Читать книгу Пропасть Искупления - Аластер Рейнольдс - Страница 17

В первый день они ехали очень долго, чтобы набрать максимально возможную дистанцию между собой и поселком. Час за часом скользили по заметенным снегом колеям, пересекая медленно меняющийся рельеф под мрачным небом. Время от времени проезжали мимо башни ретранслятора или дорожного поста; иногда попадались встречные машины.

Постепенно Рашмика привыкла к усыпляющему покачиванию ледоката и научилась ходить внутри его, не теряя равновесия. По большей части она сидела в своем уголке, подтянув колени к подбородку, смотрела в иллюминатор и воображала, что в каждой замеченной скале и льдине таится частица инопланетной империи.

Она много думала о вертунах, аккуратным почерком исписывая страницы своей тетради, сопровождая подробные штриховые рисунки пояснительными подписями.

Девушка выпила чай и кофе, поела и поговорила с Кулвером, всего пару раз, хотя он изъявлял желание пообщаться многократно.

Планируя побег – хотя «побег» не совсем верное слово, поскольку Рашмика ни от кого и ни от чего не бежала, – она почти не думала о том, что будет делать, когда выберется из поселка. Лишь несколько раз позволяла своим мыслям свернуть в это русло, и всегда представлялось, что она испытает огромное облегчение, когда самое трудное будет позади.

Но получилось совсем иначе. Волнение и тревога, одолевавшие ее по пути к шлюзу в подземном жилище, исчезли, но лишь потому, что долго пребывать в таком состоянии нельзя. От них осталось что-то вроде тугого узелка в животе. Возможно, это оттого, что теперь она много думала о будущем, пыталась проникнуть мыслью в terra incognita. Опасной громадиной впереди замаячила встреча с церковниками. Но и то, что осталось за спиной, изрядно беспокоило девушку. Три дня, или даже шесть, не слишком большой срок. Но так ей казалось раньше, до отъезда, а теперь она считала часы. В поселке, наверное, уже поняли, что произошло, и снарядили погоню. Воображение рисовало, как полицейские мчатся за ледокатом на своих быстрых машинах. Никто из односельчан не питает теплых чувств ни к Линкси, ни к Крозету. Обязательно решат, что эта парочка подбила Рашмику к бегству, что только таким людям могут прийти в голову негожие мысли. Их всех поймают – и девчонку, скорее всего, выпорют, а взрослых разорвет толпа.

Но признаков погони не было. По счастью, машина Крозета шла быстро. Несколько раз они поднимались на взгорок и осматривали десять-двенадцать километров пройденного пути. Никого.

Несмотря на все заверения Крозета, что короче дороги нет и быстрее двигаться невозможно, напряжение не отпускало Рашмику. Время от времени, чтобы немного успокоить ее, Крозет включал радио, но в динамиках шипела статика. В этом не было ничего удивительного, ведь на Хеле радиоэфир полностью зависит от причуд то и дело прокатывающихся магнитных бурь. Были и другие способы связи – прямой лазерный луч между спутниками и наземными станциями, волоконно-оптические линии, – но почти всеми этими каналами владели церкви, и Крозет не был подписан ни на одну из таких услуг. По его словам, специально ими не пользовался, чтобы не привлекать внимания.

Все же ему удалось наконец настроиться на некодированную передачу с Равнины Вигрид, и Рашмика прослушала сводку дневных местных новостей. Услышанное противоречило ее ожиданиям. Речь шла об обвалах в ходе раскопок, об отключении электричества и тому подобных рядовых проблемах – и ни слова об исчезновении человека. В свои семнадцать лет Рашмика официально находилась под опекой родителей, так что они имели полное право заявить о пропаже. Более того, не объявив о ее бегстве, родители нарушали закон.

Это обеспокоило Рашмику, и даже больше, чем она согласилась бы признать. С одной стороны, она хотела ускользнуть из поселка незаметно. С другой – ребячески переживала оттого, что никто не хватился пропажи. Она была вовсе не против, чтобы за нее испугались.

