Читать книгу Роксана. Руины в наследство и дракон в придачу - Алекс Хелльвальд - Страница 4

Мне всегда было любопытно узнать историю «семейного древа» своего рода. Увы, кроме каких-то традиций и праздников, ничего разведать не удалось. Одним из таких обычаев было то, что уже единожды выбранные женские имена не повторялись в детях. Одну прабабку звали Радмилой, в честь неё появилось имя бабушки – Людмила. Свою же дочь она назвала Раджанна – сплав имён Радмилы и Жанны. Бабушка очень хотела внучку назвать именем своей второй прабабки – Роксаны. Но отдавая дань привычкам, она убрала букву «Р» из имени крохи. Так появилась Оксана – я.

Мой пытливый ум требовал изучить значение женских имён в своей семье. Например, имя Раджанна означало «щедрость». Да, моя мать щедра… на эгоизм, самоуверенность и конфликты. И эти отрицательные качества в её характер, как оказалось, добавила литера «Р».

Роксана – «предсказательница», древнеперсидское имя. Людмила – «людям милая», хозяйственная и домовитая. Радмила – древнеславянское, означает «заботливая» и «милая».

Значение же имени Оксана – «странница» или «гостья». «Ксения – добра, чувственна, честна и отзывчива, однако ее непостоянство, вспыльчивость и чрезмерно развитое самолюбие могут отталкивать окружающих…»

Я благодарна бабушке Люде за ту исчезнувшую букву, которая добавляла в значение имени гремучую смесь: эгоизм, интеллект, самоуверенность, независимость, активность, конфликтность. Я не желала быть трезво-расчётливой и эгоистически-конфликтной, как мать.

Мне очень не хотелось жить вместе с родителями. Они не принимали меня такой, какой я была. Мама всё время раздражённо выговаривала, что я не оправдала её надежд, не стала идеальной и красивой дочерью. Теперь, по словам предков, была бесперспективна, и мне не светило замужество. И принц на белом коне уж точно никогда не посватается.

Единственным человеком, который искренне любил безо всяких условностей и верил в меня, была бабушка Людмила. Но её не стало, когда я училась на первом курсе института. Бабулина скромная «однушка» в Мытищах ушла, по версии родителей, на учёбу малообещающей дочери. Так что теперь мне приходилось после работы прокрадываться в свою комнату в «трёшке» отчего дома в одном из районов Москвы, как ночному вору, чтобы никто не заметил, что я уже пришла.

Общаться с родственниками желания не было. Они тоже не горели готовностью щедро оделять любовью родное чадо и, уединившись в своём гнёздышке – спальне, мило щебетали друг с другом. У них с отцом, по словам маман, начался этап второй молодости. Я ничего не имела против родительского романа, лишь бы меня не трогали и не замечали.