Читать книгу Белый Cлон - Алекс Бэлл - Страница 7

Все еще 21 апреля, 2013 год

– Алло! Да, Дарья Лапшина у аппарата. Да!!! Внемлю! Что? Нет, это не наш профиль. Убийство? Уже интереснее… где? Когда? Подозреваемый задержан? Отлично, выезжаю!… Нет, мы не интересуемся котятами. Все. Ждите.

Даша закончила разговор и втиснула плоский белый телефон в маленький карман джинсовой курточки. Мимоходом глянула в зеркало и поморщила аккуратный маленький носик – на щечках проступали веснушки, которые она терпеть не могла. Но они упорно просвечивали даже сквозь пудру.

– Ничего, бывало и хуже, – вздохнула она, поправила большие прямоугольные очки, припудрила миниатюрный подбородок, мазнула блеском по пухлым губкам, поправила толстую льняную косу – рыбий хвост, и отправилась в отдел верстки и дизайна, где работал ее товарищ, Сергей Иванов.

Тонкие каблучки застучали по паркету, эхом отдаваясь в полупустом коридоре. В субботу газета «Новый День» словно вымерла – только самые рьяные писаки и трудоголики пришли закончить свои дела.

Оправив короткую юбочку, девушка открыла стеклянную дверь.

– Какие люди! – Сергей развернулся на стуле и окинул стройную аккуратную фигурку Дашу одобрительным взглядом, который задержался в районе мини юбки. – Я думал, мы с Игорьком здесь одни.

– Меня зовут Игорь. Не Игорек! – раздраженно отозвался из дальнего угла тощий, похожий на крысу, паренек. По сравнению с крепким, исколотым татуировками, Сергеем, он казался костлявым и хилым.

– Ладно тебе, Игорек, – весело повторил верстальщик.

– Серега, да отстань ты от него. Пусть называется, как хочет, – махнула рукой Даша.

– Есть отстать! – отрапортовал Сергей. – Так ты какими судьбами? Если тебе нечем заняться в субботу, можем встретиться, хорошо провести время…

– Ой, ну хватит, – фыркнула Даша, – не до того сейчас. Тут новый материал подкинули. Я побегу, если что, ты Гущину скажи, что я статью про задержанные пенсии завтра допишу и ему на мыло скину. Ок? Ну все, меня нет!

Сергей укоризненно посмотрел на Дашу:

– А-я-яй! Как не стыдно, лучшая журналистка, а статьи вовремя не сдает! Гущину это не понравится. Он тебя на завтрак скушает.

Игорь Семерядов в своем углу скривил без того неприятное острое лицо с маленькими крысиными глазками, и язвительно добавил:

– Давно пора… Таких выскочек только поискать.

– Ты бы завидовал молча, – Сергей резко переменился в лице и с угрозой посмотрел на Игоря. – С такими как ты такие как я долгих бесед не ведут, – и презрительно добавил, – Игорек.

– Вот только не надо мне угрожать, – огрызнулся Семерядов, но больше спорить не стал.

На злобное тявканье Сергей только усмехнулся, даже не взглянув на коллегу, и вернулся к работе.

Самой Даше было плевать на Семерядова с высокой колокольни. Так же, как и на консервативного начальника, которому нужна была только текучка про пенсионеров, городские праздники и котят на дереве. «Гущин – парадокс современной журналистики», – говорила Даша. – «Все гоняются за сенсациями, он – за котятами и новостями брежневских времен».

На самом деле амбициозной девушке был тесен этот городок N с его незатейливыми событиями. Она действительно была одаренной журналисткой, с хорошо подвешенным языком и обаятельной располагающей внешностью. Невысокий рост только придавал ей очарования, как и очки, за которыми большие голубые лучистые глаза казались и вовсе кукольными. Кроме того, молодая журналистка владела английским и французским, а главное – обладала нюхом на громкие дела. Она втайне мечтала перебраться в Москву, сделать там настоящую карьеру – и у нее были на это все шансы. Если бы не одно «но». Мать-инвалид, за которой требовался постоянный уход. После травмы позвоночника, полученной в автомобильной аварии, женщина оказалась прикована к постели, и большую часть времени проводила в инвалидной коляске. Это «но» перевешивало все остальное. Даша мечтала, но никому не рассказывала о своей мечте. Она зарабатывала деньги на лекарства, но их не хватало на то, чтобы поставить мать на ноги. Нужна дорогостоящая операция, а скопить на неё, работая в провинциальной газетёнке, практически невозможно. Пожалуй, в Москве удалось бы, но чтобы туда уехать, нужны средства на первое время, на сиделку для матери. А их не было. Поэтому Даша смирилась, и старалась разыскать в городке хоть что-то интересное. И иногда ей это удавалось. Она никогда не унывала, и, возможно, поэтому ей везло.

После звонка от одного из свидетелей с Лебяжьего озера, хваткая девушка поехала в полицию. Все, что она знала на тот момент – произошло убийство, погибла женщина, подозревают ее мужа. Все.

Но следователь даже не стал слушать назойливую журналистку, а Иванна ограничилась коротким: «без комментариев».

Даша рассерженной фурией вылетела из здания полиции, спряталась в тени клена, и постаралась успокоиться.

– Ничего, Лапшина, еще и не такие крепости штурмовали, – сказала она себе, оценивая ситуацию.

Раз не вышло с полицией, нужно поговорить со свидетелями. Та бабушка, которая звонила ей, обещала быть у озера в час. Время без двадцати. А значит, можно ехать.

Желтый автобус пришел через пять минут, и Даша отправилась в парк, к Лебяжьему озеру, по пути подумав, что надо позвонить подруге, которая вполне может быть в курсе произошедшего.

***

Валерия не спеша брела вдоль берега озера. Арчи бежал рядом и беззаботно ловил зубами пролетающую мошкару.

В кармане джинсов теснились ключи, скомканная бумажка с загадочными цифрами, и – пленка с записью сообщений, оставленных на телефон в доме Крымовых.

Но не та пленка на которую пришло последнее сообщение. Эту – грязную и порванную – девушка отыскала в саду, не без помощи Арчибальда.

Она шла, но мысленно возвращалась к тому моменту, когда запищал автоответчик…

…Понадобилось огромное усилие воли, чтобы подойти к телефону. А все из-за этого голоса.

– Не лезь в это дело, если хочешь жить.

Вот все, что прозвучало под едва слышное тиканье часов. Но смысл сказанного дошел до Валерии куда позже, чем подступил страх. Сначала он пощекотал горло, заскребся где-то на уровне подсознания, а потом окатил ледяной волной.

Голос принадлежал человеку, которого давно нет в живых – не год, не два, а целую вечность.

Но можно ли узнать голос, который слышала едва ли не в прошлой жизни? Оказалось, можно, и ещё как. Особенно если именно он не давал покоя по ночам долгие годы. Лера не спутала бы его ни с одним другим. И теперь призрак из прошлого нашел ее в чужом доме, в тот самый момент, когда она собралась уходить; в тот самый день, когда жизнь перевернулась из-за смерти Милы.

– Черт, – тихо выругалась напуганная девушка, хотя это было не в ее манере. Не сдержалась. И поймала себя на том, что рука, сжимающая ключ, дрожит.

Голос был связан с тем самым пятном в ее комнате, которое притаилось на разноцветной стене, исписанной и исчерченной цепями. Пятном, историю которого не знала ни одна живая душа, даже самые близкие друзья. Даже покойная бабушка, ближе которой у Валерии не было никого.

Прежде чем подойти к телефону, Лера зачем-то оглянулась. Словно решила удостовериться, что Арчи по-прежнему сидит у забора, а на небе светит солнце. Конец света не наступил.

Других сообщений на автоответчике не оказалось. Либо их прослушала и стерла полиция, либо ничего и не было. В последние месяцы Крымовым никто не звонил.

Чем больше проходило времени – секунда за секундой – тем больше Валерия верила в то, что голос ей почудился. Мир по-прежнему жил своей жизнью.

Рука потянулась к кнопке и легкий щелчок вновь запустил сообщение.

– Не лезь в это дело, если хочешь жить.

Это был голос маленького мальчика, и оттого сообщение выглядело настолько нелепым, что постороннему человеку могло показаться шуткой непослушного ребенка.

Но Валерия содрогнулась. Если бы сейчас она стояла на вершине горы под пронизывающими порывами ветра, все равно не ощутила бы такой обжигающий холод.

Она не ошиблась, голос был тот самый. Быстрее, чем следует, Лера нажала на кнопку и стерла сообщение.

Стрелка часов подходила к половине второго. До встречи с Елиным оставалось полтора часа, но девушка будто забыла о ней. И о времени – потому что когда она очнулась от раздумий, стрелка подходила к двум.

О чем она размышляла так и остается загадкой, только после размышлений перевернула телефон и собралась извлечь пленку. Но помедлила, задумчиво проведя пальцем по сломанной крышечке. Кто-то явно торопился, открывая ее, и сломал защелку. Кто-то уже извлекал пленку – но не полиция. Они бы не стали ставить новую, по крайне мере сразу – просто неоткуда было бы взять.

Лера открыла крышечку и извлекла почти новую пленку. Она уже знала, что должна продолжить расследование. Хотя бы потому, что теперь это касается ее лично.

Девушка вышла из дома, взяла поводок и сунула пленку под нос Арчибальду.

– Ищи, малыш.

Говорят, собаки похожи на своих хозяев. Или хозяева на собак – не важно. Важно то, что Арчи, так же как и его хозяйка, отлично шел по следу. Возможно, в этом заслуга Елина, возможно – природы. Как бы то ни было, Лера рассудила, что тот, кто поставил новую пленку, извлек старую. Значит, обе пленки пахнут одним человеком. И если старая здесь – то Арчи найдет ее.

Так и вышло.