Подумав еще немного, девушка предположила, что родители просто решили подождать несколько часов. Ведь ее не было дома всего лишь полдня. Она часто уходила по своим делам, засиживалась в библиотеке. Может, родители решили, что Рашмике не спалось и она встала раньше обычного. Может, пока не нашли оставленную записку и не заметили, что в шкафчике недостает скафандра.

Но прошло шестнадцать часов – а в новостях молчок.

Привычки Рашмики не отличались постоянством, и родители не беспокоились, если она где-то пропадала часов по десять-двенадцать. Но через шестнадцать – должны были встревожиться, даже если каким-то чудом не заметили остальных улик. И, не найдя дочь нигде поблизости, они были бы вынуждены обратиться к властям.

Что будет дальше? Действия полиции Равнины Вигрид никогда не отличались эффективностью. Быть может, заявление об исчезновении Рашмики просто не попало на нужный стол. Принимая во внимание бюрократическую инерцию на разных уровнях, нельзя исключать, что колесики закрутятся только завтра. Хотя, возможно, властям уже все известно, но по каким-то причинам они решили не сообщать в новостях. В это хотелось верить, и все же Рашмика не могла вообразить причину такой задержки. Как бы дело ни обстояло, за ближайшим поворотом может подстерегать полицейский патруль.

Но Крозет явно не боялся встречи с полицией, гнал ледокат как ни в чем не бывало. Эту дорогу он знал как свои пять пальцев, и казалось, что машина сама понимает, когда нужно свернуть.

На исходе первого дня пути, перед остановкой на ночлег, они снова поймали новости. С момента ухода Рашмики из дома прошло более двадцати часов – и никаких признаков того, что это замечено. Девушка приуныла, – не иначе, она переоценила собственную персону и ее исчезновению нет места даже среди самых мелких событий в истории Равнины Вигрид.

Но вдруг ее осенило, и она даже опешила: как же сразу не догадалась?! Запоздалый ответ выглядел куда правдоподобней, чем все обдуманные ею ранее возможности.

Ее родители прекрасно понимают, что она сбежала. Понимают они также, куда направилась дочь. Она не распространялась в оставленной записке о своих планах, но родителям не составило труда догадаться. Скорее всего, им даже известно, что Рашмика не прекратила общаться с Линкси после скандала.

Да, родители знают, что она так поступила из-за брата. Догадываются, что любовь к нему, а если не любовь, то гнев заставил ее отправиться в путь. А никому ничего не сказали по вполне понятной причине: несмотря на то что внушали Рашмике все эти годы (в частности, что с церквями связываться опасно), они хотели, чтобы дочь добилась своего. И в душе гордились сделанным ею выбором.

Как только она это поняла, все мгновенно встало на свои места.

– Это нормально, – сказала она Крозету. – В новостях обо мне ничего не скажут.

Он пожал плечами:

– Откуда такая уверенность?

– Я кое-что поняла.

– Тебе нужно хорошенько выспаться, – сказала Линкси.

Рашмика с благодарностью приняла у нее горячий шоколад. В тот миг ей казалось, что в жизни не приходилось пробовать напиток вкуснее.

– Прошлой ночью я плохо спала, – призналась Рашмика. – Все думала о сегодняшнем утре, волновалась.

– Все прошло как по маслу, – заверила ее Линкси. – Когда вернешься, поселок будет тобой гордиться.

– Надеюсь, – буркнула Рашмика.

– Я только один вопрос хочу задать, – сказала Линкси. – Не хочешь – не отвечай. Это из-за брата? Или есть что-то еще?

Вопрос застал Рашмику врасплох.

– Конечно из-за брата.

– Просто о тебе судачат, – продолжала Линкси. – Всем известно, что ты пропадаешь на раскопках и вечно что-то записываешь в тетрадь. В поселке никто так не интересуется вертунами, как Рашмика Эльс. Говорят, ты даже шлешь письма в спонсируемые церквями археологические партии и участвуешь в дискуссиях.

– Я действительно интересуюсь вертунами и ничего не могу с этим поделать, – ответила девушка.

– А можно узнать, что за шлея тебе попала под хвост?

