Читать книгу Капканы и империи - Аксана Азреталиевна Шогенова - Страница 7

Можно было сказать, что организационные моменты паломничества в прошлое проработаны, теперь нужно было решить вопрос с кем из черкесов, где, и в какое время лучше встретиться. Чтобы определиться с последовательностью я пересмотрел и скачал на телефон фильмы Аскарбия Нагаплева: «Черкесия», «Черкесия. Адыгэ Хабзэ», «Черкесия. Чужбина», «Черкесия. Возвращение» и «Черкешенка»; Анзора Кушхабиева и Феликса Накова «Кабардино – Крымская война 1708 года». Именно 1708 год я выбрал для посещения своих предков. Время – первые дни после победы над османо – крымским войском в Канжальской битве 17 сентября 1708 года, получается, что это будет конец сентября 1708 года!

Удивительно, но по какой – то причине относительно нашей истории именно топонимы6, перенятые от татар, сохранились в языке. Побежденные татары в 15 веке нарекли моих предков черкесами, что на тюркском наречии означало «пресекающий путь», но сами себя мы называем «адыгами». Но как черкесов нас узнал весь мир, ибо не единожды пресекали путь татарам.

Местность на плато, где мои прáщуры7 победили османо – крымских захватчиков, в переводе на кабардинский называлась «Небесные перила», но закрепилось название, приобретенное после кровавой битвы название «Канжал», что в переводе с татарского означает «кровавая дорога». Так мир и узнал о битве на плато «Небесных перил»8.

Я выбрал это время для посещения по нескольким причинам.

Во–первых, есть ещё время до 1763, до начала закладки Россией крепости в урочище Моздока на кабардинских землях, что считается и датой начала первых столкновений и восстаний, которые впоследствии перерастут в губительную войну для моего народа. И, во–вторых, на корню пресечь попытку разжечь межнациональную вражду и конфликт между балкарским и кабардинским народами, живущими на одной земле. Летом 2018 года случилась неизвестно откуда возникшая истерия, отрицающая факт Канжальской битвы! Некие неадекватные оппоненты пытались доказать, что её и вовсе не было; другие же, не менее замутненные вопиющим антифактом, пытались донести до первых, что эта битва была и что наши адыги в ней победили. И для меня удивительным было то, что в защиту реальной истории (Канжальской битвы) встал краевед Виктор Котляров, руководитель местного отделения Русского географического общества: «Прошлое надо знать. Знать, опираясь на источники. Не препарировать его, не переписывать, не творить мифы, а просто знать. Так как именно знание и просвещение позволяют избежать многих проблем, корни которых из прошлого прорастают в настоящем».

Виктор Котляров и другие наши историки Анзор Кушхабиев, Феликс Наков, Барасби Березгов представили моим современникам массивный пласт исторического материала, доказывающего победу кабардинцев над силами османо – крымского войска, многократно превышающими их.

Просматривая документальный фильм, я освежил в памяти события той войны.

Весной 1707 года престол взошел новый хан Каплан – Гирей9. Честолюбивый хан решил ознаменовать своё правление с (казавшейся ему) легко достижимой победы – покорения Кабарды. Но в любой войне нужен повод. И повод нашёлся. Им послужил инцидент – убийство в бесленеевском ауле Шахбез–Гирея (брата новоявленного хана).

Между сыновьями крымского хана Селима I Гирея в 1699 году случился конфликт. У хана было много 13 сыновей, в том числе: Саадет, Газы, Девлет, Каплан, Шахбез. В иерархической структуре управления Крымским ханством были такие важные должности, как калга (вторая по значимости) и нурэддин (третья в иерархии управления). Каждый хан при вступлении на престол назначал калгу или нурэддина из числа своих братьев, сыновей или племянников рода Гиреев.