Ньюфаундленд шумно вдохнул, припал носом к земле и тяжелой поступью направился к дому. Но у самого порога резко свернул и побежал к кустам сирени.

Ее голые ветви, подернутые зеленоватой фатой, едва покачивались на ветру. Арчи остановился и пару раз мощной лапой капнул землю, показывая – здесь что-то спрятано.

У самых корней Валерия откопала пленку – смятую, почти уничтоженную, но все же дающую надежду на то, что ситуация немного прояснится. Только чтобы извлечь информацию, придется изрядно потрудиться…

…Из-за деревьев показался белесый бок деревянного сооружения. Валерия очнулась от размышлений, и отметила, что они с Арчи почти на месте. Сейчас нужно следовать плану, а уж после можно заняться и пленкой, и этим человеком, сбежавшим из дома Милы и Антона.

«Может, и к дяде Мише на допрос успею», – подумала она, и направилась к цели своей прогулки. Время подходило к двадцати минутам третьего часа.

Маленькое белое здание лодочной станции выросло на берегу озера пару лет назад. Оно нависло над водой, подпираемое деревянными столбами в железной обивке. От двери, что смотрела на противоположный берег, протянулся прочный деревянный помост. По правую и левую сторону от него покачивались на водной ряби новенькие синие и зеленые лодки, ожидающие пассажиров.

За несколько лет спокойной размеренной жизни здание лодочной станции потеряло первоначальную белизну. Стены слегка выгорели под солнечными лучами, но это придавало им особый шарм. Простое и уютное сооружение идеально вписалась в парковый пейзаж, подремывая среди задумчивых лип и строгих тополей.

В конце апреля лодочный сезон только начинался, поэтому люди предпочитали прогуливаться по берегу. Всего одна-две лодочки бороздили простор озера, а сторож лодочной станции, бородатый, похожий на старичка-лесовичка Никифор Артемьевич, с отстраненным видом разгадывал сканворд в позапрошлогодней газете. Сидел он на лавочке под навесом, к которому вела коротенькая деревянная лесенка.

Лера не была на станции очень давно. Она не любила плавать на лодке, а больше на этой стороне озера делать нечего. Отсюда вела одна дорога – в новый микрорайон с серыми пустынными дворами и хилыми деревцами среди бетонных стен. Но в парке Лере понравилось. Эта сторона – более тенистая и прохладная – еще не совсем очнулась от зимы. Здесь даже дышалось легче, а тревоги тонули в ненавязчивом и нежном шепоте воды. Вдоль берега у самой кромки виднелись льдинки, молодая травка, только пробивающаяся сквозь темно-бурую почву, не спешила расти. А еще – здесь был просто восхитительный воздух: свежий, прохладный, пахнущий настоящим лесом. На этом берегу деревья росли гуще, а людей было меньше. Только один парень в спортивной куртке пробежал по асфальтовой дорожке.

Лера остановилась в стороне и отстраненно наблюдала за бегуном, пока он не скрылся из вида. Мысли улеглись, и девушка уверенно шагнула к навесу. Она уже знала, что найдет здесь – оставалось лишь подтвердить догадки.

Взгляд скользнул вниз – на влажной земле остались свежие следы автомобильных шин. Полиция уже побывала здесь, и это отлично. Юная сыщица была уверена, что они не задали ни одного правильного вопроса, а значит не получили нужного ответа. А она знала, что спрашивать. Потому что обладала целыми тремя уликами – следом ботинка, пушинкой и фотографией царапины на борту лодки.

Когда под ногой новой посетительницы скрипнула ступенька, Никифор Артемьевич машинально, не поднимая седой головы, произнес:

– С собаками нельзя. Взрослый билет – двести рублей, детский – семьдесят. На двадцать минут. Семечки и плюшки оставляем на берегу. А то, ишь ты, моду взяли – сорют, а нам потом убирать!

– Строго у вас тут, – улыбнулась Лера. – А вот если я ну прямо-таки мечтаю взять с собой плюшку? Неужели моя заветная мечта разобьется о камни жестокой реальности?

Лера подумала, что неплохо было бы для должного эффекта театрально закатить глаза, но дед на нее даже не взглянул. Поэтому она оставила Арчи возле ступенек, подошла к столику, за которым сидел сторож, и заглянула в сканворд. Дед раздумывал над «Чахтицким чудовищем».

– Батори, – подсказала девушка.

– Гляди, и правда, – хмыкнул дед, вписав слово огрызком карандаша в маленькие квадратики.

После этого он соизволил взглянуть на посетительницу.

– Чего изволите? – на этот раз его обращение прозвучало гораздо вежливее, несмотря на грубоватый полу-деревенский говор.

– Вы слышали, что произошло сегодня утром на озере?

Дед насупился, подозрительно прищурился и сказал:

– А ты, часом, не из полиции? Так сколько можно уж говорить – не знаю я ничего! Ничегошеньки!

– Я сама по себе, и не имею к полиции никакого отношения. Мне нужно переговорить с другом Антона Крымова.

– Хмм… а ты точно не из полиции? – дед почесал затылок. – Да и правда, не похожа, больно молодая… зеленая еще. А тебе на что Димка Груздев? Про него даже полиция ничего не знала!

– Я тоже. Но очень хочу узнать! Он здесь?

– Ишь ты, хочет она… – ухмыльнулся дед. – Уж за кем, а за Димкой в жизни девки не бегали.

– Просто позовите его, и все, – отрезала Лера, нахмурившись.

Дед взмахнул рукой, и уронил карандаш:

– Так ты обиделась неуж? Не держи на старика обиды, я ж это так, про девок-то… – он полез под стол, нашарил карандаш, и из-под стола добавил. – Я бы и рад позвать, только нет его. Сгинул покуда.

– Что вы хотите сказать? – Рижская стиснула край стола, но голос звучал спокойно. – Он что, тоже умер?

– Да Господь с тобой! – перекрестился Никифор, вылезая из-под стола. – Я ж не про то! После того, как полиция приезжала, худо ему сделалось. Он и так-то второй день гриппует, а тут с сердцем поплохело, домой отпросился. Видать, не скоро увидим его.

– А вы не в курсе, кто для Крымовых лодку на другой берег перегнал?

– Перегнал? Странная ты… – он смерил Валерию подозрительным взглядом. – Ну да мое дело маленькое, пусть Михалыч сам со шпионами разбирается. Мне-то откуда знать, кто да почему? Я тут зачем штаны просиживаю – слежу, чтоб порядок на станции был и собак никто не провел. А то ведь могут и лодку испоганить!

– Ну почему сразу так… Вот, мой Арчибальд, например, везде ведет себя культурно, правда, Арчи?

Пес широко зевнул в ответ, демонстрируя свое безразличие ко всем лодкам вместе взятым. Он предпочитал плавать сам, иначе зачем водолазу нужны четыре лапы?

– Все они с виду воспитанные, – дед покосился на собаку и добавил. – Пока не укачает.

– Гр… – проворчал Арчи, словно что-то понял. Чтобы водолаза – и укачало?

Разговор про собак Лера завела не просто так – за это время она успела рассмотреть все, что находилось на столе сторожа и сделать соответствующие выводы. Кроме сканворда перед Никифором лежал большой журнал с надписью «Посетители». Прямо на журнале стояла засаленная чашка с остывшим чаем, рядом лежала линейка и открытая пачка мятных леденцов.

– А что это у вас, горло болит? – сочувственно спросила Лера, указывая на леденцы.

– Да нет, это Димкины остались! – махнул рукой Никифор. – У меня-то здоровье богатырское, а вот Груздев постоянно болеет. Хилая молодежь пошла, не то что в наше время! Чего он только не делал, чтобы поправить здоровье – даже на автобусах ездить перестал, пешком ходит! Во как… Не ворочают нынче бревна, и коров с утра до ночи не пасут – вот и хиреют за своими компутерами.

Дед снова махнул рукой – то ли на Леру, то ли на всю хилую молодежь вместе взятую.

А Лера мельком взглянула на наручные часы – стальные, с множеством цепочек – и поняла, что ей пора торопиться. Нужно еще успеть на автобус и к трем быть в полицейском участке. На все про все – пол часа.

– Хорошо, как мне найти Дмитрия?

– Ох уж эта молодежь… – пробормотал дед. – И чего вам неймется? Ладно, записывай его телефон…

Уже через минуту Лера набирала полученный номер, чтобы договориться о встрече. В телефоне послышался охрипший голос.

– Слушаю. Да, это Груздев. Я. Откуда, говорите? От Антона? Но ведь я уже все рассказал полиции… Ну хорошо, давайте встретимся. Пишите адрес. Улица Белая, дом семь, квартира девятнадцать. Извините, я простыл, не могу вас встретить…

– Ничего страшного, я найду дорогу. Когда можно приехать?

– Давайте пока договоримся на завтра, – просипел Дмитрий. – Мне тяжело говорить, сами понимаете…

– Конечно.

Лера спрятала телефон, отвязала Арчи от перил, и отправилась в обход озера к остановке. А еще она отметила, что живет этот Груздев неподалеку от университета. Достаточно далеко до лодочной станции. Ни один человек, как бы он ни любил здоровый образ жизни, не пойдет пешком в такую даль. А, по словам Никифора, Груздев ходил регулярно.

По пути к остановке девушка внимательно осматривала берег, в надежде найти что-нибудь интересное. Она подозревала, что полиция ищет не там и не то, хотя и сама не знала, что именно надо искать. Арчи обнюхивал прибрежные кусты и тоскливо смотрел на воду.

– Нет, купаться сейчас некогда, – Лера слегка дернула за поводок, и пес послушно побрел дальше.

«Ну и денек выдался», – устало текли отстраненные мысли. – «И ведь еще даже не думает кончаться». Происходящее все больше напоминало сон. Не дурной даже – просто сон, в котором мало смысла.