Насмешка в вопросе была добродушной, но Рашмике не удалось скрыть раздражение.

– В смысле?

– В смысле: с чего ты взяла, что все совершенно не правы?

– Тебе это в самом деле интересно?

– Ну да. Хотелось бы знать и твою точку зрения.

– Но по большому счету тебе наплевать, кто прав, а кто нет? Пока найденное в раскопках удается продавать, кому какое дело, что случилось с вертунами? А конкретно тебе и твоему мужу вообще на все плевать, вас интересуют только запчасти к ледокату.

– Эй, юная леди! – осадила ее Линкси. – Не забываем о манерах.

– Извини. – Рашмика покраснела и хлебнула шоколада. – Я не то имела в виду. Но мне действительно хочется знать, что произошло с вертунами, а еще я уверена, что всем остальным нет никакого дела до их судьбы. Которая, между прочим, наводит на мысли об участи амарантийцев.

– Кого-кого? – взглянула на нее Линкси.

– Амарантийцы – раса, населявшая Ресургем. Они произошли от птиц.

Рашмика вспомнила нарисованного в тетради амарантийца, и это было не изображение скелета, а портрет живого существа: блеск птичьего глаза, лукавая улыбка клюва, плавные кривые линии черепа. Таким представляло ей амарантийца воображение – не реконструкцией из археологических книг, а будто воочию увиденным образом. Заглядывая в свою тетрадь, она не раз думала о том, насколько верны ее представления о другой разумной космической расе – о вертунах.

– Миллион лет назад они по неизвестной причине исчезли. Потом на Ресургеме поселились люди, но они не допускали даже мысли о том, что таинственная сила, уничтожившая амарантийцев, может вернуться и проделать то же самое с нами. Исключением был только Дэн Силвест.

– Дэн Силвест? – переспросила Линкси. – Не припоминаю.

Рашмика скрипнула зубами: как можно не знать таких людей? Но она не дала воли раздражению.

– Силвест возглавлял археологическую экспедицию. Когда докопался до правды, колонисты заткнули ему рот. Они в упор не видели грозящей опасности и не желали видеть. Но в итоге он оказался прав.

– Могу спорить, ты себя равняешь с ним.

– Еще как равняю, – кивнула Рашмика.

Девушка помнила, как впервые случайно наткнулась на фамилию Силвест. Она упоминалась в ссылке на археологический текст, который Рашмика загрузила в свой компад, похоронив среди скучных научных трудов о жонглерах образами. Словно лампочка зажглась у нее в голове, когда она читала эту статью. Был восторг, было ощущение сопричастности; словно вся ее жизнь была лишь прелюдией к этой минуте. Тогда же Рашмика почувствовала, как ее детский интерес к вертунам превратился в нечто сродни наваждению.

Она не могла этого объяснить, но не могла и отрицать.

С тех пор, изучая вертунов, она узнавала все больше о судьбе и эпохе Дэна Силвеста. И это вполне логично, ведь бессмысленно было бы заниматься вертунами в отрыве от других исчезнувших инопланетных культур, чьи следы находили люди в межзвездных полетах. Имя Силвеста было крупными буквами вписано в историю науки о цивилизациях Галактики, и штудирование его работ приносило несомненную пользу.

Касающиеся амарантийцев публикации Силвеста охватывали годы с 2500-го по 2570-й. В этот период он не только вел кропотливые исследования, но и подвергался различным видам тюремного заключения, однако даже под домашним арестом его интерес к научной работе не ослабевал. Все же без доступа к ресурсам, которыми обладала колония, его идеи были обречены оставаться умозрительными.

Потом в систему Ресургема прибыл корабль ультра. С их помощью Силвест разыскал последний фрагмент головоломки. Его подозрения подтвердились: амарантийцев уничтожила локальная космическая катастрофа. Они запустили действующий и поныне механизм, созданный с единственной целью – подавлять разум, стремящийся к освоению космоса.

