – Тот парень… как его фамилия…

– Калори… нет, Калгари. – Главный констебль пошуршал бумагами. – Профессор. Наверное, рассеянный парень? Такие люди зачастую имеют смутное представление о времени и тому подобных вещах. – В голосе звучало настойчивое желание услышать подтверждение высказанной мысли, но Хьюш не отозвался на этот призыв. Он сказал:

– Насколько я понимаю, он ученый.

– Значит, считаешь, надо с ним согласиться?

– Хм, – промычал Хьюш. – Сэр Реджинальд, кажется, не высказал сомнений по этому поводу, не думаю, что кто-нибудь осмелится ему возразить.

Такой весьма лестной оценки удостоился руководитель местной прокуратуры.

– Что ж, – без энтузиазма продолжил майор Финней. – Если прокуратура осознала свой промах, то и нам следует сделать то же самое. Значит, надо снова открывать дело. Ты принес мне соответствующие данные, как я просил?

– Да, сэр. Вот они.

Помощник инспектора разложил на столе многочисленные документы.

– Проглядел? – спросил главный констебль.

– Да, сэр. Весь вечер потратил, освежил память. Да и не так уж давно все это случилось.

– Хорошо, давай посмотрим. С чего начнем?

– Сначала, сэр, – предложил помощник инспектора. – Такая закавыка случилась, ведь в то время никаких сомнений не возникало.

– Да, – протянул главный констебль. – Дело казалось яснее ясного. Я не обвиняю тебя, Хьюш. Сам виноват на все сто процентов.

– И зацепиться было не за что, – задумчиво проговорил Хьюш. – По телефону сообщили об убийстве. Узнали, что мальчишка ей угрожал, обнаружили отпечатки пальцев на кочерге, его отпечатки, деньги нашли. Задержали его сразу же, у него были деньги.

– Какое впечатление тогда он на тебя произвел?

Хьюш задумался.

– Скверное, – произнес он. – Чересчур наглый, ягненком прикидывался. Изворачивался как мог, алиби выставлял с точностью до минуты, наглец. Известное дело, все убийцы – первостепенные наглецы. Думают, что очень умные. Полагают, хорошее дело сотворили, а как другие люди на это посмотрят, их не касается.

– Да, – согласился Финней, – видно, тот еще тип. Все документы это подтверждают. Ты сразу же разглядел в нем убийцу?

Помощник инспектора задумался.

– Не было повода усомниться, отпетый парень. Такие часто становятся убийцами, наподобие Хермона в 1938 году. У него большой послужной список: и велосипеды он воровал, и деньги прикарманивал, и пожилых женщин обдуривал, а в довершение всего поозорничал с одной женщиной, потом это у него в привычку вошло. Вот такой он, Джако Эрджайл.

– Но все-таки, – в раздумье протянул главный констебль, – мы здорово напортачили.

– Да, – подтвердил Хьюш, – напортачили. А парень копыта отбросил, дело скверное. Но замечу, с вашего разрешения, – встрепенувшись, продолжал он, – парень все-таки был еще тот. Может, и не убивал никого, новые факты о том свидетельствуют, и мы это теперь установили… Но и на ангела тоже не похож.

– Хм, ловко получается, – огрызнулся Финней, – кто же ее все-таки убил? Ты ведь этим делом занимался. Кто-то ее убил. Не сама же она почесала себе затылок кочергой, кто-то ей помог. Так кто же?

– Интересно бы узнать, – вздохнул помощник инспектора, откидываясь на спинку кресла.

– Запутанное дельце, а?

– Да, дело дохлое, фактов маловато. Вообще, не представляю, где их брать, эти факты-то.

– А не подумать ли о тех, кто был в доме, заходил к ней?

– Ума не приложу, кто бы это мог быть, – ответил помощник инспектора. – Кто-то из домашних или незнакомец, которому она сама дверь открыла и позволила войти. Эрджайлы имели крепкие запоры. Ставни на окнах, засовы, цепочки, на входной двери несколько надежных замков. Пару лет назад их пытались ограбить, они были научены горьким опытом. – Он помолчал, потом снова заговорил: – Беда в том, сэр, что в свое время мы довольно поверхностно осмотрели место преступления. Посчитали вину Джако Эрджайла установленной. Понятное дело, убийца ловко использовал ситуацию.