Бессмысленность всегда напрягала Валерию. Но, должно быть, именно она не позволяла страху завладеть сознанием.

Зазвонил телефон.

За этот день он звонил уже не раз – некоторые клиенты просили взяться за поиски. Кто потерял кошелек, кто – дорогую брошку, у кого коляску украли… Валерия отвечала, что во время сессии она не работает.

– На связи.

– Лерунчик, привет! – послышался бодрый звонкий голос. – Мне срочно нужна твоя помощь!

– Привет, Даш, – Лера пнула камешек в воду и посмотрела вдаль. Это был не клиент. – Что случилось?

– Ты ведь была знакома с Милой Крымовой?

Лера замерла с поднятой ногой и неодобрительно произнесла:

– Та-ак… журналисты уже в курсе. Много вас таких?

– Я, единственная и неповторимая, – отрапортовала довольная Даша. – Ты ведь расскажешь мне все, что знаешь? Правда? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожа…

– Слушай, мне сейчас некогда, давай встретимся… м… часов в шесть, идет? Приезжай ко мне.

– Ты прелесть! – воскликнула Даша и положила трубку.

– М-да, прелесть… – пробормотала Лера, задумчиво глядя перед собой.

С Дашей Лапшиной они были лучшими подругами. Не так, как это принято у большинства девчонок – дружат до тех пор, пока выгодно, против третьей, или от банальной скуки. Нет, просто они понимали друг друга, как сестры, и хотя виделись редко, в тяжелые минуты всегда были рядом. Совершенно разные, с полярно противоположными интересами, они каким-то образом оказались родственными душами. А такое нечасто случается. Даша обожала красивую жизнь, мечтала удачно выйти замуж, стать известной журналисткой, читала модные журналы и любила дискотеки. Лере все вышеперечисленное было фиолетовым по сиреневому. Кроме своей работы – искать пропавшие вещи и людей – она увлекалась чем угодно, от рисования до пауков, лишь бы не тратить время на пустышки.

Пожалуй, единственным, что их объединяло, на первый взгляд, были животные. Даша никогда не проходила мимо бездомного котенка или щенка, и если не могла оставить себе, выхаживала и находила ему хороших хозяев. Но что же по настоящему сделало их неразлучными не знал, наверное, никто. В том числе они сами. Хотя, девушки и не задумывались над этим. Настоящая дружба не требует причин.

Лера прекрасно понимала, что Даше нужна сенсация. Но так же она понимала, что эта сенсация может стать роковой для Антона. Поэтому и решила поговорить с подругой с глазу на глаз.

Почти у самой остановки Арчи заскулил и потянул поводок в сторону. Хвост превратился в мохнатый вентилятор, и Лера недоуменно последовала за взволнованной собакой. Пёс явно учуял кого-то из «своих», кого он признавал и любил.

– Погоди, куда! – девушка попыталась удержать поводок, но ньюф, как танк, полез через кусты. – Чтоб тебя… все репьи собрали!… Женька?

Лера выбралась из кустов следом за Арчи, который как юла закрутился вокруг большущего желтого цыпленка с куцым хвостом. В широко раскрытом клюве виднелась лохматая голова друга.

– Ну конечно… – пробормотала девушка. – Наш любимец…

Женя не сразу увидел университетскую подругу. Он кое-как выудил из костюма руку, просунул ее в клюв и протянул Арчибальду печенье.

– Ты его избаловал! – возмутилась Лера. – Он стал все клянчить!

– О, Рига, привет, – цыпленок заметил и хозяйку. – А ты чего из кустов?

– Это ты его спроси, – Лера кивнула на Арчи, обирая с джинсов репьи. – Тебя учуял, и попер напролом.

– Умный пес, – похвалил парень. – А я вот тут работаю.

Мимо прошла девушка, и он окликнул ее, протягивая листовку:

– Приходите в ресторан «Цыпа», только в этом месяце скидки на все блюда!

Девушка, не глядя, взяла листовку, и пошла дальше.

– Жень, а ты… ты разве не знаешь, что сегодня случилось? – осторожно спросила Лера.

– А что-то случилось? – удивился цыпленок.

– Как же… Мила… она… – Лера пыталась подобрать нужные слова, но Женя вдруг сам произнес.

– Умерла? Чушь.

Лера застыла, не зная что и думать. То ли Женя от горя сошел с ума, то ли совсем не в курсе того, что произошло на самом деле.

– Не думай, я не сумасшедший, – цыпленок отвернулся. – Хотя… если хочешь, думай. Просто, Мила теперь где-то… где-то там, – и цыпленок неуклюже поднял крыло вверх. Подумал, и добавил. – Знаешь… она, может, и сама бы хотела этого. Не жизнь это была. Такая, как у нее – не жизнь.

Лера невольно посмотрела на синее небо, протянула руку, чтобы положить на плечо друга, но передумала, и бесшумно ушла на остановку. Она не любила лезть в душу. Такое странное отношение к смерти сестры озадачило бы кого угодно, но только если бы речь шла о ком-то другом. Женя всегда был, что называется «не от мира сего». В нём словно жили два разных человека, один из которых – душа компании и любитель тусовок, другой – мир-в-себе, как говорила Мила. И никогда не знаешь, какой Женя повстречается сегодня.

Но Рижская думала уже совсем не об этом. В полицию она успела к назначенному времени, но разговор с Елиным не принес результатов. Лера отказалась рассказывать о своих догадках, попросила время подумать. Конечно, Михаилу Афанасьевичу ничего не оставалось, как согласиться, только он строго настрого запретил ей соваться в расследование и общаться со свидетелями самостоятельно. Лера пообещала, что не станет, и попросила позвонить, если Антон придет в себя. Добиться от него чего-либо вразумительного пока не удавалось. Он лишь бормотал, что не виноват, твердил, что Мила жива и требовал привести ее. Странная фраза больше не повторялась. Анализ крови должен быть готов через два дня, поэтому оставалось только ждать.

Рассказать о сообщении, пришедшем на автоответчик, девушка не решилась. Ее просто напросто заставят сидеть дома, а чего доброго еще и охрану приставят. Когда Елин переживает за кого-то, он и не на такое способен. А Лера всегда была ему как родная внучка.

Про человека, сбежавшего из дома Крымовых, Валерия тоже не сказала. Собиралась – но передумала. А все из-за того же сообщения на автоответчике. В глубине души она понимала, что это эгоистично, но загоняла такие мысли подальше. Она не хотела упустить шанс разобраться в своем прошлом. Почему-то была почти уверена, что тот человек связан со звонком. Даже если звонил кто-то другой – а ведь звучал голос мальчика, отнюдь не взрослого человека – только он видел, что именно Рижская зашла в дом в этот момент. И сообщение было адресовано ей. Но главное – и это пугало сильнее всего – сбежавший незнакомец знал о ней что-то, о чем не должен был знать никто. Знал, возможно, саму тайну пятна на стене. Не зря прозвучал именно этот голос.

Пока вопросов хватало, и Лера старалась не думать, каким образом некто сумел так точно воспроизвести голос того самого мальчика. Если бы она начала размышлять над этим, то наверняка потеряла бы всякое самообладание. Она знала, что ответа на этот вопрос не найдет, хотя бы потому, что это невозможно. Невозможно так точно изобразить голос человека, которого не стало много лет назад, и который – будь он жив – уже давно превратился бы в юношу, и никак не остался бы тем маленьким мальчиком, чей голос прозвучал на автоответчике.

Поэтому Лера так ничего и не рассказала. Никто не должен мешать её расследованию.

Домой она вернулась к пяти.

В окне второго этажа маячил Сеня. Заметив Леру, мальчишка помахал рукой и что-то крикнул. Лера помахала в ответ, и поднесла руку к уху, показывая, что ничего не слышит.

Сеня открыл форточку и на всю улицу завопил:

– Секретное задание выполняется на отлично! Противник не замечен, все чисто!

Лера затравленно оглянулась, надеясь, что никто не слышал этого рапорта. Улица была пуста, впрочем, как обычно.

– Молодцы, – девушка не сдержала улыбку и приложила палец к губам. – Только давай договоримся передавать сообщения… ну, к примеру, воздушными самолетиками?

– Ух ты, здорово! – воодушевился Сеня, подскочив на подоконнике. – Пойду скажу Верке, скоро ее очередь дежурить!

Он уже почти ушел, но вернулся и добавил:

– Привет, Арчи! Хорошо выглядишь!

Лера усмехнулась, и вместе с Арчибальдом зашла в дом.

Пес, довольный длительной прогулкой, залпом проглотил миску еды, а Гаджет посмотрел на отварную грудку курицы с таким презрением, что ей бы следовало тут же испепелиться, или хотя бы поджариться до состояния «гриль». Но курица осталась собой, и Гаджет недоверчиво ее лизнул. Понравилось. Кот заурчал, и вцепился в еду зубами.

– Тише ты, никто не отнимет, – сказала Лера, но кот ответил угрожающим «уррр-я-ууу!».

Вжик уже давно открыл клетку и снова просыпал корм. Как всегда. Истерзанные колечки огурца жако разбросал по полу, а сам важно восседал на ручке окна.

– Вжик хор-роший! – приговаривал он, переворачиваясь вниз головой. – Лер-ра даст Вжику кр-рошечки!

– Нет, Вжик уже сам взял и крошечки, и краюшечки.

Лера подставила птице руку, и попугай пересел на запястье.

– Полетали и хватит. Вот сейчас Гаджет курицу доест и за тебя примется, если не будешь слушаться.

– Ха-ха-ха! – попугай очень натурально изобразил смех, а потом перешел на свой птичий язык, щелканье и свист.

