Читать книгу Мудрость и величие. Часть 3 - Алаис - Страница 1

Я нагоняю Альда у самой лестницы. Он почему-то парит перед ней и смотрит… вниз. В подвал, куда тоже ведут ступени. Странно, мы же наверх собирались, вроде бы.

– Что-то не так? – спрашиваю осторожно, чтобы не помешать бывшему подселенцу, если он вдруг чем-то занят.

– Да.

Отличный ответ. Исчерпывающий донельзя. Альд зачем-то качает головой и наконец-то начинает подниматься вверх. Правда, довольно медленно, будто сомневаясь, стоит ли это делать.

– Слушай, – глупый и совершенно неуместный вопрос продолжает крутиться у меня в голове, и я просто не могу его не задать в этот невероятно подходящий момент. – А ты всегда теперь будешь так светиться?

Секундное молчание, будто до бывшего подселенца не сразу доходит смысл моих слов. Я в это время наблюдаю, как призрачная холодная зелень просвечивает сквозь черную ткань его мантии.

– Издеваешься…

Альд вздыхает с тем самым выражением бесконечного смиренного терпения, которое прежде часто сопровождало моменты, когда мне удавалось выдать особенно глупый вопрос.

– Нет, – я пожимаю плечами, хоть мой собеседник этого и не видит. – Просто спросила. Оно, конечно, красиво выглядит, но мало ли…

Лич издает шипящий смешок, но ничего не отвечает.

– И все-таки?

Вот не успокоюсь же, пока не узнаю ответ, хоть и понятия не имею, зачем мне это нужно.

– Нет, – неохотно отзывается Альд. Он медленно доползает по воздуху до середины последнего пролета перед вторым этажом и лишь после этого добавляет: – Дальше будет сращивание осколков, как во время…

Бывшего подселенца прерывает грохот. Звук доносится сверху, из дальнего от нас конца второго этажа. Будто кто-то выбил дверь. Или кем-то…

Альд рывком преодолевает оставшиеся ступени. Замешкавшись для чар ускорения полета, я сосредотачиваюсь на том, чтобы не зацепиться за поручни и не влететь в стену. И вместо этого с размаху врезаюсь в золотистую пелену.

Щит. Он полностью перекрывает коридор – от потолка до пола – и делит его на две примерно равные части. И не пускает меня дальше.

– Альд, чтоб тебя!..

Бывший подселенец, может, меня и слышит, вот только я уже его не вижу. Лишь хлопает дверь и створка отлетает обратно, каким-то чудом умудрившаяся удержаться на петлях.

А затем раздается сдавленный вскрик, который тут же переходит в не прекращающийся глухой вой, полный боли и ярости. На миг его заглушает грохот. Кажется, упало что-то тяжелое.

Быстро осматриваюсь. Вдоль пола и потолка по стенам пылают строчки рун – таким же цветом расплавленного золота, как и преградивший мне путь щит. Я осторожно касаюсь пелены перед собой – она мягко отталкивает мою руку, не причиняя вреда, но и не давая ни малейшего шанса на продвижение вперед. Интересно, это Альд пытается меня защитить от того, что происходит там? Или не хочет, чтобы я как-то помешала происходящему?

Как бы то ни было, мне остается лишь наблюдать, как что-то темное беспорядочно мельтешит в видном мне сквозь щит дверном проеме. Будто бесформенная тень мечется туда-сюда в отчаянной попытке вырваться.

Неужели это Многоликий Отец?

От этой мысли мне становится жутковато, и благодарность к бывшему подселенцу за такую вот защиту робко царапает мои ребра изнутри.

Когда тень в очередной раз закрывает собой дверной проем, ее отбрасывает вспышка. Золотистая пелена искажает цвет, но я почему-то четко понимаю – это дело рук Суртаза. Или его посоха. И, судя по ввинтившемуся в мой разум пронзительному вою, Многоликому Отцу результат не понравился.