– Воспользовался случаем, что парень поругался с матерью и угрожал ей?

– Да. Убийце оставалось лишь зайти в комнату, надеть перчатки, подобрать брошенную Джако кочергу, приблизиться к столу, за которым сидела, работая над документами, миссис Эрджайл, и огреть ее по голове.

– Зачем? – произнес майор Финней одно лишь короткое слово.

Хьюш в раздумье покивал.

– Да, сэр, это мы и хотели выяснить. Главный камень преткновения – отсутствие мотива.

– С самого начала было ясно, для чего ее прикончили, – сказал главный констебль. – Как и многие богатые люди, миссис Эрджайл заблаговременно позаботилась о том, чтобы ее детям не пришлось платить налога на наследство. Эти фонды с доверительным управлением – вполне законное дело. Ее смерть не приносила им ничего сверх того, что они уже имели. Она не изводила их своими нравоучениями и при жизни щедро на них тратилась. Все получили хорошее образование, достаточные средства для начала самостоятельной деятельности, имели карманные деньги на личные расходы. Одним словом, любовь, доброта, благожелательность.

– Это так, сэр, – согласился Хьюш, – вроде бы никому ее смерть не нужна была. Только… – Он замолчал.

– Да, Хьюш?

– Мистер Эрджайл, как я понимаю, подумывал о новой женитьбе. Облюбовал мисс Гвенду Воугхан, она много лет у него секретарем проработала.

– Гм, – промычал майор Финней. – Видимо, это мотив. Тогда мы об этом не подумали. Говоришь, много лет у него проработала? Думаешь, они уже спутались, когда случилось убийство?

– Сомневаюсь, сэр. О таких вещах в деревне быстро начинают болтать. Ничего такого между ними не было. Миссис Эрджайл не имела оснований тревожиться и возмущаться.

– Ладно, – сказал главный констебль, – он вполне мог ей просто симпатизировать.

– Гвенда Воугхан молода и хороша собой. Не красавица, но привлекательна и, я бы сказал, даже мила.

– Вероятно, за долгие-то годы к нему привязалась, – предположил майор Финней. – Эти секретарши всегда влюбляются в своих шефов.

– Вот мы и пришли к тому, что у этой парочки имелся достаточно серьезный мотив, – подытожил обсуждение Хьюш. – Потом, там была еще одна девушка из Швеции, экономка. Клянется, что любила миссис Эрджайл, но кто знает? Может, между ними возникали какие-то трения и она могла посчитать себя обиженной. Правда, в случае смерти миссис Эрджайл она ничего не приобретала, та уже выделила ей довольно приличную ежегодную ренту. Трудно представить, будто эта милая, благоразумная женщина могла ударить кого-то кочергой по голове! Но в душу не влезешь, так ведь? Вспомните дело Лизи Боден.

– Да, – согласился главный констебль, – чужая душа – потемки. Значит, о постороннем вторжении и речь не идет?

– Никоим образом, – отозвался помощник инспектора. – Ящик письменного стола, в котором лежали деньги, был выдвинут. Пытались создать впечатление, будто в комнате побывал грабитель, но все было сделано слишком непрофессионально. Поэтому и заподозрили юного беднягу Джако.

– И с деньгами что-то непонятное произошло, – заметил главный констебль.

– Да, – поддержал его Хьюш. – Это трудно объяснить. Обнаруженная у Джека Эрджайла одна из пятифунтовых купюр находилась в той самой пачке денег, которую миссис Эрджайл получила поутру в банке. На обратной стороне купюры была написана фамилия: миссис Ботлбери. Джако утверждал, будто деньги дала ему мать, но мистер Эрджайл и Гвенда Воугхан совершенно определенно заявили: без четверти семь миссис Эрджайл вошла в библиотеку и сказала, что в ответ на домогательства Джако не дала ему ни единого пенни.

