Читать книгу Сказочный спецназ - Альбина Снежинская - Страница 3

Последующие дни заставили многих поверить в существование ада, в котором физрук и старшина были добровольными и самыми рьяными его поборниками. Они не давили мученикам ни одной минуты отдыха! В семь утра – встреча со спортинвентарем на стадионе, затем – упражнения с мотыгой и лейкой в саду и на грядках, а между делом – остальная кухонная и постирочно-уборочная мелочевка. А как же иначе? Ведь пациенты жили на полном самообслуживании. Большую часть пищи также добывали сами: огород снабжал овощами и фруктами, лес – грибами и ягодами, а речка – свежим рыбным ассортиментом, если повезет, конечно.

Поначалу многие возмутились такими тяжелыми рабскими условиями и отказались работать. Руководство не перечило им, а культурно и интеллигентно лишило зачинщиков беспорядка ужина.

– В нашем дружном коллективе существует незыблемый закон! – разъяснял бунтарям Кузьмин. – Кто не работает – тот не тратит энергию, кто не тратит энергию – тому пища не требуется! Короче: кто не работает – тот не ест!

– Смею напомнить вам, – строго продолжил капитан, – что согласно контракту, вы полностью подчиняетесь строгим правилам оздоровительной программы. Тем же, кто желает прервать контракт, мы не чиним препятствий – после выплаты нам неустойки он будет отправлен домой незамедлительно!

– И сколько требуется заплатить? – недовольно запыхтел Бубликов.

Старшина назвал сумму.

– Сколько?! – присвистнули все.

– Товарищ Кузьмин, прошу вас вечером, после лекции профессора Зудина, еще раз ознакомить наших невнимательных клиентов и их обязанностями, с которыми они безоговорочно согласились и под которыми собственноручно подписались!

После ознакомления бунтарский пыл быстро пошел на убыль, толстяки потуже подтянули пояса, залепили трудовые мозоли, смазали ноющие мышцы и приготовились к тяжелому, безрадостному существованию.

Удивительно, но повсеместная тоска и уныние совершенно не коснулось, даже краем, двух закадычных друзей – писателя Арсеньева и редактора Парнаса. Один своим подбадриванием, другой неожиданной, но всегда уместной остротой, поддерживали боевой дух всего коллектива. Харченко старался не отставать от них, подхватывал шутки, смешно пародировал известных людей; Фишер-Селедкин не отходил от новых друзей и с готовностью поддерживал все их затеи и проказы. Остальные тянулись к неунывающей команде, ловили каждое слово признанных оптимистов, а в столовой всегда старались сесть поближе к центральному столику бригадира, как все теперь называли Арсеньева.

Как-то за ужином Александр сидел, нахмурившись, что само по себе было большой редкостью. Ох, не нравился ему один лысый тип, всегда хамит и норовит оскорбить слабого, вот как сейчас.

– Вали с моего места, заика убогий, – толкнул он Петьку, своего соседа по столику. – Твое место спиной к нормальным людям.

Прыгун обижено поник.

– А помнишь, Витька, ты в восьмом классе после экзамена заикаться стал? – громко, чтобы все слышали, спросил Александр и стукнул друга под столом ногой.

Тот, нужно отдать ему должное, быстро сориентировался.

– Я-то уже забыл, а вот Кульков, думаю, никогда не забудет! Заикой меня обозвал! Интересно, он так и ходит на костылях, или медицина сотворила чудо? – последовала многозначительная пауза. – Да что мы все о своем, кому это интересно? Я вот что подумал, мужики, хватит нам уже безымянными задницами друг на друга пялиться, давайте составим все столики вместе и будем есть за одним общим столом, дружно, и по-семейному.

– Все вместе не получится, – с робкой радостью отозвался Петр, – по длине не поместиться.

– А мы не дураки, поставим наискосок. Да один столик оставьте вон тому безволосому, хотел сидеть у окна, пусть сидит. Ну, давайте, перестановку сделаем и будем знакомиться.

