Читать книгу Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Часть вторая - Алекс Динго - Страница 5

Сержант Анатолий Худышев «работал» со своим верным помощником, американским кокер спаниелем по кличке Джерик.

«Пёс Джерик, – так звали мою собаку, натренированную на запах тола в минах», – вспоминал потом ветеран войны. Кобель – кокер спаниель Джерик нашёл много мин – ловушек.

Ретивые легенды ВОв. Пёс Бобик беглец – предвестник бойни.

В 1941 году над городским посёлком Су́раж в Витебском районе Белоруссии слабо сияло солнце. Светило терялось в сероватой, рваной мгле. Ветер чуть поддувал. Веяло прохладой. Где – то вокруг лесов да полей стояли домики, текла река Сураж, мелькали фигурки людей. Из зелени торчали купола небольшой церквушки. Над деревьями то и дело подлетали пернатые.

На горизонте появились немецкие мотоциклисты. Ехали неторопливо. Их железные кони с колясками подняли пыль на глиняной дороге. Запахло гарью. Они, тарахтя, остановились. Ведущий ревущий агрегат прижался к обочине. Рулевой Тиль – худощавый парень приглушил двигатель. Ганс – коренастый, упитанный солдат крепко держался руками за пулемёт МГ – 42. С заднего седла резко соскочил стройный унтер – офицер Шуман. Правильных форм лицо скрывало лёгкое напряжение. Тоненькие усики придавали ему суровости. Он махнул рукой, означающий какой- то жест.

– Солдат. Расстреляйте собаку. Вон я вижу во дворе дома, – решительно сказал унтер – офицер.

– Есть…

Немецкий автоматчик Шмит – упитанный, круглолицый рядовой со второго мотоцикла, держа автомат в руках, живо забежал во двор дома. Он резко передёрнул затвор оружия, взяв животное на мушку. Большой пёс Буба, сидя на привязи возле будки, заметался. Резко дёрнул за цепь. Припустил массивную голову. Глянул исподлобья на незнакомца в тёмно-зелёной форме. Слегка оскалился.

– Уууаауауувуавуавуаввв, – яро заголосил он.

– Швайн, – произнёс пухлощёкий солдат.

Шмит тут же нажал на курок автомата. Воздух сотрясла очередь выстрелов. Пса Бубу автоматные пули прострелили насквозь. Его правый бок сильно окропился кровью. На травку и дрова брызнула багряная жидкость. Он, повалившись на брюхо, заскользил широкими лапами. Хозяйский кобель забрыкался в предсмертных муках.

– Уууааауууаааууу, – заскулил Буба, судорожно дёргаясь.

Немецкий солдат Шмит тут же выбежал со двора. Он, нагло ухмыльнувшись, подошёл к мотоциклу.

– Хорошо. Едем дальше, – сказал офицер Шуман.

Солнце, ненадолго показавшись, вновь скрылось за серыми тучами. Ветерок слегка поддувал. Тень окутала двор. На крыльце дома дедушка Паша прижал к себе внучку Катю. Она заплакала, глядя на неживого пса Бубу. Шерстистый малыш лежал на боку, слегка вытянувшись. Из пасти слегка торчал язык. На шкуре виднелось несколько пулевых отверстий.

Маленький местный мальчик Никита, поддёрнув кепку на светлой голове, быстро побежал по обочине дороги. Он ловко пролез через деревянный покоившийся забор. Дыхание участилось. В груди сжалось сердце. Паненко быстро побежал по соседним огородам. Замял небольшой кустик. Кепка съехала на глаз. Вновь поправил. Никита, перескочив тропу, живо зашёл во двор дома. Дед Василий колол дрова возле бани. Он тяжело вздохнул, смахнув со лба пот.

– Дедушка Вася. Немцы едут на мотоциклах. Они собаку расстреляли из автомата там во дворе. И смеялись. Сейчас сюда приедут. Бобика надо отпустить, – запыхавшись, громко сказал Никита.

Дед, широко открыв глаза, бросил на землю топор. Живо осмотрелся. Выпил немного воды из ковша.

– Пьяные? Елки – палки. Сейчас, – тревожно произнёс он.

– Не знаю…

Василий, прихрамывая, быстро подбежал к будке. Шерстистый малыш, лёжа на песке, слегка оживился. Заспанная морда выглядела смешной. Тёмные глаза округлились. Дед тут же отстегнул от ошейника собаки цепочку. Она брякнула. Среднего размера пёс – дворняга темного окраса Бобик яро завилял хвостом. Любуясь на хозяина, немного прогнулся.

