Читать книгу Путешествие между Вселенными-Близнецами. Антигравитация 1 - Ахмед Нуреев - Страница 5

Моя наставница Ай, одна из моих учителей, постоянно навещала меня, отвечала на все возникшие вопросы. Со временем у нас установились дружеские отношения, мы часто вместе гуляли по парку на зависть Центавру и Андромеде. Андромеда, привыкший к групповому и беспорядочному сексу у себя на планете, сначала сильно страдал из-за его отсутствия. Потом пожаловался учителю, добился того, что к нему приставили женщину-робота. Он повеселел, ни на минуту с ней не расставался, даже пытался при всех заняться с ней сексом, но его убедили, что для этого надо уединиться в комнате. Мы стали все реже его видеть на улице на прогулках, а бедняжка-робот постоянно подзаряжалась. Центавр нашел себе подругу с какой-то Вселенной, тоже зеленую, атлетически сложенную, только у нее на затылке был третий глаз. Поскольку он обычно был закрыт веком, мы его особо не замечали. Пока один я оставался без подруги.

Мне уже хотелось выйти за ограду санатория и посмотреть планету. И вот однажды Ай сказала, что я уже получил базовые знания о планете и мне разрешено посетить любые места на свое усмотрение. Я уже заранее определил, что мне интереснее всего будет увидеть в первую очередь:

Хочу узнать про роботов. Где их делают, что они из себя представляют, почему они так похожи на людей, даже руки теплые, а щеки краснеют от смущения, – вспомнил я, как девушки-роботы залились румянцем от моего пристального взгляда.

Роботов мы создали давно, больше ста пятидесяти тысяч лет назад. Первые были примитивными, выполняли небольшое количество функций – всего пять – шесть, может, чуть больше. Но за прошедшие годы их постоянно совершенствовали. Где-то сто тысяч лет назад их по строению приблизили к людям. Тело напоминает человеческое, только не стареет, а изнашивается. По жилам-сосудам течет специальная подогретая жидкость, создавая тепло как у теплокровных. Вместо мозга вставлен микрокомпьютер, который мыслит как человек. В последнее время даже лучше, чем мы. Они сами создают новые модели с более широкими возможностями. Только детей не могут рожать, хотя занимаются сексом: для этого заложена специальная программа. Живут парами, создают себе детей. Но так делают не все, а только те, которые хотят подражать нам, людям. Но их дети не растут, как у людей, а всегда остаются в одном состоянии. Они так к ним привыкают, что не хотят переделывать их в более взрослых детей. Роботы совершенствуются быстрее людей. Они заняты на работах, требующих физического труда, также в обслуге, трудятся на предприятиях, производят для нас продукты питания, осваивают космос, работают врачами. У них свои клубы, свои лаборатории, где меняют изношенные части и детали, свои научные центры. Охотно делятся информацией и достижениями с нами. Как ни странно, давно имеются смешанные с людьми браки, даже с пришельцами из других галактик. Роботы всегда вежливы, аккуратны, исполнительны, радушны, умеют радоваться по пустякам. Особенно девушки-роботы радуются, когда за ними приударяют наши мужчины. Девушки-роботы включают специальную программу, а мужчины-люди принимают специальную шарик-таблетку, и у них происходит нормальный секс. Наши женщины даже жаловались Большому жюри, что мужчины предпочитают доступных девушек-роботов. Но те ответили, что у нас полная свобода действий, как у людей, так и у роботов. А на деторождаемость это не влияет, – кратко рассказала мне Ай про роботов.

– А не получится так, что в какой-то момент роботы не захотят обслуживать людей, взбунтуются, задумают вас уничтожить? – спросил я.

Жюри думает об этом. Есть Большой Компьютерный Центр (БКЦ), связанный со всей планетой, филиалы на местах периодически считывают мысли роботов и людей, анализируют их, затем принимаются те или иные решения. Есть обратная связь, когда БКЦ внушает людям и роботам, что можно делать, а что нельзя, – ответила Ай.

Итак, с роботами более-менее ясно. Я попросил отвезти меня в одну из лабораторий, где они производятся. Ай предложила посмотреть ближайшую на окраине города, недалеко от санатория, где я находился. Мы вышли за ограду санатория, и сели в первую попавшуюся свободную капсулу, и полетели.

– Почему мы так легко взлетели, без шума? Сразу вертикально и движемся теперь горизонтально, – спросил я.