Он прекрасно знал, что Гаджет его боится. Да, именно боится, потому что всякий раз, когда Вжик пытался к нему подлететь, кот поджимал уши и пятился назад. Эффект усилился, когда Вжик научился лаять и изображать Лерин голос. «Как помою!», – верещал попугай, наступая на кота, и Гаджет обычно с позором сбегал.

Лера решила, что кот просто боится заразиться от экзотической птицы неизвестной науке инфекцией, а потому не трогает ее. Слишком уж их усатое высочество привередливы в еде, что попало в рот не возьмут.

– Так, посмотрим… – накормив зверей, Валерия заглянула в холодильник и только тогда вспомнила, что в обед доела последнюю сосиску и хлеб. Посягнуть на куриные грудки Гаджета у нее не поднялась бы рука, а все, что осталось из съестного – бублики в шкафу и два пакетика чая. И то ладно.

Со стороны казалось, что девушка в своем обычном безмятежном расположении духа, и сегодня ровным счетом ничего не произошло. Только сама Лера знала, чего ей стоило держаться. Чего стоило заглушить звучащий в голове голос. А смысл сказанного только-только начал доходить до нее. На лице появилась хмурая тень.

Но есть по-прежнему хотелось. На всякий случай она еще раз открыла холодильник – а вдруг? Чуда не произошло. Мышка повесилась.

– Печалька, – всхлипнула Лера, и включила чайник.

Ближе к половине шестого в дверь позвонили. На пороге стояла Даша – переступая с ноги на ногу в своей коротенькой юбке, она пускала пар изо рта и куталась в тонкую розовую курточку. К вечеру заметно похолодало, и молодую травку прихватило изморозью. Даже веснушки на аккуратном носу приобрели бледно-голубой оттенок.

– П-п-п-ри-вет, – отстукивая зубами дробь, сказала Даша, просачиваясь в дом мимо Леры.

Валерия нахмурилась и скрестила руки на груди:

– Как маленькая, ей Богу! Ты что, решила вывести новый сорт блондинки – Дарья Лапшина морозоустойчивая? Ходит в мини при минус двух и хоть бы хны?

– Нет, – произнесла покрывшаяся пупырышками Даша. – Можно и при минус пяти, если постараться.

– Пойдем, горе ты мое луковое, – вздохнула Лера. – Будем размораживать.

Арчи встретил Дашу так же, как Женю – заплясал вокруг, едва не сбил с ног, и облизал руки.

– Привет, малыш, – девушка запустила пальцы в густую шерсть великана. – Какой ты теплый!

– Чай теплее, – парировала Лера. – А он в первую очередь слюнявый.

Чайник закипел, гостья уселась в кресло, прижала горячую чашку к груди, вдохнув теплый пар.

– М, я снова живу! – она с наслаждением закрыла глаза и откинулась на мягкую спинку кресла. – Ну-с, рассказывай! Что ты знаешь про убийство, какой была Мила при жизни, как складывались отношения с мужем… Лер? Лера, ты чего?

Даша уставилась на мрачное лицо подруги и замолчала.

– Даш, сегодня умер человек, занимавший не последнее место в моей жизни. Ее мужа – племянника Антонины Федоровны – обвиняют в убийстве. Ты знаешь, тетя Тоня мне как бабушка. И ты хочешь раздуть из этого сенсацию?

Даша смущенно замолчала, и поставила чашку на стол.

– Прости… Лер, правда, я не подумала! Ты ведь меня знаешь… я думала вы просто соседи, а про Антонину Федоровну как-то забыла… Я не оправдываюсь, мне действительно нужны сенсации, и причина тебе известна.

– Знаю, – тихо сказала Лера, прекрасно понимая, что Дашина мать больна и им нужны деньги. А сенсации – их источник. – Но давай немного подождем, пока с Антоном все не прояснится. Эта история рано или поздно просочится в прессу… Лучше не торопиться с этим.

– Но я именно поэтому так спешу! Ты знаешь, что если не напишу я, будут другие, которым и вовсе нет дела до чувств Антона и его тети.

Лера задумчиво отгрызла кусочек сушки.

– Ну хорошо. Пусть они будут первыми, не марайся, Даш. Потому что пока сенсации нет – есть убийство. А сенсация в том, чтобы найти настоящего убийцу.

Она осеклась на последних словах и замолчала. Даша не знала подробностей, но выражение лица подруги почти напугало ее. Но спросить она ничего не успела, Лера продолжила.

– Я это сделаю, и тогда ты выдашь настоящую Новость. С большой буквы, которая сможет прогреметь даже за пределами нашего города.

– А ты не боишься? Ну, я хочу сказать – если убийца на свободе, и ты сунешься в это дело…

Сушка хрустнула в руке.

– А ты? – Лера посмотрела на подругу.

Даша справилась с первой растерянностью, и усмехнулась, сверкнув белоснежными зубами.

– Лер, когда это я чего-то боялась? Когда осуществится моя мечта, и я стану известным журналистом, неизвестно, с чем мне придется работать. Безопасно только про котят писать.

– А я боюсь, – спокойно сказала Лера, и перевела взгляд за окно. Улица потихоньку начинала окрашиваться в синие тона, а на хрустальном светлом небе появилась первая морозная звезда. – Я никогда не расследовала убийств. Хотя мне предлагали. Но сейчас у меня нет выбора. Я дала слово тете Тоне и себе. Но…

– Что «но»? – насторожилась Даша.

Валерия отряхнула с черных джинсов белые крошки от сушек. Она не скажет о сообщении даже Даше.

– Я дала слово следователю, что не стану сама общаться со свидетелями.

Даша призадумалась, и рассмеялась.

– Ну ты, Рига, даешь! «Сама»… Но ты не обещала ему, что их не будет допрашивать кто-то другой, например…

– Ты, – со снисходительной улыбкой подтвердила Лера. – А еще я не давала обещания, что не стану помогать одной журналистке с расследованием.

– Ну ты лиса! – веселилась Даша. – Значит, я тоже приложу руку к будущей сенсации?

– И руку, и ногу, и голову, – пообещала Лера. – Только пообещай мне, что пока не станешь ни о чем писать. Обещаешь?

– Торжественно клянусь, – объявила Даша, и протянула Лере мизинец. – Разобьем в знак нашего договора, и выпьем из чашки мира чаю дружбы!

Лера усмехнулась, сцепила мизинец со своим, а потом отхлебнула чай, и хитро сказала:

– Теперь я могу тебе доверять. Слушай. Мне удалось кое-что выяснить… Ты ведь уже в курсе что именно произошло?

– Ага. Я разговаривала с людьми на озере, мне все описали в красках. И все в один голос утверждают, что видели, как именно Антон столкнул свою жену в воду.

– Тогда перейдем к делу. Ты много знаешь про Крымовых?

– Да почти ничего, – призналась Даша. – Слышала, что они потеряли сына год назад – об этом писали все газеты, и наша в том числе. Как пьяный водитель рванул через переход и сбил шестилетнего мальчика, а потом скрылся с места происшествия. Водителя так и не нашли, мальчик через три дня умер в больнице, не приходя в сознание.

– Именно так. Артемку не спасли, и Мила практически умерла вместе с ним. Она целый год ходила в трауре, перестала общаться с друзьями, превратилась в живого мертвеца, бледная, с пустым взглядом. Антон нашел ей лучшего психотерапевта, и в последнее время Мила начала приходить в себя. Я видела ее пару раз в саду, она читала книгу. Сняла черный платок, но так ни разу и не улыбнулась. А тут – прогулка на лодке, дорогое вино… С чего вдруг? И как Антон сумел ее уговорить? Или она сама предложила? Вопросов много, а Крымов не говорит ничего вразумительного. Кроме одной странной фразы.

Валерия замолчала и опустила взгляд, сцепив руки в замок. Даша с подозрением произнесла.

– Подруга, у тебя такое лицо… Можно подумать, Антон признался в преступлении.

– Да, – неожиданно резко произнесла сыщица, поднимая на подругу глаза. Смягчилась. – Ну, не совсем. Но он произнес одну странную вещь. Только должна тебя предупредить – все очень серьезно. Я не могу рассказать тебе подробности, но… мне угрожали. Угрожали смертью, если продолжу расследовать это дело.

– И ты молчала?! – журналистка вскочила, неосторожным движением выплеснув чай. – Зараза! – это восклицание относилось к чаю. Даша поставила чашку и зачем-то принялась отряхиваться, хотя это было бесполезно. На юбке и колготках красовалось коричневое пятно.

Валерия не шелохнулась.

– Ты рассказала полиции? – девушка немного успокоилась и села, позабыв про чай. – Что они говорят? К тебе приставят охрану?

– Нет. Я ничего не рассказала, – Лера откинулась на стуле, пристально глядя на подругу. – И ты молчи. Я сказала тебе только потому, что не хочу подвергать опасности. Ты вправе отказаться, я буду даже рада.

– Вот спасибо-то! – с напором воскликнула Даша. – По-твоему я трус, да к тому же предатель, готовый бросить друга в беде?

– Нет, – все тот же спокойный голос заставил девушку остыть. Дарья неплохо знала свою подругу, и понимала, что Лера искренне боится втянуть ее в эту авантюру с расследованием. – Если бы я так считала, то ни сказала бы про это ни слова. Я знаю, что ты не откажешься, но тебе следует знать, что нам, возможно, будет грозить опасность. Это не шутки. И не игра.

Почему-то последние слова дались Валерии тяжело. Возможно, предчувствие уже поселилось в ней, как призрак нашептывало, что все происходящее – лишь начало, часть чьей-то дьявольской игры. Игры с человеческими жизнями.

Она помотала головой, отгоняя наваждение.

– Слушай. Никто не должен знать о том, что я тебе расскажу и покажу. Пока. Обещай мне.

Даша молча кивнула. Теперь и она стала серьезной, ей передалось настроение подруги.