Селим I отрёкся от престола10 в пользу сына Девлета. При Девлете калгой был назначен Шагин (родственник) и нурэддином Саадет (родной брат), который хотел стать калгой. Вскоре умирает Шагин. Его место занял Шахбез (родной брат хана). Между тремя родными братьями случается конфликт и Шахбез уезжает в Черкесию к сыну своего аталыка11. На требования хана о возвращении отвечает отказом. В декабре 1699 года калга Шахбез был убит в Бесланеях в доме князя Тимур–Булата Канокова. Калгой ханства стал Саадет. На освободившееся место нурэддина назначили Газы (родной брат хана), который выяснил правду: Саадет нанял четырёх черкесов и по его приказу убили Шахбеза. Об этом стало известно хану Давлету (ему доставили пойманных черкесов на допрос). Хан приложил все силы, чтобы скрыть неприглядную правду членов семьи, за что и поплатился: он был смещён с должности.

В те годы, когда случались распри и конфликты между сыновьями или братьями крымских ханов, они укрывались на землях черкесов в семьях своих аталыков до тех пор, пока на родине «не утихнет буря».

На территории Крымского ханства была деревня, которая так и называлась «Черкесская». Одни историки утверждают, что появилась это деревня недалеко от известного бахчисарайского фонтана по повелению крымского хана с умыслом: чтобы задолго до рождения сына начинать присматривать за приглашенными черкесскими семьями, дабы определиться кому из них доверить воспитание наследника престола Крымского ханства. По другой версии это деревня появилась тогда, когда семьи аталыков решили последовать из Черкесии в Крым за своим воспитанниками. Но, могли быть и принцы, которые пожелают остаться на черкесской земле.

Крымские ханы отдавали сыновей черкесскому аталыку с семилетнего возраста. До достижения юношеского возраста аталык должен был обучать мальчика тонкостям военного искусства, дипломатии, красноречия, помочь овладеть даже каким – нибудь ремеслом. Таким образом крымские принцы и черкесские аталыки соединялись друг с другом духом родства, побратимства и рыцарского благородства. При достижении воспитанником совершеннолетия, аталык должен был своего воспитанника при всей экипировке и амуниции в сопровождении многочисленных родственников с почестями и подарками вернуть родителям.

Молдавский господарь Д. Кантемир писал по этому поводу, что страна черкесов является школой для татар, из которых каждый мужчина, который не обучался военному делу или хорошим манерам в этой школе, считается «тентеком», то есть нестоящим, ничтожным человеком. Хан тоже одаривал аталыка деньгами, подарками, оружием, драгоценными и кожаными изделиями. А в сердце крымских принцев оставалась любовь к своей второй родине, которой они считали Черкесию. Да и черкесские семьи «сражались» за право посадить на крымский трон своего воспитанника, ибо знали, что тот не даст их в обиду.

Воистину говорят, что «в семье не без урода» или «паршивая овца всё стадо портит», нашелся Каплан–Гирей, которому нужен был повод развязать войну с Черкесией, дабы заявить о своём восшествии на ханский престол.

Каплан – Гирей отправил в 1707 г своего калгу Менглы–Гирея с отрядом сейменов (гвардейцев) в Кабарду. Вначале крымцы были приняты в Кабарде по всем правилам гостеприимства как гости и расквартированы. Но их пребывание затянулось на полтора месяца.

Далее «гости» гостеприимство приняли за покорность и потребовали предоставления невольников – 2 000 рабов в качестве компенсации за убийство в 1699 г. калги Шахбез–Гирея в Бесленее. Ультимативное требование о выдаче двух тысяч невольников, сопровождавшееся грабежами, вызвало возмущение кабардинского народа.

Созванный в сложившейся ситуации верховным правителем Кургоко Атажукиным совет князей и дворян, называемый «Хáсэ», принял решение: уничтожить нарушивших законы гостеприимства крымских гвардейцев. Этот приказ поступил каждому хозяину, у которых были размещены крымцы. В течение одной ночи за исключением калги и его группы все мирзы12 были уничтожены. Калге и его личной охране было позволено уйти, чтобы он смог доложить о случившемся.