– Все просто. Мы давно научились создавать антигравитацию на любом уровне мощности, а дальше создается легкая вертикальная или горизонтальная тяга, можно даже простым вентилятором. А вот при полетах в космос для взлета включается сначала антигравитация, а затем уже работают мощные ионные или ядерные двигатели. В этой капсуле обычный мощный бесшумный вентилятор создает тягу, работает от мини-ядерного двигателя. Для междугородних дальних перелетов уже работают другие системы, тоже на ядерном двигателе. Вместо капсул целые воздушные корабли, как жилые дома со всеми удобствами. После изобретения антигравитации пропала надобность в автомобильных, железных дорогах, судоходстве и собственно в транспортной технике. Все перемещаются по воздуху; пассажирский воздушный транспорт летает пониже, а грузоперевозки осуществляются повыше или вообще в космосе. Нефть и газ используются только для получения каких-либо материалов. Дома давно обогреваются теплом планеты. Излишки воды от таяния ледников, чтобы не затопить планету, преобразуются в водород и кислород, которые хранятся в специальных емкостях. Электричество получаем от энергии нашей звезды, по-вашему Солнца, приливов и отливов морей и океанов, ветра, атомных электростанций, – просвещала меня Ай, пока мы летели.

Вскоре капсула подлетела к четырехэтажному зданию из стекла и серебристого металла. Мы опустились рядом и подошли к зданию.

– Это лаборатория роботов, мы сейчас туда войдем, желательно ничего не трогать руками, – предупредила Ай.

Над входом висела вывеска из светящихся трубок, одна надпись напомнила символы из программирования, а вторая, которая дублировала первую, напоминала иероглифы.

– Что за надписи над входом?

Первая надпись – это язык роботов из символов программирования компьютеров. Они сами его придумали, чтобы как-то отличаться от нас, и очень этим гордятся. Вторая надпись сделана нашей письменностью, она у нас существует с древнейших времен в виде иероглифов, что-то среднее между земной китайской и японской письменностью. Конечно, она совершенствовалась, но письменность на нашей планете, как и язык, одна. Когда-то у нас, как и у вас, было много письменностей и языков, но ведь это неудобно. Рас и наций тоже было много. Европеоидная – белая – раса постепенно вымерла или ассимилировалась азиатской.

А почему вымерла европеоидная раса? – спросил я.

– Они женились поздно, рожали по одному, редко двух детей и их население шло на убыль. Иногда вообще не могли рожать. А вот аналоги вашего китайского и тюркского народов, напротив, рожали по много детей. Через несколько тысячелетий белая раса исчезла с лица Кёк. Всю планету заселила азиатская раса, слегка измененная европейской генетикой. Негроидной расы у нас не было, они из Вселенной, условно называемой Близнец-2; к нам в Близнец-1 попадали по червоточинам-тоннелям, но большинство уходило обратно, оставались единицы, но потомства не давали. А вот вашу Вселенную, Близнец-3, они полюбили и попадали туда по тоннелю в район Эфиопии в Африке. Поскольку их цивилизация была на восемьдесят тысяч лет старше вашей, они чувствовали себя на Земле комфортно и дали начало многим народам, – ответила Ай.

– Но вы не похожи на все сто процентов на китайцев или тюрков, там узбеков или татар. Почему? – опять поинтересовался я.

– Многие тысячелетия работали над собой, вмешивались в генетику, ДНК и добились поразительных результатов, хотя азиатские гены монголоидной расы оказались очень сильными. В результате у нас сохранились черные волосы и чуть-чуть смуглая кожа. Цвет глаз при зачатии разыгрывается, как лотерея, кому какой достанется. А формы лица, черепа, глаз уже давно европеоидные. Мы добились высокой гармонии, здоровья, долголетия – мы живем три тысячи лет. Изношенные органы легко меняются на новые при необходимости.

Мы стояли на входной лестнице лаборатории и беседовали, легкий ветерок обдувал нас. В небе проплывали редкие белые облака. Летали капсулы и, как мне показалось, целые склады или большие дома и даже городки. День был солнечным и теплым.

– А что же все-таки написано над входом, Вы можете мне перевести? – повторил свой вопрос я.

– Легко! Написано «научная лаборатория человекороботов», – ответила моя спутница.

– Почему «человекороботов», а не просто «роботов»? – не унимался я.

– Они созданы как точные копии людей, внешне, конечно. Чувства у них как у людей, даже похожи по половым признакам. Есть роботы-животные, которые имитируют вымершую фауну, роботы-машины и многие другие; они производятся не здесь, а в лаборатории роботов.

К нам подошла симпатичная девушка-робот, чем-то похожая на китаянку, и пригласила нас внутрь. На ней была надета очень короткая белая юбка и белая майка. Мы сразу попали в большой зал, где были выставлены образцы роботов. Вдоль стен за стеклянными перегородками стояли человекороботы, около сотни, может, чуть больше, от самых первых до последних моделей. От людей они отличались только тем, что могли быть вечно живыми: их подзарядить – и они оживали. Роботы, видимо, любили разнообразие. Тут были не только брюнеты, но и блондины, рыжие, русоволосые – в общем, разные; с белой кожей и загорелые.