Ужин уже подходил к концу, когда очередь дошла до последнего парня, самого молодого из пациентов, в серьгах и тюбетейке.

– Я Евгений Марленский, начинающий модельер, – юный красавиц скромно прикрыл большие карие глаза пушистыми ресницами, – работаю у самого Поплинского!

– У того самого супергламурного модельера?

– Да. Поверьте, он настоящий волшебник моды…

– Нам бы сейчас настоящего волшебника кулинарии, раз – лопухи и пырей нарезались в сытную закуску, два – местные вороны в гусей превратились и по-пекински на столах красуются.

Все мечтательно сглотнули и разговор плавно перешел на еду. Вспоминали самые невероятно-вкусные блюда, самые свежие их ингредиенты; желудки заслушались и стали подпевать, урча от нетерпения. Леший, тощий черный кот, вытянувшись на коленях у Гоши, как полноправный член этого сообщества тоже участвовал в волнительном разговоре, одобрительно мяукая после каждого названного блюда.

– Что бы ты понимал, зверюга, – ласково пожурил кота Арсеньев.

– Не скажи, знаешь, какой он умный! Вчера Блендер возле забора грибы нашел и давай щеки набивать, так Лёшик их чуть не изо рта вырвал! Оказалось, это ложные опята, очень ядовитые!

– Молодец, чертеняка!

– Смотри, не возгордись, грибной эксперт.

– Сейчас бы грибочков, малосольных, с молодой картошечкой.

– Интересно, среди нас есть генералы? – неожиданно спросил Александр.

– С чего ты вдруг о чинах заговорил? – встрепенулся Виктор.

– Вспомнился мне наш великий писатель Салтыков-Щедрин и два его генерала, что только о еде разговоры вели. Уж очень они мне кого-то напоминают?

Все поняли намек и дружно засмеялись.

– А, правда, хороша идейка! Я последую примеру русского сатирика и сочиню сказ про нас! Харченко, готов исполнять перед публикой новый монолог? – хлопнул артиста по плечу Арсеньев.

– Всегда готов, мой дженераль, ты только напиши, а я все это в лицах перед зрителем разыграю!

– Решено, завтра и начну!

Ночь дарила приятный покой, сладкие сны помогали забыть тяготы трудного дня и заманчиво предлагали спящим все утраченные радости жизни. Харченко громко причмокивал и махал руками: сейчас он был далеко, на сказочном пиру и тянулся огромным черпаком к большому котелку щей; Александру грезилось, что он работает редактором меню в лучшем ресторане и сейчас ему предстоит «отредактировать» расписанной под хохлому ложкой две сотни блюд. Гоша, и тот сочинял гастрономическую симфонию для тарелок с графином! И вдруг в эту поэтическую мелодию вторгся посторонний гудящий звук – громкий звон гонга.

– Вставайте все, проснитесь! – вопил в темноте испуганный голос.

– Пожар! Грабят! – вторил ему психиатр, раньше других оказавшись на улице.

– Прекратить крики! Спокойно объясните, в чем дело? – успокаивал взлохмаченную, полуголую толпу Кузьмин, придерживая гудящий гонг. – Что случилось, гражданин Марленский, из-за чего такой переполох?

– Я слышу, Краснов, сосед мой по койке, вышел, говорит по нужде, – сбивчиво тараторил парень. – Полчаса прошло, час – нет его, я за ним в туалет – нет нигде, я все обыскал, в комнату еще раз заглядывал – он как в воду канул! С тех пор часа два прошло, а его все нет, я испугался и решил поднять тревогу.

– Мужики, берем фонари и на поиски! – без лишних раздумий предложил Парнас.

– Стоп! Никакой самодеятельности! – подошел к взбудораженной толпе Федоров, как всегда аккуратно одетый, и резко осадил боевой настрой. – Поиск сбежавшего, а я уверен, что это побег, дело работников лечебницы, а ваше задача – не мешать нам своими неорганизованными действиями. Прошу всех разойтись по палатам, старосты – проконтролировать.

Все нехотя разошлись по своим комнатам и еще долго не могли успокоиться и уснуть.