– Антон произнес такие слова: «Она должна была быть последней. Это цепь». А ты знаешь, что последние несколько лет в городе участились самоубийства, ну, или, скажем так, странные смерти.

– Ну да, – кивнула журналистка. – Это даже стало каким-то обыденным, что ли. Во всяком случае сенсациями эти смерти не назовешь.

– Последней была девушка, – продолжила Валерия. – Она задохнулась, запутавшись в цепи, которую кто-то оставил рядом со строительной ямой. Это была последняя смерть за прошедшую неделю. После этого убили Милу.

– Ну ни фига себе… – выдохнула Даша. – Так значит, это все-таки были не самоубийства? И Антон… полиция решила, что он причастен к этим преступлениям?

– Верно мыслишь, – одобрительно кивнула Лера.

Опытная журналистка никогда не спешила с выводами, а потому и сейчас не стала сходу обвинять Антона. Хотя фраза наводила именно на эту мысль. Несмотря на то, что в случае с Милой все по-другому.

– А несколько дней назад он приходил в полицию, хотел в чем-то признаться. Только передумал, все решили, что он не в себе.

– Хорошо, а что говорит сам Антон? Зачем он сказал это?

– У него сильный шок. Пока ничего вразумительного добиться не удалось. К сожалению…

– Еще бы… – притихшая Даша слушала историю, затаив дыхание. – Его обвиняют в убийстве собственной жены. А сына он лишился не так уж и давно. Такого лютому врагу не пожелаешь…

– Ты погоди, дальше слушай. Труп Милы пропал.

– Как?! – Даша во второй раз чуть не подскочила со своего места. Но печальный опыт с пролитым чаем – благо, что остывшим – вовремя осадил ее.

– Хотелось бы знать.

Арчибальд подошел к хозяйке и положил тяжелую голову на колени. Девушка запустила руки в шерсть и потрепала любимца за ушами.

– И в этом тоже обвиняют Антона? – даже Даша, привыкшая к разным новостям, теперь ошарашено качала головой.

– В том-то и дело, что нет. К тому моменту его уже увезли. С одной стороны исчезновение трупа могло бы служить доказательством его невиновности, ведь похититель наверняка и есть настоящий убийца.

– А с другой?

– Если в крови Антона не обнаружат снотворного, его могут обвинить в преступном сговоре. Теоретически, тело мог похитить его сообщник.

– Чушь какая, – фыркнула Даша.

– Конечно. Но в полиции к ней давно привыкли.

– Не понимаю, зачем кому-то красть тело… – не унималась журналистка. – Ладно бы, хотели скрыть личность погибшей, так ведь ее уже все видели! Видели, что она мертва, определили способ убийства…

– А вот тут ты не права, – перебила Валерия. – Именно способ убийца и хотел скрыть.

– Не надо говорить загадками, – Даша помотала головой. – Ее ведь утопили?

– Не совсем. Вряд ли в легких обнаружилась бы вода – волосы были сухими. Сначала Милу задушили, пакет оставили на голове. Вода в него не попала. Это раз. Два – на локте Милы обнаружены две отметины от шприца. Что за вещество ей вкололи и зачем – неясно. Для чего травить уже мертвого человека? Убийца хотел скрыть следы преступления, способ убийства, который наверняка доказал бы невиновность Антона, а может и раскрыл истинные мотивы. Поэтому труп похитили. Как это возможно сделать за пару секунд, прямо под носом у полиции – другой вопрос. Полагаю, люди усмотрят в этом мистику, распустят сплетни про Лохнесское чудовище, но я уверена, что всему есть логическое объяснение. И я должна его найти.

– Тебе уже известно что-то, о чем не знает полиция? – осенило Дашу.

– Бери выше, – усмехнулась Лера. – У меня есть три подозреваемых…

– Подруга, я с тебя тащусь! И ты расскажешь мне, кто они и как попали в поле зрения твоего грозного ока?

– Да. Но сперва взгляни на это.

Лера порылась в кармане джинсов и выудила оттуда смятый листок. Тот самый, который обнаружила в доме Антона, под обложкой томика Булгакова.

– Что скажешь?

Журналистка взяла листок и ладонью расправила его на столе. Она всегда лучше подруги разбиралась в «бытовых мелочах», как называла это Валерия. Во всем, что касалось простой, самой обыкновенной жизни.

– Двадцать цифр. Похоже на банковский счет.

– А что обозначает буква К?

– Вот уж не знаю, – Даша вернула бумажку. – А что это? Очередной секрет?

– Нет, – Лера пожала плечами и положила листочек перед собой. – Нашла в доме Крымовых. Может, это совсем неважно.

– Ну-ну, – скептически проворчала Даша. Она прекрасно знала, что Лерино «неважно» всякий раз вопрос как минимум жизни и смерти. Конечно, фигурально выражаясь. Без веской причины Рижская и пальцем не шевельнет, а если ее что-то заинтересует – оно непременно имеет значение.

Но выпытывать правду девушка не стала. Для этого она слишком хорошо знала Валерию. Захочет – расскажет сама, а нет – и под пытками не признается.

– А теперь я расскажу тебе про свои догадки. Только по дороге, – Валерия встала, и Арчи поднял сонную морду.

Даша поднялась следом.

– Что значит по дороге?

Рижская на ходу допила чай, поставила чашку на подоконник, и принялась рыться в шкафу.

– Значит, что сейчас мы пойдем в парк, и ты поможешь мне выйти на след возможного убийцы.

– Ох, я бы не была так уверена, – с сомнением произнесла её подруга. Она тоже залпом выпила остатки еще непролитого чая и поспешила за Лерой. – Эй, погоди, сыщик! Чем я тебе помогу?

– Ты ведь разбираешься в моде? – вместо ответа спросила Лера, доставая из шкафа черную куртку.

– Ну да…

– И в мужской?

– Обижаешь! Даже в собачьей, – Даша натянула свою розовую курточку и с тоской посмотрела на дверь. Выходить в такой мороз ей совсем не хотелось. Тем более что юбка еще не высохла.

– Отлично.

Лера протянула подруге теплый шарф со змеей, Даша вздохнула, и закуталась до носу.

– Может и джинсы найдутся? – жалобно спросила она, готовая пожертвовать красотой во имя тепла.

Лера посмотрела на ее юбку, хмыкнула и отыскала в груде одежды узкие джинсы – самые целые и чистые, какие нашла. Она отличалась невнимательностью к некоторым вещам, которые не имели особого значения. Многие обижались, но только не Даша. Она привыкла, что Лере нужно намекать, а иногда и тыкать носом, чтобы подруга заметила очевидное. Например, что выходить в мороз в мокрой юбке как минимум неуютно.

Поэтому Даша только вздохнула, и натянула джинсы, а юбку аккуратно сложила в сумку.

– Арчи, ко мне! – позвала тем временем Лера, и пес с радостью послушался. – Поработаешь сегодня ищейкой. Не все мне отдуваться.

Ньюф нисколько не возражал, и скоро все трое – Даша, Лера и Арчибальд – шли по пустынной улице к парку.

Чем ближе они подходили, тем больше встречалось прохожих. Парк был излюбленным местом для прогулок, а многие в это время выгуливали собак после работы.

– Ну, и кто эти трое несчастных? – Даша выжидающе посмотрела на подругу. – Кого ты подозреваешь?

– Первый – личный психотерапевт Милы, второй – друг Антона с лодочной станции и третий, некто, связанный как с Антоном, так и с кем-то из двух первых подозреваемых.

Лера загибала пальцы, перечисляя возможных убийц. На третьем Арчи дернулся в сторону, в надежде добраться до заветного столба, и девушка едва не выпустила поводок.

– Снова твои шпионские штучки? – недоверчиво прищурилась Даша.

– На самом деле, все очень просто…

– У тебя всегда все просто, – перебила журналистка, и слегка поежилась от холода. Даже в шарфе, куртке и джинсах ей было зябко, и становилось совсем холодно при мысли, что она могла бы выйти в такую погоду в своем прежнем одеянии.

– А так и есть, – невозмутимо ответила Лера. Она совершенно не мерзла, или попросту не замечала холода. Хотя, куртка у нее была потеплее – плотная кожаная косуха, а под ней – цветастая вязаная водолазка. – Первое звено – у Антона нет денег, чтобы взять лодку на прокат. Про то, что у Крымовых проблемы с финансами, я узнала от Милы. Еще полгода назад Антон потерял высокооплачиваемую работу, за большой дом приходилось платить немыслимый налог, оплачивать коммунальные услуги, а после смерти сына почти все средства уходили на психотерапевта для Милы и на лекарства. Антон не мог позволить себе даже выделить денег на бензин, и все чаще ходил пешком. Денег, которые он получал в центре занятости и которые оставались от проданной из дома мебели, едва хватало на жизнь. Что уж говорить о дорогой лодочной прогулке и элитном вине, которое, к тому же, никто из них не пьет.

Второе звено – позавчера я видела Антона на дороге к лодочной станции, когда выгуливала Арчи. С левого берега все отлично видно. Причем туда он шел в подавленном состоянии, а вернулся в замечательном расположении духа. Возможно, пришел без денег и сумел договориться с другом или знакомым, чтобы лодку дали, как говорила мудрая сова из Вини-Пуха, безвозмездно, то есть даром.

Лера немного помолчала, позволив Даше переварить полученную информацию. Девушки уже почти дошли до парка. Навстречу попадались компании парней и девчонок, прогуливающихся после учебы и работы. Город N не зря называли городом молодежи. Сюда съезжались со всех окрестных поселков, деревень и еще более мелких городков. Кто-то приезжал поступать в престижный университет – конечно, престижный по меркам провинции. Кто-то в поисках работы – в последние годы в городе открывалось много новых компаний, в основном связанных с компьютерной техникой. А кому, как не молодым, работать в этой сфере? Приезжали даже стажеры из-за границы, изучать русскую культуру и язык.