Альд – я легко узнаю его голос – что-то резко выкрикивает, и щит передо мной вдруг подергивается рябью. Глядя на мелкие прозрачные проплешины в мерцающем золоте, я чувствую искушение. Это мой шанс пересечь барьер и увидеть, что творится по ту сторону. Но стоит ли это делать?

Внутреннее чутье и здравомыслие в два голоса твердят – нет, ни в коем случае. Сейчас я там буду только мешаться. И хорошо, если никто в результате не пострадает. Но любопытство и какая-то безотчетная, непонятная тревога толкают меня вперед, прямо на мерцающую преграду. И она исчезает прежде, чем я понимаю, что делаю.

И все же, остатки осторожности побеждают. Остановившись в паре шагов от дверного проема, осматриваю комнату впереди. На полу сияют руны – не слишком ровные, начертанные явно наспех. Часть из них заляпана чем-то темным и… это что-то, кажется, движется.

Невольно содрогнувшись от отвращения, я поднимаю взгляд и успеваю заметить, как мимо проема с невероятной скоростью проносится… нечто. Оно то ли прыгнуло, то ли пробежало, свешиваясь с потолка – в любом случае, высоко над полом. А следом комната снова озаряется вспышкой – белоснежной до боли – такой же яркой, какой я видела ее во время стычки с Бледной Матерью.

Руны на полу вдруг расплываются в сияющее пятно, но быстро обретают привычную четкость. Чары зрения не только не отказали, но и быстро восстановились – отдых все-таки пошел мне на пользу.

Раздается шипение на священном языке – хорошо знакомое заклинание разрыва плоти – и за ним следует яростный вой и хруст. Звук, от которого мне снова становится жутко. Хотя бы потому, что я не знаю, чьи именно кости сейчас хрустят.

Страх придает мне решимости.

Сдвинувшись еще чуть вперед, я зависаю перед самым порогом. Открывается картина погрома справа: шкаф на полу, осколки стекла вперемешку с черной жижей на книгах и свитках, стенах и занавесках. Взгляд натыкается на подвижное темное облако, окруженное белой аурой, и тут же невольно соскальзывает в сторону. Суртаз, кто же еще. Стараясь не обращать внимание на темные пятна на занавесках, я поворачиваю голову влево. Там – в ближнем ко мне углу – бьется странная буро-черная масса, опутанная светящимися белыми нитями.

Видимо, это и есть Многоликий Отец в его нынешнем состоянии. Или в истинной форме, как знать. Необъяснимо отвратительный, но почему-то совершенно не пугающий вид.

Над этой массой, гораздо выше обычного, вполоборота ко мне парит Альд. Чуть вытянув руки перед собой, бывший подселенец перебирает длинными костяными пальцами, но стоит мне на него взглянуть, как замирает и чуть поворачивает ко мне слабо мерцающее лицо.

– Шиз, вернись в коридор, – спокойно, но твердо говорит он.

Я не успеваю ничего сделать, а секундного отвлечения Альда, похоже, оказывается достаточно. Магические путы разлетаются клочьями белого света, и темная масса бросается в мою сторону. Невольно отпрянув обратно в коридор, я вижу, как белая волна проносится мимо проема и откидывает назад уже поравнявшегося со мной Многоликого Отца. Глухой удар – видимо, он впечатался в стену – и Альд выдает какую-то сложную тираду на священном языке.

– Помоги… – сквозь шум возобновившейся борьбы в мой разум прокрадывается отчаянный шепот, больше похожий на стон.

Я замираю, не зная, что и думать. Вдруг он действительно – не союзник Бледной Матери? Вот только стоит ли верить бледной твари, способной захватывать чужие тела?

– Они… не понимают… — с надрывом продолжает вещать голос в моей голове, – не хотят… слушать…

– Почему я должна тебе верить? – не выдерживаю я.

