Читать книгу Мои «Лекции» - Ал. Ан. Шмонин - Страница 2

Моя фамилия происходит от слова «шмоняться» (но не шмонать), т. е. баклушничать, балагурить, зубоскалить, праздно шататься.

Мой предок Шмоня (Шмоняга), весельчак и любитель парадоксов, по семейному преданию, «перегонял гурты свиней» (пигбой?!) и был записан как Иван Шмонин при раздаче фамилий. Природа не захотела отдыхать на потомках, поэтому теперь, когда моя рука тянется к перу, перо к бумаге, появляются странные, несуразные тексты: полубасни-полупритчи-полуфельетоны, т. е. «лекции».

Лекции без кавычек я слушал и конспектировал двенадцать лет (техникум, институт); и это мне так обрыдло, что теперь, когда слышу слово «лекция», моя рука снимает пистолет с предохранителя. Такие тексты не публикуют, даже при отсутствии цензуры. Теперь мои тексты запрещают модераторы, как грубые, вульгарные, непристойные, скабрёзные, ранящие нежный слух сентиментальных книгофилов.

Но при жизни не были напечатаны И. Барков, А. Афанасьев, В. Высоцкий и др. В таком ряду отметиться в номинации «и др.» весьма почётно.

***

Мои племянники совершенно равнодушны к противоположному полу, не знакомятся, чтобы заняться ЭТИМ, хотя им уже под тридцать, о женитьбе и речи нет. Сутками смотрят в мониторы, планшеты и мерцающие экраны. Чувствуя, что правнуков не дождусь, решил вспомнить своё послевоенное детство и написать нарративы о том времени, об интим-курьёзах, об интим-героях того времени.

Сумрачно надеясь пробудить хоть какой интерес хоть у некоторых нынешних отроков к ЭТОМУ и внести посильный вклад в улучшении демографии.

В те годы на селе не стало мужчин, одни вдовы всех возрастов: доярки, свинарки, скотницы, жницы, полеводки, хлеборобки.

Отроки рано взрослели, приобретали первый опыт и становились мужчинами сразу по окончании школы: средней, а иногда и начальной.

Одинокие тётушки охотно инициировали их в мужчины: первый раз юноша должен заниматься ЭТИМ с женщиной, а не через рукоблудство, чтобы почувствовать разницу между натуральностью и паллиативом и закрепить это в голове.

Первые контакты тогда у нас на селе чаще бывали не на пуховой перине всю ночь, а кратко, спонтанно, случайно, на природе, в зарослях шиповника, в высокой траве, в лопухах, в крапиве, в хлеву, в сарае, на гумне, на задах, на сене, на соломе, на рогоже, на попоне, на мешках. И особенно в бане или на печи с дальними родственниками.

Об этом я, как летописец, и рассказываю в своих романах «О времени и о себе» и «Грации и грешники». Впрочем, мои рассказы несут не только назидательный и наставнический, но и развлекательно-познавательный смысл.