– В последние тысячелетия они очень хотели от нас не отличаться, поэтому стали выпускать только похожих на нас. В смешанных браках часто внешне и не отличишь, кто из супругов человек, а кто – робот, – пояснила Ай.

На нас надели белые комбинезоны с капюшонами, лицо закрывалось прозрачным пластиковым забралом, на руки надели белые перчатки; стали похожи на спортсменов-фехтовальщиков. Мы прошли по цехам, где собирались роботы, тестировались, программировались, тренировались. Сборка велась автоматами-манипуляторами, а остальное делали сами человекороботы. Вокруг все было стерильно и чисто, как в операционной.

Высокотехнологичное производство человекороботов и их количество регламентировалось Высоким жюри, определялось в зависимости от тех или иных потребностей цивилизации. Для полетов в космос, на Луну, Марс и другие планеты изготавливались специальные роботы-человеки с экономичными энергетическими показателями. В последнем зале пять вновь собранных экземпляров тренировались на разных снарядах: один, например, бежал по дорожке-тренажеру. Если бы не контроль за их производством, их можно было произвести миллиардами и заселить все ближайшие планеты. Возможно, это и было сделано.

Лаборатория, конечно, впечатляла, но здесь собирали уже из готовых деталей. Мы закончили осмотр и вышли оттуда.

– Сегодня у нас еще посещение центра вакцинации. Надо Вас обезопасить от всех болезней и инфекций других цивилизаций, ведь Вы с ними общаетесь, – сказала Ай.

Мы слетали в центр вакцинации, где меня обработали, чтобы ни один вирус, ни одна инфекция, известная на этой планете или занесенная другими цивилизациями, не поразили меня.

К обеду мы вернулись в санаторий, условно назовем его «Санаторий № 1», где обитали пришельцы, дышащие кислородом. Ай ушла, я пообедал вроде бы по-земному (для меня делали специальное меню), но такого, как у домашней еды, вкуса не было. Названия в меню были земные, но по сути это была та же сбалансированная местная еда.

Вернувшись к себе в номер, я сел у окна и видел, как Центавр и Андромеда гуляли со своими подругами-роботами. «Надо составить план, что я хочу увидеть и узнать в первую очередь, что изучить более досконально, чтобы потом использовать, когда вернусь домой, на Землю», – думал я.

Но сделать это оказалось не так просто. Все было интересно – находился в будущем Земли через сто шестьдесят тысяч лет. Сначала я решил изучить, как решен вопрос воспроизводства и долголетия людей: не шутка жить три тысячи лет! А что потом? Как они умирают, стареют или болеют, или еще чтото… Пока ни стариков, ни детей я не видел.

Во-вторых, надо посетить Санаторий № 2, где пришельцы дышат метаном, и Санаторий № 3, где дышат углекислым газом, – для общего интереса. В-третьих, изучить, как достигается антигравитация, как создаются управляемые малые атомные двигатели, конечно, и ионные двигатели. В-четвертых, заполучить комплект деталей для сборки хотя бы двух человекороботов. На Земле это совершило бы научно-техническую революцию и огромный скачок в будущее.

Когда после обеда ко мне пришел учитель Цинь, я изложил ему свои пожелания; он их одобрил.

– Завтра посетим детский центр, Санаторий № 2 и Санаторий № 3, а сейчас еще немного расскажу о людях нашей планеты.

– Когда-то на планете было много наций и языков, но потом в результате естественного отбора, слабой рождаемости некоторых наций, образовался костяк современной расы. За тысячелетия эволюции остались два языка – китайский и тюркский, – но в последствии и они объединились в наш современный язык. Немногочисленная негроидная раса исчезла в результате различных инфекций, а оставшаяся значительная часть перебралась по червоточинам-тоннелям на планету во Вселенной Близнец-2 и целиком его заселила, а очень малая часть – на вашу Землю во Вселенной Близнец-3. Когда настали времена, что у людей отпала необходимость работать, чтобы прокормить и одеть себя (за них работали роботы), представители негроидной расы, любящие веселье, стали проводить все время в развлекательных и увеселительных мероприятиях, употреблять различные стимуляторы, заменители алкоголя, наркотиков. Пристрастились к беспорядочному сексу. В результате рождаемость сильно упала, перестала действовать защита от болезней и инфекций. Другие расы и даже роботы стали высказывать свое недовольство. Руководители негроидов, видя это, решили переселить своих подопечных в другие Вселенные – Близнец-2 и Близнец-3. Их судьба в Близнеце-3 на Земле Вам известна, а вот в Близнеце-2, на планете Ибис, аналоге Земли, они развились весьма успешно и в настоящее время процветают. Население Ибиса уже достигло около двенадцати миллиардов. Белая раса тоже выродилась: женщины просто перестали рожать. Инкубаторов по выведению и выращиванию детей тогда еще не существовало. Это сейчас дети на нашей планете выводятся и растут в специальных инкубаторах – детских центрах. Женщины только сдают яйцеклетки, а мужчины – сперматозоиды; все остальное происходит в инкубаторах, – рассказал мне Цинь.