– Неудивительно, – проронил главный констебль, – если предположить, что Эрджайл и Воугхан водят нас за нос.

– Возможно, и все-таки… – Помощник инспектора неожиданно замолчал.

– Да, Хьюш?

– Допустим, кому-то… назовем его или ее просто Икс… удалось подслушать ссору и угрозы, которые Джако обрушивал на свою мать. Допустим, Икс этим воспользовался. Взял деньги, догнал мальчишку и вручил ему купюру, сказав, что мать передумала. Словом, Икс ловко подтасовал факты. Кочергой он орудовал с большой осмотрительностью, чтобы не стереть отпечатков пальцев Джека Эрджайла.

– Проклятье! – чертыхнулся главный констебль. – Насколько я знаю, никто из этой семьи не соответствует подобной роли. Кто еще в тот вечер, кроме Эрджайла с Гвендой, Хестер и этой бабенки Линдстрем, был в доме?

– Самая старшая их дочь, Мэри Дюрант, со своим мужем.

– Он, кажется, калека? В счет не идет. А какова Мэри Дюрант?

– Сама невозмутимость, сэр. Представить нельзя, что она способна разозлиться, а уж тем более кого-то убить.

– Слуги? – спросил главный констебль.

– Все слуги приходящие, сэр, к шести часам они расходятся по домам.

– Позволь-ка я загляну в «Таймс».

Помощник инспектора подал ему газету.

– Хм… да, понятно. Без четверти семь в библиотеке миссис Эрджайл рассказала супругу про угрозы Джако. Гвенда Воугхан слышала начало этого разговора. Сразу после семи часов она отправилась домой. Хестер Эрджайл видела мать живой без двух или трех минут семь. После этого миссис Эрджайл не видели вплоть до половины восьмого, когда мисс Линдстрем обнаружила труп. За это время мало ли что могло произойти. Ее могла убить Хестер. Ее могла перед уходом убить Гвенда Воугхан. Ее могла убить мисс Линдстрем, когда «обнаружила» труп. Лео Эрджайл пребывал в одиночестве в библиотеке с десяти минут восьмого до тех пор, пока мисс Линдстрем не подняла тревогу. В течение этих двадцати минут он мог пройти в гостиную к своей супруге и убить ее. Мэри Дюрант, которая находилась наверху, имела в своем распоряжении полчаса и также могла спуститься вниз и убить свою мать. И сама миссис Эрджайл, – продолжал в задумчивости Финней, – могла кому-то отпереть дверь, мы полагали, что она открыла дверь Джеку Эрджайлу. Если помнишь, Лео Эрджайл заявил, будто бы слышал, как прозвенел звонок и хлопнула дверь, но не заметил, когда это произошло. Мы пришли к выводу, что вернулся Джако и убил матушку.

– Ему не нужно было звонить, – сказал Хьюш. – У него имелся ключ. В этой семье у каждого был свой ключ.

– Кажется, у него есть еще один брат?

– Да, Майкл. Торгует машинами в Драймуте.

– Думаю, надо выяснить, чем он занимался в тот вечер.

– Спустя два года? Вряд ли кто-нибудь это вспомнит, а?

– Тогда мы его допрашивали?

– Насколько я помню, он проверял машину одного покупателя. Подозревать его не было оснований, но и у него был собственный ключ, он тоже мог прийти и убить свою мать.

– Не знаю, что тебе посоветовать, Хьюш, – тяжело вздохнул главный констебль. – Не знаю, с какого конца подступиться.

– Мне самому не терпится узнать, кто же ее ухлопал. По моим сведениям, она была чудесной женщиной. Много доброго сделала, бездомным детишкам помогала. Таких людей не убивают. Да, очень хотелось бы узнать. Даже не для того, чтобы перед прокурором отчитаться, а просто для самого себя.

– Что ж, желаю успеха, Хьюш. К сожалению, зацепиться не за что, не огорчайся, если ничего не получится. Дело дохлое. Абсолютно дохлое.