– Всё Бобик. Сюда не приходи больше. Беги отсюда быстрее Бобик. Беги, говорю на хер. К партизанам беги Бобик. Тебя знают. Дорогу найдешь. Беги, – произнёс Вася, отпустив собаку.

– Ууууаааауууу…

Бобик, наострив висячие уши, быстро побежал по двору. Повернул обратно. Дед махнул ногой. Клыкастый малыш, сверкая пятками, живо понёсся по огороду. Ловко перескочил через невысокий заборчик. Он живо скрылся за густыми кустами яблочного сада.

– Вот суки. А кому заходили ещё? – спросил дед Вася.

– Да. Большой дом – то, – сказал Никита.

– Ладно. Надо будку кувырнуть. Как будто его тут и не было, – сказал дедушка.

Небо слегка потемнело. Солнце затянуло облачной, мрачной серостью. Ветер чуть поддувал. Ближе к горизонту тянулась яркая, красноватая пелена. Вдали взметнулась ввысь перепуганная стая пернатых. Они живо понеслись наперерез небольшого перелеска.

Бобик быстро побежал по полю, сверкая пятками. Сердце учащённо билось. Дыхание слегка спёрло. Клыкастый малыш ловко перескочил через небольшую речку. Из травы резко выпорхнули напуганные утки. Они низко полетели над землёй. Игривый зверь скрылся в густом кусту. Чутко принюхавшись, выскочил на лесную тропку. Живенько побежал по знакомым пригоркам. Миновал несколько сотен метров. Пёс, прижавшись к лесному шалашу, встал на задние лапы.

– Ууууаааввуаввв, – яро гавкнул кобель.

Пушистого беглеца тут же приметил молодой парень Борька. Он крепко в руках сжал берданку. Его широкие глаза казались немного безумными. Из кустов вышел сутулый мужичок Демьян. Лицо пылало багряным цветом. Через рваную телогрейку виднелась оголённая спина. За плечами висело двуствольное охотничье ружьё. Он легко стрелял в яблоко со ста метров. Заядлый охотник, ухмыльнувшись, искривил повреждённую губу. Глубоко затянулся табачным дымом.

– Смотрите собака.

– Так это же Бобик.

– Он тут из посёлка. Чего прибежал?

– Уууаааауууу…

– Чего?

– Чего? Чего? Видишь собака…

– Бобик иди сюда. Сбежал что – ли. Не кормят, – сказал молодой человек Стас Михайлов.

– Ууууааууу, – взвыл кобель, быстро виляя хвостом.

– Слушайте. А на нём и ошейника нет.

– Да. И прибежал сюда. Чего?

Стас Михайлов, держа руками собаку за шкуру, прищурился. На его лице виднелся небольшой шрам от осколочного ранения. За пазухой на ремне висел револьвер. Глаза быстро бегали. Бобик, дёргая языком, присел. Его игривый взгляд говорил: «Мужики в деревне немцы…». Но никто его не понимал. Малыш, виляя хвостом, фыркнул.

– Случилось чего – то. Наверное, немцы. Надо командиру сообщить, – заявил Стас.

– Сейчас доложу, – сказал Никита.

– Аха… Давай…

Солдат – партизан Никита Малинин быстро побежал по травянистой земле пролеска. Задёргалась кобура на ремне. Смазливый паренёк славился отличным метанием ножа. Обогнул несколько больших деревьев. Пластичный парень легко подтянулся на ветке. Затем ловко отпрыгнул в сторону. Он, слегка запнувшись, забежал в землянку. Немного запыхался. Светлое лицо, любящее солнце, порозовело. В небольшом помещении за столом сидел командир партизанского отряда Юрий Никулин. Его нос пестрил красным цветом. Уши топорщились и тоже отдавали цветом огня. Глаза добрые, детские, светлые округлились. Он чистил пистолет – большой тридцатисантиметровый наган. На кожаной старомодной куртке виднелось несколько пулевых отверстий.

– Товарищ командир.

– Что случилось? – сказал Юрий.

– Собака прибежала из посёлка. Бобик. Без ошейника. Встревоженная вся, – в спехе сказал солдат Малинин.

– Бобик говоришь. Так. Ладно. На разведку надо сходить сначала. Позови – ка мне сюда Вицына.

– Есть, – сказал Никита.

