Читать книгу Два Цвета. Магический реализм - Альберт Зубко - Страница 9

Жена с подругой прилетают завтра утром, я решил лечь пораньше, хотя время и так приближалось к полуночи. Поставил будильник на шесть утра, чтобы успеть позвонить супруге до ее отлета и поддержать. После насыщенного дня я уснул моментально.

В какой-то момент, не просыпаясь, я почувствовал что-то неладное, какое-то ужасное предчувствие.

Сюжет сна стал возвращаться к событиям прошедшего дня, но теперь все виделось по-другому.

Вот я на рыбном рынке. Это уже не морское царство, это бойня. Горы рыбьих трупов лежат на витринах, рты, искаженные предсмертными судорогами, широко открыты, глаза выпучены.

Вокруг стоит удушливый запах.

Продавцы все так же, как и наяву улыбаются, но улыбки эти совсем не добрые. Я подхожу к одному из прилавков, дотрагиваюсь до витрины, ладонь касается чего-то склизкого, я поднимаю ладонь к лицу, она вся в рыбной слизи. Достаю другой рукой из кармана бумажную салфетку, пытаюсь вытереть слизь, но она только размазывается по всей ладони.

Сбоку от меня женщина-покупатель просит разделать рыбу, продавец ловко вспарывает брюхо треске, кровь разливается по разделочной доске, продавец улыбается женщине, запускает руку в брюхо рыбе и медленно достает кишки. Кровь течет ручьем.

Женщина улыбается в ответ, ожидая свою покупку, и кажется, что она начнет ее есть прямо здесь.

Я смотрю по сторонам, все больше покупателей просят разделать рыбу, и вот уже десятки продавцов отрубают головы, вырывают кишки, отдают обезглавленные трупики, смывают кровь.

Я поспешно ухожу, двигаясь к противоположному выходу.

А вот и загадочный оккультный магазин.

Я вхожу. Кажется, ничего не изменилось: все тот же антураж, все та же девушка за прилавком – длинные волосы, длинные черные ногти. Красный светильник в углу. Девушка улыбается, свет от светильника блестит на зубах насыщенным красным цветом.

В дальнем углу комнаты, почти сливаясь со мраком, стоит вчерашний темнокожий грабитель и что-то расставляет на полках. Второй, худой, тоже здесь, в руках старинный серебряный нож для разрезания бумаги. Оба занимаются своими делами и не обращают на меня никакого внимания.

На прилавке поднос, на нем карты Таро, но теперь они разложены веером, рубашкой вверх, изображений не видно.

– Quieres saber el futuro? Хочешь узнать будущее? – спрашивает по-испански девушка с черными ногтями.

Я мотаю головой.

– Не отказывайся! Выбери всего одну карту, прошу.

Девушка пристально смотрит мне в глаза, снова улыбается кровавой улыбкой.

Я, как загипнотизированный, тяну руку к разложенной колоде и вытягиваю одну.

Переворачиваю, смотрю на нее:

«XIII. The Death». Смерть!

Я замер в ужасе, девушка смотрит на меня, ее губы не шевелятся, но слова раздаются у меня в голове:

– Не нужно бояться Смерти. Смерть – это начало.

– Начало чего? – совершенно пораженный, хрипло спрашиваю я.

– Начало нового. Начало всего.

Девушка тянется к моей руке за картой, но дотрагивается до пальцев.

И мы вдвоем оказываемся на острове, на мысе.

Мыс все так же отделяет темное от светлого. Но темноты стало больше, левая часть медленно захватывает правую, на которой между облаков пробивается солнце, теперь уже закатное.

Испанка стоит напротив меня, в полуобороте к солнцу, почти спиной к нему. Она улыбается, зубы снова блестят красным, но сейчас уже от заката.

Девушка смотрит на меня насмешливо, начинает хохотать диким, громким голосом, поднимает левую руку вверх, белый рукав сползает к локтю, обнажая кожаные браслеты с нанизанными бусинками и металлическими символами, а также татуировку на внутренней стороне запястья, обращенного ко мне.

Только цифры: 2:23.

Правая рука опущена и указывает вниз.

Фигура с поднятой рукой в сумерках напоминает букву «Алеф» еврейского алфавита.

Неожиданно из ниоткуда раздается тихая музыка, я узнаю ее – это «В пещере горного короля» Эдварда Грига.

Постепенно мелодия переходит в крещендо, дикий смех становится громче, сливаясь с музыкой, худая бледная рука испанки начинает вытягиваться вверх вопреки всем законам физики, тянется к солнцу и, наконец, закрывает его.

Музыка обрывается в своей кульминации.

Наступает полная темнота. Я нахожусь в черном квадрате Малевича и только теперь улавливаю, кажется, смысл этой картины.

Глаза привыкают к темноте, в правом углу я вижу синий сгусток света, теплый, почему-то родной, мой, он пульсирует в такт ударам моего сердца и с каждым биением расширяется, буквально по сантиметру отвоевывая пространство у темноты.