Лера передохнула, собралась с мыслями, и продолжила.

– Будем исходить из того, что Антон не виноват… – и снова слова дались тяжело. Верила ли она в них? Девушка не знала и сама. – События развивались так: кто-то, скорее всего, именно психотерапевт, посоветовал Антону, что можно попытаться отвлечь жену, вывести ее на природу, устроить пикник. Антон договаривается с другом с лодочной станции, чтобы тот провел их «зайцами», так как денег у Крымовых не осталось. Потом кто-то по доброте душевной, или из своих личных соображений, подарил семье Крымовых корзину с дорогими продуктами и вином. Антон не стал бы тратить деньги на такую роскошь. Этот кто-то – либо тот друг с лодочной станции, либо психолог. Т.е. кто-то их тех, кто знал о прогулке и хотел, чтобы она состоялась. Антон не стал бы никому больше рассказывать о своих планах, он очень скрытен – значит, знали только те, кто непосредственно имел отношение к организации прогулки.

– Погоди, а Антонина Федоровна? Она не могла знать?

– Могла. Но она бы рассказала мне и полиции все, что знает. К тому же, даже у нее не хватит денег, чтобы купить такое вино. Иванна сказала, оно стоит никак не меньше десяти тысяч. Но не в вине дело. Появился кто-то третий – тот, кто перегнал лодку с правого берега на левый. Понимаешь?

– Что? – Даша совершенно запуталась. – Почему лодку перегнали?

– Это позже, главное что Мила и Антон отплыли не с лодочной станции! Они отплыли с левого берега.

– Почему ты так решила? – Даша приостановилась, чтобы вытрясти из туфли камешек.

– Не торопись. Скоро поймешь, а пока представь что так и было. Этот некто, назовем его «акробат», не друг Антона, потому что ни один сотрудник станции просто не мог бы отлучиться с работы. Как бы он потом вернулся на правый берег? Чтобы обойти озеро пешком нужно потратить не менее получаса. Сомневаюсь, что сотрудник лодочной станции стал бы так надолго отлучаться с работы. Тот, кто перегнал лодку, остался на левом берегу, и не исключено, что он поджидал Крымовых. Это мог бы быть психолог, но он, скорее всего, только слил информацию настоящему убийце. И этот убийца перегнал лодку, спрятался в кормовой части, а дальше – дело техники, подставить Антона было бы вполне реально. Правда, это дело о-очень хорошей техники. Я бы сказала, профессиональной.

Лера торжественно замолчала, словно сказала что-то очень-очень важное, государственного, а то и мирового значения. Даша зябко поежилась, и сказала.

– Хорошо, попробуем представить, что все, что ты сказала, правда, и я с тобой согласна… Но как быть со словами Антона? Ты ведь сама говорила…

– Да, – снова слишком резко ответила девушка. Валерии было трудно держать себя в руках. – Да, говорила. Но я найду им объяснение. Каким бы оно ни было. Если окажется, что это он… если так, я сообщу в полицию и об этом. Но я знаю, Антон не виноват. Знаю, хотя и сама в это не верю. И не поверю, пока не найду объяснение или неопровержимое доказательство.

– Разве знать и верить – не одно и то же? – Даша подобрала с земли толстую корявую палку и бросила Арчибальду. Не далеко, на расстояние поводка. Пес радостно помчался за добычей и принес ее, ожидая нового броска.

– Конечно нет.

Пару минут подруги молчали. Даша снова швырнула палку в сторону озера.

– Но ты знаешь кто этот «акробат»? И, кстати, почему ты его так назвала?

– Ну Даш, – обреченно вздохнула Лера. – Это же элементарно! Я не знаю кто он, но главное – я знаю что он есть, и догадываюсь, как он провернул эту… м… «операцию». А «акробат»… Потому что нужно быть настоящим акробатом, чтобы уместиться в кормовой части лодки, провести там едва ли не целый час, и остаться при этом незамеченным. Думаешь, обычный человек способен сложиться в коробку чуть больше полуметра в высоту?

Даша пожала плечами и неуверенно сказала:

– Нет, наверное.

– Ну конечно! Значит, этот человек, скорее всего, небольшого роста и крепкого телосложения. Арчи, нет, тебе не нужна эта бутылка! Брось!

Ньюф раскрыл пасть и на асфальт с грохотом упала жестяная банка, облитая слюнями. Пес решил, что она куда привлекательнее палки.

– Ну и свиньи, – поморщилась Даша, двумя пальцами подобрала жестянку и выбросила в урну. – Вон же мусорный бак стоит. Ну так на чем мы остановились? Ты расскажешь, почему решила, что лодку перегнали на другой берег?

– Вот, гляди, – Лера показала подруге фотографию, на которой был изображен бортик лодки. – Что скажешь?

– Из тебя плохой фотограф, – честно заключила Даша.

– Это все? Ну хорошо, смотри – здесь царапина, совсем свежая. Да и лодка не старая, даже краска еще на солнце не выгорела. О чем это говорит?

– О том, что кто-то поцарапал лодку, конечно же, – недоуменно моргнула Даша.

– Гениально. Ладно, слушай дальше. Лодка не могла оцарапать бортик на лодочной станции – там глубоко, коряг нет, до дна не достать. Крымовы тоже не могли оцарапать ее – они плавали на середине озера, где нет ни веток, ни камней. Значит, лодка успела побывать на другом берегу, где нет причала, и ее пришлось втаскивать на берег. Сейчас не лодочный сезон, и на этих новых лодках скорее всего еще никто не плавал. Возможно, Крымовы одни из первых отправились на лодочную прогулку. Значит, царапина появилась именно сегодня. Кроме того, Антон и Мила вышли из дома в восемь – так сказала тетя Тоня. Она видела их в окно, но не знала, куда они идут. А свидетели видели их на озере уже в половине девятого. За полчаса дойти до парка, обогнуть озеро и добраться до лодочной станции невозможно. Если только бегом. Зазипуем все вышесказанное, и получим вывод – они отплыли с левого берега.

Даша закатила глаза, пытаясь «зазиповать3», как выразилась Лера, информацию. Она даже перестала мерзнуть, и не заметила, как они дошли до парка.

– Хорошо, пусть так… Но кто разрешил этому «акробату» перегнать лодку на другой берег, если он не работник станции?

– Отличный вопрос, ты правильно мыслишь.

Лера отстегнула поводок и подняла с земли новую палку, прямую и без сучьев.

– Арчи, лови! – одновременно с выкриком она швырнула палку в воду и пес со всех лап рванул в озеро. Даша машинально отшатнулась, чтобы такая туша не обрызгала ее с ног до головы, но ньюф на то и зовется водолазом, что даже входит в воду аккуратно.

– Здесь есть один вариант, – продолжила Лера, наблюдая за черной точкой на поверхности озера. – «Акробат» был в курсе планов Крымовых. Он договорился с другом Антона, предложив взаимовыгодное сотрудничество. Так, «акробат», исключительно по доброте душевной, оплачивает лодочную прогулку, половину времени плавает сам, а потом оставляет лодку на левом берегу супругам Крымовым. И оставшееся время она в их распоряжении. При этом запись делают на имя Крымовых, словно они отплыли со станции. Почему это было выгодно работнику станции, то есть другу Антона? Да потому что он избавлялся от проблемы – как провести мимо деда – охранника станции – «зайцев». Какая выгода для «акробата», кроме известной нам, и вполне очевидной? Возможно, он сделал это под благовидным предлогом. У меня один вариант – он сказал другу Антона, что очень не хочет встретиться с кем-то на правом берегу, где расположена лодочная станция. С тем, кто приходит в определенное время, часов в девять-десять. Например, с другим работником станции. А так, он покатается, высадится на левом берегу, а оплаченную лодку вернут уже Крымовы.

Арчи схватил палку, вернулся на берег и подбежал к девушкам. На этот раз Даша не ожидала подвоха, а пес решил отряхнуться.

– Арчи, бессовестное животное! – крикнула Лера, отвернувшись. – Ты мог сделать это у воды!

Пес превратился в черный вибрирующий ком, с которого фонтаном разлеталась вода.

– Ты не собака, а какая-то система автоматического полива, – жалобно сказала Даша, закрывая лицо руками.

Ньюфаундленд, ничуть не смущенный своим поведением, положил палку к ногам хозяйки, и так же весело вернулся в воду, оставив на виду только черную макушку.

– Что ты там говорила про «известную нам и вполне очевидную выгоду», а? – Даша беззлобно передразнила подругу, попутно вытирая платочком мокрое лицо. – Это для тебя очевидно. А мне непонятно – зачем убийце было нужно, чтобы Крымовы сели в лодку именно на левом берегу?

– Затем, что на правом, на лодочной станции, ему было бы сложно незаметно пробраться к лодке и спрятаться. К тому же, пришлось бы долго ждать пока придут Антон и Мила, а мне кажется, сидеть в таком маленьком ящике скрючившись в три погибели не слишком приятно. Убийце и без того пришлось просидеть в таком положении не меньше часа, в ожидании удобного момента.

– Предположим, я все поняла и согласна с твоими выводами…

– Предположениями, – поправила Лера, не сводя глаз с Арчибальда. Однажды он уже переплыл озеро, так что пришлось топать за ним на другой берег.

– Прекрасно. И далее, по тексту – допустим, Антон не заметил этого убийцу, потому что действительно почувствовал себя плохо. Вопрос – почему Мила не закричала, не начала отбиваться? Почему люди на берегу утверждают, что именно Антон надел ей на голову пакет?