Небо темнело. Солнечный свет, слегка мелькнув, исчез. Накатила серая мгла. Ветер чуть поддувал. Завеяло легкой прохладой. Листва на деревьях слегка шелестела. Где – то неподалёку закричала дикая птица.

В землянку зашли бывалые партизаны Евгений Вицын и Олег Тактаров. Они мельком переглянулись. Командир сидел за столом. Он спокойно чистил оружие. Евгений – худощавый, высокий парень имел приятные черты лица. Немного картавил. На нём нелепо смотрелся рваный плащ. Побывал в окружении. После контузии плохо слышал левым ухом. Олег – коренастый, крепкий, широкоплечий мужичок. Местный житель. Лицо прожжённого ухаря, – бронзовый оттенок кожи, большие хитрые глаза, нос – картошкой, полные губы. На нём красовалась старомодная курточка. В каждом рукаве по ножу. На запястье наколка: «Любовь».

– Ну, что выяснили? Рассказывайте уже, – спросил командир Юрий Никулин.

Евгений и Олег присели на скамью. Вновь переглянулись. Хитрые глаза Тактарова прищурились. Закурил папиросу. Дымок плавно потянулся вверх. Командир замер. Он отпил из кружки воды.

– Немцы в посёлок приезжали на мотоциклах. Собак стреляли, – живо сказал Евгений.

– Они тут недалеко расположились. Гарнизон немецкий рядом с посёлком. Мы разведали.

– Что думаете?

– Я думаю, надо организовать засаду. И перебить их там. Сейчас лучше не придумаешь, – яро сказал партизан Олег.

– Спокойно… Ладно. Что у них там по технике? Оружие тяжёлое есть? – спросил командир Никулин.

– Из техники мотоциклы. Машина одна грузовая. Лошади есть. Из оружия пулемёты на мотоциклах МГ – 42, миномёты есть. Пушка одна тяжёлая, – рассудительно сказал Олег.

– Ясно. Так. Готовьте людей тогда. Выдвигаемся небольшими группами в 19 00 часов. Выдвигаетесь первыми. Покажите место.

– Есть, – ответил партизан Такторов.

Небо потемнело. Вдали виднелось небольшое сияние. Ветер чуть поддувал. Веяло прохладой. На деревьях слегка шелестела листва. Несколько партизан тихонько поползли по склону. За плечами висели винтовки. Молодой, шустрый паренёк Вася затаился в кутах. В его руках имелся пулемёт «Дегтярёва». Казалось, он с ним не расставался. Спал с оружием в обнимку, в туалет с ним ходил. Купался, вкушал пищу, занимался любовью, держа при себе пулемёт. Его зазнобе Марусе это не нравилось.

Командир партизанского отряда Юрий Никулин, лежа на еловых ветках, яро посмотрел в бинокль. Лицо напряглось. Глаза прищурились. Немцы, сидя у костра, пили шнапс. Кто – то лихо засмеялся. При появлении офицера все притихли. Возле автомобиля в стороне показались часовые. Они закурили.

– Да. Веселятся гады. Жрут. Давай Тактаров. Зайдёшь с правого фланга. Ты Вицын с левого. Ближе к ельнику держись. Как заработает пулемёт. Атакуйте с флангов. А мы туточки их будем встречать. Давайте зададим этим гадам, – решительно сказал командир Юрий.

На небе зависла серая мрачная дымка. Ветер чуть поддувал. Веяло прохладой. Листва чуть шелестела. Партизаны, заняв свои места, затаились. Все ждали команды. Олег Моргунов – невысокий мужичок в пилотке крепко вцепился руками в гашетку пулемёта «Максим». Он прицелился. Командир, бросив бинокль, махнул рукой.

– Давай. Огонь, – сказал Юрий.

Лихой партизан Олег нажал на гашетку пулемёта. Во мраке воспалил маленький огонёк. Орудие гулко забарабанило. На землю полетели гильзы. Засвистели пули.

– АААА… Суки, – закричал партизан Моргунов.

Немцы всполошились. Их котелок продырявило шальным снарядом. Жидкость потекла тоненькой струйкой на землю. Автоматчик Шмит, держа в руке фляжку, резко вздрогнул. Пуля пробила её насквозь, а дальше вонзилась ему прямо в сердце. Он широко открыл безумные глаза. Шмит словно столб повалился на широкую спину, уже скончавшись. Рядовой Хайнц, схватившись за окровавленное горло, повалился прямо в костёр. Полупьяный солдат Тиль, метнувшись к мотоциклу, изогнулся. Его спину изрешетили пули. Он живо повалился на траву ничком. Унтер офицер Шуман, осмелев, без разбора открыл огонь из пистолета «Люгера». Пулемётная пуля влепилась ему прямо в лоб. Голова окропилась кровью. Он, пошатнувшись, широко махнул руками. Затем неестественно упал на землю. Барнс, схватив пулемёт МГ – 42, застыл на коляске. Пулемётная очередь прокатилась по его широкой спине.