На то, чтобы эта новость достигла других систем, понадобились годы. За этот срок добытые Силвестом сведения несколько раз побывали в чужих руках, покрылись налетом пропаганды, почти затерялись в сумятице человеческих междоусобиц. К тем же выводам пришли сочленители – похоже, независимо от Силвеста. А еще различные археологические партии, изучавшие другие потерянные инопланетные культуры.

Машины, уничтожившие амарантийцев, по-прежнему находились рядом: наблюдали и ждали. У них было много имен. Сочленители прозвали их волками. Другие культуры – ингибиторами.

За минувшие века существование ингибиторов стало незыблемым фактом. Но бо́льшую часть этого времени угроза оставалась далекой, она не пугала и даже не тревожила, как и любая проблема, разбираться с которой предстояло следующим поколениям.

Но недавно многое изменилось. Приходили неподтвержденные сведения о необычных событиях близ системы Ресургема: о полном демонтаже планет и превращении их в сложные машины неведомой конструкции. По слухам, эвакуировались обитаемые миры, и Ресургем превратился в выжженную пустыню, и с солнцем этой системы случилось нечто неописуемое.

Впрочем, до поры можно было не думать даже о Ресургеме. Он был всего лишь археологической колонией, изолированной, лежащей в стороне от межзвездных коммерческих путей, и правивший на нем тоталитарный режим грешил дезинформацией. Проверить сведения о тамошних событиях не представлялось возможным. И поэтому еще некоторое время жизнь в других системах, населенных людьми, шла как прежде.

Но сегодня ингибиторы появились у других солнц.

Первыми дурные вести принесли ультра. Поддерживая связь между своими кораблями, они советовали друг другу не приближаться к некоторым системам. Там что-то случилось, и это выходило за рамки обычных представлений о катастрофах. Не война и не эпидемия, а нечто неизмеримо худшее. То же самое произошло с амарантийцами, а может быть, и с вертунами.

Число человеческих колоний, чья судьба прямо свидетельствовала о нападении ингибиторов, не превышало дюжину, но сферические волны паники, разбегаясь по космосу со скоростью радиоволн, обладали громадной разрушительной силой. Поселения на поверхности планет эвакуировались, причем зачастую люди бросали все свое имущество, спеша укрыться на кораблях или в пещерах. Склепы и бункеры, служившие в мрачные десятилетия плавящей чумы, а потом заброшенные, были срочно восстановлены. Само собой, количество беженцев было огромным, и всех не могли вместить ни суда, ни подземелья. Вспыхивали восстания и небольшие, но яростные войны. Крушение цивилизации не помешало наиболее предприимчивым представителям человеческого рода сколотить бесполезные состояния. На плодородной почве страха перед будущим, словно черные орхидеи, во множестве росли культы конца времен и Судного дня. Люди были уверены, что их дни сочтены.

Стоит ли удивляться, что в ту грозную эпоху многие устремились на Хелу? В лучшие времена чудо Куэйхи не привлекло бы такого внимания, а теперь корабли ультра привозили замороженных паломников десятками тысяч. Не все они искали ответы в религии, но, коль скоро решали остаться на Хеле, служба крови быстро обращала их в свою веру.

Рашмика не считала себя вправе судить этих людей за сделанный ими выбор. Не родись она здесь, возможно, и сама бы прилетела с волной паломников. Вот только причины у нее были бы другими. Она бы искала правду. То же стремление привело Дэна Силвеста на Ресургем, и вынудило его вступить в конфликт с колонией, и в конце концов погубило.

На ум пришел заданный Линкси вопрос: что заставляет Рашмику ехать к Вечному Пути? Желание разыскать Харбина? Или это всего лишь предлог, чтобы скрыть истинную причину побега – как от себя, так и от других? Она видит ложь в словах любого собеседника. Но уличить во лжи себя – как же, оказывается, это непросто…

– Я ищу Харбина, – прошептала она. – Хочу найти брата, больше мне ни до чего нет дела.

Но когда она задремала с чашкой шоколада в руках, ей приснились насекомовидные вертуны, и детали их анатомии перетасовывались столь же часто, сколь и бессмысленно.