– А что, мужчины и женщины сексом не занимаются, женщины естественным путем не беременеют? – поинтересовался я.

– Почему же, занимаются. Но не так, как в ваше время. Сейчас у нас мужчина или женщина могут принять специальную таблетку-шарик и получить оргазм даже без взаимного контакта, чем многие и грешат, особенно мужчины. У многих на этой почве развивается импотенция. Все легко лечится, конечно, если человек сам этого захочет.

– Женщины из-за таких увлечений мужчин страдают. Взаимных контактов становится все меньше. Так как женщины обленились, не рожают и не кормят грудью, они становятся похожими фигурой на мужчин: груди уменьшаются, таз сужается. Хотя желание рожать детей естественным путем не ограничивается никем и ничем, таких случаев все меньше и меньше становилось – вот почему и открыли инкубаторы, чтобы человечество не вымерло. Инстинкт материнства без родов и воспитания детей исчезает. Семей с детьми на нашей планете сравнительно мало. Люди заняты своим образованием, спортом, путешествиями, творчеством, но не воспитанием детей. Для этого и существуют детские центры. Дети при желании узнают, кто их биологические доноры-родители, иногда встречаются с ними. Но в центрах все так хорошо организовано – уход, досуг, учеба, – что дети не ощущают одиночества, быстро летит время. Не успели оглянуться, уже стали взрослыми, – более, чем подробно, объяснил Цинь.

Мы вышли с ним в парк у санатория прогуляться. Центавр на спортплощадке с подругой тренировались на брусьях; было приятно смотреть, с какой легкостью и удовольствием они это делают. Из номера Андромеды через открытое окно доносилось громкое стрекотание, как будто кричали десятки цикад. Он, видимо, занимался сексом с девушкой-роботом после сытного обеда. В пруду как всегда плавали утки и лебеди; вдоль берега слонялись пациенты санатория. Зрелище было интересное. Пришельцы из разных миров и цивилизаций, выглядевшие настолько разнообразно, насколько хватало фантазии, чинно прогуливались после обеда, вежливо поглядывая по сторонам. Видимо, эволюция происходит везде по похожим законам: дышащие кислородом разумные существа ходят (или, во всяком случае, стараются это делать) на двух конечностях. Несколько змееподобных пришельцев, которых я постоянно вижу в санатории, двигаются с поднятыми головой и туловищем, оперевшись на часть хвоста. У некоторых особей ног и рук больше двух и неясно, где ноги переходят в руки. Интересно смотреть, как едят шестирукие: две руки держатся за стол, две руки ловко орудуют приборами, разделяя еду на мелкие кусочки, а две оставшиеся руки забрасывают еду в рот, как уголь в топку паровоза. Еда уничтожается в миг. Напитки пьют одной рукой и очень медленно. Большинство очень отдаленно, но чем-то похожи на людей. Имеются глаза, иногда до четырех, есть голова, нос, уши, рот, зубы, но все такие разные по конфигурации, что только диву даешься, насколько велика у природы фантазия. Шеи разные: длинные, короткие, толстые, сросшаяся голова с туловищем, например, как у человека-бегемота. Ну копия бегемота, только очень худой и ходит на двух ногах, тяжело ступая, постоянно спотыкается. Вес под двести кило, несмотря на мощь и силу, добродушный донельзя. Развлекается, помогая уборщику-роботу двигать колесный трактор с выключенным двигателем, или ходит и переворачивает огромные ландшафтные валуны в парке.

На длительное общение с многочисленными постояльцами санатория не хватало времени. Я хотел скорее освоить свою программу минимум и депортироваться обратно на Землю, домой. Было очень интересно и познавательно находиться здесь: впереди маячило долголетие, останься я здесь; но хотелось домой. Цинь увидел мое кислое лицо и спросил:

Домой хочется? Знаешь, многие быстро привыкают, остаются здесь. Оставайся! Ты брюнет, внешне близок к нашей цивилизации, найдешь жену. Нам нужна свежая кровь для здоровья цивилизации. Твои гены на сто шестьдесят тысяч лет моложе наших, подрихтуем их от дурных направлений и вперед!

– Я подумаю, – ответил я, хотя точно знал, что уеду.

День прошел быстро, мы поговорили о разном и расстались.