– Могу предположить, что Крымовы были под действием какого-то препарата. Возможно, он временно притупил осознание реальности. Как я уже сказала, ни Мила ни Антон не пьют вина. Однако же, в лодке обнаружилась распитая бутылка. Мало того, она еще и дорогая, а значит не куплена, а подарена. А вообще… откуда мне знать, все выяснит экспертиза. Но, по-моему вопрос состоит лишь в том, почему Крымовы согласились взять подарок и выпили вино?

– Может быть, оно было для них символичным? – Даша посмотрела на блики озера и широко зевнула. – С самого утра на ногах… – пожаловалась она.

Валерия остановилась, как вкопанная, и вдруг схватила Дашу за плечи.

– Ну конечно! Ты гений, Дашунь! Наверняка это вино подарили не просто так, а под каким-то предлогом… Если найти такой предлог, найдем и того, кто мог им воспользоваться, кто подарил вино!

– М… А не проще спросить у Антона?

– Конечно. Но время идет, а он пока практически невменяем. И неизвестно, что будет дальше.

Лера до того прониклась Дашиной версией, что принялась ходить по берегу туда-сюда, а Даша стояла на месте и наблюдала за ней. Наконец, вздохнула и спросила.

– Значит, подруга, мы ищем акробата?

– Мы никого не ищем, – Валерия остановилась. – Пусть ищет полиция. С нас – только улики и версии. Но, к несчастью, они оперируют лишь уликами, и вряд ли оценят мои догадки. Вот что угодно даю – я права!

– Возможно. А что говорит дед на лодочной станции? Не проще спросить у него, отплывали ли Крымовы с правого берега.

– Говорит, отплывали, – пожала плечами Валерия. – Об этом с ним беседовали оперативники, я не спрашивала. Елин сказал, что сторож арендовал лодку светловолосой женщине и её спутнику. Они предъявили документы, записал их как Крымовых. Не исключено, что с «акробатом» была женщина, которую выдали за Милу. Сторож ведь не знает их в лицо, а никто не проверял эту версию. Потом женщина сошла на левом берегу, а убийца остался в лодке.

– Не знаю… – усомнилась Даша. – Как-то сложно всё. Но если учесть, что у полиции вообще, кроме Антона, подозреваемых нет, может, стоит рассказать о твоих выводах?

– Возможно… – Лера с сомнением покачала головой. – Хотя, Михаил Афанасьевич, как бы он хорошо ко мне ни относился, вряд ли воспримет всерьез такую версию. Разве что попробовать поговорить с Иванной…

Даша покосилась на Леру и обреченно произнесла:

– Подруга, когда ты, наконец, поумнеешь? Эта твоя Иванна… Знаешь, может я и хожу в мини при минус двух, но, по крайне мере, разбираюсь в людях. Не связывалась бы ты с ней. Однажды Иванна уже присвоила твои заслуги. Или ты забыла?

– Да нет… – Лера безразлично пожала плечами. – Не забыла.

Это было два года назад. Тогда Валерия раскрыла кражу, громкое было дело – у одной важной дамы похитили редкий бриллиант, шуму было… но все заслуги приписали Иванне. Именно тогда она получила внеочередное звание – стала капитаном полиции и старшим оперуполномоченным.

– Она тут ни причем, – сказала Лера. – Иванна хотела рассказать правду, я сама ей не позволила. Для нее повышение было очень важным, а мне эта известность не принесла бы большой пользы. Меня и так знает весь город. Во всяком случае, те, кому надо.

– Как знаешь… Ты, Рига, хоть и умная, но наивная-а!

Даша шутливо потрепала Леру по голове. Девушка отшатнулась, наморщила нос и подколола в ответ.

– Тоже мне, мудрая женщина.

Подруги побрели вдоль берега, стараясь не выпускать из вида Арчи. Он то заходил в воду, то бежал за палкой, то знакомился с другими собаками, а Лера и Даша разговаривали о чем угодно, только не о том, что обсуждали пять минут назад. Даша хоть и храбрилась, не могла справиться с неприятным осадком в душе, а Лера просто пыталась отвлечься. Потому что потом будет легче сконцентрироваться на важном. На том, ради чего они пришли в парк.

– Лер, – Даша пинала камешки под ногами и они с плеском падали в воду. – А ты не думала, что стоит поучиться на юриста? У тебя же талант, ты могла бы уехать в Москву, сделать отличную карьеру в полиции, или стать великолепным детективом… Зачем тебе этот биофак?

Лера пожала плечами и бросила ньюфаундленду палку. Счастливый мокрый пес развернулся и в десятый раз поплыл к середине озера.

– Мне нравится биология, вот и все. А талант – это еще спорный вопрос, нужен ли он…

Даша отыскала плоский камешек и попыталась запустить его по воде, но он неуклюже шлепнулся о поверхность и косо вошел в темную гладь.

– Нет, я тебя не понимаю. Чего ты хочешь в жизни добиться?

– А что, обязательно нужно чего-то добиваться? – Лера так искренне удивилась, что Даша растерялась. Ей казалось, ответ очевиден.

– Ладно, брось, – махнула рукой Рижская. – Меня сложно понять. Я уже давно бросила эту глупую затею, и тебе не советую.

– Ой, Лерка, странная ты. Учишься непонятно для чего, всегда одна, – проворчала Даша, прицеливаясь новым камушком. – Не считая нас с Женькой, конечно. Кстати, давно с ним виделась?

– Ох… – Лера вздохнула. – Видела сегодня. Листовки он раздавал.

Арчибальд схватил зубами палку и вышел из воды. С густой шерсти ручьями стекала вода.

– Ой, Арчибальдик, только не… – Лера не успела закончить, как вместе с Дашей вновь оказалась обрызгана с ног до головы.

– Нет ничего лучше большой мокрой собаки, – вытирая грязное лицо рукавом куртки, произнесла Лера.

– Слушай, а может, найдем тебе парня, а? – Даша отодвинула мокрую челку. У нее была идея фикс сосватать свою подругу. – А то все собаки да коты…

– Молодец, Арчи, – девушка пристегнула пса на поводок и забрала палку. – Нет, плавать больше не будем.

А потом она посмотрела на подругу, приподняла бровь и сказала:

– Ты бессердечная. Хочешь сломать жизнь какому-нибудь хорошему человеку?

– Ну, Лера…

– Даш, давай поменяем тему, ладно?

Даша вздохнула и развела руками. Это был не первый подобный разговор, но ей было сложно понять, чего же Лера хочет от жизни. А Валерия не спешила раскрывать свою душу даже лучшей подруге. Никто, кроме нее самой, не знал, чего она хочет на самом деле. Как никто не знал тайны пятна на разрисованной стене ее комнаты. Правда связать цель жизни и пятно на стене не догадались даже друзья.

– Лучше расскажи, как там у вас с Виктором? – немного погодя сказала Лера. Она знала, что Даше будет приятно поделиться своими чувствами, хотя сама Лера и не любила подобных пустых разговоров. Единственный плюс в них – возможность отвлечься от главного вопроса, чтобы ответ пришел сам, с неожиданной стороны.

– У нас все просто обалденно, зашибенно и вообще… – Даша мечтательно закрыла глаза. – Знаешь, он такой… настоящий. Обещал забрать меня в Москву, как только вернется с переговоров.

– Ну и кто из нас наивный? – прищурилась Лера. – Дело, конечно, твое, но я бы не спешила.

– Да ладно тебе, не будь занудой, – отмахнулась Даша. – Вот погоди, я в Москве устроюсь, даже если не с ним, так сама – когда напишу статью про раскрытие этого убийства. А потом и себе парня найду, и тебя пристрою…

Лера только покачала головой. Подруга была неисправима.

– А почему бы тебе не найти кого-нибудь здесь? – спросила она. – Чем тот же Сергей плох?

– Ну, он обыкновенный, – неуверенно сказала Даша, и невольно улыбнулась, вспомнив, как он защищал ее перед Семерядовым. – Мы с ним несколько лет вместе работаем, а он все цветочки, конфетки, тут поможет, там… Здесь вокруг одни глубоко поверхностные люди, подруга. Поэтому, надо делать ноги.

– Может не так уж все и плохо? – едва заметно улыбнулась Лера.

– А кто говорит, что все плохо? – ответила улыбкой Даша. – Просто иногда полезно помечтать.

За разговором девушки подошли к самому крутому месту на берегу озера. От дорожки, усыпанной гравием, к кромке воды вела вытоптанная тропинка, которая прерывалась маленьким обрывчиком. Когда-то в нем жили стрижи, а сейчас остались только пустые норы. Если спуститься к самому берегу, можно заметить и остатки бетонной дорожки, которая в отдалении постепенно становилась целой.

Именно отсюда и исчезло тело Милы.

– Ну вот, пришли.

Ничто не напоминало о недавней трагедии. Только трава рядом с бетонной дорожкой у берега оказалась примята.

– Что ты рассчитываешь тут найти? – спросила Даша, осматривая берег. – Лодки-то уже нет…

– Ищи, Арчи, – Лера достала из кармана фантик, и сунула под нос ньюфу. Пес чихнул, опустил голову, прильнул носом к земле и уверенно направился к кустам.

Лера проследила за ним взглядом, удовлетворенно кивнула, и сказала:

– Зато есть это. Смотри, – она указала подруге на следы возле кустов. – Тут стоял какой-то подозрительный тип, и пропал в то же время, когда и труп. Мне нужно знать, что это за обувь. Возможно, фирма или какие-то отличительные особенности…

Даша склонилась над отпечатками ботинок и не прошло секунды, как она без тени сомнения заключила:

– Это «Спартанец», сто процентов. У этой фирмы подошва такая… по краю ребристая, в центре кругами.

– А еще этот человек хромал на левую ногу, – то ли добавила, то ли спросила Лера. – Отпечатки правого ботинка глубже.

– Точно… Думаешь, это был тот самый? Ну, «акробат»?

– Не знаю, но я нашла вот это, – она протянула Даше цветную бумажку. Это оказался фантик от леденца «Зорька». И, похоже, его выкинул тот, кому принадлежали следы.