Свернув на участок тропы с неровным льдом, ледокат затрясся и сбавил скорость. От его рывков Рашмика проснулась.

– Дальше сегодня мы уже не проедем, – сообщил Крозет. – Темнеет, да и вымотался я. Сейчас найдем местечко поуютнее – и на боковую.

Рашмике он и впрямь казался очень усталым. С другой стороны, Крозет так выглядел всегда.

– Нет уж, дорогой, – сказала ему Линкси. – Я не уверена, что мы в полной безопасности. Ступай-ка в корму да вздремни, а я порулю пару часиков.

– А чего нам бояться? – спросила Рашмика.

– Ну, мало ли… Еще несколько миль лишними не будут. Иди-ка ты тоже в хвост и постарайся поспать. Завтра опять тяжелый день, и я не могу обещать, что нас не догонят.

Линкси уже заняла место водителя, ее пухлые, как у младенца, пальчики легли на истертые джойстики. Пока Крозет не изъявил желания остановиться на ночлег, Рашмика была уверена, что машина оборудована автопилотом, – он поведет дальше, пусть и не так быстро. Надо же, оказывается, они не стронутся с места, если ледокатом не будет управлять человек.

– Я могу помочь, – предложила она. – Правда, такие машины не водила, но, если покажете, наверное, справлюсь…

– Спасибо, как-нибудь обойдемся, – отказалась Линкси. – И потом, на нас с Крозетом свет клином не сошелся. Утром поведет Кулвер.

– Простите, я не хотела…

– Насчет Кулвера не беспокойся, – перебил Крозет. – Ему нужно чем-нибудь занять шаловливые ручонки.

Линкси отвесила мужу затрещину, но сделала это с улыбкой. Рашмика допила остывший шоколад, чувствуя невероятную усталость и в то же время радуясь, что первый день все-таки закончился, и закончился благополучно. Она не питала иллюзий насчет того, что самое трудное осталось позади, но решила, что даже маленький успех можно по праву воспринимать как небольшую победу. Очень хотелось поговорить с родителями, сказать, чтобы не волновались, с ней все хорошо и она все время думает о них. Но девушка дала себе слово не посылать весточки домой, пока не доберется до каравана.

Вслед за Крозетом она двинулась в корму грохочущего ледоката. Под управлением Линкси машина шла иначе. Нельзя сказать, что женщина правила хуже Крозета, просто ее стиль вождения был другим. Ледокат прыгал как мячик, выписывал в воздухе длинные дуги. Такие движения убаюкивали Рашмику, но она снова и снова просыпалась в страхе – ей снились падения в бездонные пропасти.

Утром она получила хоть и тревожную, но долгожданную новость.

– По радио было специальное сообщение, – сказал Крозет. – Официально заявлено о твоей пропаже и о начале поисковой операции. Ну что, гордишься собой?

Рашмика тяжело вздохнула, пытаясь представить, что произошло с вечера.

– Это полиция, – подала голос Линкси, имея в виду организацию, призванную блюсти закон и порядок на Равнине Вигрид. – Уже наверняка выступили поисковые отряды. Но, надеюсь, им нас уже не догнать. Стоит нам примкнуть к каравану, и полицейские отвяжутся.

– Странно, что отправили поисковиков, – сказала Рашмика. – Неужели власти считают, что мне угрожает опасность?

– Дело не только в этом, – сказал Крозет.

Линкси оглянулась на мужа.

Они что-то знают. Но что? У Рашмики желудок вдруг собрался в тугой комок, по спине побежали мурашки.

– А ну, выкладывайте! – потребовала она.

– По радио сказали, что тебя хотят вернуть домой и допросить, – ответила Линкси.

– О чем, о моем побеге из дома? Им больше нечем заняться?

– Нет, не об этом, – сказала Линкси. – Вернее, не только об этом. – Она опять оглянулась на Крозета. – Дело в той диверсии, что была на прошлой неделе. Ты ведь знаешь, о чем я?

– Да, – ответила Рашмика, вспомнив воронку, которая осталась на месте склада взрывчатки.

– Полиция считает, что это ты взорвала склад, – объяснил Крозет.