Читать книгу Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Часть вторая - Алекс Динго - Страница 9

Минеры с мин розыскными собаками только за декабрь 1941 года обнаружили около 20 тыс. мин и фугасов.

Калининская наступательная операция.

Войска 31-й армии генерал-майора В. А. Юшкевича после упорных трёхдневных боев прорвали вражескую оборону, к исходу 9 декабря продвинулись на 15 км и создали угрозу тылу группировки противника в районе Калинина.

Одновременно предпринятое 30-й армией Западного фронта наступление угрожало выходом в тыл немецкой 9-й армии на калининском направлении. В ночь на 16 декабря командование 9-й армии приказало начать отступление из района Калинина. Утром 16 декабря войска 31-й и 29-й армий возобновили наступление. Город был взят 16 декабря.

В двадцатых числах декабря встык 22-й и 29-й армий была введена свежая 39-я армия (генерал-лейтенанта И. И. Масленникова). К концу декабря войска Калининского фронта в полосе 39-й армии прорвали оборону противника на всю тактическую глубину. В ходе боев 2—7 января 1942 г. войска фронта на правом крыле вышли на рубеж р. Волги, в центре прорвали новую линию обороны, организованную противником по правому берегу Волги, и охватили Ржев с запада и юго-запада.

Ретивые легенды ВОв. Бродячий пёс Кузька на поле боя.

В небе под Сталинградом неторопливо тянулись бело – тёмные облака. Парило летнее солнце 1942 года. Яркое светило затянуло тяжёлой, сурово мглой. Ветер чуть поддувал. Вдали грохотали пушечные выстрелы. Отдавало эхом. За перелеском открывался вид на дымящиеся каменные развалины. Где – то близко полыхала деревянная изба. Тянуло гарью. Из большой воронки тянулась глыба едкого дыма. Крутясь и извиваясь, поднималась высоко, словно башня.

В широком, русском поле горели танки. Всё вперемежку. Немецкие панцеры и тяжёлые КВ – первые. То тут, то там петляли ввысь тёмные очаги дыма. Кое – где полыхал пожар, и пестрило пепелище. Земля горела. Из разбитых окопов шёл дымок. Неживой солдат на бруствере, склонившись, крепко в руках сжимал винтовку. Поодаль небольшая пушка лежала на боку с перебитым колесом. Точно реконструкция жуткого побоища. Но здесь лилась настоящая кровь.

За небольшой насыпью на земле лежал раненый, окровавленный солдат – красноармеец Юрий Бойко. Порванная гимнастёрка открывала вид на рваную рану на руке. Его сухие губы слегка зашевелились. Он немного повернул пыльную, окроплённую багрянцем голову. Чуть приоткрылись мутные глаза.

– АААА, – простонал он.

В окопе замелькала фигурка. Она, тихонько двигаясь, приближалась всё ближе к воронке. Рядовой красноармеец Илья Коробко, чуть показавшись из земли, живо осмотрелся. Широкие глаза округлились. На лице виднелась запёкшаяся кровь. Он держался сбитыми содранными руками за ручной пулемёт «Дегтярёва». Тяжело вздохнул. По виску скользнула капелька пота.

– АААА. Сволочи поганые, – прошептал Илья.

Командир взвода Артём Федотов – стройный, пучеглазый молодой парень, лежа на песке в окопе, не двигался. Его растерзанное плечо сильно затекло кровью. Всё получилось быстро. Чуть в стороне прогремел взрыв. Его отбросило сильной волной. Осколок, просвистев, растерзал руку. Уши заложило. Капитан изогнувшись, потерял сознание. Солдат Юрий Бойко оживился. Он слегка задвигал ногами. «Где я? Никого не видно… Что за… ААА…».

– ААААА, – застонал он.

Илья Коробко, тяжело вздохнув, сделал несколько широких шагов. Он, держа возле себя пулемёт, склонился перед капитаном. Быстро выпил несколько глотков воды из фляжки.

– Товарищ командир. Товарищ командир, – яро произнёс рядовой.

Солнце слепило глаза. Наседал жар. Командира Артём Федотов не двигался. Илья Коробко подсел поближе. Глубоко вздохнул. Он, подтянув капитана к себе, проверил пульс. Тот не шевелился. Чувствовалось слабое дыхание. Еле билось сердце.

– Живой, – прошептал Илья.

– АААА, – громко простонал красноармеец Юрий Бойко.

Рядовой Илья Коробко, чуть вытянувшись, осмотрелся. Он взял в руки ручной пулемёт «Дегтярёва». Яро насторожился. Боец тихонько пополз по земле. «Кто – то стонет слышу… Может, свой… А хрен его знает… Может, и не свой… Надо бы проверить…».

– АААА, – истошно простонал раненый Юрий.

Илья, осмотревшись, замер. Глаза прищурились. Он, прислушавшись, вновь пополз по-пластунски по дымящейся земле. Его жильная рука крепко держалась за ручной пулемёт. Боец приостановился возле горящего немецкого танка. Чутко наострил слух. Слегка привстал. Лицо приободрилось. Он заметил за песочной насыпью на земле раненого красноармейца. Тут же пополз.

– АААА… ААА… Кто тут? – простонал красноармеец Юрий.