– И что, убийца стоял на месте преступления и ел конфеты? – скептически произнесла Даша.

Лера ничего не ответила. Она осмотрелась и направилась к сидящей на лавочке старушке. Надо сказать, старушка выглядела очень крупной, а скорее – коренастой и горбатой. Не часто встречаются такие колоритные бабушки отталкивающей наружности. Если бы баба яга существовала на самом деле, то именно так она бы и выглядела.

Но Валерию это не напугало, она вообще словно не обратила внимания на внешность.

Бабушка шустро лузгала семечки и подозрительно приглядывалась ко всем прохожим.

Лера присела рядом, старушка покосилась на нее и отодвинулась.

– Здравствуйте! – вежливо сказала Валерия.

– И вам не хворать, – не слишком приветливо произнесла старушка, и добавила, когда Лера попыталась подвинуться к ней. – Э, вот не надо!

– Почему? – недоуменно спросила девушка. Она мельком переглянулась с Дашей. Даша покрутила пальцем у виска и пожала плечами – может, она того?

– Сейчас подвинешься, а потом как пырнешь ножом в бок! Вот уж дудки!

– Нет у меня ножа.

– А ты и расстроена?! – бабушка погрозила Лере кулаком и смачно плюнула семечку в воробья. – Вона у тебя и волкодав огромный, того и гляди загрызеть!

– Да этот пес, между прочим, самое дружелюбное существо, если хотите знать! – вмешалась Даша, обидевшись за Арчи. – В отличие от вас…

– Ишь, дерзить надумала бабушке. А хто вас знает? – старушка плюнула шкурку от семечки на траву и скосила глаз на Дашу. – Вот утром сегодня такая с виду приятная молодая пара, на лодочке каталися. А потом кавалер-то ее взял и утопил. Во как!

– Да что вы говорите! – наигранно ахнула Лера. – А что, вы видели как он ее… топил?

– Да как не видеть! – бабка всплеснула руками, распугав голубей. – Я и полицию-то вызвала, а потом и в газету позвонила – люди должны знать, что среди них маньяк бродит! Вот ты, я погляжу, девка молодая, неопытная… А одна по городу ходишь, с незнакомцами разговариваешь. Вдруг я тоже этот… как его… маньяк! Или, вот, она, – бабка кивнула на Дашу.

– Вообще-то, мы вместе, – сказала Даша. – А вы не похожи на маньяка.

– А никто не похож, – вздохнула бабушка. – Ладно, а чего хотели-то?

– Да вот, спросить… Вы правда видели как муж утопил свою жену? – спросила Лера, уворачиваясь от семечек.

– Батюшки! – охнула бабушка. – Так они и женаты еще… Во жизнь пошла! А ты-то из газеты что ли?

– Она – нет, зато я из газеты, – Даша подошла поближе.

– Вот как? Ну, полиции я уже рассказала. Слушай, как дело было. Сижу, я, значит, на лавочке – вот здесь, как всегда, – семечки лузгаю, на людей гляжу. И вдруг глядь, сели в лодочку мужчина – миловидный такой, добрый на вид. И женщина – скромная, тихая, прямо как я в свое время! Не то, что нынешняя молодежь… Вот, поплыли они на озеро, а я все сижу, гляжу. И вдруг от ужаса дар речи потеряла – мужчина-то этот, что в лодке был, как наденет на голову своей жене мешок, как в речку-то ее толкнет! У меня так сердце и замерло… Вот, ей Богу, чуть удар не хватил! Но здоровье-то у меня крепкое, оправилась, и милицию вызвала. Маньяка этого поймали и увезли – слава Богу! А то ведь страшно теперь по улицам ходить!

Старушка закончила рассказ, но охи и вздохи не думали прекращаться.

Лера с сомнением переглянулась с Дашей, и Даша поняла ее без слов.

– Как же вы сумели с такого расстояния разглядеть, кто столкнул женщину? Они ведь на середине озера были, далековато… – спросила журналистка.

– Ну ты даешь, девка! – бабушка от возмущения всплеснула руками, и даже рассыпала семечки. – Кому ж еще было ее утопить? Их всего-то двое было, я своими глазами видела, как он встал, и пакет ей на голову напялил.

Подруги переглянулись, кивнули друг другу, и Даша сказала:

– Спасибо вам за рассказ.

Старушка метко плюнула семечком в голубя, махнула рукой, мол – не трудно добрым людям помочь.

Девушки поспешно отошли от скамейки, и Даша вздохнула.

– Если у нее есть внуки, я им не завидую… Святые люди!

– Что ты на это скажешь? – спросила Лера, пропуская слова мимо ушей.

– Скажу, что ничего она не видела. Это мог быть кто угодно, хотя и сложно поверить, что Антон не заметил бы, как его жену, находящуюся с ним в одной лодке, убивает какой-то урод.

Лера застегнула верхнюю заклепку на куртке, укрываясь от холодного ветра.

– Мы не сдвинулись с места. Надо еще с кем-нибудь поговорить.

«Кто-нибудь» нашелся очень быстро. И это обрадовало подруг, потому что начинало темнеть, поднялся ветер и даже куртки не спасали от его пронизывающих щупалец. Особенно после того, как Арчи вымочил девушек с головы до ног.

Первые двое прохожих даже не знали, что произошло здесь утром; третий, интеллигентного вида мужчина, выгуливающий спаниеля, вроде бы все видел, но потом оказалось, что он просто попал под влияние сплетен и слухов – в сам момент убийства он отвлекся на свою собаку. А вот четвертый – подросток панковского вида – успел кое-что разглядеть.

– Я тут, типа, часто торчу, – изрек парнишка, не переставая смачно чавкать жвачкой под дикие вопли «бумбокса». В наше время уже никто не носит с собой такое старье, но парнишка явно наслаждался своей «крутизной», раритетным магнитофоном и жутким скрежетом электрогитары, крайне далеким от того, что принято называть музыкой.

Он окинул взглядом сначала Арчи, потом Лерину куртку с многочисленными ремнями и цепочками, из-под которой выглядывала ярко-розовая водолазка, и уважительно сказал.

– А у тебя клевый прикид. Че за стиль? Эмо что ли?

– Это инсайд, – сухо ответила девушка. – Но ты до него еще не дорос.

Пока подросток пытался осмыслить услышанное, Лера скептически оглядела его фиолетово-кислотный наряд и синий ирокез. Потом взглянула на Дашу. Журналистка усмехнулась, кивнула и спросила.

– Ты видел, как мужчина столкнул женщину в воду?

– Я, типа, не видел сам, – подросток надул большущий пузырь из жвачки. – Мне, типа, не до того было, я, типа, под музон клевый втыкал.

– Тебе бы книжки читать и русский язык учить, – поморщилась Лера. Руки чесались дать парню подзатыльник и отправить домой учить уроки.

– Чаво? – выпучил глаза подросток.

– Ничего. Так ты сказал, что видел что-то?

– Ну, типа, это… перец тут какой-то у берега терся, все вынюхивал что-то.

– Ну а как он выглядел? – насторожилась Даша.

– Так тебе и скажи! Ты, типа, это… что мне за это дашь?

– Я тебя органам не сдам, за употребление легких наркотических средств, – Лера пристально посмотрела подростку в глаза. – Ведь употребляешь.

– А ты докажи! Кишка у тебя тонка…

– Рига, а давай и правда его сдадим, прямо сейчас? – шепнула Даша, но Валерия только отрицательно покачала головой.

– Значит так, – Лера с прищуром посмотрела на паренька. – Закрой рот с той стороны и слушай меня. Или ты сейчас же рассказываешь нам все, что знаешь, или через пять минут будешь сидеть в обезьяннике, потому что у меня в полиции так много знакомых, что хватит на десяток таких, как ты.

– Да ты че? – напугался парень. – Я же это… пошутил ведь! Ну, обычный он, на воротника не похож…

– На кого?

– Ну на этого… на бомжа то есть. Цивильный перец, только ногу одну подкосило… хромал, типа.

– Молодец, пионер, – Дашка похлопала паренька по плечу. – Так держать.

– Но выпороть бы его не помешало, – заметила Лера. – Радуйся, малец, я сегодня добрая.

Напоследок девушка выключила магнитолу, и добавила:

– Отдыхать надо от этой жвачки. Мозги – Бам! – и взорвутся.

«БАМ!» прозвучало так резко и страшно, что подросток вздрогнул и глупо захлопал глазами.

– Гуляй, пионер, – сжалилась Лера.

Подруги решили, что больше в парке делать нечего, и собрались идти обратно. Время подходило к семи. А если быть точнее – без пяти семь. Они почти вышли из парка, когда Арчи отчаянно заскулил. Но на этот раз хвост его был поджат.

– Что такое? – Лера попыталась успокоить собаку. – Мы идем домой, нагулялись уже. Все хорошо… правда ведь?

Но Арчи настаивал, что все совсем не так хорошо. Он тянул поводок в другую сторону, и, в конце концов, хозяйка поддалась. Девушка прошли через газон и аккуратно подстриженные кусты, когда пес остановился. Он стоял, и смотрел на лежащую на земле женщину. Точнее, старушку, грузную, в строгой серой юбке и теплой кофте, которая выглядывала из-под дешевой тряпичной куртки.

– Может, пьяная? – в голосе Даши не было ни грамма уверенности.

– Арчи, фу! – прикрикнула Лера, оттягивая поводок. Пес скулил и пытался обнюхать старушку. – Ну хватит! Сидеть!

Она привязала ньюфа к дереву, а сама осторожно подошла к женщине и потрогала холодное запястье, прижав артерию к хрупкой косточке. Пульса не было.

– Да нет, подруга, – тихо сказала Лера, выпрямляясь. – Это труп.