Читать книгу Среда: Омега-день - Алекс Кудрин - Страница 6

Я вышел из отеля. День был ясный, но в небе висела какая-то дымка, похожая на те, что окутывают города во время лесных пожаров. Однако пелена над Алакосо была не сизой, а чуть зеленоватой.

Не успел я отойти от дверей и на десять шагов, как путь мне преградил гольф-кар, которым управлял хозяин отеля Оливье Пирсон. Рубашка с коротким рукавом, брюки, шляпа, усы, борода этого человека – все было белым, отчего он сильно смахивал на полковника Сандерса. К тому же Оливье не расставался с антикварной тростью, справедливо полагая, что она придает ему аристократизма. В тот день палка лежала на свободном сиденье гольф-кара.

Пирсон искренне улыбнулся мне, заменив этим формальное приветствие. Я кивнул ему, попытавшись выдавить из себя ответную улыбку. Продолжая источать благодушие, Оливье вытянул мне навстречу руку, нацелив на меня сверкавший серебром револьвер.

– Бум! – сказал Пирсон и засмеялся.

Не дождавшись моего испуга, он опустил ствол:

– Идите сюда, Нобби. Смотрите, какая у меня игрушка!

Оливье покрутил револьвером.

– Мистер Пирсон, ваша жена, – сказал я, показав большим пальцем себе за спину, – она просила меня найти Хелен и Джошуа. Вы не видели их?

Я старался говорить громче – мало кто на острове не знал, что у Пирсона имелись проблемы со слухом, хоть Оливье старательно это и скрывал.

– Нет, – равнодушно ответил Пирсон. – Садитесь, давайте. Покатаемся, а заодно и детей поищем. Остров маленький – найдем.

Я обошел гольф-кар и уселся рядом с Оливье, который тут же всучил мне свой револьвер. Я едва не выронил оружие, когда Пирсон резко надавил на педаль и автомобильчик рванулся с места.

– Smith & Wesson? – заметил я.

– Что? – не расслышал Оливье. – А! Он самый!

Оливье отхлебнул из бутылки кока-колы, которая неизвестно как попала ему в руки. Я продолжал рассматривать револьвер: грубоватый, даже слегка топорный дизайн, тридцать восьмой калибр, светлый корпус с резиновыми накладками на рукоятке. Чуть позади барабана – гравировка в виде букв «O.P».

Оливье свернул на дорожку, ведущую от отеля к пирсу.

– Ну как, понравился? – поинтересовался Оливье, заметив, что я положил револьвер в лоток под лобовым стеклом. – Подарили на днях. Постреляем вечерком?

– Я бы с удовольствием, но что-то голова побаливает.

– Да вы прямо как моя жена! – захохотал Пирсон. – Да не смотрите так! Я шучу! Может, тогда балет? У меня новый диск с «Щелкунчиком»! Ваша, русская классика. Приходите в подвал. Экран – два метра! Звук – хай-энд!

– Обещаю подумать.

Пирсон практически с самого нашего знакомства норовил затащить меня на одно из своих семейных мероприятий. Думаю, как и многие состоятельные люди, Оливье тяготился комплексом счастливчика и пытался доказать себе, что разбогател не благодаря удачному стечению обстоятельств, а в силу выдающихся умственных способностей. Чтобы убедить самого себя в их наличии, Пирсон стремился к общению с теми, кого считал интеллектуалами. К несчастью, на Алакосо меня (разумеется, незаслуженно) причислили именно к этой категории.

На месте Оливье я бы не терзался подобными сомнениями. Не все согласились бы с тем, что Пирсон обладает гениальным умом, но в напористости и воле к победе отказать ему было нельзя. Если бы не коварные партнеры, которые в свое время вышибли Оливье из бизнеса, думаю, он владел бы теперь не только Алакосо, но и доброй частью соседнего материка.

Впрочем, и сам остров служил наглядным доказательством незаурядных качеств Пирсона. Благодаря Оливье рыбаки переселились из соломенных хижин в небольшие, но аккуратные щитовые домики, а их дети отправились на материк получать образование. Еще более значительным достижением Пирсона стала передовая солнечная электростанция, плавающая в километре от Алакосо и полностью покрывающая энергетические нужды острова.

Если уж я ступил на зыбкую почву психоанализа, замечу также, что комплекс счастливчика дополнялся у Пирсона навязчивым желанием не отрываться от корней и всегда оставаться «простым парнем». Это толкало его на поистине экстравагантные поступки – чего стоила одна доставка на остров грузовика, на котором отец Оливье работал шофером-дальнобойщиком.