Хан Каплан–Гирей получил удобный предлог для похода на Кабарду. Но всё же объявлять войну Кабарде без санкции султана османской империи Ахмеда III он не мог. Каплан–Гирей отправил в Стамбул послов, которые сообщили султану Ахмеду III (1703 – 1730) о случившемся, и передали просьбу хана: позволить совершить поход против Кабарды. Султан Ахмед III не только дал на это согласие, но и повелел, чтобы сам Каплан–Гирей возглавил поход в Кабарду, разорил кабардинцев, сжёг дотла их жилища. Кроме того, султан выделил хану денежные средства, артиллерию, 4 000 турецких сипахов13 – янычар14 в помощь.

После получения прямых указаний от султана, хан Каплан–Гирей созвал совет из знатных мирз с целью обсуждения вопросов, связанных с походом. Хан потребовал увеличения налогов с жителей ханства и по одному добровольцу мужского пола из каждого дома. Его предупреждали об обременительности введения дополнительных налогов, но он пренебрег советами мирз и развернул приготовления к войне.

К османо – крымским войскам добавились личная гвардия хана, отряды ногайцев из Буджакской орды (Бессарабии) и с Правобережья Кубани. По одним данным численность османо–крымского войска, состоявшего из конницы, и пехоты достигла от 20 до 30 тысяч, по другим от 30 до 40 тысяч. Это войско отличалось не только своей внушительной численностью, но и хорошим вооружением, что делало его достаточно грозным для начала 18 века.

Кабарда, учитывая огромное численное превосходство противника, и осознавая масштабы серьезных последствий в случае поражения, впервые обратилась за помощью к союзникам и соседям. Послы с просьбой о военной помощи были отправлены к хану Калмыкии, донским, астраханским и гребенским казакам. Все отказали… «Без согласования с русским царём Петром I они не имеют права вмешиваться в крымско – кабардинский конфликт»15.

Верховный князь Кабарды Кургоко Атажукин созвал съезд Хáсэ (князей, дворян и тфокотлей16, представители известных кабардинских фамилий). Перед лицом надвигавшейся угрозы, в условиях изоляции и отсутствия поддержки Атажукин обратился ко всем собравшимся с единственным вопросом: изъявить унизительную покорность, или же вступить в войну за свою независимость? Ответ был единодушным – сложить голову в битве, чем позорное рабство под пятой гиреев. Кабардинские князья перед надвигавшейся бедой объединились, прекратили все междоусобные распри и выступили сплочённой мощной ратью.

Кургоко Атажукин возглавил совет обороны. В Кабарде была объявлена всеобщая мобилизация для мужчин с 14 лет. По некоторым сведениям военные силы обороны составили от 7 до 10 тысяч человек кавалерии из дворян. Была собрана пехота из крестьян как вспомогательный род войск.

По Кабарде строились эшелонизированные укрепления защитного характера из огромных валунов и балок. По решению совета все женщины и дети были эвакуированы в недоступные горные убежища.

Османо – крымские войска прибыли к границам Кабарды в середине лета. С целью выиграть время князь Кургоко Атажукин вступил в переговоры с ханом. Послы князя «предложили» хану откупные дары в виде небольшого количества невольников и драгоценных вещей, но хан ответил, что меньше 3 000 пленных не возьмёт. В ответ на эти заявления мои предки заявили хану, что большинство черкесов уже приняли ислам, почти в каждом ауле построены мечети и с негодованием обратили внимание: «Как можно требовать рабов от единоверца?!» Но алчный Каплан – Гирей был непреклонен…

Полтора месяца кабардинцы изматывали противника внезапными набегами, лишая их преимущества не только численного, но и артиллерийского. Кабардинцы и османо–крымцы готовились к решающей схватке.

В истории есть три версии рекогносцировки сражения.

По первой версии кабардинцы использовали черкесский вариант «троянского коня» с привлечением ложных перебежчиков. Под видом перебежчиков (предателей) Кургоко Атажукин внедрил во вражеское войско своих 12 воинов. Они поспособствовали проводам крымского войска в обход позиций кабардинцев к верховьям реки Малка, и заключению в кольцо, с последующей тыловой атакой. На беду крымцев на счастье кабардинцев, крымские мирзы поверили перебежчикам. В начале осени хан оставил часть войска в Баксанском ущелье, а остальные отряды войск повёл к верховьям Малки. Там, в нагорье, вблизи горы Сосруко крымцы разбили свой военный лагерь.