Утром только и разговоров было, что о ночном происшествии. Дружно вспоминали личность пропавшего. Краснов за прошедшие дни показал себя уравновешенным, спокойным парнем, он никогда не возмущался заведенным здесь порядком, а как и все удивлялся вечному занудству Бубликова и искренне хохотал над шутками Арсеньева и Харченко. Возник вопрос: что же толкнуло его на столь радикальный и необдуманный поступок?

– Я уверен, что он не сбежал, а погиб, в пруду утонул, например, – злился Бубликов. – Спросонок забрел туда, а выбраться из тины сил не было, да и откуда им взяться-то, силам, вон как нас измотали эти людоеды!

– Нет, он точно сбежал, – заикаясь, произнес Петр. – Все его вещи пропали.

– Откуда ты знаешь?

– Случайно услышал, как капитан по телефону говорил…

– Это он специально так сказал, чтобы мы не выступали, – каркал Эдик, – придумал про вещички, чтобы замять дело.

– Да, столько времени прошло, а наши командиры и не суетятся. – Арсеньев в нетерпении крутил в руках метлу. – Сейчас уберем территорию и пойдем начальство пытать.

Но как не пытали встревоженные пациенты своих старост и весь персонал, узнать ничего не удалось. На все вопросы о Краснове работники лагеря в один голос твердили: «Напали на след! Найдем и накажем! Поймаем и с позором отправим домой!» Но ни в этот день, ни на другой, обнаружить сбежавшего так и не удалось.

– Что же делается, друзья? Как же так, бригадир? – волновался народ.

– Завтра разберемся! Я прямо с утра позвоню в одно место, выясню ситуацию.

– Так тебя и разрешат позвонить! Пустая затея, – махнул рукой Бубликов. – Мобильные телефоны-то наши у старшины под большим замком припрятаны.

– Если Виктор говорит, что позвонит, значит так и будет! – шикнул на него Сашка. – У нас всегда запасной вариант есть, только для близких!

Утром друзья встали пораньше, прогулялись вдоль зеленого забора, изображая страстных любителей природы, потянули ноздрями сонные цветы, и, удовлетворенные, поспешили на зарядку.

– Все, мужики, птичка улетела, но в полдень обещала вернуться, – с видом заговорщика подмигнул Арсеньев.

– О чем это ты?

– Вот ты, Гоша, непонятливый. Я о звонке, насчет сбежавшего. Позвонил одному полковнику, к вечеру все о Краснове знать будем! Смотрите, а что там за переполох у пруда? Собаки шныряют?

Из-за деревьев раздался радостный собачий лай, и не менее радостный возглас старшины:

– Сидеть! Место! Молодец, дай сюда! Ну, что тут у нас? Телефон! И чей же он, интересно?

Подтянувшиеся к сержанту подозреваемые угрюмо молчали.

– Ого, сколько здесь непринятых вызовов! Сейчас перезвоню…

– Не надо! – неожиданно наскочил на Кузьмина Прыгун, пытаясь выхватить работающий аппарат. – Отдайте, это очень личный звонок!

– Кто же тебя так усиленно домогается?

– Это… одна из любовниц, – с вызовом заявил Петр, – я второй телефон только для них и подключил, чтобы не было там разных накладок и недоразумений, ну, вы понимаете…

Со всех сторон послышались одобрительные смешки.

– Трубку изымаю, – пряча находку в карман, заявил старшина, – наказание назначу после обеда. Надо же такое придумать, в дупло спрятать! А ты, Вдова, молодец, держи конфетку… фу, Блендер, фу! Совсем оголодался? в пасть руку суешь!

– Вдова? Смешное имечко для собаки.

– Тем бабам, что при живых мужьях вдовами стали, не до смеха теперь! – Кузьмин ласково погладил здоровенную морду.

– Ты о чем, товарищ старшина?

– Вдову эту нам уголовный розыск презентовал, умная псина, но с одним недостатком – когда видит убегающую мужскую особь, догоняет, валит с ног и все мужское достоинство в тряпку!