– Так что там Ила говорила про Хелен? – спросил Оливье, ускоряя гольф-кар.

– В полдень они, кажется, собирались поработать в саду. Но Хелен, судя по всему, покинула отель гораздо раньше. Дело идет к вечеру, а девочка так и не дала о себе знать.

– Ила сама должна была отправиться на поиски. Зачем она на вас-то это повесила?

– Я в любом случае собирался на прогулку.

– Ох уж эта Ила! – покачал головой Пирсон. – Никогда не понимал ее поступков. Но спрашивать ее о чем-либо давно перестал – для мужчин язык – средство передачи информации, а для женщин – средство выражения эмоций.

Пирсон внезапно хлопнул меня по плечу:

– Да не переживайте! С Хелен все в порядке! Будь иначе, я бы почувствовал – у меня с ней особый канал связи. Шестое чувство. А все потому, что я сам принимал у Илы роды и стал первым, кто поглядел в лицо Хелен.

Гольф-кар остановился у входа на пирс. Вдалеке под навесом виднелась группа аборигенов в ярких национальных одеяниях. Облокотившись на перила, они поддерживали оживленную беседу и периодически смеялись. Внезапно кто-то из островитян заметил наше появление, и все они как один встали во весь рост, точно испуганные сурикаты. Через мгновение аборигены пустились в энергичный пляс, сопровождая его громким пением. Раламбу (староста рыбаков и муж Мамфо), которого даже издалека легко было опознать по синим шароварам, стал ходить вокруг ансамбля колесом и выполнять затейливые акробатические трюки. Его тренированное тело упруго подпрыгивало над причалом, словно каучуковое.

Оливье бодро, хоть и немного прихрамывая, шел к островитянам, постукивая тростью по деревянному покрытию. Если бы гнев Пирсона был видимым излучением, думаю, на причале в тот момент сияло бы второе солнце.

Когда мы подошли к артистам, я смог получше их рассмотреть – в номере участвовали трое мужчин (не считая Раламбу) и пара девушек. Костюмы аборигенов напоминали обмотанные вокруг тел цыганские платки. На лицах у поющих девушек были нарисованы белые ромашки. В руках певицы держали что-то похожее на кастаньеты, которыми щелкали в такт пению. Мужчины аккомпанировали на местных музыкальных инструментах – гитарах и продольных флейтах. Сама же песня чернокожих артистов напоминала одновременно зулусские напевы и латиноамериканский фольклор. Сколько я не старался, так и не смог уловить мотива песни – последовательность нот казалась абсолютно рандомной.

Засмотревшись на Раламбу, выделывавшего прямые и обратные сальто, я совсем отвлекся от Оливье, поэтому, когда в шаге от меня грянул выстрел, от неожиданности я чуть не уселся на причал. В поднятой к небу руке Пирсона дымился новенький револьвер. Пение и музыка разом оборвались – участники ансамбля остолбенело глазели на Пирсона.

– Друзья! – обратился к ним Оливье после паузы. – Мои добрые друзья-алакосцы! Думаю, вам известно, что у нас сейчас продолжается мертвый сезон, в связи с чем уже которую неделю в отеле нет новых постояльцев. В эти месяцы каждый турист на вес золота! К счастью, нам страшно повезло, господа. Сегодня у нас будет много гостей, ведь скоро сюда подплывет свадебная яхта с новобрачными и кучей приглашенных! И вы, друзья, просто обязаны исполнить свой номер так, чтобы наши гребаные гости захотели, нахрен, утопиться от счастья! Когда яхта приплывет, я буду стоять здесь и во все импланты улыбаться жениху и невесте, а заодно смотреть, как справляется со своей ролью каждый участник ансамбля. И если кто-то из вас, упаси боже, совершит хоть одну ошибку в танце или возьмет фальшивую ноту, я просто дождусь, пока процессия покинет причал, а потом всажу пулю в лоб этому гаду! Договорились? На вашем месте я бы использовал каждую свободную минуту для репетиций, а не для чесания языками. Который, кстати, час?

– Скоро шесть, – ответил я, взглянув на наручные часы.

– Шесть?! – смутился Оливье. – Они что, опаздывают?

– Да, сэр! – подтвердил Раламбу. – Уже почти на час!

Акробат стоял перед Оливье, пристыженно сутулясь. Глаз его задергался, и парень приложил к нему руку, чтобы остановить тик.

Пирсон нахмурился:

– Остальные-то яхты без опозданий прибыли?

– Нет, сэр, – ответил Раламбу.

– Нет? Тоже с задержками?

– Яхт не было, сэр. Ни одной.