По второй версии к началу осени значительно поредевшее и измотанное османо–крымское войско тактикой внезапного нападения было оттеснено к верховьям реки Малки кабардинскими отрядами.

По третьей – первая битва началась 16 сентября 1708 года. Противостояние продолжалось до позднего вечера и закончилось отступлением моих черкесов. На военном совете хана было принято решение остановить бой и продолжить его на следующий день. Крымские военачальники получили приказ отвести войска в узкое канжальское ущелье, окружённое со всех сторон горами.

Но факт остается фактом, противоборствующие войска оказались в верховьях реки Малки, ставшей ловушкой для османо – крымского войска.

Кабардинцы, окружив войска противника, отрезали все пути к их отступлению. В ночь на 17 сентября, при луне, освещавшей лагерь османо – крымцев, кабардинцы выступили в атаку. С гор полетели исполинского размера валуны, потом начался обстрел из луков и арбалетов, военное действо закончилось стремительным кавалерийским налётом. Паника, начавшаяся в тылу противника, усугубила их положение – они не смогли выстроиться боевым порядком и отразить стремительный набег. По одной версии в бой смогла вступить конница во главе с ханом, во второй побег возглавил сам хан Каплан – Гирей, бежавший с поля битвы.

У кабардинцев бытует версия, что Кургоко Атажукин с отрядом догнал хана Каплан – Гирея, но милостиво позволил ему уйти (из политических и тактических соображений), сказав, что униженный и опозоренный хан красноречивее павшего, воздвигнутого в ранг мученика, или же храброго на поле сражения.

В истории взаимоотношений Крымского ханства и Кабарды в течение 300 лет было множество битв. Канжальская была не единственной крупной битвой, в которой кабардинцы одерживали верх. Но именно эта победа имела такой мощный международный резонанс, потому что война была объявлена турецким султаном и победа, одержанная в Канжальской битве косвенно говорила о победе над турецким султаном вообще! Кабарда ещё не раз станет победителем: в 1720, 1729, 1731 и 1739 годах. В последующем Кабарда получит мировое признание как независимого государства, что найдет отражение в статье (артикуме) 6 Белградского мирного трактата 18.09.1739 г между Россией и Османской империей:

Артикум 6.

«…Об обеих Кабардах, то есть Большой и Малой, и Кабардинском народе, с обеих сторон соглашеносъ, что быть тем Кабардам вольным, и не быть под владением ни одного ни другого Империя, но токмо за баррьеру между обеими Империями служить имеют; и что и от другой стороны блистательной Порты Туркам и Татарам во оныя не вступаться, и оных не обезпокоивать такожде и от Всероссийской Империи оныя в покое оставлены будут. Но что однакоже по древнему обыкновению браны будут во Всероссийскую Империю от тех Кабардинцев, для спокойнаго их пребывания аманаты; и Оттоманской Порте, також позволяется для такой же причины, брать от них таких же аманатов; а ежели помянутые Кабардинцы причину жалобы подадут одной или другой Державе, каждой позволяется наказать».

Подписанный между Османской и Российской империями договор делал Кабарду независимой и теперь она должна была служить «барьером между обеими державами».

В этой победе Кабарда оказала незаменимую и косвенную военную помощь и своему стратегическому союзнику – царской России. Так, победой в Канжальской битве осенью 1708 г Кабарда фактически выручила Россию в Северной войне. Весной 1708 г. шведская армия во главе с королем Карлом XII вступила на территорию Белоруссии и развернула наступление. Султаном Османской империи была обещана помощь Карлу XII. Шведский король рассчитывал на полную поддержку крымских войск, но разгром хана Каплан–Гирея, оставило первого без необходимой поддержки, что сказалось на победе Петра I над шведами в бою под Полтавой.

Именно этот период я выбрал для переговоров со своими предками. Разговор предстоял сложный. Но 1708 год далёк от 1763 года. Надеюсь, что мои увещевания помогут предотвратить беду.