Ответом мне становится слившиеся воедино резкие слова Альда, отчаянный вой Многоликого Отца и каким-то чудом слышный сквозь это все омерзительнейший звук – что-то среднее между бульканием, чавканием и разрыванием чего-то очень плотного и влажного.

Я не выдерживаю и осторожно выглядываю из-за дверного косяка. Весь угол комнаты от пола до потолка измазан буро-черной жижей. Осязаемое легкое давление вскользь касается моих костей – остававшееся справа темное облако неторопливо проплывает мимо меня. По мере приближения Суртаза руны на стенах в углу начинают светиться ярче – настолько, что становятся видны сквозь буро-черные пятна. Альд отлетает в сторону. Первый Некромант останавливается спиной ко мне и заводит монотонный речитатив.

Под звучание не знакомых слов жижа медленно стекает со стен, собираясь на полу в отвратительного вида лужу. Ее края колеблются, а по поверхности идут крупные волны, будто кто-то барахтается в глубине этой вязкой жидкости. Несмотря на то, что это зрелище вызывает какое-то необъяснимое отвращение, я не могу оторвать от него взгляд. Лишь глухой стук и шелест отвлекают мое внимание: прислонившись к стене рядом с окном, Альд медленно сползает на пол. Глядя на его едва мерцающие кости, я чувствую, неясная до этого тревога обретает вполне очевидную причину. Да он сейчас рассыпется!

Рывком устремляясь к бывшему подселенцу, я слишком поздно замечаю, что лужа перед Суртазом тоже приходит в движение. Обогнув Первого Некроманта с обеих сторон, Многоликий Отец преграждает мне путь. Вид вспучившейся передо мной темной массы вызывает у меня секундное замешательство, которое тут же вспыхивает холодной яростью.

Только попробуй мне помешать…

Я выплескиваю свою ярость вместе со сгустком энергии – и отправляю в буро-черную жижу.

Будто камнем в лужу запустила. По крайней мере, расплескался Многоликий Отец по комнате очень похоже.

Раздраженно отряхнув испачканные рукава мантии, я наконец-то добираюсь до Альда. Опускаюсь рядом на колени и даже успеваю коснуться его плеча, чтобы создать энергетический канал – лич легко и охотно откликается – когда за моей спиной раздается голос. Звучит длинная фраза на священном языке – полная шипения и свиста, она обдает меня ощущением осязаемого могущества Первого Некроманта. Начавшая было сползаться обратно жижа вдруг замирает на месте, становясь беспросветно черной.

– Уверен, даже этого надолго не хватит, – голос Суртаза не выражает ни досады, ни сожаления по этому поводу. Простая констатация факта. – Альдауар, есть предложения?

– Нужно пересмотреть защитные чары…

Голос бывшего подселенца звучит тихо, но я вижу, что моя энергия идет ему впрок. Магические связки, удерживающие осколки костей на месте, теперь светятся гораздо ярче. Из-за этого Альд снова напоминает мне скелета, чье тело соткано из переменчивой холодной зелени.

– У нас не будет возможности наблюдать за контуром.

– Увы, но ничего более подходящего я предложить не могу, – сухо отвечает Альд, но в его словах мне слышится отголосок язвительности.

Подвижное темное облако вокруг тела Первого Некроманта уменьшается, уплотняется и обретает форму длинного плаща. Сделав пару неторопливых шагов, Суртаз останавливается рядом с застывшей на полу кляксой, одной из самых крупных.

– А что, если все-таки отправить его в Срединный мир?

По тону Первого Некроманта не ясно, задал он этот вопрос Альду или же это была всего лишь мысль вслух. Но бывший подселенец хмыкает и качает головой. Похоже, не только я не верю своим чарам слуха.

– Не думаю, что это хорошая идея, учитель, – наконец, говорит он.

– Удержать это существо, не подвергая опасности себя и окружающих, мы не можем, – продолжает Суртаз. – Но то, как отчаянно оно пытается избежать встречи со своей… повелительницей… Наводит на кое-какие мысли.