– Рус. Рус. Партизанен, – панически закричали немецкие солдаты.

Толстый немец Ханс схватил в руки пулемёт с мотоциклетной коляски. Резко развернулся. Выдал небольшую очередь. Пули, засвистев, просто изрешетили его с ног до головы. Он, уже судорожно дёргаясь, повалился на землю.

Партизан Олег Тактаров, приподнявшись, ловко бросил гранату. И тут же затаился, закрыв руки головой. Боевой снаряд, отскочив от дерева, взорвался. Прогремел взрыв. Тёмный дым повалил стеной. Но быстро рассеялся.

Трое немецких солдат, подлетев, упали на землю замертво. Из-под их ног вырвался огонь. Одному из них сильно порвало руку. Вновь где – то в стороне разорвалась граната. Потянулся дымок. Немцы, хаотично отстреливаясь, побежали в разные стороны.

– АААА… ААА… Zu schießen… Die Guerilla…

Партизан Семён Альтов выстрелил из снайперской винтовки. Пуля, мигом просвистев, врезалась в грудь автоматчика Шваба. Он замертво упал на землю.

– Бей гадов, выродков поганых, – закричал дед – партизан Микола Плющенко, стреляя из берданки.

Юный партизан Митя с не обсохшим молоком на губах, метнувшись, бросил гранату. Прогремел взрыв. Загорелась немецкая грузовая автомашина. Несколько фигурок в тёмно-зелёной форме отбросило в сторону. Лошади, перепугавшись, побежали в разные стороны.

Немецкий солдат Гюнтер заскочил на мотоцикл. Его загорелое лицо выражало страх. Глаза округлились. Железный конь с коляской гулко затарахтел. Сухожильный эсэсовец, выжав газ, поехал по глиняной дороге. Колёса сбили пыль. Он прижался к рулю, опасаясь шальных снарядов. Мотоцикл потянулся в горку.

– Не уйдёшь гад поганый…

Партизан Семён Альтов, прицелившись, выстрелил из снайперской винтовки. Пуля, живо просвистев по воздуху, пронзила голову Гюнтера. Его каска съехала на глаза. Кровь залила всё лицо. Неживой солдат склонился над рулём мотоцикла.

– Попал, – произнёс партизан Альтов.

Мотоцикл, покривившись несколько раз, съехав в сырую канаву. Солдат упал на землю.

В тёмном перелеске вновь прогремел взрыв гранаты. Вверх взметнулась земля. Потянулся едкий дым. Автоматчик Фриц, подлетев, неестественно повис за ногу на суку дерева. Ему сильно порвало живот. Вывалилась кишка.

Олег Моргунов, стреляя из пулемёта на тачанке, не утихал. Его руки крепко вцепились в гашетку.

– АААА. Суки, – яро закричал он.

Высокий солдат Рич, отступая, быстро побежал. Он выдал шальную очередь из автомата. Его тут же настигли пулемётные пули. Жилистый рядовой, прижавшись к большой ели, задёргался, как при приступе. Торс просто растерзало. Он плавно по дереву съехал на землю.

– Zu schießen… Die Guerilla…

Вновь в воздухе пронёсся свист. Взорвалась партизанская граната. Несколько немецких солдат разлетелись в разные стороны. Потянулся дымок. Раненый Халмс, держась за грудь, тихонько пополз. Он быстро скончался, замерев возле лошадиной повозки. Изо рта потекла кровь.

– АААА, – кто – то стонал, лёжа в низине.

Моргунов слегка развернул орудие. Шквальный, пулемётный огонь взял цель на палатку. Десятки пуль, свистя, пронзили крепкую комбинезонную ткань. Немецкий штабист Фридрих запрыгал, закувыркался, задёргался, как будто лихо танцуя. Все бумаги, папки со столика взметнули вверх. Их забрызгало кровью. Офицер, трясясь, повалился на любимый стул – качалку. Он, держа в руке именной пистолет «Маузер», быстро скончался на месте. Изо рта тонкой струйкой потекла кровь.

Пёс Бобик.