Читать книгу Философия крутых ступеней, или Детство и юность Насти Чугуновой - Альберт Иванович Карышев - Страница 28

Они стали переговариваться по мобильному телефону. Несколько раз Алексей втайне от родных бывал в Григорьевске и встречался с Викторией у Дворкина. Однажды она привела его к себе домой и представила матери:

– Это мой школьный товарищ. Мы с ним встречаемся. Он живёт в Москве.

Алексей увидел, что, хоть Виктория и знакомит его со своей матерью, но за свои поступки перед ней не отчитывается.

– Маму зовут Асей Львовной, – сказала она возлюбленному.

– Очень приятно, – отозвался он.

– А вас как зовут? – спросила его Ася Львовна.

– Алексеем.

– Вы женат?

– Разве заметно? – Он пытался отшутиться, но чувствовал, как от стыда теплеют его щёки и уши.

– Я так подумала.

– Что ты накинулась на Алёшу? – сказала Виктория. – Не успел прийти, как засыпала его вопросами!

– Должна же я знать что-нибудь о человеке, который с тобой встречается и которого ты привела к нам?

– Да, я женат, – ответил Алексей.

– Ну, вы, наверно, человек разумный. Знаете, что делаете, – сказала Ася Львовна.

Она была небольшого роста, старая, но не дряхлая, худенькая и сухонькая женщина. Косицу из жидких волос мать Виктории закрутила на темени в плоскую спираль и приколола железными шпильками. Над сморщенной её губой темнели усики; её слабые глаза щурились за толстыми стёклами очков в пластмассовой оправе. Она ещё с минуту постояла перед Алексеем и дочерью, скрестив на животе руки и приклонив голову, повернулась и ушла в другую комнату.

Пока взрослые разговаривали, за ними наблюдала со стороны белобрысая девочка одних с Настей лет – так прикинул Алексей. Когда Ася Львовна вышла, девчушка встала в дверях комнаты и помялась, прислонясь к дверному косяку.

– Он кто? – спросила она. – Мой папа?

– Нет. Это Алексей Андреевич, – ответила Виктория. – Зайди в комнату, не торчи в дверях.

– А зачем он пришёл, раз не папа?

– Потому что Алексей Андреевич мой друг. Он пришёл ко мне в гости. Ты неуважительно о нём говоришь. Мне это не нравится. Нехорошо спрашивать о госте, да ещё в его присутствии, зачем он пришёл.

– Иди ближе. Хочешь, тоже будем дружить? – позвал девочку Алексей и смутился от мысли, что пробует обласкать чужую безотцовщину, а не собственную. – Я познакомился с твоими мамой и бабушкой, давай с тобой знакомиться.

– Давай, если хочешь. Меня зовут Яной.

– Иди, я пожму тебе руку.

Девочка подошла, и он, пожимая ей руку, снова думал о Насте.

Поняв, что явился некстати, растревожил семью, Алексей поспешил уйти. Виктория пошла его проводить…

В следующий свой приход в дом подруги он услышал от Аси Львовны более, чем прежде, неприятный вопрос:

– Ваша жена, конечно, не знает, что вы ездите к другой женщине?

– Безусловно, – ответил он с некоторым вызовом.

– У вас серьёзные виды на Викторию, женщину с ребёнком? – спросила Ася Львовна.

– Да, серьёзные. Хочу развестись с теперешней женой и жениться на вашей дочери. Она согласна.

– А что, с теперешней уже нажились?

– Мама! – закричала Виктория. – Перестань! Ты задаёшь бестактные вопросы! Отношения Алексея с женой и наши с ним тебя не касаются! Мы взрослые люди!

Алексей ждал, что Ася Львовна тоже закричит, и она уже открыла рот для крика, но потом махнула рукой и ушла со словами:

– Делайте, что хотите!

Её решение больше не вмешиваться в дела дочери и Алексея, брошенное сгоряча, впоследствии воплощалось в дело. «Зачем мне это нужно? – думала мать Виктории. – Учить уму-разуму таких великовозрастных – себе дороже!»

* * *

Чуя измену, приглядываясь к мужу и изводя его расспросами, Ирина довела себя до приступа неврастении. Однажды она двинулась на Алексея с кулачками, побелевшими от судорожного сжатия, но возле него рухнулась на пол и забилась в истерике. В этом происшествии муж увидел повод для разрыва, сказал Ирине, что хочет с ней развестись, и она завизжала, хватаясь за голову.

– А что у вас могло выйти хорошего, – сказала Татьяна Ивановна, – если каждый только о себе печётся? Вон и ребёнка сбагрили куда подальше, чтобы не думать о нём!