В моей памяти всплывает бледное лицо Ваана, его закатившиеся глаза и странные слова предсказания, спустя столько времени обретающие очень даже конкретный зловещий смысл.

– Этого нельзя допустить, – подстегнутая воспоминаниями, я решаюсь возразить. – Это приведет к катастрофе, так говорил Ваан. Ну… или кто-то – через него.

– Я помню, – голос Первого Некроманта становится задумчивым. – Но при нынешнем положении дел Бледная Мать рано или поздно все равно найдет своего… раба и господина.

Я невольно ловлю себя на мысли: было бы интересно узнать, что все-таки на самом деле означает эта формулировка. Если она действительно хоть что-то означает, а не является каким-нибудь образным выражением.

– И если их встреча действительно приведет к катастрофе… Вам не кажется, что пожертвовать пустым и безжизненным Срединным миром будет куда разумнее, чем каким-либо из населенных?

– Нам кажется, что из-за этого может рухнуть все Кольцо миров, – саркастически отвечает Альд.

Я же понимаю, что самое время предложить другой путь. Ну или хотя бы попытку найти его.

– А давайте все-таки попробуем поговорить.

– С этой тварью? – уточняет у меня бывший подселенец.

– Ага.

– Сомневаюсь, что тебе это понравится, – в голосе Альда слышится издевка.

Он отстраняется, довольно-таки мягко разрывая энергетическую связь, но все равно возникает ощущение, что ему противна даже мысль о переговорах с Многоликим Отцом.

Суртаз же молчит, и это обнадеживает меня настолько, что дальше я обращаюсь именно к нему.

– Когда я медитировала внизу, Многоликий Отец пытался со мной связаться. Он говорил, что идет Бледная Мать, бормотал что-то о новом теле и старой злобе, какой-то зеленой луне… Твердил, что ему нельзя возвращаться… И что он этого не хочет, – я запинаюсь, понимая, что сейчас хожу по очень тонкой грани, судя по недовольству бывшего подселенца. – Мне кажется, его нужно выслушать. Вдруг узнаем что-то полезное.

– Я уже пытался его выслушать, – тон Альда обретает знакомые ледяные нотки. – Ничего вразумительного он не сказал. Это всего лишь уловка.

– Для чего?

– Для захвата нового тела. Он не может подступиться ко мне или к Суртазу, поэтому пытается уговорить тебя.

– Он сказал, что вы его не понимаете и не хотите слушать.

– Это тоже было во время медитации?

– Нет, пару минут назад, когда… Когда вы пытались его скрутить. И тогда же он попросил помочь.

– Ох, Шиз, похоже, опыта общения с Бледной Матерью тебе оказалось недостаточно… – бывший подселенец со вздохом поднимается с пола.

– Заметь, в этот раз я тебя на клочки не порвала, – взлетая следом, язвлю в ответ.

– О да, – Альд издает ехидный смешок, – это – красноречивое свидетельство твоего здравомыслия и самоконтроля…

– Достаточно.

Похоже, Суртазу наша перепалка уже успела надоесть. Мне, по правде говоря, тоже. Учитывая то, что Альд уперся чуть ли не на пустом месте. Он, конечно, опытный и все такое… Это всего лишь разговор, через который я уже проходила без видимых последствий.

– Он говорил тебе что-то еще?

– Нет, – я качаю головой. – Тогда не рискнула расспрашивать, а потом и Альд отвлек.

Сдержанный смешок в полной мере доносит до меня мнение бывшего подселенца о моей фразе.

– Интересно, почему ты так хорошо его слышишь… – то ли вопрос, то ли очередная мысль вслух.

Молча пожав плечами, я смотрю на пол и замечаю, что мелкие черные брызги вновь обрели бурый оттенок и принялись сползаться в пятна покрупнее

– Я не знаю, – мне наконец-то удается подобрать подходящие слова под мельтешащие в памяти лоскуты воспоминаний. – Но помню, что при самой первой встрече Многоликий Отец сразу заявил – у него есть к нам предложение. Что он расскажет, как остановить бледных…

– Думаю, нам это и без него известно. Нужно закрыть портал, соединяющий наши миры.

Не знай я Альда, то подумала бы, что он наконец-то успокоился. Но его голос звучит настолько бесстрастно, прямо как в старые добрые времена, что не остается никаких сомнений – бывший подселенец категорически не одобряет обсуждаемую перспективу.

– А хорошей слышимости и… взаимопониманию, – добавляет он, – скорее всего, способствует однажды созданная энергетическая связь.

– Или новая грань таланта Шиз… – эхом отзывается Суртаз. — Потому что с моей стороны такого эффекта нет, хотя я неоднократно обеспечивал перегрузку этому существу. Когда пытался убить.

– Может, дело в количестве энергии?.. – не будь тон Альда настолько безупречно нейтральным, я бы подумала, что он издевается.

– Еще больший выброс уничтожил бы столицу вместе со всем населением, – Первый Некромант, похоже, трактует вопрос по-своему.

Я не влажу в их разговор со своими драгоценными комментариями. Вместо этого мне вспоминается пугающее в своей красоте небо в ту ночь, когда Суртаз пытался убить Многоликого Отца. Если это не вышло у него, то вряд ли получится у кого-то другого. По крайней мере, без серьезных последствий. А раз не получается убить…

– Альд, – я пытаюсь придать своему голосу максимально миролюбивый тон. Даже вполне прилично звучит. – Не понимаю, почему ты так… нервничаешь. Ну неужели от одного разговора все станет прямо уж так…

– Я не хочу иметь с бледными ничего общего…

Безжизненная размеренность этих слов пугает. Мне страшно, и вместе с тем я каким-то внутренним чутьем понимаю, что Альду – еще страшнее. В разы. А следом возникает странное ощущение, что он сейчас говорит совсем не о том, что мы собираемся сделать. Он говорит о том, что было совершено когда-то. Или едва не было совершено, и в чем первый ученик Суртаза в свое время участвовать отказался.

– …сверх того, что продиктовано безвыходной ситуацией.

– Думаю, ситуация сейчас именно, что безвыходная.

Или мне кажется, или в голосе Суртаза звучит что-то вроде… удовлетворения? Ситуация кажется мне все более и более странной. Будто Первого Некроманта забавляет страх его ученика.

– Плохая идея – пытаться подружиться с кем-то, кого до этого пытался убить, – глухо отвечает Альд.

И снова у меня ощущение, что он хоть и говорит о Многоликом Отце, но подразумевает что-то другое. Что-то, известное им обоим.

Но не мне, конечно же.

Кости Суртаза, опять эти загадки и недосказанности, будто мало мне их было до этого. И все же, происходящее настолько интересно, что я даже боюсь лишний раз пошевелиться, чтобы не помешать этому странному диалогу.

– Речь идет о взаимовыгодном сотрудничестве, – спокойно парирует Первый Некромант.

– Меня уже однажды собирались судить за предательство.

– Тебя собирались судить за гордыню, самонадеянность и недальновидность. И похоже, что ты это так и не понял.

Альд ничего не отвечает. Лишь с хрустом сжимает скелетированные кулаки. Я вижу, как на пол падают несколько мелких осколков – окутывающее их сияние гаснет прежде, чем костяные чешуйки касаются пола.

– Но я же правильно понимаю, что вариант отправки твари в Среднемирье теперь уже не рассматривается? – в голосе бывшего подселенца слышится горечь.

– Рассматривается. Как вариант на крайний случай.

– Ладно, – Альд сдвигается с места и лишь каким-то чудом не задевает меня. – Тогда я лучше перенастрою охранный контур, вам же нужно как-то удерживать его во время… разговора.

Не оборачиваясь, он направляется к двери в дальнем от нас конце комнаты. Туда, где находится магическая темница Многоликого Отца, продолжающего тем временем медленно и непреклонно собираться в одну буро-черную лужу на полу.

И я ловлю себя на мысли, что почему-то чувствую себя виноватой. Состояние Альда откровенно тревожит. За их разговором чувствуется что-то болезненное, невысказанное. Но Суртаза, похоже, это не волнует.

– Как Многоликий Отец с тобой разговаривает сейчас? – учитель задает этот вопрос в тот же миг, когда бывший подселенец скрывается за дверью. – Это все еще похоже на ментальную связь?

– Да, голос в голове. Обрывочные фразы.

– Хорошо. Тогда попробуем поговорить вместе. Думаю, так будет результативнее.

Мысль о том, что с поддержкой Суртаза это будет еще и безопаснее, меня вообще не воодушевляет. Потому что в этом я как раз почему-то не уверена. А обманчиво рассеянная фраза Первого Некроманта лишь укрепляет это ощущение:

– И Альдауар, пожалуй, при этом присутствовать не будет…

– Почему? – недоуменно уточняю я. – Чем он помешает?

– Альдауар… Довольно предвзят к этому существу. И у меня есть весомые причины полагать, что оно просто откажется говорить в его присутствии.

Мне вспоминается настороженность Многоликого Отца от одной только мысленного упоминания имени Альда. Что ж, возможно, в этом есть определенный смысл. Знать бы еще – почему… Точнее, почему Альд ненавидит Многоликого Отца – в целом-то понятно, но вопрос, что бывший подселенец умудрился сделать такого, что заставил бояться практически бессмертное существо – остается открытым.

– Но все равно ему стоит быть поблизости, я думаю. Так, на всякий случай…

– Не думаю, что он сможет что-то сделать, если этот… всякий случай – все-таки настанет.

Как я не стараюсь – не могу ощутить в интонации Суртаза даже тень издевки. Снова очередная констатация факта. И это, наверное, даже хуже, чем если бы Первый Некромант откровенно издевался.

Впрочем, кто может запретить ему делать это с невозмутимым видом? Тем более, что все нюансы взаимоотношений Суртаза и Альда все еще ускользают от моего понимания. Слишком много недосказанностей. Впрочем…

– Учитель, можно вопрос? – осторожно спрашиваю я, видя, что внимание Первого Некроманта уже переключено на жижу на полу – за это время она почти собралась в одну лужу.

– Можно.

– Во время вашего разговора… У меня возникло ощущение, что Альд говорил не совсем о Многоликом Отце. Это так?

– Возможно, – следует отстраненный ответ.

Ага, ну хоть тут внутреннее чутье меня не подвело. Набравшись смелости, я решаюсь задать более конкретные вопросы.

– Что он имел в виду? Что-то похожее в прошлом уже происходило?

– Похожее?.. Да, можно сказать и так.

С этими словами Суртаз вдруг наклоняется и погружает пальцы в текущую… даже скорее – ползущую по полу жижу. Та, будто живая – впрочем, таковой действительно являясь – вдруг резко меняет направление движения в попытке избежать прикосновения когтистой перчатки.

Тихий шелест заклинания раздается из-под костяной маски, и все еще не собравшиеся воедино останки Многоликого Отца снова замирают на месте. Правда, теперь они не меняют цвет, а просто застывают вызывающими отвращение буро-черными лужицами.

– Ненависть Альдауара к бледным тварям достойна уважения. Она дала ему силы выжить и уберегла его разум от безумия на протяжении сотен лет заточения, – продолжает Суртаз, как ни в чем не бывало. – Но эта же ненависть не дает в полной мере раскрыться его выдающимся способностям.

Хм, а мне почему-то казалось, что Альд пережил заточение только из собственной вредности и упорства. И желания таки закрыть тот проклятый портал. Ну и отомстить Коаттану, наверное.

– В прошлом действительно была схожая ситуация. Коаттан, мой второй ученик…

От упоминания слишком хорошо знакомого имени я невольно вздрагиваю.

– …нашел эффективный способ применения крови бледных тварей для усиления, лучшей выживаемости и ментальной стабилизации умерцев во время трансформации.

О, кажется, я даже догадываюсь, что ему ответил Альд. Наверняка послал куда подальше и, желательно, в один конец. Исключительно вежливо и корректно, конечно же, как он умеет. Хотя…

– Альдауар отказался от эксперимента. Это стало последней каплей в их и без того… непростых отношениях.

В голосе Суртаза слышится сожаление. Неужели его действительно заботило то, как ученики относятся друг к другу? Хотя, постоянная грызня за спиной никому не добавляет спокойствия и хорошего настроения. Даже бессмертному богу.

– Я рассчитывал, что наглядная демонстрация возможностей хотя бы немного расширит его диапазон приемлемости, но…

Первый Некромант пожимает плечами, и в этом едва заметном движении чувствуется куда больше разочарования, чем во всей предшествовавшей этому фразе. Мне же добрая пара минут, чтобы понять – что именно он имеет в виду.

И все же, я наконец-то понимаю…

Суртаз проверил на мне метод восстановления костей при помощи крови химеры. Альд ненавидит бледных. И в итоге он был воскрешен при помощи проверенного на мне метода.

Ох ты ж…

Что ж, теперь понятно, почему у бывшего подселенца такие проблемы с восстановлением сил. Ведь в первое время после воскрешения у меня было то же самое. Рассыпалась по поводу и без, так как просто не принимала свое свежескелетированное тело, не могла с ним смириться.

А ведь оно хотя бы было полностью моим, без каких-то примесей. Да и мне пришлось куда проще. Я-то была, по сути, даже не сформировавшимся некромагом. Так, всего лишь податливой заготовкой, которой остро не хватало твердой руки толкового наставника и пары – ладно, не пары, а больше – воодушевляющих подзатыльников.

Альд же – древний лич. Состоявшийся некромаг, в буквальном смысле закостеневший в четком понимании, что правильно и допустимо в его картине мира, а что – нет. Чего только стоит его привычка по поводу обещаний…

Впервые за все время нашего знакомства мне по-настоящему становится жаль бывшего подселенца. Не то, чтобы я и до этого ему не сочувствовала – все-таки, судьба у него не из простых – но Суртаз уж как-то слишком круто взялся его переучивать. И в этот же самый момент я понимаю, что действия Суртаза вполне можно расценивать, как издевку. Не слишком изящную, но достаточно тонкую, чтобы ее можно было прикрыть личиной заботы о благополучном будущем.

А с Альдом надо будет поговорить. Обязательно. Только сначала надо будет запрятать свою жалость куда подальше. Уж что-что, а она бывшему подселенцу от меня нужна меньше всего. А вот силы могут пригодиться.

– Что ж, думаю, пора действовать, – наконец, объявляет Суртаз. Похоже, он решил, что совсем уж в дебри размышлений меня лучше не пускать. Мало ли, до чего еще додумаюсь.

Я же испытываю жгучее желание полететь к Альду прямо сейчас. Но оно тут же угасает от понимания, что в своем нынешнем состоянии он разве что ядовито прокомментирует мои выдающиеся умственные способности и посоветует применить их в ранее выбранном направлении. И мы, скорее всего, опять поцапаемся. Нет, это забавно, конечно – вот мы разговариваем более-менее по душам, а стоит возникнуть хоть малейшему поводу, и все, обмен колкостями обеспечен. Но как-то утомляет уже…

– Помоги Альдауару собраться и спустись с ним вниз. Когда все будет готово – я тебя позову.

Я растерянно щелкаю челюстью, запоздало понимая, что за все время нашего разговора из дальней комнаты не донеслось ни единого звука…